Кровью вымощена слава, Злой рок моя отрада! Эй, ты красивая будь рада, Пока не открылись врата ада...
Поход.
Спустя 6 месяцев Падишах восседал в шатре, предвкушая победу, битвы подошли к концу, вокруг пахнет кровью и порохом. На поле брани Мурад чувствовал себя своим, доспехи не тяготили его, а меч будто был продолжением руки. Ему нравилась эта нарастающая ярость и скрежет металла, как острие распарывает вражескую плоть. Это была его стихия, войско янычар и рев лошадей, крики «В атаку!». Дворец давил на Падишаха, да он со временем обрел свое счастье, появились долгожданные шехзаде и дочери-султанши, но это не умаляло тех серых дней прожитых в тревоге. Султан постоянно чувствовал тени в ночи, что вот-вот придут немые палачи за его израненной душой, постоянно чувствовал взгляды своей Валиде, они проявлялись в слугах, наложницах, что она посылала. Валиде Султан не хотела отступать от власти, испив чашу с амброзией, сложно перестать ее желать и это он понимал, но бесконечно отталкивал свою мать. Мурад больше не тот, слегка кучерявый темноволосый шехзаде с хмурым взглядом, он Падишах и сегодня Мурад завоевал новые земли, сундуки с золотом и немыслимое число рабов. В честь того, что военные действия закончились успехом, было принято решение устроить праздник для Падишаха. В величественный шатер направили одну из самых красивых рабынь, пока Паши Совета восседали возле своих шатров, рассуждая о молниеносной победе, изредка упрекая некогда привезенного принца из персидского похода. Мало по малому, но молодой Падишах возвращал те территории, что были завоеваны некогда его предками. Мурад считался великой надеждой на процветание Династии, после долгих лет смуты и двоевластия со стороны Великих Валиде. Сейчас Мурад пил изысканное вино, слушая дивную музыку арфы, мелодия изменилась, и в шатре показался силуэт грациозной хатун. Девушка была облачена в темно-синий наряд, составленный из лифа и шелковых полупрозрачных шароварах, а руки и голова ее были украшены золотом. Хатун танцевала соблазнительно, привлекая внимание Падишаха. В этот момент вошел Кеманкеш Паша, заметив недовольный взгляд Повелителя на себе. — Падишах! — пробормотал Паша в темных одеждах. — Слушаю, Кеманкеш — раздраженно произнес Мурад. — Пришли вести из гарема — передал золоченый футляр. — Хорошо, можешь идти. Рабыня перестала танцевать, увидев, что Падишах увлечен прочтением письма. ПисьмоПадишах души моей!
Не проходит и дня без молитв о Вашем здравии, Повелитель. Тоска и боль граничит вместе с моими чувствами к Вам. Если вы спросите, как ты моя Айше? Я смело отвечу — Жива, только мыслью о Вас. Наши дети подобно мне скучают по Вашему величественному лику. Малыш в моем чреве с каждым днем растет, напоминая о себе, не давая мне лить слез без любимого и его жарких объятий. Эти летние ночи холодны без Ваших сильных рук, без Вашего пронзающего взгляда. Султан Мурад вернитесь к своей несчастной Хасеки, одарив любовью и вернув ее бренное тело к жизни.Ваша Хасеки Айше Султан
Прочитав письмо возлюбленной, у Мурада сделалось тепло на душе. Он перечитал письмо, вновь вглядываясь в ее ровный почерк, будто ощущая запах своей Хасеки на безжизненном листе бумаги. Не заметив, как к нему подкралась хатун та, что танцевала. Мурад будто ощутил ее надвигающуюся тень, увидев небольшой кинжал. Девушка в темных шелках была готова замахнуться, но Падишах выбил из ее тонкой руки острие, схватив негодяйку за горло. — Кто ты такая хатун? Кто тебя послал? Говори — глаза Падишаха налились кровью, он не в силах контролировать свою ярость, сдавливая шею рабыни. — Шах Сефи… Он отвоюет свои земли — хрипела хатун. Мурад продолжает душить девушку, глядя на то, как она хватается за жизнь. В этот момент вбегает Силахтар Паша, вид у него был ошеломленный. — Повелитель? — Так то вы беспокоитесь о моей безопасности! Эта хатун хотела убить меня, вашего Падишаха! Она лазутчица персов! — рычал Мурад, готовый броситься на Мустафу Пашу.Покои Валиде Султан.
В предвкушение встречи с Повелителем все главные женщины в жизни Мурада нарядились в самые роскошные платья, украсив себя золотом и жемчугами. Ожидание разъедало минуты, и они казались вечностью. Трепетную тишину развеяла женщина с серыми глазами. — Неужели Повелитель направился сначала к ней? — проворчала Сесмишах. — Быть того не может! — воспротивилась Шемспери. — Помолчите! Валиде Султан на вас смотрит! — рявкнула Санавбер. — Внимание Султан Мурад Хан Хазретлери! — прозвучал торжествующий голос Хаджи аги. Увидев статного султана женщины, склонили головы в знак почтения и приветствия. Мурад подходил к каждой слушая сладкие речи о великой победе, но его взгляд остановился увидев Сесмишах одну из первых фавориток, он убрал свою руку, которую протянул для поцелуя, что весьма задело наложницу. — Валиде? Где моя Хасеки? — произнес Мурад, посмотрев на Валиде и стоящих детей около Гульпери Султан. В покои постучали и двери открылись, на пороге показалась светловолосая Элени Хатун. — У Айше Султан начались роды! — поклонившись представителям Династии, она дрожащим голосом произнесла. Лицо Сесмишах помрачнело еще больше, увидев как Повелитель прервал традиционную церемонию направившись безмолвно к своей Хасеки.Покои Хасеки.
Айше Султан кричала от боли, повитухи окружили кареглазую султаншу, помогая ей облегчить роды. Девушка впивалась руками в шелковые простыни, из глаз текли слезы, дыхание перехватывало от возрастающих болевых ощущений. — Еще чуть-чуть султанша! Потерпите, тужьтесь, тужьтесь! — подбадривала ее Сибель Хатун. Спустя время стал слышен детский плач, новорожденного ребенка омывали и в этот же момент двери покоев распахнулись, увидев Султана Мурада женщины склонились. — Айше? — произнес султан. — Мурад… Падишах моей жизни — уставшим голосом сказала Хасеки, но карие глаза ее засияли, несмотря на вымотанное состояние. — Повелитель у Вас родилась прекрасная дочь! — не смея поднять взгляда, в полголоса проговорила повитуха. Мурад присел на кровать к своей любимой, поцеловав ее руку и велев дать его дочку. Султан улыбался, смотря на малышку и на кареглазую Хасеки. К тому же времени в покои вошли Валиде Султан и ее старшая дочь вместе с Гульпери, а вскоре было велено придти фавориткам. — Твое имя Исмихан Кая, твое имя Исмихан Кая, твое имя Исмихан Кая! — держа на руках свою крохотную дочь, говорил Мурад, поцеловав ее в лобик.Гарем.
В ташлыке вновь устроено гулянье в связи с успешным подходом и рождением маленькой султанши. Девушки радовались, танцевали и угощались сладостями, также наложницам раздали жалование с прибавкой и наперед. В центре ташлыка сидела Кёсем Султан рядом с ней ее дочь Айше, чуть дальше Хасеки вместе с Гульпери Султан, а уж потом остальные фаворитки. В этот раз они радовались искренне, так как рождение дочери у соперницы не может не радовать, ведь маленькая султанша не претендует на престол. — Валиде, одни благие вести спустя долгое время! Дай Всевышний, Повелитель покарает тех, кто хотел навредить нам в его отсутствие. — Аминь, дочка. Аминь — проговорила женщина в высокой короне. — Что такое Сесмишах? Неужели ты опечалена и рождением дочери? — посмотрев на сероглазую султаншу, спросила Санавбер. — Нет, я ищу Айлин Хатун! — с ненавистью взглянула на наложницу с висюльками на волосах. — Неужели ты с ней коротаешь ночи? — усмехнулась Санавбер, сверкнув своими зелеными глазами. — А ты с кем? Не с Ясмин Хатун? Раньше вы ругались как кошка с собакой, а теперь она верно тебе прислуживает. — Та светловолосая хатун, поняла свою ошибку и признала, что я будущая госпожа — хихикнула Санавбер. — Уф, вы можете помолчать? Наш конец одинаков! Хасеки главная женщина в сердце Повелителя, мы не удел в этой жизни — встряла белокурая. — Если тебе велели смириться, то это не значит, что я перестану бороться! Мой шехзаде самый младший, но его Валиде проложит ему дорогу к величию! — одернула зеленоглазая султанша. — Айлин! — крикнула Сесмишах, показав жестом, чтобы та подошла. Хатун с раскосыми глазами была взволнована увидев Рейхана агу в темнице, также ее подавил тот факт, что Гирей обязательно выдаст всех тех, кто служил ему из-за того, что те не смогли достичь желаемого. — Султанша? — проговорила Айлин, облаченная в наряд типичный для служанки. — Где ты постоянно слоняешься? Ступай, займись шехзаде Сулейманом! Мне необходимо сходить в хаммам. Если ты и впредь так будешь безответственно себя вести, я скормлю тебя рыбам! Тебе ясно? — Да, султанша. Кёсем Султан посмотрела на Сесмишах с недовольством, осознавая, что женщина ведет себя неподобающим образом. — Гизем! — прошептала Валиде. — Слушаю, султанша. — Проследи за Сесмишах и ее служанкой. Мне она не нравится в последнее время, многое себе позволяет. — Как прикажете, Валиде Султан.Дворец Атике Султан.
Светловолосая султанша ожидала своего супруга, держа за руку маленькую Фериде. В центральной комнате пахло ароматическими маслами и свежими цветами. Почему-то именно сейчас она ощущала волнение, да султанша получала письма от Абаза, он жив и здоров, Повелитель, как и прежде, чтит его как Пашу Совета. Шахин, Шахин Гирей как гром среди ясного неба возник совсем не в то время и не в тот час. — Султанша! Моя сладкая Фериде — прозвучал знакомый голос, взяв малышку на руки. — Паша! — улыбнулась Атике, поправив платье изумрудных тонов. — Расставание было тяжелым, но мы и это преодолели. — Эх, Мехмед. Разлука подошла к концу, но тревога нет. Я как и прежде мечтаю родить сына и уехать с тобой и детьми в далекую провинцию, держась подальше от дворцовых интриг. — Вы опечалены из-за того, что в столицы объявились Гиреи? — Да, благо на этот дворец не случилось нападения… Нам нужно найти Шахина раньше Повелителя и избавиться от него, иначе… — Султанша, не берите в голову. Даст Всевышний и все враги Великой Империи иссякнут, а мы будем жить в мире и спокойствии. — Аминь — посмотрев на темноволосую Фериде, произнесла Атике.Главный сад дворца.
Мурад под шатром восседал на диване, ожидая Силахтара Пашу и заключенного. Пару мгновений и вдали показались двое высоких мужчин, сзади которых шли несколько стражников. — Повелитель! — произнес Великий визирь. — Можешь идти, Мустафа — посмотрев в сторону высокого евнуха, которого усадили на колени. — Значит это ты тот преданный пес, что прислуживаешь Шахину? — привстав, произнес Падишах. — Рейхан ага, Повелитель — безразлично произнес евнух, томившийся все это время в темнице. — Кто ты такой, чтобы совершать нападение на Валиде Султан? Кто ты такой, чтобы посягать на мой гарем? Неужели у твоего покровителя нет смелости сразиться со мной? — рычал Мурад. — Не думайте, что ханзаде боится, он подобно хищнику выжидает, когда вы перегрызете друг другу горло, Повелитель. — От того он решил бороться с женщинами? — разозлился Падишах. — Валиде Султан, конечно женщина, но знаете ли вы все о ней? Кёсем же дьяволица воплоти, она не щадила никого и ничто, даже некогда преданные султанше пали от ее благоговейных рук. Искандер? Помните ли вы его? Как же забыть еще одного предателя, но знали ли вы, что шехзаде Искандер был любовником Вашей Валиде? — глядя в глаза, говорил Рейхан. — Как ты смеешь клеветать Кёсем Султан? — не сдержавшись выпалил Мурад, схватив меч у стражника и одним нанесенным ударом отсек голову-череп Рейхана. Кровь сочилась по ярко-зеленой траве, голова негодяя покатилась и было видно, что тот не успел закрыть глаза.Дворец Фатьмы Султан.
Хуричехре Хатун металась по своей комнате, ожидая, когда придет Юсуф Паша. Еще раз посылать весть было бы дурным тоном, но откладывать этот разговор было нельзя. Она сломала всю голову как ей об этом сказать? А если он рассердится или же Фатьма Султан узнает, еще этот проклятый прихвостень Мюжган, постоянно следит пристально за ней. — Слушаю тебя, хатун. Что ты хотела? — произнес мужчина в ярко-зеленом кафтане. — Паша, не велите казнить. Но… Я беременна — проведя рукой по животу, который слегка округлился. — Хуричехре? Ты сумасшедшая? Почему ты раньше не сказала, мы могли это предотвратить! — перешел на крик бывший принц. — Юсуф Паша! Молю — кинулась на колени, начала целовать руки мужчины. — Не реви, я что-нибудь придумаю. Но во дворце ты не останешься! — покинув покои, сказал он. Кучерявая девушка сидела на полу, роняя предательские слезы. Она больше всего боялась того, что любимый откажется от нее и велит избавиться от дитя. Сердце коло в груди, черные глаза покраснели от пролитой жидкости, лицо побледнело и обрело печальный вид.***
Юсуф ходил кругами по центральной комнате, не понимая как ему поступить. Ведь это рискованно, но Хуричехре была им любима и с ней он, как и прежде себя чувствовал принцем. Хатун пресмыкалась перед ним и выполняла любую его прихоть, не то что Фатьма, она была горделивый и властной женщиной. Многое для нее было чуждо в отличие от простой рабы. Мысли разрывали виски в клочья, и единственное верное решение было — выслать Хуричехре подальше пока обстоятельства его измен не выяснились. Он направился к своей супруге, которая сидела у себя в покоях. — Юсуф? — радостно произнесла Фатьма. — Султанша, вы прекрасны, как и всегда — без особого интереса проговорил Паша. — Что-то случилось? — встала с дивана темноволосая госпожа. — Ничего особого, но я бы хотел Вас уведомить, что я высылаю Хуричехре Хатун в старый дворец, так как она безобразно относится к своим обязанностям. Да и в целом прислуги у нас предостаточно — сказал Юсуф, играя своими голубыми глазами. — Хорошо, Паша я одобряю твое решение — обняв супруга, прошептала на ушко Фатьма.