Имя твое

      Момо с тяжелым сердцем отбирала воинов для боя с Пустыми, несмотря на то, что делала это не впервые. Каждый раз для Хинамори был, как первый; у нее складывалось впечатление, что она не просто выбирает солдат, но заодно решает, жить им или умереть — а кто она такая, чтобы распоряжаться чужими судьбами? Она — лейтенант и командир, и сомневаться не должна, но имеет ли она на это право? Имеют ли все они, все капитаны и лейтенанты Готея-13?       В конце концов, Момо отобрала людей в отряд и засуетилась вокруг Хирако, объясняя:       — Югиха — светленький, вон он — очень хорош в ближнем бою, прекрасно владеет мечом и уже достиг шикая… Вон, видите, это Райто, он тоже хорошо фехтует, но вспыльчивый и иногда делает ошибки, зато — хороший кидошник, я сама его учила… А вот Ёшиюки хорош в дальнем бою, не пускайте его близко к Пустым…       — Да перестань кудахтать, Момо, — с раздражением сказал Хирако. — На месте разберемся.       Момо возмущенно фыркнула и проглотила обиду: гораздо важнее были солдаты. Она не отстала от капитана, пока не объяснила ему, кого на какие позиции лучше поставить, и Хирако, сдавшись, слушал ее внимательно, но смотрел на нее печально. От его взгляда внутри Момо разливалось тепло. И все же она хотела бы тоже отправиться на задание, а не сидеть в отряде в неведении! Хотела бы ощутить, как лезвие меча разрезает липкую тугую плоть Пустого, снова почувствовать азарт схватки! Но Хирако был прав — ей там не место, кто-то должен остаться в отряде.       Перед тем, как войти в шунпо, Хирако подошел к Хинамори и взял ее за руку. Момо хотела спросить, что это за театр одного актера и почему капитан вдруг решил прощаться с ней перед простейшим заданием, ведь врагами будут всего лишь Пустые, даже не эволюционировавшие, а обычные, но, глянув на серьезное лицо капитана и его непривычно-печальные карие глаза, кивнула и сжала его пальцы. Хирако кивнул в ответ и только тогда сорвался с места. За ним вошли в шунпо солдаты. Момо так и осталась стоять на плацу, не зная, как убить время в ожидании капитана и ребят. С одной стороны — задание было простым, но с другой — душа Хинамори чем-то терзалась.       «Эй, Момо! — как нельзя кстати в сознании лейтенанта раздался голос Тобиуме. — Надо поговорить!»       Хинамори сжала рукоять меча и отошла в сторону, сев на землю в тени раскидистого дуба, спрятавшись за кустами от посторонних глаз. Зажмурившись, она сосредоточилась…       …Поднявшийся ветер обрывал листья со сливовых деревьев, а в небе то и дело сверкали вспышки молний. Пахло озоном. Тобиуме стояла, спрятав кисти рук в рукава, и на этот раз не пряталась от Момо, как делала это обычно, превращая общение меча и его хозяина в подобие игры в прятки. Хинамори удивилась такой перемене в своем внутреннем мире и настроению части своей души, но, наверное, это было связано с ее собственным волнением, злостью и влюбленностью в Хирако. Подойдя к духу меча, Момо спросила:       — Что случилось?       — Я говорила с Саканаде, — сказала Тобиуме. — И у меня для тебя две новости — хорошая и плохая.       — И какая хорошая? — вздохнула Момо.       — Твой Хирако тебя любит. Не просто влюблен или увлечен — он действительно любит тебя! — Тобиуме откусила кусочек сливы.       — Откуда ты знаешь? — недоверчиво нахмурилась Хинамори.       — Я говорила с Саканаде, — повторила дух меча. — Не думаешь ли ты, что часть души твоего капитана может не знать о его чувствах? Правда, мне пришлось за ней побегать, но, — Тобиуме хищно улыбнулась, — я догнала.       Момо замерла. Тобиуме была права — Саканаде не стала бы возводить напраслину на своего хозяина. Но вдруг занпакто Хирако такая же насмешливая, как и ее владелец? Вдруг она просто пошутила, как шутил сам Хирако? Но Тобиуме была умнее Момо и хитрее, она не стала бы верить в очевидную ложь.       — Какой-то странной любовью он меня любит, — попробовала отшутиться Хинамори.       — А он иначе не умеет, — сказала мудрая Тобиуме. — Видишь ли, у твоего Хирако до сих пор не было серьезных отношений и сильных чувств, а с тобой он хочет сделать все правильно, но не знает, как, и потому ошибается. Думаешь, зачем он в Восьмой отряд ходил? У Кьёраку совета спросить, вот зачем — тот ведь известный дамский угодник! Вот только Кьёраку его просто напоил, да и все. Кстати, насчет поцелуя в щеку он тебе наврал — мне Саканаде и про это выболтала. Он хотел тебя по-настоящему поцеловать, надеялся, что ты размякнешь и позволишь ему большее, но ты вовремя его Бьякураем отрезвила. Молодец, Момо, быстро сдаваться нельзя!       — А какая плохая новость? — спохватилась Момо.       Тобиуме доела сливу и выбросила косточку.       — Хирако хочет специально подставиться, чтобы Пустой его ранил. Он не знает, что яд этого Пустого смертелен для шинигами. Даже маленькая царапина может его убить…       — Так что же я тут сижу?! — ахнула Момо и рывком вернулась в реальный мир. В ее сознании, где-то далеко, где осталась Тобиуме, бушевала гроза — в ушах раздавались раскаты грома, шумел ветер, ломая сливы. Хинамори вскочила и, не думая ни о чем, кроме Хирако, скрыла свою реяцу, чтобы не беспокоить его своим приближением раньше времени, а потом вошла в шунпо, идя на ощущение духовной силы капитана. Судя по всему, он пока не начал сражение, так как его реяцу не увеличивалась, и Момо надеялась успеть — а о том, какой Хирако-тайчо идиот, она скажет ему потом.

***

      Момо бежала так быстро, что ветер свистел в ушах, хлестал по щекам порывами вихрей. Небо над Сейретеем покрылось тучами почти так же, как в ее внутреннем мире — не хватало только цветущих слив и смеха Тобиуме. Момо не знала, как будет спасать Хирако, не знала, сможет ли вообще его спасти, но не могла иначе — бежала, сломя голову, и сердце ее билось о ребра отчаянной птицей.       Капитан обнаружился в западном районе Руконгая. Один. Солдат вокруг не было, хотя в отдалении то тут, то там Момо ощущала знакомые реяцу. Хинамори неслась к Хирако, глядя, как прямо за тощей фигуркой в белом хаори материализовалась черная тень, приобретающая черты павиана с крокодильей пастью — огромная, клыкастая, с капающим с клыков ядом, она приближалась к капитану, он делал вид, что ничего не замечает, а Момо не успевала, не успевала, не успевала…       Но Момо все же не зря занимала пост лейтенанта Готея-13 и не зря считалась признанным мастером кидо. Вскинув руки, она послала в Пустого Хайэн — с ладоней Хинамори сорвалась волна пламени, которую она метко направила выше роста Хирако, прямо в маску Пустого — и, когда огонь коснулся цели, тварь просто перестала существовать, и ее ядовитые зубы не коснулись плеча капитана и даже не запачкали его хаори. Хирако в изумлении оглянулся назад, а потом упал, потому что резко вышедшая из шунпо Момо бросилась ему на грудь, и он от неожиданности не смог устоять. Хинамори крепко обняла Хирако — он не знал, что ему грозило, в отличие от нее, а она могла его потерять… Не увидеть больше никогда!.. Пусть он живет, пусть смеется над ней и ее чувствами, такой несерьезный и раздражающий, невыносимо красивый, ужасно отвратительный и вредный, пусть ленится, слушает на полную катушку свой джаз, не заполняет отчеты, но пусть живет и будет рядом с ней!       Хирако не ожидал появления Хинамори, и уж тем более того, что она бросится в его объятия, но охотно прижал лейтенанта к себе и зарылся носом в ее волосы. Правда, уже спустя пару секунд отпустил и возмутился:       — Что ты тут делаешь? Я же тебе в отряде велел сидеть!       Момо не стала говорить ему о том, что рассказала ей Тобиуме, которая в свою очередь допросила с пристрастием Саканаде. И решила не говорить, что спасла капитану жизнь — тот точно нашел бы, как использовать это для своей выгоды. Вместо этого Хинамори обернулась вокруг и задала встречный вопрос:       — Где ребята?       Момо до сих пор чувствовала рядом их реяцу, но спросить стоило.       — Мы по территории рассыпались, — сказал Хирако.       — Но именно в этой точке концентрация душ-минус самая высокая, — сказала Момо. — Именно здесь появятся Пустые…       Очевидно, капитан решил поиграть в героя. Наверное, нафантазировал себе, как Хинамори приносят его хладный труп, а она рыдает на его груди и признается в вечной любви.       Хирако смущенно отвел глаза. Момо хмыкнула.       — Что?! — взвился Шинджи. — Капитан я или не капитан? Я все самое сложное беру на себя!       Момо хотела ответить что-то язвительное, но ощутила присутствие кого-то враждебного и чужеродного — ощутил и Хирако, мгновенно посерьезнев и обнажив меч. Момо поспешила вслед за ним вынуть Тобиуме из ножен.       — Сейчас появится, — глухо сказала Хинамори.       Хирако кивнул, приближаясь к ней.       Из воздуха соткался Пустой с собачьей мордой и громадными передними лапами, что могли бы принадлежать горилле. Всего секунда, и он бросился бы на двух шинигами…       — Рви, Тобиуме!       Тишину пустыря на окраине руконгайской деревеньки разорвал звонкий девичий голос. Момо отскочила назад — ее шикай больше годился для дальнего боя, на это она и делала ставку. Хирако отвлечет Пустого, а Хинамори ударит огненным шаром и испепелит чудовище.       Хирако понял план Момо с полувзгляда, и побежал в сторону, отвлекая тварь на себя — Пустой был слишком велик, чтобы убить его одним ударом меча. Момо тем временем занесла меч, и в воздухе раздался пронзительный крик чайки, когда с кончика меча слетел файербол, врезаясь в маску чудовища и разрывая его на куски.       Довольная победой, Хинамори торжествующе вскрикнула, но тут Хирако с ужасом взглянул на нее, а спустя секунду оказался рядом, толкая Момо прочь и останавливая лезвием меча очередного Пустого, что резко возник позади лейтенанта. Хинамори упала на землю, и смотрела, как одним ударом Хирако разрубает покусившееся на нее чудовище, напоминающее осьминога с паучьими лапами. Он спас ей жизнь, вернув долг, сам того не зная.       Момо поднялась с земли. Она ощущала уже гораздо большую концентрацию душ-минус, чем в начале. Хирако подошел к ней, и неосознанно капитан и лейтенант встали спиной к спине, выставив перед собой мечи. То там, то тут вокруг них материализовывались Пустые разных форм и размеров. Несмотря на то, что шинигами были сильны, тварей было слишком много — количество возобладало над качеством.       — Что будем делать, тайчо? — пересохшими губами спросила Момо.       — Драться, — отозвался Хирако. — Стреляй в них, я тебя прикрою.       — У меня не хватит реяцу! — печально призналась Хинамори, истратившая на Хайэн большее количество силы, чем полагалось.       — Как же я, идиот, не додумался, — тихо сказал капитан. — Тогда так: ты сейчас же входишь в шунпо и бежишь в Сейретей за подмогой, а я…       — Я вас не брошу! — перебила его Момо.       Не могла она, просто не могла оставить Хирако одного против множества Пустых, особенно теперь, зная, что он ее любит, пусть она и заблуждалась. Момо совсем не хотелось убежать, чтобы, вернувшись с помощью, обнаружить, что помогать уже некому. Но в сердце храброй девушки пташкой трепетал страх: неужели она здесь умрет? Здесь, в Руконгае, от зубов простейших Пустых, даже не арранкаров?       Да ни за что. Она не умрет и Хирако умереть не позволит!       — Ты иногда слишком смелая, — Шинджи поморщился, как будто у него разом заболели все зубы. — Иногда нужно уметь отступать. Ты думаешь, что меня могут убить жалкие Пустые? Ты настолько не веришь в своего капитана?       Момо подумала, что на силу Айзена она всегда надеялась куда больше, чем на силу Хирако, и виновато покраснела. Благо, она стояла спиной к капитану, и он этого не видел.       — Отойди в сторону, — коротко приказал Хирако.       Умеющая разбираться в интонациях Момо не стала спорить и, мгновенно войдя в шунпо, оказалась на ветке дерева за кругом, что образовали Пустые. Один из них рванулся за Хинамори, но был испепелен файерболом — остальные не сунулись, ошибочно решив, что Хирако не только более вкусный, но и не такой опасный.       — Распадайся, Саканаде! — приказал капитан, и меч закрутился вокруг его руки. Пустые, вдохнувшие ядовитый газ, заставляющий противника потерять ощущение ориентирования в пространстве, недовольно заворчали, а потом разом побежали к Хирако, но он разрезал их лезвием меча одного за другим.       Момо наблюдала за сражением Хирако и диву давалась: куда и пропали его насмешливость и разгильдяйство! Перед Хинамори стоял уже не безответственный шутник, а серьезный и сильный воин, и даже реяцу капитана неуловимо изменилась. Момо не могла понять, какой Хирако нравится ей больше — такой или обыкновенный, но все равно любовалась его отточенными движениями опытного мечника и тем, как ветер развевает его волосы и края его хаори. Впервые Момо гордилась своим капитаном, впервые радовалась тому, что находится под командованием этого человека.       Хирако разрубил последнего Пустого — души-минус больше не ощущались, но Шинджи пошатнулся и упал на колени. Момо, испугавшись за него, спрыгнула с дерева и подбежала к капитану, поддерживая его за плечи и осматривая, ища на его теле раны. Ран не было, реяцу Хирако было достаточно сильным — ясно — притворяется. Момо отпустила капитана и едва не разрыдалась от злости: ну зачем он так с ней поступает? Играет на ее добросердечности и заботливости! А она еще боялась за него, жизнь ему спасала!       Момо уже хотела сказать Хирако все, что про него думает, но тут услышала голос Кирито:       — Хинамори-фукутайчо! Хирако-тайчо! Пустых тут больше нет! Мы выполнили задание! Хирако-тайчо, вы ранены?       Капитан встал с земли и отряхнул хаори. При солдатах цирк он разводить не собирался — они и так уже уважали Хинамори больше, чем его самого.

***

      В отряд они возвращались героями, предварительно послав адскую бабочку Главнокомандующему с сообщением о выполненном задании. Хирако гордо шел впереди, и в его руках не хватало только знамени победителя. Момо шла сзади, с остальными ребятами, и держала ладонь над предплечьем случайно раненного Райто, исцеляя его кайдо. Пятый офицер смущенно улыбался и краснел, встречаясь взглядом с лейтенантом, но раздосадованная Момо не обращала на него внимания. Она думала лишь о словах Тобиуме, об ее уверенности, что Хирако действительно любит ее, Хинамори, и не знает, как ему поступить в таком случае. Одно Момо знала — так просто она не сдастся. Пусть он безумно красивый, невероятно обаятельный и умеет быть действительно храбрым воином — Момо тоже не просто девочка из Руконгая, и ее любовь капитану придется заслужить.