Потеряна и забыта, Душа ее разбита. Темна и закрыта, Не отомщена, но убита.
Дворец Абиде Султан.
Девушка шла по коридорам западной части дворца, ощупывая стены. Заметив необычную выемку, она отодвинула плитку, маскирующую щель в стене. Оттуда султанша вытянула небольшого размера книжку, темно-коричневого цвета всю в пыли. Отряхнув ее, стала разглядывать пожелтевшие страницы рукописи. — Султанша, может не стоит читать? Ведь это колдовство — воспротивились Сарика. — Пустые опасения. Ты же отважная, хатун! — посмотрела Абиде на женщину с вздернутым носом. — Что вы хотите узнать, Абиде Султан? — шагала она, неуклюжей походкой за беременной султаншей. — Прошлое и будущее, Сарика Хатун — продолжила листать книгу Абиде. — Султанша? — взяв за руку девушку в красивых шелках, остановила хатун. — Ступай лучше и выясни, вернулся ли Кеманкеш Паша! — настойчиво произнесла Абиде Султан, спешно уйдя в свои покои. Устроившись на тахте она продолжала читать. В старой книги были описания различных ядов, от способа их изготовления до последствий от их применения. Но ничего о заклинаниях и обрядах. Тогда, Абиде почувствовала, что ее провели. Султанша бросила дряхлую книгу со злости, так что старый переплет отлетел немного дальше пожухлых страниц. Девушка начала метаться по комнате, не находя места, пытаясь понять, что затеяла Кёсем. Мысли начали путаться и Абиде почувствовала недомогание. Голова начала кружиться и султанше казалось, что она вот-вот упадет. В комнату вошла Сарика, когда Абиде Султан держалась за перила постели. — Срочно, лекаря! Султанше плохо! — кричала хатун, придерживая Абиде.***
Спустя время около султанши стояло несколько повитух. Они не могли точно назвать причин ее плохого состояния. Усугубило все внезапно начавшиеся роды. Ослабшая Абиде кричала от боли, пытаясь делать все, что говорят повитухи. Но было все тщетно, роды продолжались около двух часов и когда уже совсем не оставалось надежды, появилась на свет маленькая малышка. Абиде попросила всех выйти, кроме ее служанки и оставить их наедине. Султанша с измученной улыбкой посмотрела на свою дочь, поцеловав ее в лобик, высохшими губами. — Пынар, моя девочка. Пусть назовут ее Пынар — охрипшим голосом произнесла Абиде. — Султанша? — подойдя чуть ближе к ложе, прокартавила хатун, в серых одеждах не по фигуре. — Я умираю, Сарика. Кровотечение не удалось остановить. Такая уж у меня судьба, родить дочь без возможности воспитать ее. Ты единственная, кому я могу доверять, ты и еще Дайе, но она слишком стара и слаба для новых потрясений. Позаботься о Пынар, не допусти, чтобы она повторила мою судьбу… — Абиде Султан, не говорите так — с дрожью в голосе произнесла Сарика. — Послушай меня внимательно! Найди того человека, кому сможешь доверить секрет Кёсем. Отомсти им за всех нас, кто пал от ее рук — тяжело дыша, говорила султанша. — Я обещаю, Вам — присев рядом, сказала хатун. — Это еще не все. Если получится так, что ты вернешься вновь во дворец. И будешь приглядывать за Пынар Ханым, то тебе стоит сменить веру, Сарика — поцеловав малышку, Абиде передала ее в руки краснолицей женщине. Абиде Султан закрыла тяжелые веки, в последний раз борясь с агонией, прочла молитву. — Я Абиде, потерянная султанша, рожденная Валиде Фатьмой Султан от Султана Ахмеда Хана, в день гибели своего отца. Я Абиде Султан, воспитанная златовласой утонченной султаншей Михримах. С ранних лет я вкусила сладость ягод раздора и интриг. Я Абиде Султан вернувшиеся в столицу юной девушкой, мечтающая об отмщении, ставшая игрушкой в руках двух султанш. Я султанша облаченная в черное, вынужденная делить ложе с любовником Кёсем Султан. Я султанша, пообещавшая написать свой путь кровью, так и будет. Я Абиде Султан, смерть это только начало. У хатун по щеке покатилась слеза и она отвернулась от султанши, будто стыдясь своих слез. Сарика заметила на полу злосчастную книгу, прочитав первые строки открывшиеся страницы «Быстродействующий яд через касание».Дворец Эдирне.
Хасеки долгое время смотрела на танцующий огонек в лампаде, не отрывая взгляда. Столько дней проведенных в дали от шехзаде Мехмеда, тяжелого взгляда Мурада и всей суетливой жизни в гареме. Айше прислушивалась к каждому шороху, хоть как-то похожий на скрип открывшихся дверей. Со дня прибытия сюда, она была тревожна и это чувствовала ее маленькая Ханзаде, часто не давая сомкнуть глаза, предательски длинными ночами. В покои вошла одна из служанок приехавшая с Хасеки из дворца, поклонившись она ждала распоряжение. — Подойди, Элени Хатун — посмотрев на нее потухшим взглядом, произнесла Айше в нежно-перламутровом платье. — Султанша, слушаю Вас — подойдя ближе, сказала светловолосая Элени. — Нет ли вестей из дворца? — с последней надеждой в голосе, спросила печальная Хасеки. — К сожалению, Айше Султан — прошептала Элени, опустив глаза в пол. — Так скоро меня забыли. Хотя этого и стоило ожидать, я была мишенью в гареме, пока мной интересовался Мурад. Видимо Валиде Султан догадывалась о моем скором конце, поэтому поддерживала, не видя более во мне угрозы — посмотрев на колыбель около своей постели, сказала сквозь ком в горле, Хасеки. — Султанша, не стоит отчаиваться. Быть может, спустя время все наладится и Ваша ссылка закончится и вы вновь вернетесь во дворец. Обнимите своего сына — подбадривала ее хатун. — Если бы Элени… Мурад поистине жесток и я долгое время не могла понять его. До одного момента, тогда нам стало легче обоим. Мы были открыты друг перед другом и я пообещала выстоять, несмотря на все бури. Но сломалась, не почувствовав его рядом. Наш Повелитель сделал меня свободной и вернул сюда, где мы были счастливы, хоть и недолго. Это милость и кара одновременно, я более не могу видеть своего сына и Его, моего любимого тирана, сходя с ума здесь, питаясь осколками прошлого. Боль от утраты маленького Ахмеда никогда не стихнет, но еще больнее, когда любимый вонзает меж ребер нож и при этом целует мои плечи. Это пытка… Мое возвращение подобно чуду, но этого не допустит Валиде, даже не пожалеет внуков и тотчас же отправит ко мне палачей. — Айше Султан. Повелитель смилуется и позволит Вам взглянуть на Мехмеда, да и Валиде не столь жестока, как вы думаете. — Не хочу вновь упиваться надеждой, Элени. Попроси приготовить хамам, я хочу смыть с себя эту тяжесть — велела Хасеки, дабы закончить разговор.Покои Султана Мурада.
Султан Мурад омрачился внезапной смертью Абиде Султан. Всю похоронную церемонию он был безмолвен. После прочтения молитвы в гареме, султан проходя мимо несколько раз перекинул свой взгляд на Валиде, будто, что-то желая понять. Также его насторожило, как Кёсем отреагировала на то, что Пынар Ханым поживет во дворце, мотивируя тем, что Кеманкешу Паше нелегко будет справляться с ребенком, к тому же вновь предстоит поход. Повелитель рассматривал бумаги, пытаясь отвлечься от окутавшего мрака. Но все тщетно, даже ночами не было покоя, сны были столь же омерзительны как и тогда, а ведь, когда-то он засыпал без тревог, целую плечо темноволосой девушки. — Повелитель… — склонив голову, вошла Фатьма облаченная в черное. — Проходи, сестра. Слушаю тебя — не поднимая взгляда, произнес Мурад. — Я понимаю, что сейчас совсем неподходящее время… Дворец вновь в трауре, но сил моих больше нет. Прошу Вас, позвольте мне развестись с Али Пашой — выдавливая слезы, говорила Фатьма. — Что? По какой причине? — возмутился он, грозно посмотрев на сестру. — Дело в том, что Паша унижает мою честь. Требует непотребства, простите — слезы потекли по щекам. Удивительно султанша и сама верила в то, что говорила. — Как такое возможно Фатьма? — встав со резного стула он подошел к сестре, во взгляде Мурада не было сострадания. — Это ужасно, Повелитель. Я и раньше это замечала, но тогда Паша не был столь настойчив… А когда вы его сместили с должности, он озверел. Говорил, что я его рабыня и… — начала рыдать султанша. — Немедленно, позовите Али Пашу — грозно рявкнул Мурад. — Позвольте мне уйти, Повелитель? — вытирая слезы руками, просопела сестра. Султан ничего не произнес, показав жестом, чтобы она осталась. Спустя время в покои вошел Али Паша, высказав слова соболезнования. — Кто ты такой? Чтобы так обращаться с султаншей? — более спокойно спросил Султан Мурад, с холодом в глазах. — Повелитель, простите. Не знаю, что Вам рассказала Фатьма Султан, но я и не смел обидеть нашу султаншу. Это все клевета — склонив голову, с дрожью в голосе говорил Паша. — Тогда зачем она просит развестись с тобой? — показав жестом, чтобы Фатьма молчала, дав слово рыжеволосому Али Паше. — С тех пор, как я не Великий визирь наша султанша думает об этом. Ведь известно, что Фатьма Султан хотела быть много ближе к дворцу и соответственно к власти. — Как же ты красноречиво врешь, Паша! Мюжган может подтвердить то, что он видел, как ты измывался надо мной! — не выдержав, закричала Фатьма. — Неужели? Только напомните сколько мешочков золота ему заплатили, чтобы Мюжган ага подобное подтвердил. Или это тоже ложь как и причастность к падению Топала Паши? — Замолчите! Как вы смеете пререкаться перед Повелителем? Я разведу Вас! Тебя Али Паша, я высылаю в Диарбекир. Будешь там преданно нести службу. Теперь пошли вон, стервятники — зарычал Мурад. Али Паша с красным лицом от стыда выскочил из покоев, а султанша замедлила шаг. — Повелитель, спасибо — поклонившись ему, стала выходить из покоев, но остановилась, услышав голос брата. — Не радуйся Фатьма, я догадывался о твоих проделках. Как только я найду подходящую для тебя кандидатуру, то вновь выдам замуж и вряд ли он окажется претендентом на пост Великого визиря.Гарем.
Ташлык снова оживился после стольких дней траура. Наложницы сплетничали о угрюмости Мурада и что он как и прежде никого не принимает в своих покоях, что Валиде Султан поникла и появление в гареме дочки Абиде Султан с угловатой хатун и той старухой, что прислуживала Михримах Султан, не к добру. — Что Санавбер Хатун, кончился твой султанат? — громко произнесла Эмине. — Молчи! Тебе и вовсе остается только всех задирать, ты этим и живешь — дерзнула в своей манере, зеленоглазая хатун. — Сестра, идем. Не стоит с ними связываться — одергивала ее Хуричехре. — Она так танцевала, соблазняла Повелителя и добилась своего. Одна ночь до утра и все, ты не достигла даже того, что удалось Шесмпери и Сесмишах Султан — привстала Ясмин Хатун. — Я не виновата, что Падишах не тебя выбрал. В тебе говорит обида, жалкая шавка. Но не грусти, когда я стану султаншей, то возьму к себе в услужение. Будешь намывать меня в хамаме для ночи с Повелителем, вспоминая, тот вечер — подойдя ближе к светловолосой девушке, громко сказала Санавбер. — Ах, ты шлюха! — закричала Ясмин, ударив по щеке зеленоглазую. Санавбер не стала сдерживаться и ответила тем же, сумев повалить светлую девушку. Хуричехре пыталась разнять их, но все тщетно. Тогда в гарем вошла верная служанка Гизем Хатун и велела стражникам бросить в темницу, негодных наложниц. Санавбер выбивалась, крича, что она фаворитка Повелителя. За этим наблюдала Сесмишах Султан, направляющаяся с шехзаде Сулейманом к Валиде.Совет Дивана.
Султан Мурад, открыв Совет Дивана первым делом сообщил, что Али Паша более не имеет никакого отношения к Совету. И на его место назначается Юсуф Эфенди, Хранителя покоев. Это повергает в шок всех Пашей, но они смиренно молчат, понимая участь протестующих. Воспротивился лишь Кадий Эфенди, престарелый муж, некогда мудрый советник Султана Мурада по реформам законодательства. — Повелитель. Простите за дерзость… Но это опрометчивый шаг, приближать к себе перса, а уж тем более вводить его в Совет. В Вашей Империи много достойнейших Пашей и более рассудительнее Вашего фаворита — хрипел сморщившийся старичок в высоком тюрбане. — Омер Эфенди, я ценю Ваше мнение в других вопросах и мои решения никому нельзя оспаривать, даже кадиям — с адским пламенем в глазах, произнес Мурад. — Что, вы Повелитель. Решение останется конечно за Вами, но мудрый Падишах слышит голос разума из чьих бы он уст не издавался. Однако… — Однако? — нахмурился султан. — Мудрость присуща не всем… — поклонившись, произнес кадий. — Стража, казнить Омера Эфенди! — громко отдал приказ Мурад. Палачи зашли в покои, где проходил Совет и схватили старичка под руки, чтобы бы казнить его в специальной комнате, как раз для таких случаев. Мурад показал жестом, чтобы те остановились. — Мудро ли перечить тому правителю, который не терпит теней своей власти? Тому, кто готов не раздумывая лишить жизни, того кто посмеет правителем управлять? Ты и сам знаешь ответ кадий? Казнить его тут, чтобы видели все Паши! Пусть твоя смерть не будет бессмысленной, как твои слова, Эфенди, она будет всем в назидание. — Повелитель. Ваше правление построено на крови, не только врагов… — хрипел задыхаясь от удавки, Омер Эфенди.