Мы изгнаны из рая, Ты предал меня предал вновь, Не говори больше, что это любовь, Ты предал меня и предашь вновь, Сожги свои чувства, вырежи в каждом письме "Любовь" Нас не будет больше вновь... Так умерла наша любовь.
Покои Султана Мурада.
Повелитель распорядился, чтобы приготовили завтрак на него и Санавбер Хатун. После того как его распоряжение было выполнено, он вместе с наложницей устроился на балконе. Утро на удивление было прохладным, ветер предательски ерошил волосы девушки и танцевал с шелковыми занавесами арки. — Откуда ты? Я раньше тебя здесь не видел — посмотрел он с интересом на зеленоглазую хатун. — Из Боснии, Повелитель — играя своими глазами, произнесла девушка. Трапезу прервал вошедший Великий визирь Силахатар Мустафа Паша. — Повелитель! Простите за беспокойство, но вы просили оповестить сразу. Я нашел того война, Дели Хусейна. Он ждет Вашей аудиенции. — Прекрасно! Можешь идти, хатун. Проси, пусть войдет славный воин — велел Падишах. Санавбер с ненавистью посмотрела на Силахтара Пашу, сделав легкий поклон, она покинула покои Повелителя.***
На пути обратно в гарем Санавбер Хатун, встретился Хранитель покоев, облаченный в золотой кафтан, украшенный брошью в виде пестрой птицы. — Хатун? Надеюсь, ночь была удачной? — поинтересовался мужчина с ярко подкрашенными глазами. — Весьма, Эфенди — улыбнулась ему Санавбер. — Хорошо, я рад. — Юсуф Эфенди, скажите, почему вы выбирали только из тех девушек, что прибыли из захваченной крепости? — поинтересовалась девушка. — Я знаю, на что способны мои бывшие рабыни, хатун — улыбнулся Юсуф. — Теперь ты сам раб, а я стану султаншей! Ты будешь целовать мои туфли, принц — прощебетала она. — Ты еще отблагодаришь меня за это, негодная. Теперь иди и придержи свой язык, иначе подрежут его — кинув презрительный взгляд в ее сторону, прошипел Юсуф.Покои Хасеки.
Холодный ветер ворвался в покои султанши через распахнувшуюся дверь балкона. Айше проснулась от того, по ее телу пробежали мурашки. Султанша была измучена и ей казалось, что она совсем не сомкнула глаз, но вспомнила как Валиде Султан настояла выпить успокоительный отвар и попытаться заснуть. Хасеки давно не видела Кёсем такой, на удивление Валиде была искренне с ней, что придало ей, хоть немного сил. Встав с роскошной постели, султанша первым делом направилась в комнату к своим детям. Храброго Мехмеда не было в своей кровати, и тогда Айше поинтересовалась у служанки, где он. Тай ей ответила, что шехзаде на занятиях вместе с Нарин Калфой. На мгновенье прекрасная Хасеки была спокойна, пока не подошла к колыбелям своих малышей. Лучезарная Ханзаде открыла глазки, когда почувствовала, что мама рядом. Тогда Айше коснулась до побледневшей щечки Ахмеда и ощутила холод, в тот момент все и оборвалось внутри нее. Хасеки кричала от боли вонзающейся в ее плоть, вытирая слезы она взяла своего шехзаде на руки, пытаясь согреть его бездыханное тело. Хасеки сидела около колыбелей и заливалась слезами. Малышка испугавшись крика, вместе с матерью в унисон оплакивала маленького Ахмеда. Последнее, что осталось в памяти у Айше это как в покои зашла рыжеволосая калфа вместе с ее старшим сыном, дальше султанша потеряла сознание.***
Хасеки открыла глаза и увидела перед собой, сидящую около нее Валиде Султан, облаченную в черный наряд. Некогда прекрасные голубые глаза потеряли свой истинный цвет от слез. Айше поняла, что это не сон, а ужасная явь. Ее маленький шехзаде покинул, оставив на сердце огромную рану. — Валиде, прошу. Скажите, что это неправда! — повышая осипший голос, молила султанша. — Айше, дочка — у Кёсем навернулись слезы и встал ком в горле, она не могла ничего сказать. Смерть маленького ребенка подкосила и ее. — Этого не может быть. Это проклятье дворца, здесь каждый угол залит кровью — повторяла Хасеки, словно мантру положив голову на колени Валиде. Кёсем пыталась успокоить ее, но слова было трудно найти. Да и как возможно утешить, если умирает дитя? Разве, что он отправится в рай, но от этого легче не станет. В этот момент с угрюмым видом вошел Падишах, жестом показав, что хочет побыть наедине с Хасеки. — Мурад… — бросилась к нему в объятья, когда тот присел на кровать. — Тише, тише. Мы переживем это, Айше. Это боль невыносима, но мы справимся — пытался утешить Повелитель, а в глазах его потухла всякая надежда на счастье. — Мы? Где ты был, когда наш малыш страдал. Где ты был, когда я не могла сомкнуть глаз? Где? С какой-то наложницей… Я бы поверила, что ты охладел ко мне после похода, но это не так, я видела твой взгляд, ты как и прежде желал меня. Тогда почему ты так поступил? Оставил меня, сделав больно. — Айше, мы говорили на эту тему и не раз — яростно произнес он. — Они ничего не значат для тебя. Но эту наложницу ты оставил до утра, Мурад. Они лишь для продолжения рода, Айше. Ты проклял свой род, предав любовь, ради похоти — произнесла Хасеки, посмотрев в его глаза. — Я понимаю тебе больно, но сейчас ты позволяешь себе лишнее! Немедленно замолчи! — рявкнул он, его глаза обагрились, но почему-то ей было уже все равно. — Молчать? Я терпела многое, сначала свадьбу, затем ненависть Валиде, ссылку и даже чуть не умерла из-за тебя. Как я могу молчать, если моя душа разрывается, ломая ребра? — продолжила она, посмотрев на Мурада и как он встает с постели отойдя в центр комнаты. — Не ты ли говорила, что со мной и в рай и преисподнюю? Это гарем и тебе давно известны порядки его, но ты так и не стала частью его. Ты не создана для гарема, это было понятно еще тогда, когда искала пути встреч со мной. Я знал, что однажды не выдержишь и сломаешься. Ну, что ж. Я дарую тебе свободу, теперь ты свободна, свободна, свободна. — Что? Как? — подскочила Айше с кровати, но слабость тела подкашивала ее и она слегка пошатнулась, облокотившись о прикроватную тумбу. — Отныне ты не можешь находиться в гареме. Я не могу более видеть твоих страданий, ты уедешь в Эдирне, как и мечтала, когда-то. С тобой поедет Ханзаде — холодно произнес Мурад, уйдя из покоев Хасеки. Айше склонилась на пол и начала вновь плакать, понимая что это конец. Он даровал ей милость и в тот же момент казнь. От этого было еще больнее.Дворец Фатьмы Султан.
Дурные вести и дошли до ушей Фатьмы, она почти безразлично восприняла трагедию. Так как ее интересовала больше своя судьба, а жизнь с бездарным Пашой была невыносима для легкомысленной, но коварной султанши. Она сидела в своих покоях пила кофе, попрося Мюжгана агу отослать весточку Повелителю с соболезнованиями от нее и Паши. На пороге евнух встретился с Али Пашой. — Султанша! — произнес рыжеволосый Паша. — Я же просила тебя не входить, пока я не позволю — с презрением произнесла Фатьма, наряженная в ярко-зеленый бархат расшитый золотыми тюльпанами. — Фатьма Султан! Я долго терпел Ваши упреки, но вы перешли все границы. Вы оскорбляете меня и главное отказываетесь делить со мной ложе! — бухтел сморщившийся Паша в сером кафтане. — То есть, ты жалуешься на свою султаншу, Паша? — встав с дивана, с тигровой походкой направилась к нему. — Я не прошу Вашей любви, за годы со мной вы так и не смогли проникнуться ко мне чувством, но у нас есть прекрасные дети, Хасибе и Орхан — продолжал мямлить Али Паша. — Ох, Али. Ты даже требовать не умеешь, что говорить уж об управлении целой Империей! — Султанша! — со злостью произнес он. — Что Паша? Превратишь мою жизнь в ад? Будешь мстить мне за годы прожитые без ласк? Нет уж, Паша. С меня хватит, натерпелась. Ты и так многое получил благодаря мне. Я развожусь с тобой, развожусь, развожусь — с омерзением смотрела Фатьма, на рыжеволосого мужа. — Вы не можете так просто развестись без разрешения Повелителя! — собравшись с мыслью произнес испуганный Паша. — Значит поеду во дворец, навещу Валиде. Гюнселем пусть готовят карету! — улыбнулась Фатьма. — Ничего святого в Вас нет, султанша. Повелитель в трауре, а вы печетесь только о себе. — Никто кроме меня не подумает обо мне, Паша. Я была всегда разменной монетой, теперь этому пришел конец — увильнула султанша из покоев.Гарем.
В эти дни гарем поблек, наложницы были тише воды струящийся ручьями. Они молчаливо сидели за столами, ели поминальную халву, слушали молитвы. Сегодня же настал день отъезда некогда любимой Хасеки, теперь она свободна, но как и прежде несчастна. Больше не рабыня, но брошена в огонь. Ее хрупкое тело обязано нести бремя одиночества, лишь маленькая Ханзаде будет скашивать ее дни тоски. Она ступала в нежно-белом платье, неся сама на руках свою малышку. Ее лик отражал всю печаль этой жизни в гареме. Лучезарная улыбка пропала, сорвался голос. Хасеки шла так, будто не она, а ее тень. С этажа фавориток с ухмылкой наблюдала Сесмишах, а также с безразличием Шесмпери, прижав дочку к себе. На балконе, напротив своих покоев стояла Валиде, на ее лице была печаль, а в глазах тоска. Некогда счастливая Хасеки взяла с собой двух служанок, оставив Нарин Калфу во дворце, дабы та присматривала за ее страшим сыном. Потому как и прежде, Айше никому не доверяла здесь. Вот и все, кончился ее путь, судьба написана, а любовь прервана. Горький конец для нее, но она заставила себя жить, ради той малышки на руках, ради того храброго шехзаде, который обещал не плакать и ради того, кто теперь ангелочек в чистом небе. Наложницы все поклонились перед султаншей в последний раз. Кто-то осуждал, а кому-то было жаль ее, но никому было не понять ту боль, что она испытывала.***
Посмотрев на печальную судьбу Хасеки Повелителя, Хуричерхе устроилась в углу ташлыка, вспоминая ярко-голубые глаза принца, грустя о несостоявшейся ночи, когда и захватили крепость. — Опять мечтаешь? — спросила Санавбер. — Вовсе нет. Жаль ее, такая красивая и такая ужасная участь. — Мне же лучше, меньше соперниц. Осталось от тех двух избавиться и все будут восхвалять имя Санавбер Султан, персидский принц падет к моим ногам, моля о пощаде. Хуричехре посмотрела на сестру с недовольством.Комната Хранителя покоев.
Приехавшая Фатьма сразу же направилась к покоям Мурада, сегодня она решительна как никогда. Подойдя к комнате Хранителя покоев, султанша столкнулась с Юсуфом Эфенди. — Султанша! — поклонился Юсуф. — Хранитель покоев, доложи Повелителю, что я хочу его видеть — произнесла Фатьма, играя своими крупными карие глазами. — Повелитель отправился на охоту, султанша — словно понял ее игру, стал подыгрывать ей сверкая подведенными глазами. — Теперь я понимаю, чем вы очаровали Султана Мурада, Эфенди — улыбаясь, игриво сказала султанша. — Мне лестно это слышать от султанши всего мира — приблизился к ней Юсуф. — Вот как? — еще ближе подошла Фатьма, почувствовав его нескромный интерес.Покои Валиде Султан.
Кёсем никак не могла оправиться от смерти внука. Ее тревожило также состояние Мурада, ведь как только он вышел из покоев Хасеки, тотчас же отправился на охоту. Теперь еще эта ссылка, впервые она сопереживала Айше, Хасеки слишком хрупка, чтобы вынести все это. Валиде Султан отвлеклась от думы, увидев Нарин Калфу перед собой. — Тебе стоит тщательно присматривать за моим внуком, так как его мать в дали от дворца и ему нужна защита. Я доверяю тебе Нарин, так как ты полюбила Хасеки и ее детей. — Не беспокойтесь, Валиде. Мехмед не будет обделен вниманием. Только можно одну просьбу? — произнесла рыжеволосая женщина, облаченная в темно-зеленый кафтан. — Какую, калфа? — подняв бровь, спросила султанша. — Позвольте навещать Айше Султан, хоть изредка. — Хорошо, можешь идти — произнесла Кёсем, увидев подошедшую Гизем Хатун. — Валиде Султан, вы меня звали? — спросила голубоглазая хатун. — Да, подойди ближе. Передай эту шкатулку и это письмо во дворец Абиде Султан. — Слушаюсь, султанша — поклонилась хатун.