Не вижу больше я нас, Мне будет легче без Вас. Выпивший яд прощается анфас, А ты убил, убил меня тот же час...
Поместье Керджу.
Дверцы султанской кареты отворились и Фатьме помог спуститься Мюжган ага, поклонившись своей госпоже. Женщина расправила юбки темно-зеленого цвета и с важной походкой направилась прямо к поместью. Фатьму Султан терзали мысли, о том, как смог так с ней поступить Юсуф, между ними же было чувство, но почему какая-то безродная рабыня грела ему постель? Почему? Как такое могло произойти? Что он нашел в ней? Султанша не находила ответа, но желала понять причину посмотреть этой нахалке в глаза. Ступив на порог, перед ней распахнулась дверь и ее взгляд встретился с взглядом черных глубоких глаз. Хуричехре была облачена в простой наряд цвета песка, покрыв голову платком, на шее блистало небольшое ожерелье и столь же миниатюрные серьги. Девушка поклонилась госпоже, произнеся ее имя, не смея взглянуть на нее вновь. — Значит ты та самая змея? — посмотрев с ненавистью, прошипела Фатьма Султан. — Султанша… — Не смей оправдываться! Ты соблазнила Пашу, да еще и детей заимела от него! Блудная девка! Как ты посмела? Отвечай! — начала кричать темноволосая султанша. — Госпожа, молю. Это наговор, Паша лишь помог мне покинуть Ваш дворец и все. Потом я вышла замуж за одного купца, но он вскоре умер. Я осталась одна с детьми и Юсуф Паша привез меня в свое поместье. — Ты лжешь! Еще недавно ты валялась в ногах Паши, прося не оставлять тебя! А теперь ты мерзкая тварь врешь мне в глаза! Я уничтожу тебя — бушевала Фатьма Султан. — Молю, пощадите меня ради детей, госпожа. Вы ведь сама мать и понимаете, каково это! — упала на колени, умоляя Фатьму. — А ты пожалела меня? Прибегла к черной магии, хотела избавиться от меня. Не будет тебе пощады! Не жди милости, Хуричехре. Твой конец близок — с ненавистью произнесла султанша, глядя на жалкую хатун. — Султанша, умоляю… Я признаюсь во всем, только не троньте меня и детей! — рыдая, выпалила Хуричехре. — В чем ты признаешься? Твое нахождение тут и дети говорят о многом, никаких оправданий не приму! Стража! Схватить мерзавку! — крикнула султанша в темно-зеленом платье. — Нет, госпожа. Нет! Я полюбила Пашу еще задолго до приезда сюда. Там во дворце принца Эмиргюнеха я должна была стать наложницей, но в ту ночь Султан Мурад напал на твердыню и вскоре я оказалась здесь в Османской Империи. Я люблю Юсуфа давно и есть ли наказание во имя любви? — рыдая, говорила Хуричехре, пока ту стражники держали под руки. — Какая еще любовь хатун? Здесь Паша раб Династии и не имеет право иметь наложниц. Бросьте эту жалкую, аги. — Госпожа, благодарю — упав вновь на колени, прошептала Хуричехре. — Не думай, что ты останешься без наказания, хатун. Жизнь тебя размажет так, что тебе и не снилось, кто ты без Паши? — Султанша! Султанша! Умоляю, прошу Вас! Не гневайтесь на Пашу… — задыхаясь от крика, молила Хуричехре.Комната Хранителя покоев.
Юсуф кругами ходил по своей комнате с угрюмым видом, переваривая новость о гибели сестры. Да, он прекрасно осознавал, что ее прибытие предрекало скорую смерть, но такую. Единокровная сестра Алемшах была для него одно время опорой и лучиком света во время нелегкого правления. Он был изгоем для Сефевидов, слишком праздный и слишком любвеобильный. Принц чувствовал на себе груз ответственности и нередко получал в свой адрес неодобрительные слова от своего дяди Шаха Джахана. Когда крепость захватили Юсуф не почувствовал себя пленным, ведь по сути это было освобождением для него. Бывший принц умел складно говорить и восхвалять, но сам не умел править, ибо гордыня порой вынуждала совершать ошибки. От того он в свое время приглянулся Султану Мураду. Алемшах Бегим поддерживала брата в трудные дни, прикрывала его некрасивые поступки от Шаха. Мотивировала его и часто покупала красивых женщин для него. Так было и с Хуричехре Хатун. Черноглазая девушка с оливковой кожей приглянулась ему сразу, поразив принца соблазнительным танцем и выразительностью глаз. Ее черные кудри, словно смоль, развивались в танце будто змеи, привлекая внимание мужчины. Тогда он и возжелал ее. Вот они и вновь встретились, предавались страстью, даже детьми обзавелись, но только в этот раз Хуричехре стала ему в тягость. Обычно он не увлекался наложницами больше одной ночи и это его настораживало, порой ему казалось, что был околдован. Фатьма Султан была для него ключом к величию, однако он не смог овладеть и каплей власти, от того и терял благосклонность султанши. Их брак крошился на маленькие частицы, но Юсуф принял единственное важное решение, что необходимо помириться с супругой, дабы быть сильным. Особенно, когда его сестра безжалостно была убита в гареме и он догадывался кто за этим стоит. Раздался стук в дверь и на пороге покоев показался силуэт Хасеки Султан. Девушка была облачена в привычные для нее цвета нежно-белое платье украшенное жемчугом в дополнении с изящной диадемой, невысокой, но не менее величественной. — Паша! — сладко произнесла Айше. — Султанша — поклонился Юсуф в знак уважения. — Вы меня звали? Что-то случилось? — поинтересовалась кареглазая. — Хах, будто бы вы не знаете. Что ж… Вы устроили покушение на девушку, что получила фиолетовый платок, а затем ловко замяли дело, благодаря своей калфе — напрямую начал говорить бывший принц. — Слишком громкое обвинение, Хранитель покоев! Есть ли у Вас доказательства— прищурив взгляд, улыбнулась Хасеки. — Айше Султан! Не делайте из меня дурака, никому кроме Вас не мешала Алемшах Хатун — с возрастающей ненавистью произнес Паша. — Я была недовольна тем, что наложницы попали в покои Повелителя. Однако убивать жалких одалисок мне нет смысла, я выше этого. Предпочитаю оставлять их в живых, чтобы они наблюдали за нашей с Мурадом любовью — с язвительной улыбкой проговорила Айше. — Когда-то и вы были жалкой одалиской, султанша! — разозлился Юсуф. — А вы принцем. Где теперь вы и где я? — продолжила улыбаться Хасеки. — Это убийство не сойдет Вам с рук, госпожа! — крикнул Паша. — Можно вопрос Паша? Почему вы так печетесь об Алемшах Хатун? Такое ощущение будто бы она была Вашей супругой? — Что еще за вопросы? Вы переходите все границы, Хасеки Султан! — занервничал Паша. — Это подозрительно, Хранитель покоев. Вы нервничаете… Но скажу одно, даже Валиде Султан не удалось уличить меня в том, чего я не делала. Тогда почему вы так уверены, что это подвластно Вам? — кинув смеющийся взгляд, Айше покинула комнату, оставив Пашу обескураженным.Гарем.
Наложницы все отправились на занятия, от этого некоторое время в ташлыке было тихо, лишь калфы, да аги трясли мешочками с акче. Рыжеволосая Нарин ходила по длинному коридору, где обычно устраивали празднование, ожидала девушек, дабы дать распоряжение. Увидев проходящую хатун в темно-фиолетовом одеянии, она окрикнула ее. Та обернулась и поклонилась Нарин, словно ни в чем не бывало. — Слушаю, Нарин Калфа. Султанша желает менять видеть? — сделала невинный вид, поинтересовалась Биче Ханым. — Это ты Зерифе устроила ловушку Айше Султан, убив ту хатун! — схватив женщину, сказала Нарин. — Нет, как я смею подставить госпожу? Что ты такое говоришь? Как я могу? — Не ври мне, кому ты служишь, хатун? Говори, иначе я вырву тебе язык! — закричала Нарин. — Меня оговорили, поверь мне! — отпиралась Биче. — Зерифе, сейчас пойдем к султанше и ты признаешься ей во всем. Моли чтобы она была милостива и тебя сослали в старый дворец. — Нарин Калфа… — Что тут происходит? — спросила светловолосая Афитап, только что подошедшая к женщинам. — Не твое дело, хатун. Ступай к себе! — одернула ее Нарин. — Умело же ты развешиваешь грехи своей госпожи, калфа. — Лучше следи за своей султаншей и ее грехами. — Нарин? — произнесла Хасеки, увидев нелицеприятную картину. — Простите, госпожа — поклонилась рыжеволосая калфа, глядя на склонившихся Зерифе и Афитап. — Оставь их, идем — спокойным голосом сказала Айше Султан.Дворец Фатьмы Султан.
В главной зале был накрыт стол на две персоны, горели свечи, а в комнате витал запах ароматных блюд. Наложницы добавили в лампаду благовонья и поставили цветы алого цвета. Первым в покои зашел Юсуф Паша, этот вечер был для него волнительным и важным, так как разговор предстоял непростой. Он хотел положить конец холоду и безразличию, дать надежду на возрождение чувств. Усевшись на пеструю подушку, Паша ожидал встречи с Фатьмой. Султанша не заставила себя долго ждать, появившись в роскошном золоченом платье и высокой короне, украшенной множеством драгоценных камней. Бывший принц был ослеплен красотой Фатьмы, жадно провожая взглядом, он неловко сглотнул. — Султанша — прошептал мужчина с подведенными глазами. — Юсуф Паша — улыбнулась Фатьма, присев напротив бывшего принца. — Нам давно было пора провести вместе вечер, ибо находясь с Вами в ссоре смерти подобно — отпив немного содержимое бокала, проговорил мужчина в темно-синем кафтане. — Верно. Я за откровенность, мой дорогой супруг. Сказать по правде я видела в нашем браке, прежде всего выгоду, но я испытала к тебе чувство похожее на любовь. — Мною также двигало любовное чувство, султанша! — улыбнулся Юсуф. — Несомненно! Пробуй бастурму и зерненный рис, все приготовлено как ты любишь — сверкнула глазами Фатьма. — Благодарю! — наложив в свою тарелку яства, прошептал Паша. — Да, давно мы вот так вместе не оказывались — откусив небольшой кусочек лепешки, сказала султанша. — Я хочу положить конец этой бессмысленной отстраненности. Вместе мы сила, госпожа. — Ты в Совете, а я султанша Династии — улыбалась женщина в золоченом наряде. — И именно поэтому, нам нужно быть вместе. Наши общие враги мечтают о моем падении — продолжал трапезничать Юсуф, рассуждая о насущной проблеме. — Враги? Помниться ты тогда еще принцем приехал во дворец Повелителя, затем стал Хранителем покоев. С тобой было множество рабынь, одна служила нам. Кажется Хуричехре? — Всех и не упомнить, госпожа. — Неужели? Ты же ее собственноручно отправил в старый дворец, Паша. К тому же, как оказалось она там не числится. — Султанша? — Не в поместье ли Керджу она? — с нервной ухмылкой посмотрела Фатьма на супруга. — Фатьма Султан, я не понимаю Ваших намеков — лукавил Юсуф. — Мюжган ага, приведи сюда Неджмие Хатун — посмотрев на евнуха, громко произнесла султанша. — О, Всевышний — прошептал мужчина, увидев калфу. — Эта хатун подробно поведала нам обо всем, что происходило в том поместье. Даже имена твоих детей назвала — с ненавистью говорила женщина в золотом платье. — Госпожа, я все объясню! — начал оправдываться Юсуф. — Хуричехре уже все разъяснила, не утруждайся благоверный супруг. — Прошу меня выслушать — задыхаясь, пытался говорить бывший принц. — Что такое? Тяжело дышать? — вытащив флакон из рукава, улыбнулась султанша. — Нет, а! Госпожа — царапая шею, выдавливал из себя мужчина в темно-синем наряде. — Лучший яд, говорят, что им любила пользоваться покойная Халиме Султан. Согласно наблюдениям, яд поступает с пищей, тем самым медленно распространяясь по всему телу, сначала он обжигает кожу, становится жарко, внутренности закипают и невозможно дышать. Кажется тебе конец, любимый супруг — встав над ним, проговорила султанша, глядя на флакон. — Нет, Фатьма… — осип голос Паши. — Сила это я! Не ты принц Эмиргюнех — хихикнула Фатьма. — Ты змея! Злобная… — сделав последний вздох, прохрипел Юсуф, закрыв навсегда свои подведенные глаза. — Спи спокойно, Юсуф. Тебя никто не потревожит — улыбаясь, произнесла султанша, почувствовав вкус отмщения на своих губах. — Госпожа?! — прозвучал знакомый голос Мюжгана. — Сообщите Повелителю, что дядя Юсуфа отравил его, благодаря этой хатун. — Куда же вы, султанша? — подняв бровь, поинтересовался евнух. — Прогуляюсь в саду, я ведь теперь вдова и мне нужно плакать, но я не могу. Слишком много грязи вылил на меня этот перс! Об Хуричехре и ее приплодах ни слова! Вышлем их из поместья и дело с концом. — Слушаюсь, Фатьма Султан.Покои Султана Мурада.
После похорон Юсуфа Паши, Мурад велел своей овдовевшей сестре зайти к нему. Султан не мог осознать как это могло произойти столь внезапно, ведь только-только более-менее все наладилось. Столько смертей и все лишь за каких-то два дня, наложница, что вчера должна была развлекать Повелителя и теперь Юсуф, отравленный в собственном дворце. Персы отравили его за предательство. Могло ли такое быть и впрямь? Если да, то почему так долго ждали, а если нет, то тогда кто? Валиде? Эту версию Мурад рассматривать не хотел, хотя основания подозревать мать были. Размышления прервала вошедшая Фатьма Султан облаченная в черное одеяние, ее лик был бел, будто кожа султанши фарфоровая. Карие глаза не были влажными от слез, скорее пусты, чем печальны. — Повелитель! — поклонилась Фатьма. — Сестра — обняв родную кровь, прошептал Мурад. — Это и для тебя тяжелая утрата. Паша был важным человеком во дворце, но такова жизнь. Мы должны мириться с этим — говорила султанша. — Неужели ты веришь, что с Юсуфом поквитались персы? — с недоверием посмотрел Мурад. — Неджмие Хатун во всем созналась, как только Паша стал задыхаться, она попыталась сбежать, благо удалось ее поймать. — Может быть ее вынудили? — подняв бровь, сказал султан. — Кого ты имеешь в виду? Валиде? — Они с Юсуфом враждовали, как только тот стал Хранителем покоев — отвернувшись, проговорил Султан Мурад. — Нет! Это исключено, Валиде не стала бы так подставляться. — Хорошо. В таком случае, да простит Всевышний ему все грехи. — Аминь. — Оставайся во дворце, пройдет время и ты вернешься с детьми к себе — посмотрел на сестру, тихо произнес Мурад. — Брат… Об этом и хотела с тобой поговорить. Это место причинило мне слишком много боли, я не помню ни одного дня, когда бы я радовалась жизнью здесь. Я бы хотела вновь вернуться в Диярбекир, к себе во дворец, начав спокойно засыпать и просыпаться, не чувствуя удавку на своей шее — лицо Фатьмы погрустнело и казалось, что она вот-вот заплачет. — Если тебе будет так легче, то позволяю, Фатьма. — Благодарю — обняв брата, прошептала султанша.Покои Валиде Султан.
Раннее утро Кёсем сидела на диване, изредка поглядывая на Гевхерхан, ожидая встречи со старшей дочерью. Она никак не могла понять причин спокойствия Фатьмы Султан, отсюда и шли разные мысли. Валиде всегда имела сложные отношения с Фатьмой, но сейчас было жаль ее, несмотря на то, что Юсуфа она на дух не переносила. В комнате показалась султанша, облаченная в ярко-красное платье, поклонившись своей матери, подошла к ней. — Валиде, Гевхерхан! — без эмоций проговорила Фатьма. — Дочка иди, садись сюда — показав жестом, промолвила Кёсем в нежно-бирюзовом одеянии. — Я ненадолго, Валиде. Карета уже готова. Хасибе и Орхан ждут меня. — Фатьма, дочка! Ты очень спокойна, я знаю, ты привыкла скрывать свои истинные чувства. Ты можешь быть со мной откровенна, не держи в себе все — взяла за руку дочь, тихим голосом проговорила Кёсем. — Все хорошо, Валиде. Смерть Паши была ожидаема, ибо у него было много врагов. — Неужели ты меня подозреваешь? — возмутилась Кёсем. — Нет, но Повелитель думал об этом. — Сестра, может не стоит уезжать так спешно? — влезла в разговор Гевхерхан. — Я не могу более тут оставаться, Гевхерхан. Я задыхаюсь здесь, не даст Всевышний тебе познать те горести, что я испытала. Будь счастлива, хотя бы ты, сестра. Прости меня за все, что сделала плохого тебе — встала Фатьма, чтобы готовиться к выходу. — И ты меня, сестра — привстала Гевхерхан Султан.