Меж двух огней Она думает о нем, а он ней, Султанша и раба не спят до утра, От принца до раба, перина власти сладка.
Мраморный павильон.
Устроившись за ширмой, Кёсем Султан велела войти уважаемым Пашам. Вопросы были важны и требовали срочного решения. Не было времени на печали и невзгоды, на постоянные войны в гареме. Несмотря на непростые переговоры, султанша была, как и прежде неотразима, ее голова была покрыта роскошной короной, искусно сочетающаяся с темно-синим одеянием, расшитым жемчугами. — Паши, в преддверии похода необходимо решить несколько важных вопросов. — Султанша, вы уверены, что Гиреи приступили вновь к действиям? — поинтересовался Ферхат Паша. — У нас есть такие опасения. Если по донесениям Мехмед Гирей находится в Крымском Ханстве, то Девлета и Шахин там и в помине не было — вступился Халиль Паша. — Да, Ферхат Паша. Дело серьезное, поэтому необходимо как можно раньше отловить этих шакалов иначе, когда Повелитель отправится в поход, они окружат нас со всех сторон — подтвердила Кёсем. — Валиде Султан, полагаю сначала нужно найти лазутчиков, а уж они нас приведут к врагам — произнес Сейфедин Эфенди. — Этим как раз мы и занимаемся. Но это не основная проблема! В Совете Дивана всего лишь один преданный Паша — Кеманкеш. Али Паша никогда не был нам опорой, но он и не вредил. Силахтар Паша возвысился нам не на руку, да еще и персидская змея приползла. Как только мы разберемся с Гиреями, займемся распределением должностей в Совете, иначе власть ускользнет из наших рук — сидя за ширмой, говорила Валиде Султан. — А как же Абаза Мехмед Паша, он следующий на очереди на пост Великого визиря. К тому же Ваш зять, Валиде Султан. Ну, а положение перса весьма шаткое, не сегодня-завтра его голова будет украшать пику — сказал высокий и худощавый из всех Пашей, Фертах. — Абаза Паша был верен мне всегда, но со временем стал отходить от дел. Точнее он стал осторожничать. В моих планах убрать неугодных Пашей, тогда нам будет легче действовать. — Каким же образом, султанша? — поинтересовался Халиль Паша. — Об этом чуть позже. Сейфедин Эфенди, как обстоят дела с казной? Укладываемся ли мы с учетом расходов на поход? — Валиде Султан, согласно последним подсчетом, средств в казне хватит с лихвой, если в поход направимся этой весной — хриплым голосом произнес казначей. — Хорошо, думаю на сегодня достаточно. Будут какие-то вести, то я жду их от вас. Халиль Паша, задержись.***
Кёсем Султан вместе с Пашой стояли около Мраморного павильона, чуть дальше отвернувшись, вышагивал Хаджи ага, изредка что-то говоря Гизем Хатун, хмурясь от яркого солнца. — О чем вы хотели поговорить, Валиде Султан? — поинтересовался Паша в ярко-красном кафтане. — Халиль, ты давно мне преданно служишь. Тебя мне хотелось больше всего видеть в Совете, но если я просто порекомендую тебя, то Мурад откажется не раздумывая. Поэтому поступим иным путем… Я хочу выдать за тебя свою дочь, Фатьму. — Султанша! Это великая честь, быть частью Династии — поклонился Халиль. Кёсем улыбнулась, посмотрев в сторону ворот, где стояла роскошная карета. Ей показался образ до боли знакомого человека — высокий и худощавый в темных одеждах, голова, словно череп. — Рейхан ага? — тяжело вдохнув, произнесла султанша. Воспоминание Перед глазами Анастасии мелькали яркие блики, белокурая голова слегка кружилась. Девушка гуляла с Великой Валиде Сафие Султан. Обратив внимание своими небесными очами, она увидела его, Рейхана агу. Он был верным слугой ханзаде Шахина, темный словно коршун. Евнух вызывал мороз по коже, как и в ту, ночь, когда были попытки переворота. Во дворец тогда ворвались люди Гиреев, пытаясь лишить жизни сидящего в кафесе шехзаде Мустафу и маленького Османа на руках у Махфируз Султан, как раз в тот, момент, когда юный Падишах отправился подавлять восстание Джеляли. Кёсем со дня прихода во дворец была отважной, к этому времени она полюбила Ахмеда, и ей было жаль его брата, даже сына соперницы. Хатун была возмущена тем, как осмелели варвары, пытаясь разодрать всех в клочья, ради какого-то трона. — Султан Ахмед не оставит этого так! — кричала Анастасия, на ломаном языке, который недавно освоила. — Молчи, хатун! — схватив за лицо белокурую девушку, проворчал Рейхна ага. Еще немного и он удушил бы Кёсем, жизнь покидала ее худенькое и бледненькое тело. Но вдруг она услышала скрежет острия. — Искандер? — задыхаясь, удивилась Анастасия. — Настя, Настя! — пытался привести в чувства юную хатун, темноволосый мужчина в одеждах янычара.Комната Хранителя покоев.
Юсуф Паша был возмущен тем, что он ничего не знал о предстоящем никяхе. Но отчаиваться было не в его характере, первым делом он дал распоряжение Бихлюлю аге, чтобы тот, вновь выбирал красавиц и привел к нему. Бывший принц, таким образом, хотел задобрить Повелителя, будто бы он заботится о продолжении рода. Помимо этого его волновал вопрос, связанный с тайной Кёсем, та угловатая Мелек Хатун не могла сама это придумать, да и смерть Абиде как раз кстати. Это козырь, но он опасен, так как влечет за собой смерть, поэтому этим шансом необходимо воспользоваться с умом. — Паша — произнесла кучерявая хатун в изумрудном одеянии. — Проходи, Хуричехре — посмотрев на нее своими подведенными глазами не выходя из-за стола, сказал Юсуф. — Я тосковала по Вас! — облокотившись на резной стол, сладким голосом простонала. Паша встал, поправив ярко-золотистый кафтан. Приближаясь к чернобровой девушке, он загнал ее к самой стене. Затем сомкнул свою руку на ее тонкой шее, потом впился грубыми губами в ее, словно дав хатун глоток воздуха. Страсть переполнила комнату, и вот-вот это могло перерасти во что-то большее. — Ступай, Хуричехре! Эти игры опасны, у меня слишком много врагов, чтобы так с тобой в открытую любиться — прошипел Юсуф. Девушка в зеленых одеяниях отстранилась, ее смуглый лик обагрился. — Паша, попросите у Повелителя взять меня в жены. Тогда это не будет запретным — с надеждой в черных глазах, словно ночь, молила хатун. Юсуф лишь показал жестом, чтобы она покинула комнату.Гарем.
В ташлыке было шумно, девушки выстроились в шеренгу, чтобы Бихлюль ага отобрал красавиц, которые пришлись бы по вкусу Хранителю покоев. — Как твое имя? — поинтересовался евнух, поправляя золотые волосы под тюрбаном. — Фелиз, ага — произнесла высокая рыжеволосая девушка. — Хорошо, а твое? — улыбнулся Бихлюль. — Мевре — задрав подбородок, сказала темноволосая девушка. За этим некоторое время наблюдала Хасеки, недавно вернувшаяся из покоев Повелителя. — Бихлюль ага! — произнесла Айше, сладким голоском. — Султанша — протянул евнух, не по возрасту юношеским голосом. — Куда готовят этих наложниц? — подняв бровь, поинтересовалась Хасеки. — Хранитель покоев так распорядился. Очевидно в покои Падишаха для сегодняшней ночи — опустив взгляд, еле слышно произнес Бихлюль. — Расходитесь! Никаких подготовок не будет. И ты ступай, ага. Займись делами гарема лучше — посмотрев на него, сказала Айше, сверкнув своими глазами. — Но, султанша. Юсуф Паша же…. — Я сама с ним разберусь, Бихлюль! — сказав это, она вновь направилась в сторону Золотого пути. Зеленоглазая Санавбер наблюдала, как злится Хасеки, но это не доставляло ей радости, так как понимала, что любая из них такая же соперница и для нее. Увидев Хуричехре, спешно подошла к ней. — Что с тобой сестра? На тебе лица нет… — Все в порядке, просто Юсуф Паша — опустив взгляд, произнесла старшая сестра. — Ты опять к нему ходила? Зачем? Ты подвергаешь опасности не только себя, одумайся. Даже если он и вспомнил тебя и что-то питает к тебе, то это не значит, что можете быть вместе. Там да, но не здесь, Хуричехре, не здесь — говорила невысокая хатун в бирюзовом одеянии. — Мне и без тебя это известно, только вот невозможно остановиться, когда сердце требует его, Санавбер. — Хуричехре Хатун, где прохлаждаешься? Ступай к хамаму, есть дело для тебя — распорядилась подошедшая Лалезар Калфа.Комната Хранителя покоев.
Неожиданно раздался стук в дверь в тот, момент, когда бывший принц обдумывал, как лучше начать разговор с Повелителем. На пороге показался силуэт темноволосой девушки в белоснежных одеяниях. — Хасеки Султан! — поклонился мужчина с подведенными глазами. — Хранитель Покоев, Вам не кажется, что вы превышаете свои полномочия? — улыбаясь, произнесла Айше. — Как же султанша? — сделав вид, что удивлен. — Юсуф Паша, вы не успели освоиться во дворце, как тут же начали подбирать наложниц. Хотя подобное не входит в Ваши обязанности. — Айше Султан, не сравнивайте меня с Силахтаром. Знаю, теперь вы возгордились, как стали законной женой Повелителя, но это ровным счетом ничего не меняет — подойдя, ближе сказал Юсуф. — Я и не сравниваю Вас с ним. Ни он, ни Муса ага не прыгали выше своей головы, Паша. Вы же имеете наглость со мной пререкаться. — Откуда в Вас такая смелость? Неужели Вас Валиде Султан этому обучила? Как мне стало известно, вы с ранних лет были ее воспитанницей — почесав бороду, прошипел Юсуф. — Все имя любви Султана Мурада. Я благодарна Валиде за то, что тогда выбрала меня. Что ж… Если вы начали бороться с ней, тогда я лучше подожду, ведь известна участь тех, кто встал на пути Кёсем Султан — улыбнулась Хасеки. — А вы изменились, я слышал о Вас другое, будто бы вы кроткая и почтительная — ухмыльнулся мужчина с подведенными глазами. — Хранитель покоев, это было в прошлом, когда я еще не познала счастья материнства и когда ничего не знала о боли. Время идет, обстоятельства меняют нас, одно лишь неизменно преданность и любовь к Повелителю. — Я также преданно служу Падишаху и от того не понимаю Ваших упреков. К чему все это если, тогда едва ли вы отправились в ссылку, он наслаждался Санавбер Хатун. Наложницы созданы для продолжения рода, а я приношу радость благодаря им Повелителю. — Ваша горделивость и упертость мне ясна, так как до пленения вы были принцем. Эти замашки и станут для Вас саваном, Паша. — Вы мне угрожаете? — смочив губы, произнес, торопя он. — Вовсе нет, лишь предупреждаю. Сегодня ночь четверга, моя ночь как собственно и все остальные, будете препятствовать мне, спотыкнетесь без возможности встать, тогда мы вновь вернемся к этому разговору — сказав, Хасеки посмотрела на него грозно, подобно как делал Мурад и упорхнула, подобрав белоснежные юбки платья.Покои Султана Мурада.
Хранитель покоев был возмущен поведением Айше Султан, но ничего пока не мог предпринять. Он не видел в ней опасность, но лишние недоброжелатели ему были не нужны. Юсуф несколько раз обдумал, тот вечерний разговор в саду и все-таки решился предстать перед Падишахом. — Оповестите, что я жду аудиенции с Повелителем. Пара мгновений и вот он уже на пороге покоев Султана Мурада, поклонившись, Юсуф приблизился к столу, за которым сидел мужчина, облаченный в черный кафтан расшитый золотыми узорами, в руках он держал бумаги. — Повелитель! — произнес негромко Хранитель покоев. — Да, Юсуф. Проходи! — Я даже не знаю с чего начать — дрожал голос мужчин с подведенными глазами. — Что такое? Говори как есть! — подняв бровь, сказал Мурад. — Повелитель. Ваше почтение ко мне безгранично, сначала вы назначили меня Хранителем покоев, затем я стал Пашой Совета. Но есть те, кто недовольны этим, они не высказывают открыто, подобно отважному человеку, а словно стая гиен выжидают моей гибели, чтобы насладиться падалью. — Тебя как Пашу не должны волновать упреки тех, кто говорит за спиной — посмотрев на свой перстень, убедительно произнес Падишах. — Так то это так… Но есть решение этой проблемы, конечно если вы сочтете это уместным. — Что же? Говори! — привстал султан с резного стула. — Фатьма Султан, Ваша прекрасная сестра как мне стало известно, султанша развелась с Пашой. И вы ее вновь выдадите замуж, как предписывают традиции. Не сочтите за дерзость, но я полюбил этот райский цветок в Вашем саду. Если же Фатьма Султан станет моей женой, то это будет для меня милостью, к тому же прекратятся разговоры, потому как все окончательно уяснят, что я ценный Паша для Падишаха. — Ты хочешь, чтобы я одобрил ваш брак с Фатьмой? — подойдя ближе к Юсуфу, холодным взглядом посмотрел Падишах. — Простите, если я попросил неуместное, Повелитель — склонив голову, произнес мужчина в ярко-золотом кафтане. — Я одобряю этот никях, Паша. Любовь придает сил и отвагу на поле брани, смысл вернуться живым. Уместно будет его заключить вместе с обрядом обрезания шехзаде Мехмеда и Сулеймана, затем можно отправлять в поход. — Как прикажете, Повелитель — улыбаясь, сказал Юсуф. Воспоминание Выйдя из покоев, он вспомнил разговор поздним вечером с Фатьмой Султан. — На Вас лица нет, султанша. Неужели вы так удивлены никяхом Повелителя? — Нет, Паша. Этого стоило ожидать, она, будучи никем, значила многое для брата. Меня волнует моя Валиде, мы окончательно с ней поругались. — Валиде Султан и меня презирает, султанша из-за Совета Дивана и вовсе готова разорвать. — Юсуф Паша, нам необходимо держаться и не склонять головы. Мы станем сильными только будучи вместе, а еще лучше, если заключим обряд никяха! — улыбнулась Фатьма. — Как такое возможно? — удивился Юсуф. — Мы любим, друг друга — положив свою руку на его запястье, сладко прошептала она. — Это так султанша, но одной любви мало, необходимо одобрение Падишаха! — Ты придешь к нему и попросишь моей руки, не бойся, тебе Повелитель не откажет, наоборот будет польщен твоей откровенностью. Ты ведь не Силахтар Паша, чтобы прятаться в садах дворца. Как только мы станем супругами, никто даже Валиде не посмеет до нас дотронуться. Тебе сулит пост Великого визиря, не меньше. Все заслуги Али Паши — это мои заслуги! Решайся, Хранитель покоев, что важнее управлять Империей или же подбирать наложниц?Дворец Гевхерхан Султан.
Гевхерхан облаченная в нежно-голубое платье, сидела на тахте, читая книгу. Около султанши стояла Эдже Калфа, рыжеволосая женщина. — Султанзаде Селим где? — поинтересовалась женщина с голубыми глазами матери. — Гуляет в саду с Гюльмум Хатун. Велеть, что пришел к Вам? — тонким голоском спросила худощавая калфа. — Нет, чуть позже тоже выйдем на прогулку — не обращая внимания на Эдже. В главной зале дворца появилась Фатьма Султан в роскошном зеленом одеянии, рядом с ней был Мюжган ага. — Проходи, сестра. Неожиданно тебя увидеть здесь — сказала Гевхерхан. — Я соскучилась, вчера совершенно некогда было поговорить. Ты убежала поздравлять невесту, а с Валиде у меня в последнее время не клеится разговор. — Мы с тобой не ладим, зачем ты пришла? — посмотрела пронзающим взглядом голубоглазая султанша. — От чего ты такая нервная? Неужели Силахтар тебе изменяет как и Топал Паша? — ехидно улыбнулась Фатьма, присев на тахту рядом с сестрой. — Замолчи! Откуда в тебе столько наглости заявляться ко мне и говорить гадости? — Всего лишь интересуюсь твоим здоровьем, сестра. А ты сразу заводишься — привстала старшая сестра и направилась к окну. — У меня все хорошо, сестра. Лучше беспокойся о себе и своих детях. — Спасибо, Гевхерхан. Орхан и Хасибе прекрасно себя чувствуют… Ах, надо признать мой дворец куда лучше твоего — улыбалась султанша в зеленом одеянии. — Не обольщайся, вскоре ты вернешь обратно в провинцию. Кто знает, может с рождением ребенка мы переедем в твой замечательный дворец — встала Гевхерхан, и стала приближаться к Фатьме. — Поздравляю тебя с долгожданной беременностью, твой округлившийся живот стал заметен. Но ты рано радуешься, я намерена остаться в столице, и кто знает, возможно, не сегодня-завтра шелковый шнурок обнимет шею Силахтара. — Пошла вон! Вон! — лицо младшей сестры раскраснелось. — Султанша, Гевхерхан Султан! — подбежала худощавая Эдже, дабы поддержать голубоглазую. Фатьма Султан покинула покои вместе с Мюжганом, с самодовольной улыбкой.Этаж фавориток.
Пока Сесмишах Султан вышла из своих покоев, Айлин Хатун развернула послание, которое получила через Рейхана агу. Письмо Жди вестей хатун! Как только что-то станет известно, обязательно пиши. Также ханзаде Шахин велел уточнить, сколько имеется шехзаде у Султана Мурада. Возможно, тебе придется начать действовать до того, как наши подданные ворвутся во дворец.Биче Ханым
Айлин отряхнув руки от залы, смяла послание и бросила его в камин. В этот же момент вошла темноволосая султанша. Посмотрев на худенькую хатун с раскосыми глазами. — Что это такое делаешь? Чье это письмо? Кому ты служишь? Айше? Говори! — заверещала пышная Сесмишах. — Нет, нет. Сесмишах Султан, оно мое — оправдывалась Айлин. — Кому ты его писала? — схватила за горло тоненькую наложницу в простом платье бордового цвета. — Одному аге, это любовное письмо — задыхаясь, врала хатун. Сесмишах Султан отпустила Айлин, дав ей отдышаться. — Ты понимаешь, что за такое тебя могут лишить жизни? Ты этого добиваешься? У меня нет больше преданных слуг, Айлин — посмотрев на нее, спокойным тоном говорила султанша в бархатном платье желтого цвета. — Султанша, простите, такого больше не повторится. От любви я не ведаю, что творю, но благо поняла чем это грозит от того и сожгла послание. — Хорошо, придет время, за преданную службу я выдам тебя замуж за достойного мужчину. — Спасибо, Сесмишах Султан! Я не забуду Вашей доброты — поклонилась Айлин, проведя взглядом высокую женщину, которая подошла к зеркалу, чтоб полюбоваться собой.