Обагренная земля дымится, Кто же там за стенами таится? Когда остановиться вереница, Та что в сердце свербится?
Главный сад.
Ранним утром в саду около изысканного фонтана собралась султанская семья. Валиде Султан сидела на высокой тахте наблюдая как Султан Мурад борется с шехзаде Мехмедом на матраках, когда как Сулейман ожидает своей очереди, изредка поглядывая на зеленоглазого Аллаедина. Валиде Султан окружили фаворитки сына, ближе всех расположилась Хасеки Айше, однако диалог у невестки не завязывался со властной Кёсем. На руках у кареглазой султанши сидела маленькая Эсмехан, а рядом стояла колыбель с новорожденным шехзаде. Сесмишах сидела как горделивая госпожа, наслаждающиеся щербетом и не спускающая взгляда с сына. Санавбер же напротив больше не искала поддержки от Валиде, вспоминая неприятный разговор. Шемспери устроилась от всех подальше и о чем-то шепталась со своей дочерью. Сестры Ханзаде и Кая сидели рядом с Хасеки, иногда о обсуждая тот или иной удар. Старшей была Ханзаде Султан, девочка походила больше на своего отца, однако очертания Кёсем так же имели место быть, те же пшеничного цвета волосы и глаза, словно небеса, но взгляд был столь же пронзительным, как и у Мурада. Кая же была копией своей матери, но когда малышка хмурилась, то становилась похожей на отца. Девочки были подругами друг дружке, хотя они и тянулись к единокровной сестре Фатьме, но та по просьбе матери отдалялась от них. Самым заносчивым был шехзаде Аллаедин как и его Валиде, поэтому умудрялся враждовать с сестрами, но был привязан к старшим братьям, желая вскоре научиться всему тому, что те умели. Сейчас же он с трепетом наблюдал, как Сулейман надевает шлем для того, чтобы наконец-то побороться с отцом, мечтая о том, что вскоре станет таким же сильным как Повелитель и превзойдет Мехмеда и Сулеймана. Пара ударов и сероглазый шехзаде был сражен, упав на землю, он раздраженно проскрипел зубами и стал слышен легкий смешок Мехмеда, который наблюдал за боем, приводя дыхание в нормальный ритм. — Как ты смеешь надо мной смеяться? Сам-то лучше? — закричал разъяренный Сулейман. — Брат не злись! У всех бывают провалы — ровным голосом проговорил Мехмед, посмотрев на Повелителя. — Только не у тебя! Ты как и твоя Валиде слишком манерные, привыкли быть всегда самыми лучшими. Из-за тебя я всегда в тени — разошелся не на шутку младший брат, подойдя ближе к Мехмеду. — Не смей оскорблять нас, я не хочу ссор с тобой — отпирался шехзаде с глазами отца. — Как же? Сейчас ты лучший шехзаде, а что будет завтра? Убьешь нас? Говори! — схватив за кожаное одеяние черного цвета, он тряс его, пытаясь разозлить. — Сулейман? Мехмед! Как вам не стыдно? Кто вы такие шехзаде или шакалы? Что вы устроили? Я разочарован в вас — закричал Мурад, пришедший в ярость от увиденного. На крик сбежались Хасеки, отдав малышку Эсмехан служанке и Сесмишах оторвавшись от трапезы. — Отец-Повелитель, простите — произнес Мехмед. — Простите, Повелитель — склонился Сулейман. — Так то вы воспитываете шехзаде? Мне известна ваша вражда, но зачем ее сеять в сердца сыновей? Позор! — окинул неодобрительным взглядом Мурад Айше и Сесмишах.Рынок.
На рынке, как и прежде, было суетливо и шумно. Торговцы завлекали прохожих гуляк, выкрикивая о качестве товара и смешной цене, которая обычно завышена вдвое. Между лавками, где варили кофе и продавали сладости, особенно пахло, тем самым вызывая аппетит у прохожих. Не исключением из правил оказался и Бихлюль ага, подошедший к одной из таких лавок. — Эй, Эфенди! За какую цену отдашь свои финики? — Два акче за горсть, ага! Мои сладости самые лучшие на рынке, да и не только в Стамбуле! Во всей Турции! — складно нахваливал торговец. — Ой, ладно? Лишь бы продать втридорога! — пропищал светловолосый евнух. — Уф, слоняешься без дела так и скажи не занимай мое время, ага! — фыркнул престарелый мужчина. Бихлюль махнул рукой на торговца, направился дальше. Подойдя к рядам, где торговали тканями, он взял небольшой клочок бумаги из мешочка, висящего на поясе. Там были сделаны записи, какого цвета шелк и какой метраж, какой хатун нужно купить. Султаншам и Валиде обычно привозили во дворец редчайшей красоты ткани и украшения, простые одалиски довольствовались тем, что купит гаремный евнух. — Бурчин Эфенди?! Почем этот бежевый шелк? — пощупав ткань, поинтересовался Бихлюль. — Десять акче за метр, ага — улыбнулся мужчина, потирая бороду. — Дорого! Очень дорого, Эфенди. Ты меня знаешь же, скинь хоть пару акче. — Ох, ага. Ты же во дворце главный евнух, а все побираешься — ворчал Эфенди. — Сам знаешь, походов не было несколько лет и когда будет неизвестно, с казной напряжно — лукавил Бихлюль. — Ладно, ладно. И шайтана уговоришь, отдаю по восемь акче — пробухтел торговец. Светловолосый Бихлюль продолжал торговаться и выбирать шелка, чтобы порадовать наложниц, что доплатили ему за услугу. Не заметив, как в него врезалась напуганная женщина, упав на колени, евнух помог ей встать. — Что с тобой хатун? — увидев тревожный взгляд темнобровой, поинтересовался он. — Помоги Паша, прошу тебя! Те мужчины напали на меня, хотят убить! Помоги — кричала Биче Ханым. — Как я тебе помогу? — тревожно спросил Бихлюль. — Паша, ты ведь из дворца султанского? Возьми меня с собой, жизни мне тут на свободе нет! Паша! Я неплохо шью, ты ведь ткани наложницам покупаешь? Паша! — со слезами на глазах начала умолять Биче, притворившись безобидным ягненком. — Куда ж я тебя возьму, хатун? — отпирался светловолосый евнух. — Прошу… — Ох, хорошо… хорошо. Что-нибудь придумаю, как звать то тебя? — посмотрев на женщину, произнес неуверенно Бихлюль. — Зерифе.Дворец Фатьмы Султан.
Валиде Султан направилась во дворец своей дочери, как только стало известно, что та больна. Кёсем незамедлительно собралась к Фатьме, несмотря на все прошлые обиды и недомолвки. Вид у великой женщины был мрачный, ведь только хоть что-то стало налаживаться, как в очередной раз неожиданный удар. Верный Мюжган поклонился Валиде, когда та подошла к ложе Фатьмы. Султанша лежала с болезненным видом, некогда горящие глаза потухли, обретя непривычно бледно-карие цвет. Лежа на белоснежно-белых простынях она сливалась с ними, отражая тень Фатьмы, но не была словно ее. — Дочка, что за напасть такая? — проведя по бледной ланите, с тоской в глазах сказала Кёсем. — Не знаю, Валиде. Мы говорили с Пашой, а потом я проснулась в таком состоянии. — Он, что-то сделал? Слышала в последнее время вы в плохих отношениях с Пашой — взяв за руку дочь, проговорила Кёсем. — Нет-нет, Валиде. Как Вам такое могло придти в голову? Лекари осмотрели меня, но они толком не знают, что именно за болезнь. — Поэтому я и пришла, моя Фатьма! Пусть войдет Газиф Эфенди. В покоях показался невысокий полноватый мужчина, приятно пахнущий благовониями, в народе называли его целителем. Валиде случайно узнала о его существовании, благодаря своему вакфу. Одна из женщин поведала Кёсем о неком Газифе, чьи руки творили чудеса. — Султанша — поклонился мужчина с густой бородой. — Газиф Эфенди, у моей дочери страшный недуг. Только на тебя уповаю — молвила женщина в темно-фиолетовом платье. Мужчина в серых одеяниях поклонился и подошел ближе к Фатьме Султан, взяв в руки небольшое зеркальце, стал осматривать странные отметины. Будто что-то увидев страшное в отражение, он велел слуге принести из сада немного земли, где цветут алые розы. — Зачем тебе это Эфенди? — воспротивился Мюжган ага. — Не задавай вопросов! Ступай — разозлилась Кёсем, подойдя ближе к целителю. Мюжган сморщился словно чернослив, коим его дразнили, но поклонившись пошел выполнять приказ. Выйдя в сад и набрав немного земли в платочек, евнух заметил как Юсуф, мечась около ворот, нервно ждал карету. Осознав, что болезнь госпожи возникла неспроста да и к тому же нет никакой Сарифе Хатун в гареме. Мюжган передал платок слуге и велел передать во дворец, а сам остался следить.***
Один из слуг Фатьмы Султан передал платочек с землей Газифу и в поклоне покинул покои. Целитель высыпал землю в емкость из серебра, полив ее водой из небольшого бутылька, что был спрятан у него в мешочке. Прошептав что-то земля обагрилась и казалось, что даже над тарелкой возвышался пар. Все присутствующие в комнате обомлели, увидев подобное. — Проклятье, Валиде Султан. На прекрасную султаншу наложили проклятье — прошептал Газиф, сидя за столом по-турецки. — Что? О чем ты говоришь? — вопросила Фатьма. — Верно, что это значит? — Любовное проклятье, госпожа сделанное на черных волосах. — Как? Кто это мог сделать? — злилась султанша, лежащая в своей постели без сил. — Это мне неведомо, но то, что приносит Вам урон, таится в саду и скорее всего, есть какой-то предмет, что запустило колдовство! — Как от этого можно избавиться? — настояла Кёсем. — Я дам Вам немного воды, вы выльете ее около дворца — это ослабит проклятье, но этого мало, необходимо проводить все дни в молитвах, только так султанша пойдет на поправку.Поместье Керджу.
Юсуф ворвался в поместье, не обращая внимания на Неджмие и своих детей. Бэхэрэм и Зарема звали отца, но тот даже не обернулся в их сторону. Мысли были наполнены одним: «Как она могла такое сотворить?», снеся двери, он предстал перед женщиной, которая подарила ему собственный мир и детей. Сейчас он не видел ту Хуричехре, которая кланялась и молила об одном, лишь бы изредка навещал ее и Бэхэрэма с Заремой. Кучерявая Хуричехре сидела на диване, пока ей руки массировала знахарка. У нее были закрыты глаза и темнобровая не ожидала увидеть перед собой Юсуфа. — Пошла вон! — рявкнул бывший принц. Сарифе склонившись, покинула покои, заметив, как резко побледнела Хуричехре. Паша не сдержался и схватил ее за руку, не отпуская, начал кричать на свою любимую женщину. — Как ты посмела? Кто ты такая, чтобы связываться с колдовством? Ты с ума сошла? Она султанша, не рабыня! — задыхался от злости Юсуф. — Паша… — Не смей, не смей оправдываться! — Я не могла совладать с гневом. Мой принц, я не могу Вас делить не с кем! — начала рыдать женщина в лиловых шелках по фигуре. — Ты понимаешь, что она может умереть. Ты и меня погубишь, подлая змея — схватив за лицо, продолжал злиться он. — Нет! Молю пощадите меня, прошу — захлебываясь, умоляла Хуричехре. — Я не желаю больше видеть тебя, ты убила все хорошее, что между нами было — отпустив ее, прокричал Юсуф. — Все-таки вы любите ее больше, чем меня? Ну, ничего она умрет и ничто ее не спасет — со злости прошипела, черноглазая хатун. — Молчи — дав ей мощную пощечину, крикнул Паша. Девушка от удара упала на пол, прикрыв щеку рукой, которая предательски горела. Юсуф просто развернулся, молча и ушел, вновь не обращая внимания на испугавшихся детей, на злобную Сарифе и молчаливую Неджмие. Выйдя на улицу он стал дышать полной грудь, хоть и трясло его от настигнувшего гнева, Паша словно спустил неимоверный груз с плеч. Юсуф подумал, что это была последняя капля для их отношений. Больше нет метаний между султаншей и рабыней, он решительно собрался вновь помириться с Фатьмой, ведь только она придавала ему сил. Хуричехре была для Паши отдушинной, но недолгое время. — Паша! Паша! — выбежала за ним черноволосая Хуричехре. — Уходи, это конец — не оборачиваясь, сказал грозно бывший принц. Выбежали дети, кажется даже девочка начала плакать. За этой ситуацией наблюдал Мюжган ага, открыв рот. Теперь-то пазл сложилось в единую картину, евнух осознал, что более скрывать от госпожи смысла, нет и это решение было твердым.Покои Хасеки.
Айше была расстроена испортившимися отношениями между сыном и Повелителем, понимая, чем это может грозить. Хасеки прекрасно осознавала, что зачинщиком споров является Сулейман, он словно такой же как и его мать, хотя в раннем возрасте подавал большие надежды. Укачав малыша Хасана султанша велела Элени присмотреть за шехзаде, так как она попытается поговорить с Мурадом о случившемся. Не успев встать с дивана, как на пороге появилась рыжеволосая Нарин, в поклоне она начала говорить. — Айше Султан, как вы и просили я подыскала хорошую хатун. Подкуп кем-либо невозможен так как ее недавно купили на невольничьем рынке. Она способная, не боится труда и кажется неплохо шьет, так как хатун в возрасте ее не смогут провести по Золотому пути, дабы настроить ее против Вас. — Вот как? Хорошо, пусть заходит, посмотрю на нее — с одобрением произнесла Айше. В покоях появилась любимая женщина Шахина Гирея, однако она представлялась просто путницей из Бурсы, Зерифе. Поклонившись молодой Хасеки в знак почтения, она слегка улыбнулась, дабы понравиться султанше. — Как твое имя? — поинтересовалась султанша в нежно-розовом платье, украшенном жемчугами. — Зерифе Хатун, госпожа. — Славно, Нарин Калфа объяснила тебе твои обязанности? — Да, госпожа. Я буду преданно Вам служить — склонив голову, произнесла Биче Ханым. — Хорошо, можешь идти. Как что-то потребуется, то я дам тебе знать. Биче Ханым поклонилась Хасеки улыбаясь в глаза, но как только покинула комнату, ее улыбка превратилась в злобную насмешку.Комната Хранителя покоев.
Юсуф никак не мог оправиться после встречи с Хуричехре, ярость переполняла его, ведь все ее попытки избавиться от Фатьмы Султан были большой угрозой для него. Начиная от того, что могли пасть подозрения, заканчивая потерей власти. Хотя какая власть? В Совете надменно насмехались над ним и все что он мог, так это только отправлять наложниц к Повелителю, которых умело разгоняла Хасеки. В комнату вошла Санавбер Султан в платье изумрудного цвета, кивнув головой в знак уважения к бывшему принцу. — Паша? — сладко произнесла зеленоглазая. — Султанша, вы не совсем во время — безразлично сказал Юсуф. — Что-то случилось? — сверкнув глазами, спросила Санавбер. — Ваша сестра, будь она проклята, отравила Фатьму Султан! — Как это? Вроде вы обещались оберегать Хуричехре, а теперь шлете проклятья? Скажите, что будет с вашими детьми? — разозлилась Санавбер. — Вас это не касается, султанша. Однако теперь не рассчитывайте на мою поддержку. — Вот значит как? Я изначально догадывалась о Вашей гнилой сущности, Паша. Будьте уверены если с моей сестрой, что-то случится, вы потоните на дне Босфора, прежде чем попросите милости у Повелителя. — Вы угрожаете мне, султанша? Визирю и Хранителю покоев? Напомнить ли Вам кто сделал из Вас госпожу? — подошел ближе к Санавбер, яростно произнес Юсуф. — Паша я… — Прошу прощения если не во время — прервал перепалку вошедший Бихлюль. — Проходи, ага. Султанша уже уходит. — Паша — уходя, произнесла зеленоглазая девушка. — Слушаю тебя, Бихлюль. — Прибыли новые наложницы, посмотрите лично на них? — Зови. В комнату Хранителя покоев вошли несколько наложниц, две высокие и три среднего роста. Та, что со светлыми волосами привлекла внимание Юсуфа, и поэтому он подошел к ней первой. — Хорошая хатун. Как зовут? — поинтересовался Паша, немного оправишься от потрясений. — Алемшах Бегим, принц — улыбнулась девушка с голубыми глазами.