Порядочный

Ужинало семейство Саши все вместе, включая близнецов, в весьма просторной, скромно обставленной, уютной и светлой гостиной за большим, овальным дубовым столом. Меня, на правах гостя, усадили в самый удаленный от двери в кухню угол. Едва я опустился на указанную Сашей табуретку, ко мне деловитым колобочком подкатился Игорюша, уже одетый в синюю пижамку и причесанный, и протянул в кулачке смятый голубой фартучек-слюнявчик. — Ня! — предложил он, требовательно глядя снизу. — Вдень! Что ж, опыт надевания на детей подобных штук у меня, благодаря моему младшему брату, имелся, и я взял фартучек не дрогнувшей рукой, без страха опозориться. Игорюша наклонил кудрявую головенку, облегчая мне задачу, я осторожно обвил фартучек вокруг его шейки и застегнул на липучку. — Готово, — сказал малышу. Ребенок благодарно улыбнулся, продемонстрировав изрядное количество белоснежных молочных зубов, пискнул «пасяб» и вдруг полез ко мне на колени. Я так удивился, что позволил ему это. Игорюша взобрался вполне успешно, уселся с удобствами, как на стуле, откинувшись спиной на мой живот, солидно пыхтя, поправил сбившийся фартучек и звонко рассмеялся, радуясь чему-то своему, мне не понятному, заерзал пухленькой попкой. — Пяпи ням! — загудел басовито. — Ням ням! Я невольно подался вперед, уткнувшись носом в его пушистую макушку, вдохнул было запах шелковистых детских волос, но сразу испуганно дернулся — нечто под скатертью защекотало левую щиколотку. Подошедший средний Сашин сын, имени которого я до сих пор не знал, ухватил оседлавшего меня маленького алю под мышки, приподнял с усилием и без особых церемоний засунул в высокий, принесенный им же деревянный стульчик. — Тут сиди, нахуся, — велел подросток братишке строго и защелкнул на его груди ремень безопасности. Игорюша медленно отвалил нижнюю яркую, влажную губку, словно собирался зареветь, но не заплакал, только недовольно надулся. Пока ребенок обижался, средний сын Саши принес еще один детский стульчик, для Вани, и поставил рядом с Игорюшиным. — Где Ваня, не видел? — спросил он у вырулившего из прихожей отца, ноги альфы по-прежнему укрывал клетчатый плед. — В детской, я смотрел, его нет, на кухне тоже. Может, в ванной? Мою левую щиколотку продолжали активно щекотать чьи-то теплые, ласковые пальчики. Ванечка больше никак не выдавал своего присутствия, шебуршался молча. Я наклонился и заглянул под свисающий край скатерти. Так и есть, якобы потерявшийся в квартире ребенок сидел на полу, возле моих ног, и теребил мою штанину, пытаясь запихнуть в нее какой-то небольшой мягкий предмет. Я опознал в вещице игрушечного мехового зайчика с длинными вислыми ушками и лапками врастопырку. Ванечка старался, конечно, упорно, но, увы, напрасно — штанина была довольно узкой и зайчик в нее бы не поместился. — Ку-ку, — шепотом сказал я Ванечке. Застигнутый врасплох ребенок прекратил мучить игрушку, застыл, засмотрел на меня круглыми темными глазенками. — Ки-ки, — неуверенно ответил он, поразмыслив пару секунд, тоненьким голосочком, и с шлепком прижал к приоткрытому ротику растопыренную пятерню, призывая меня к тишине. — Ш-ш-ш, — попросил невнятно через ладошку. — Ваня пьятка, — мол, не выдавай, друг, пожалуйста, я тут играю и никомушечки не мешаю. Я внял, покивал и выпрямился обратно. Очень вовремя — Костя как раз выставлял на стол тарелки, полные чего-то, напоминающего спагетти под светлым соусом и потрясающе пахнущего грибами и жареным луком. Молодой альфа улыбался персонально мне такой чудесной, доброй, теплой, обещающей безбрежный океан счастья улыбкой, м-м-м… «Ваня под столом? — спросил меня беззвучным, четким движением губ. — Да?» Я торопливым взмахом ресниц подтвердил «да» и, вспыхивая заплошенным румянцем, затрепетал ему навстречу смущением, внутренне недоумевая частичкой не затопленного нахлынувшим обожанием сознания: почему, когда я в кладовке… кхм… тесно-телесно общался с Аркадьичами, мне не смущалось, не робелось и не трепеталось? «Что случится, прознай Костя откуда-нибудь про Аркадичей?» — подумалось мне вдруг. И эта жуткая мысль меня отрезвила — ровно настолько, чтобы сдержаться и немедленно не накинуться на моего — моего, блядь!!! — альфу с жаркими поцелуями. Дорасставивший тарелки Костя с нарочитой неуклюжестью переложил по скатерти две или три вилки, уронил одну из них на пол и быстро наклонился за упавшим предметом. — Ой! — воскликнул он весело. — А кто это у нас тут? Неужели Ванечка? Ку-ку, Ванечка! Вылезай! Кушать подано! «Внезапно» обнаруженный им Ванечка пискнул ответное «ки-ки» и, хихикая, позволил старшему брату вытащить себя из-под стола и усадить в стульчик. Малыш был чрезвычайно доволен — у него получилось долго прятаться ото всех! Вошедший в гостиную с запотевшим стеклянным кувшином воды Саша потрепал Костю по плечу, благодаря, без стука поставил кувшин в центр стола и опустился на крайнюю к кухне табуретку напротив меня, символизируя начало ужина. Расскажет ли этот лишившийся из-за меня работы омега Косте про Аркадьичей, когда узнает — я собрался за Костю замуж?..