Порядочный

Сначала я его учуял, когда распахнулась ведущая в прихожую дверь ванной, а увидел лишь спустя пару секунд. Старшего сына Саши, кого еще-то… И застыл с открытым ртом, жадно трепеща ноздрями. Старший сын Саши… он был… он был такой… весь. Вроде, не слишком высокий и совсем не красавец, но… Альфа. Настоящий, надежный альфа — широкоплечий, тонкий в талии, молодой и мужественнее не придумаешь. Голый по пояс, слегка вспотевший, в облепивших стройные, ровные мускулистые ноги домашних, растянутых пузырями на коленях трениках. Он вышагнул из ванной ко мне, как юный бог чистоты, держа в одной руке мокрую, скрученную жгутом тряпку, в другой — ярко-желтого резинового утенка-игрушку, и резко тормознул, принюхиваясь. Я стоял перед этим восхитительным альфой моей заповедной омежней мечты идиот идиотом, не дыша и не моргая, позабыв, что нахожусь в незнакомой квартире с незнакомыми людьми, прибалдев и уже понимая — пропал напрочь. Альфа стоял передо мной с не менее умным выражением лица, и мы молчали, разглядывая друг друга с расстояния менее полуметра. Молчали, молчали, сглатывая, растерянные и потрясенные. Запах старшего Сашиного сына лег в меня идеально — насыщенный свежий хлеб с какими-то пряностями и нотка горького цитруса. Первым типа опомнился я. — Дай немедленно! — вскрикнул, резко выхватил у него утенка и попятился, прижимая пикнувшую игрушку к груди. Сашин старший сын выпялился на меня округлившимися глазами и тоже попятился, обратно в ванную. — Ну бери, если срочно нужно… — он явно более чем растерялся от моей дикой выходки и даже чуток испугался. — А зачем тебе? — парень протянул еще и тряпку, мол, бери, ненормальный, уже все для комплекта. Я медленно и неверно поднял свободную руку, будто пьяный, потрогал кончиками пальцев тряпку — мокрая, прохладная — и покачал головой, отказываясь. — Спасибо, — мяукнул сдавленно. — Это хорошая тряпка, но потом. — Подумал и добавил, запинаясь и заливаясь краской смущения, — Я — Кося. Константин, э-э-э, да… Сашин старший сын недоверчиво хмыкнул, очевидно, пытаясь мысленно провести связь между моим именем и моей нездоровой страстью к желтым резиновым утятам, не нашел и сдался. — Привет тезкам, — буркнул он не слишком любезно. — Ты к нам как, Кося, в гости на ужин или игрушки у малышей забрать? И тут меня пробрало. Я, отчаянно стискивая в кулаке утенка, привалился лопатками к оказавшейся за спиной стене и расхохотался, громко, в голос, с подвывом. Наверное, сказалось накопившееся за вечер, не доплаканное мной в кафешке над пирожными напряжение. Я смеялся так, что слезы выступили и потекли по щекам и заболело в животе, едва не сползая по стене на пол, мне вторил тонким писком утенок, на меня потрясенно смотрели муж Саши, Саша и его дети, а я… я смеялся и не мог остановиться. Круто познакомился со своим, кажется, истинным и будущим мужем, отцом наших детей. Выставил себя с наивыгоднейшей стороны, и не спорьте. Вечно у меня удачно получается знакомиться с женихами, и неизвестно, что лучше — прослыть сумасшедшим или шалавой. И то, и второе альф безмерно возбуждает и толкает немедленно предложить мне брак… Саша уцепил меня, сгибающегося от хохота, под мышку и бесцеремонно потащил прямо на старшего, перегораживающего проход в ванную, сына. — С дороги! — грозно рявкнул омега. — Не видишь, у него истерика?! Мой тезка порскнул в сторону испуганным зайцем, потом вдруг опомнился и оттолкнул папу. — Я сам! — вякнул он решительно. Я почти услышал, как мой альфа — мой, мой, точно — добавил мысленно: «Мое!», мгновенно оборвал смех и, заикав, позволил ему подхватить меня под локоть и увлечь дальше, к раковине, заботливо умывать холодной водичкой из-под крана. Мне сразу стало замечательно спокойно и тепло, как у папы за пазухой. Ведь теперь, кажется, я знал, на кого будут похожи мои дети.