Покачав колыбель не плачь по ночам, Он рядом и жив, пока не ждет палача, Лишь твой яд разделив, он грешит хохоча, Ведь только по твоей воле обагрится парча...
Главный сад.
Спустя 5 лет В центральном саду под шатром устроились Хасеки и фаворитки, чтобы подышать свежим воздухом и понаблюдать, как подросшие шехзаде соревнуются. Валиде же не удостоила своим присутствием, в последнее время она помрачнела, несмотря на то, что постепенно добивалась, чего хотела. Как правило, старалась не сближаться с невестками, хотя импонировала больше Санавбер. По центру на парчовой подушке сидела Хасеки Айше, около нее стояла преданная Нарин Калфа, поглядывая на колыбель. Чуть дальше сидела Шесмпери, не отрывая взгляда от своей дочери, которая гуляла около фонтана вместе с Ханзаде и Каей. Сесмишах вышла из шатра и о чем начала шептаться с Афитап, в тот же момент Санавбер поправив темно-синий кафтан сына, поцеловала его в лобик и угостила лукумом. Шехзаде Мехмед и Сулейман стреляли поочередно из лука, наблюдая у кого выстрел, был точнее. Оба наследника были ловкими и усердными, однако Сулейман завидовал своему брату хоть малейшим успехам. Его Валиде учила, чтобы тот превосходил Мехмеда во всем, как в учении, так и в военном деле. Если же старший брат попадал ближе к цели, нежели чем Сулейман, то был слышен его зубной скрип. Мехмед походил всем на отца, лишь глаза были матери, силы и упорства ему не занимать, к тому же он с уважением относился к младшим братьям, хотя прекрасно осознавал, что те, прежде всего соперники. Шехзаде Сулейман же был копией матери, те же выразительные скулы, те же серые глаза и казалось, что переманил дурной нрав и искал пути как бы подставить брата. Он родился несколько дней позднее, чем Мехмед, но эта разница тяготила его, наставник и Валиде по сей день питали его душу, тем, что как только его отец-Повелитель покинет этот мир, то старший брат взойдет на престол и казнил всех претендентов, от того он ненавидел брата, хоть и скрывал это. К Хасеки подошла Элени Хатун, будто хотела что-то сказать. Айше покачала колыбель с малышкой Эсмехан, которой недавно исполнился год. Прикрыв зеленым платком внушительный животик, слегка погладив его. — Слушаю тебя, хатун — проговорила Хасеки. — Султанши хотят прогуляться по саду — опустив взгляд, сказала светловолосая Элени. — Хорошо, ступайте — улыбнулась Айше. — Госпожа — передав небольшой сверточек бумаги, прошептала Элени, в этот же момент за ней пристально наблюдала Шемспери. — Я поняла, Элени — кивнув головой, произнесла Айше. — Айше Султан! С Вашего позволения мы вернемся с дочерью в гарем — надменно сказала Шемспери, так что на нее обратили внимание другие фаворитки. — Можешь идти, хатун — без интереса распорядилась Хасеки. Когда в шатре стало менее людно, кареглазая девушка в зеленом парчовом платье развернула небольшой сверток, прочитав письмо. — Что-то случилось, султанша? — поинтересовалась рыжеволосая калфа. — Вовсе нет. Письмо от Гульпери Султан, она спрашивает обо мне, о Повелителе и детях. Пишет, что счастлива в браке с Дели Пашой, но печалится за мать, ведь Халиль Паша почил этот мир — свернув обратно послание, произнесла Хасеки. — Как Ваше самочувствие? — Я в порядке, только малыш в моем чреве последнее время неспокоен. Да и когда уж там. Посмотри на них, по сути я вторая по иерархии после Валиде Султан, а они продолжают плести козни. Если вспомнить ту же Афитап, преданную служанку Сесмишах. — Я помню, госпожа. Как султанша избила гречанку до полусмерти из-за того, что та должна была пройти по Золотому пути, при этом же попыталась все свалить на Вас. — Валиде Султан и это дело сокрыла, потому, как не хотела расстраивать Мурада. На самом же деле ей доставляет удовольствие мое страдание. Никак не пойму, почему она так со мной, много времени же прошло… Я родила пятерых детей, малыш, что в чреве будет шестым, однако по воле Всевышнего Ахмед стал ангелом… Эх — посмотрев на то как Мехмед, растягивает тетиву, проговорила Хасеки. — Мы будем смотреть в оба, Айше Султан. Но Вам не кажется, что нас с Элени мало. Необходимо еще обзавестись слугами? — Ты же знаешь, Нарин. За это время я приближала к себе многих, но они оказывались купленными то Валиде, то Сесмишах, а то и вовсе Санавбер. Но я буду тебе признательна, если тебе удастся найти преданную хатун или же гаремного евнуха, хоть и Бихлюль ага не выступает против меня, но и не поддерживает. — Слушаюсь, султанша — поклонилась рыжеволосая калфа, посмотрев на малышку Эсмехан, которая только что проснулась.Дворец Гевхерхан Султан.
За прошедшее время Силахтар Паша полностью укрепился в Совете, обзавелся верными Пашами, несмотря на старания Кёсем Султан. Все также питал силы в благосклонности Повелителя, хотя Юсуф Паша всеми силами пытался вытиснуть его. Забавно, но не только в гареме соперничество имеет место быть, но и в Совете Дивана, хоть и никто и не старалась влиять на Султана Мурада, но черпать от него могущество мечтал каждый, понимая, что любое сближение с Падишахом чревато и на кону, прежде всего, стоит жизнь. Великий визирь не отличался высоким благородством и просто так никому не помогал, разве что, если это ему не приносило выгоды. Годы берут свое и выживание в этом дворцовом клубке змей дают о себе знать, от того и Мустафа приспосабливался. Единственной кому он не мог отказать, так этого его супруга Гевхерхан Султан. Он пошел на риск и высвободил Абаза Пашу, хоть и руками Хусейна. Визирь осознавал, что готов совершать безумства ради нее, несмотря на то, что прошло много времени со дня их тайных встреч и страсти поутихли. За время брака они проживали взлеты и падения, были и ссоры и жаркие примирения. Были даже попытки внести разлад в семье старшей сестрой Фатьмой, но они и это преодолели. По началу отношения у визиря с султанзаде Селимом были натянутыми, так как он никак не хотел принимать его, но вскоре Силахтар нашел подход к светловолосом мальчику. Затем появилась долгожданная дочь Ширин Султан, девочка была похожа на отца, однако манеры были как у голубоглазой матери. Сейчас Силахтар восседал в своей комнате, читая различные донесения послов, понимая, что вскоре предстоит поход, ведь именно там Султан Мурад чувствует хорошо. Дворец продолжал давить на него и жестокость от этого только возрастала. За это время Мустафа чуть ли не лишился головы, благодаря Валиде, однако Повелитель одумался и не стал принимать решение сгоряча, от того визирь чувствовал на себе холодный взгляд Кёсем, который так и жаждал его смерти. — Великий визирь! — произнес громко мужчина. — Слушаю, тебя Бихрем ага — оторвался от прочтения письма Паша. — Как вы и приказывали, я следил за Кеманкеш Пашой. Оказывается, Валиде Султан часто навещает Пашу в его дворце. Казалось бы, что ради его дочери Пынар Ханым, но как стало, известно в это время девочка спит. — Ты хочешь сказать, что Кёсем Султан приезжает к Паше поздним вечером, а то и ночью? — Верно — опустил взгляд мужчина в темно-коричневом простом кафтане. — Вот как? Прекрасно, продолжай наблюдать, Бихрем. Нам необходима любая информация, иначе если мы будем ждать когда султанша в следующих раз нападет, можем и не выстоять — потерев седеющую бороду, проговорил Силахтар. — Слушаюсь, Паша. Как только станет что-то известно, обязательно сообщу. — Силахтар?! — произнесла женщина в бледно-голубом платье в тон ее глаз. — Султанша — поклонился Бихрем, уходя. — Гевхерхан? Что-то случилось? — привстал визирь, направившись к своей супруге. — Нет, просто соскучилась по тебе. К тому же у меня есть благие вести от Атике! — Какие же? — взял за руки султаншу, посмотрев в ее глаза. — У них с Пашой родился еще один сын — улыбаясь, сказала Гевхерхан. — Дай, Всевышний он будет, столь же мужественный, как и Мехмед Паша. — Аминь — печально прошептала султанша. — Дорогая, я понимаю твою печаль, но нам нужно быть сильными. — Это уже вторая беременность заканчивается выкидышем. Мне кажется, нас прокляли, то что ты Великий визирь не дает никому покоя, начиная от Валиде заканчивая Фатьмой — с ненавистью в голосе, проговорила султанша. — Тише, тише — обняв свою жену, пытался успокоить ее.Покои Валиде Султан.
В последнее время Кёсем была опечалена, тем, что ее дети вовсе отдалились от нее. Сначала Фатьма, когда вышла замуж за проклятого перса стала мечтать о возможности влияния в Совете Дивана, потом Атике уехала, оборвав все связи с дворцом, где она и как неизвестно, но каждую ночь Валиде молилась о благополучие младшей дочери. Потом Айше, сразу же после свадьбы она вновь стала безмолвной, а вскоре после смерти Халиля Паши так и не показалась здесь ни разу. Кёсем думала, что к внезапной смерти Паши причастна ее старшая дочь, но уверенность ее погасла, так как понимала, что тот был вхож в Совет и это многое меняло. Последней каплей стала Гевхерхан, она устроила неимоверный скандал, когда Валиде попыталась свергнуть ее супруга путем интриг, ее угрозам не было конца, в те порывы ярости Кёсем в дочери, видела себя, только более молодой. Отдельную тоску в ее сердце занимал Мурад, с годами он еще больше ожесточился, даже рождение еще одной дочери и новая беременность не смягчила его. Дело дошло до того, что он казнил Шейх-уль-ислам Ахизаде Хюсейн Эфенди, дав еще больше повода для сплетен в народе. Мурад и Валиде почти не разговаривали, держась стороной, и не искали точки соприкосновения, но более не ругались. Перед ними была пропасть недопонимания, хотя казалось, они так похожи, он хотел править без единой тени на свою власть, а лишь хотела держать все под своим контролем и эти точки зрения пересекались, создавая массу конфликтов. Им не хватало общения, простого разговора по душам, но вереница событий поделила все на до и после. Единственной отдушенной Кёсем были встречи с Кеманкешем, с ним она себя чувствовала свободной, могла скинуть со своих хрупких плеч груз прожитых дней. Паша залечивал ее раны, давал надежды и как прежде выполнял ее приказы без доли сомнений. Ей нравилась его безукоризненная преданность, понимая, чем подкреплена его верность, а именно сильным чувством к ней. Гречанка не помнила подобного отношения ни от Ахмеда, ни от Искандера, но единственным сходством было — это ее ловкое манипулирование. Жаль подобное не случалось с детьми, а ведь проклятая Халиме была права, что Махпейкер потеряет всех своих детей, те что не погибли, стали врагами сейчас. Она не хотела верить в это, карабкаясь по скале самообмана, а от этого Кёсем еще больше беспокоило последнее проклятье, брошенное Халиме, когда та покидала дворец в последний раз. — Валиде Султан — прошептала Гизем Хатун в платье цвета гиацинта. — Ох, это ты — без интереса сказала Кёсем, оправив темно-фиолетовые юбки. — Что Вас так обеспокоило? — подойдя ближе, спросила хатун. — Мурад совсем отрекся от меня. Все свое свободное время он проводит с Айше — фыркнула Кёсем, будто бы это единственная ее забота. — Султанша, только прикажите. Мы сможем ее как-нибудь подставить, и Повелитель отвернется от нее. — Нет, Гизем! Даже и не думай об этом, не было бы у нее детей, избавилась тот час же — воспротивилась Валиде. — Простите султанша — поклонилась Гизем. В этот самый момент на пороге покоев показалась подросшая Пынар Ханым в ярко-розовом платье, а на ее темных волосах красовались золотые нити. За улыбчивой девочкой ступала ее преданная служанка с красными щеками и мужиковатой походкой Мелек Хатун. — Валиде Султан — звонкий голосок раздался и Пынар поклонилась в знак почтения Кёсем. — Султанша — прокартавила в привычной манере Мелек. — Пынар, что за красота? Проходи, садись — улыбалась Валиде Султан, видя в девочке очертания Абиде, не замечая и капли намека Кеманкеша.Поместье Керджу.
Неджмие Хатун хозяйничала в главной зале поместья, изредка с пренебрежением поглядывала на близнецов, которые изрядно любили пошалить, но та не имела таких полномочий, чтобы воспитывать их. Ей не нравилась та женщина, что была кормилицей детей. У Сарифе уж взгляд был недобрый, да и к тому же, к чему она? Если Хуричехре не беременна и вполне может справиться сама. Тем временем счастливая мать сидела в своей комнате, прося Сарифе погадать в очередной раз. Та предсказывала всякие разные события, но умалчивала о судьбе Хуричехре и ее детей, ведала о сестре, которой приходилось нелегко во дворце, о супруге Юсуфа и прошлой жизни кучерявой девушки. Родив близнецов храброго Бэхэрэма и красавицу Зарему, она сделала счастливым Пашу, трепетно прося знахарку Сарифе, дабы та читала заговор о том, чтобы Юсуфу только она могла родить детей, и как ей казалось, это заклинание имело силу. Дети были копией отца, лишь доминирующие черные, словно смоль волосы передались им от Хуричехре, предав красоты чисто-голубым глазам. — Хатун, прошу тебя, посмотри, что ждет моего возлюбленного — протянув ладонь, произнесла Хуричехре. — Госпожа, вы ведь знаете, я не вижу судьбы людей — прохрипела Сарифе. — Я не верю тебе! Ты специально не говоришь мне! — выпалила кучерявая девушка в темно-бордовом одеянии. — Живите сегодняшним днем, иначе не увидите, как Ваша жизнь просыплется сквозь пальцы как этот песок — сыпав в руку словно золото, любопытной Хуричехре, пришептывала знахарка. — Что? — убрав руку, прошипела девушка, почувствовав неимоверную боль в кисти. — Валиде? — крикнула Зарема, войдя в комнату вместе с братом. — Дети, ступайте в свою комнату, я сейчас приду к вам — посмотрев на свои пальцы, ей казалось, как будто под кожей пылает огонь. — Не беспокойтесь госпожа, Паша любит только Вас, на султаншу он смотрит, но без интереса. Правда в том и опасность. — Что с моей рукой? — проворчала Хуричехре, убедившись, что дети ушли. — Плата за заговоры. — Что мне делать, дабы избежать опасности для Юсуфа Паши? — Избавиться от Фатьмы Султан, Хуричехре — посмотрев на нее, проговорила женщина с коричнево-красными глазами. — Есть ли способом? Так как я добраться до дворца не смогу, а подкупить кого-то… У меня не так много средств, как собственно и преданных подданных. — Конечно же есть, но подобное заклятье разрывает душу на части. Готовы ли вы гореть за любимого? — Готова! — не секунды не колеблясь, уверенно произнесла Хуричехре.Дворец Фатьмы Султан.
Султанша неслась по саду словно буря, лишь шлейф ее алого платья развивался по ветру, черные волосы спадали на плечи, скрывая тонкую шею. Ее лик бы мрачным, так как разговор с младшей сестрой был вновь неприятным, Фатьма в этот раз пошла на унижение, дабы Юсуфу помог продвинуться в Совете Силахтар Паша, но в ответ получила знатный удар. Она понимала остервеневший характер Гевхерхан, ведь все ее попытки забеременеть терпели фиаско. Фатьма же не приемлела этих рвений рождения с десятка детей. Ей вполне хватало Хасибе и Орхана, первую же вскоре пора было выдавать замуж и уж этот шанс она не упустит. Фатьма обдумывала план, чтобы поженить Хасибе Султан и Хафиз Ахмеда Пашу, который занял место почившего Халиля. Отношения между супругами изрядно испортились, ведь бывший принц не оправдывал ее надежд, и Фатьма искала пути, чтобы пробраться в Совет, видя отстраненный вид Паши. Султанша не могла понять причин его пустого взгляда, но полагала, что это просто страх, ведь Мурад и вовсе облачился зверем в ночи, лишь Хасеки султана находила к нему подход. — Паша? — войдя в покои, тревожно произнесла султанша. — Фатьма Султан — изобразив радость на лице, сказал Юсуф, встав с резного кресла. — Гевхерхан отказывается сотрудничать, ты зря полагал, что Силахтар станет нас поддерживать, давя на гнев Валиде. — О чем вы ее просили? — удивленно поинтересовался Паша. — А то, что тебе не удалось сделать! Халиль Паша вовремя скончался и дал нам шанс занять выше место в Совете, а ты не пошевелился. Что с тобой? — ворчала Фатьма. — Благодаря прихвостням Валиде Султан у меня связаны руки, а вы напрасно ходили унижаться к Гевхерехан Султан, очевидно, ей известны Ваши намерения. — Я хотя бы как-то действую, Паша! Ты превращаешь в моего безвольного бывшего супруга, и меня это расстраивает. Неужели вы все так робеете перед Валиде? Мне стоило родиться мужчиной, уж я бы правила всей Империй безупречно! — Султанша, подобные слова опасны — промолвил Юсуф в ярко-красном кафтане. — Бездействие тоже, Паша. Однако ты сидишь, сложа руки изредка бесполезно посылая рабынь в покои к султану, которые целуют порог и всю ночь рыдают в ташлыке. — Фатьма! — рассвирепел бывший принц. — Ты повышаешь на меня голос? — возмутилась она, увидев, как мужчина приближается к ней. — Не равняйте меня с Али Пашой, госпожа! Я был принцем, и у меня было светлое будущее, я ровня Вам, несмотря на пленение, но Вам не пристало так неуважительно относиться к тому, кто делит с Вами ложе. Ведь известно, гордость не любит упреков, иначе вы потеряете последний шанс, Фатьма Султан!***
Услышав, как бранятся супруги Мюжган ага не смел войти в покои. Но слышать то, как Юсуф Паша смеет кричать на его госпожу, у него не хватало духу, поэтому евнух вышел в сад, чтобы подышать свежим воздухом. Идя по вымощенной тропинке морской галькой, он смотрел на финиковые пальмы, пытаясь развеять мысли. Короткие ноги Мюжгана в темно-фиолетовом балахоне еле перебирались, и он чуть было не оступился, но сумел удержать равновесие. Опустив взгляд на дорожку, ага заметил в кустике с розами небольшой сверточек, который явно выпал у кого-то. Мюжган изогнулся и схватил письмо, услышав смешки наложниц, гуляющих около дворца. Отойдя подальше, дабы легкомысленные девушки не заметили его, понимая, что послание может быть важным. Письмо.Юсуф Паша!
Невыносимо ждать Вас мой возлюбленный, ибо день без Вас тянется длиною в жизнь, а ночи без Ваших объятий холодны. Придите и ублажите свою рабыню, которая тонет в Ваших глазах и тает при виде Вас.Ваша возлюбленная раба
У Мюжгана закололо сердце, от осознания посыла письма. У Юсуфа Паши есть любовница и возможно продолжительное время, так как изменение в отношении к Фатьме Султан произошло не одним днем. Осталось лишь только узнать кто та хатун, что посмела это написать, но как сказать об этом султанше Мюжган не знал, поэтому и принял решение пока молчать.