Осколки прошлого прорывают плоть, Скажи это ли была любовь? Если при возможности бросаешь в огонь, Лезвия кинжала и адская боль…
Мраморный павильон.
Кеманкеш Паша облаченный в темные одежды, ждал госпожу своего сердца. Ожидание было как всегда волнительным, ведь расставание казалось неимоверно долгим и ему очень хотелось взглянуть в ее глаза цвета небес. Коснуться ее нежных рук, ощутить ее запах и понять, что его женщина рядом. Он не желал большего, не смел ведь ему было достаточно только ее присутствие, ее слова одобрения и ее улыбка. Стали слышны шаги в главную залу вошла султанша в бордовом искусно расшитым золотом платье, на голове ее блистала корона, отражающая величие и могущество Великой Валиде. Годы были не властны над ней, реки слез и лезвия кинжалов не оставили значительных следов. — Султанша — произнес Кеманкеш, восхищаясь ее красотой. — Паша, рада видеть тебя во здравии — подойдя ближе, сказала Кёсем. — Благие вести, госпожа. Нам и правда с Халиль Пашой удалось найти логово этих шакалов. Оказывается Сиявуш тоже с ними, но, к сожалению, Великий визирь также разнюхивал около поместья в порту. — Прекрасно, но я беспокоюсь по поводу появления Силахтара. — Есть опасения, султанша? — Да, Кеманкеш. Он постоянно что-то выслеживает и это не к добру, даже Дели Хусейна приставил ко мне. — Паша сказал, что спас Вам жизнь, госпожа… Если было возможно я удавил бы этого Шахина собственными руками, за один упавший Ваш волосок. — Ты правильно поступил, что сдержался. Мы не можем принимать подобные решения — положив свою руку на плечо мужчины, проговорила Валиде. — Султанша, нам стоит приглядывать за Великим визирем? — Пока нет, та хатун, что в борделе присылает вести, пока этого достаточно. Еще чуть-чуть и Силахтар вместе с персом захлопнутся в своих же ловушках. — Да, Всевышний! — Аминь, Кеманкеш, аминь!Покои Султана Мурада.
Султан Мурад восседал на диване, наслаждаясь свежим воздухом на балконе. Он радовался рождением дочери, победой и встречи с Хасеки. Казалось, что, наконец-таки все налаживается и печали оставили этот дворец. — Повелитель — поклонился Мустафа Паша. — Слушаю, тебя Силахтар. Только не говори, что мое спокойствие вновь нарушено — безразлично проговорил Падишах, посмотрев на свои руки. — Нет, Великий Повелитель, вести как раз таки добрые! Нам удалось отыскать Шахина Гирея и его сподвижников. — Где они сейчас? — поглядел на седеющего мужчину, вопросил Мурад. — В темнице, Повелитель. — Хорошо. Выяснилось, кто из Пашей поддерживали этого нечестивого? — привстав, настойчиво спросил мужчина в черно-золотом кафтане. — Да, Сиявуш Паша — бостанджи Румелии, Синан Паша, но он уже почил нас и… Мне сложно это говорить, но… — Говори, Мустафа! — рявкнул султан. — Нашлись письма Вашей сестры Атике Султан… Оказывается у них был роман — опустив взгляд, сбавив тон сказал Силахтар, держа в руках бумаги. — Это они? — указав своим гневным взглядом, промолвил Мурад. — Да, Повелитель… — передав свертки писем, прошептал визирь. Султан взял пожелтевшие листы, которые слегка испачкались чернилами, и присел снова на диван, дабы убедиться в словах Силахтара. Письмо.Ханзаде Шахин Гирей!
Мой тайный возлюбленный я неимоверно тоскую по Вас, разлука убивает меня каждый день. Из-за этого я стала словно тень, глаза не видят перед собой никого кроме Вашего образа. Пишите, только пишите, ведь это придает мне сил. В предыдущем послании вы просили меня описать обстановку во дворце, но увы это сложно так как со времени никяха с нелюбимым Пашой я больше не вхожа туда, этот дворец обернулся для меня адом. Но я обещаю Вам, как только что-то мне станет известно, то я обязательно сообщу Вам мой ханзаде! Мотылек в виде броши на моей груди напоминает мне о тех днях, когда мы были счастливы.Ваша златовласая госпожа Атике Бурназ Султан.
Мурад смял клочок бумаги и швырнул его в сторону тахты, его глаза наливались кровью, а величественная рука самовольно сжималась в кулак. — Повелитель? — Пришлите ко мне Атике вместе с Абаза Пашой. Пусть приедут немедленно! — рев его был подобен львиному. — Вы подозреваете Пашу? — Он скрывал этот факт это уже измена, даже если он сам лично не выступал за Гирея. — Как прикажете, Повелитель. Султан оперся о перила балкона, вглядываясь далеко вдаль, он сделал глубокий вдох, дабы не сорваться.Дворец Фатьмы Султан.
В центральной комнате стояло несколько небольших сундуков с вещами служанки, аги в серых кафтанах несли еще пару кульков. Сзади них ступала Хуричехре Хатун облаченная в бежевое платье простой наложницы, сняв все украшения. Лицо смуглой девушки было печальное, отражающее боль и тоску. Хатун остановилась напротив евнуха султанши, который был невысокого роста и предпочитал фиолетовый цвет в одеждах, за что иной раз назывался другими слугами черносливом. — Не лей слезы зря, хатун! Тебя давно было пора выслать в старый дворец. Никогда ты мне не нравилась. — Ага? За что ты так ко мне жесток? Кто отдал приказ? — ревела Хуричехре, закрывая живот шелковым платком, цвета оливы. — Паша, Паша! Кучерявая хатун ступай и не задавай лишних вопросов. Вот и все для девушки с глазами ночи все кончилось, жизнь ее будто оборвалась. Сможет ли она выносить дитя под сердцем? Увидит ли она еще своего любимого принца? Эти вопросы ее терзали по пути дворцового сада, когда та шла к карете, которая увезет ее во дворец плача, во дворец тоски и холода. Все кончено Хуричехре, все. Фатьма наблюдала за уезжающей служанкой в окно, затем с улыбкой обернулась и увидела перед собой супруга, который не так давно вернулся из султанского дворца. — Уезжает, будто ее разлучили с семьей! То же, мне госпожа, ха — усмехнулась султанша. — Старый дворец не лучшее место, Фатьма Султан! — улыбнулся бывший принц, поправляя и так идеально сидящий кафтан синего цвета. — Ох, еще мне было бы дело до глупой рабыни. Скажи лучше, что там во дворце? — Как мы и предполагали, того ханзаде поймали. Но кажется и Вашей младшей сестре Атике не поздоровится. — Паша, ей ничего не будет разве, что Повелитель не захочет ее больше видеть, а вот ее супругу уж точно несдобровать, а это значит, освободится место в Совете. — Вы полагаете, я стану еще ближе к всемогуществу? — Несомненно, Юсуф — прижавшись к нему, сладко проговорила Фатьма. — Это прекрасная новость, моя султанша!Поместье Керджу.
Карета остановилась напротив невысокого поместья, вокруг которого был густой лес. Хуричехре спускалась с кареты и осознавала, что для старого дворца здание весьма небольшое и скорее походило на жилой дом. Она взглянула на мужчин, которые несли сундуки, заподозрив неладное. — Аги, куда мы приехали? Разве это старый дворец? — тревожилась девушка. Не получив ответа она продолжала идти и через мгновенье чернобровая оказалась на пороге поместья. Двери открыла женщина в темном одеянии. — Кто ты, хатун? — Я Неджмие Хатун, калфа поместья Керджу. Рада познакомиться с сестрой Юсуфа Паши, Хуричехре Хатун — кивнула головой женщина невысокого роста, слегка полноватая. — Хорошо, где будут мои покои? — подыграла девушка, задрав важно подбородок подобно госпоже. — Пройдемте — улыбалась Неджмие.***
Чернобровая хатун разместилась в своей комнате, тщательно оглядев ее. Присев на диван она принялась рассматривать красоты дикой природы за окном. В дверь постучалась престарелая женщина, держа в руках поднос с кофе и лукумом. — Решила, что вы утомились с дороги — проговорила Неджмие. — Спасибо, калфа — посмотрев на сладости, произнесла Хуричехре. — Вам нездоровится? Вид у Вас изможденный. — Нет, просто с непривычки оказаться в окружении природы. Все во дворце, да во дворце. Давно вы знаете Юсуфа Пашу? — С тех пор как он оказался в столице. Повелитель даровал ему несколько поместий и это одно из них. Скажите Хуричехре Хатун, Вас тоже похитили с персидских земель и привезли в столицу? — Да, Неджмие именно так. Там я была принцессой, мы с Юсуфом не родные, а сводные брат и сестра. На западе таких родственников называют кузенами и кузинами — сочиняла на ходу, темноглазая девушка. — Вот как у Вас удивительный акцент, Хуричехре — сказала женщина, так как будто что-то заподозрила. В комнату вошел принц, и полноватая женщина в поклоне удалилась, дабы не мешать. Хуричехре улыбнулась, увидев своего возлюбленного, и тут же встала с дивана подскочив в объятья к Юсуфу. — Мой принц, вы спасли свою несчастную рабу! — восторженно произнесла она. — Тише, тише! Тебе нельзя делать резких движений моя темноглазая Хуричехре. — Я испугалась, что вы меня оставите, мой Паша — шептала девушка, прижавшись к нему, как можно сильнее. — Я не оставлю тебя, хатун. Буду заботиться, но ты должна понимать, что подвергаешь меня риску. Понятно? — посмотрев на нее спросил бывший принц. — Понятно, мой Падишах сердца. Обещаю я рожу Вам много детей! — продолжила сладко говорить Хуричехре.Башня справедливости.
Мурад стоял в центре комнаты, где обычно размещались Паши перед Советом Дивана. Вид был его мрачнее ночи, он был одет в кафтан цвета алой крови и на голове аккуратно красовался тюрбан Падишаха. Еще немного и перед ним предстали мятежный Сиявуш Паша и ханзаде Шахин в белых рубахах для казни. Руки их были связаны тугими веревками, если Паша был сломлен, то Гирей стоял с высоко поднятой головой с интересом смотря на молодого Повелителя. — Вот и все. Палач ждет приказа, есть что сказать в свое оправдание? — Повелитель, смилуйтесь! Бесы смутили разум, Повелитель сошлите в дальнюю провинцию, но не казните! — изнывал бостанджи Румелии. — А ты Шахин Гирей? — сверкнув глазами, цвета морских водорослей. — Смотрю я на Вас, Султан Мурад и не вижу Вашего покойного отца-Повелителя. Он был мягкотелым, неуверенным султаном, вы же как и Ваша Валиде. Не боитесь ее же участи? Кого вы видите, когда смотрите на свое отражение в зеркале? Повелителя или же тирана? Бремя султаната раздавит Вас, как и Кёсем Султан. Молить о прощении не стану, я не склоню головы, не в этой жизни так в другой справедливость восторжествует, Султан Мурад. Моя просьба будет простой — пожалейте Атике Султан, ведь она и так настрадалась, потеряв наше дитя. — Стража, видите их на плаху! — громко рявкнул султан, ярость переполняла его, он не желал что-то еще слышать, иначе последствия были бы непредсказуемые. Приговоренных вывели во двор, где и происходили казни предателей высших сословий. К этому времени в высокой башни ожидали зрелищ Валиде Султан, ее дочери Айше и Атике, Хасеки и фаворитки. Лицо младшей сестры было опухшим от слез, она понимала причину по которой ее вызвал Повелитель. Сейчас она видела как казнили Сиявуш Пашу, кровь на плахе струилась и стекала на землю, окашивая зелень трав. Затем следующим был Шахин, тот самый Шахин из-за которого у нее раньше замирало сердце. Сейчас же она ощущала пустоту и страх, боясь предстоящего разговора. Голова ханзаде скатилась ровно за доли секунд, в этот же момент перед глазами Атике пролетела та беспечная жизнь, дурная любовь, которая до сих пор досаждает ей. Да, она любила его всем сердцем и ополчилась даже на свою семью ради него, но излечилась в объятьях Мехмеда, обретя настоящее чувство, которое доставляло ей спокойствие сна и бесконечный мир на душе, но сейчас эта сказка рушилась, заметив неодобрительный взгляд Мурада.