Пути твои не просты, Кинжалы твоих врагов, увы остры! Поэт исписывает белесые листы, О вечных войнах, о наступление весны, А ты все жжешь и жжешь мосты, Нарушив все зароки и посты...
Этаж фавориток.
Сесмишах Султан сидела напротив зеркала, любуясь собой, когда служанки расчесывали ее длинные, цвета каштана волосы. В своих серых бездонных глазах она видела грусть прожитых дней во дворце, улыбка практически иссякла и громкий смех более не слышен. Когда она превратилась из хохотушки Джаглики в убитую тоской по ласкам Повелителя Сесмишах? Наверное, она начала терять себя прежнюю именно в тот момент, когда впервые оказалась на ложе султана. В ней было столько желаний и несбывшихся мечтаний, но в один миг все стало прахом. Чем она заслужила такую судьбу? Ведь красотой султанша не уступала той же Хасеки, но почему-то Сесмишах так и не стала любима Султаном Мурадом. Ее единственным счастьем был шехзаде Сулейман, полная копия ее внешне с характерными чертами отца-Повелителя. Сын был спасением для нее и надеждой на прекрасное будущее, но такое оно такое призрачное, ведь много претендентов и главной соперницей была Валиде Султан, не желающая теней на свою власть. Когда наложницы заплели волосы султанши, по ее велению они удалились из покоев. Встретившись в дверях с Афитап Хатун, та поклонилась госпоже в знак почтения, приблизившись ближе к ней. — Слушаю, тебя Афитап — глядя в зеркало, произнесла Сесмишах. — Госпожа, Вам кое-что нужно знать об Айлин Хатун. — Мне не интересны ваши склоки. Лучше скажи, нет вестей от Повелителя и шехзаде? Когда они вернутся с охоты? — настойчиво спросила женщина в темно-красном платье. — Должны к полудню вернуться, султанша. Однако хочу, чтобы вы все же обратили внимание на Айлин. Она постоянно крутится с Зерифе Хатун, та что служит Айше Султан — проговорила светловолосая девушка. — Насколько мне стало известно, что та женщина впала в немилость нашей лучезарной Хасеки. И вообще мне не ясны твои мотивы наговоров на Айлин. Она долгое время преданно мне служит и я ей доверяю. Я не хочу вражды между моими подданными. — Простите, Сесмишах Султан — опустила взгляд девушка. — Ступай, распорядись, чтобы принесли лукум в покои. — Как прикажете, госпожа.Дворец Гевхерхан Султан.
Силахтар Паша был погружен в раздумья о предстоящем походе. Возможно это будет самое важное завоевание и он прекрасно осознавал всю серьезность ситуации и намерения Султана Мурада. К нему вновь вернулись обязанности Хранителя покоев, что весьма усложнили его мирские будни. Времени на семью и вовсе не хватало, что давало трещину в отношениях между ним и Гевхерхан. Сегодняшний день не исключение, несколько встреч с послами, разбор государственных документов и пара минут на отдых, дабы потом чуть позже отправиться во дворец. Перед уходом ему встретился Бихрем ага, вид его был взволнованным. — Слушаю тебя, ага — поправляя кафтан, произнес Мустафа. — Паша. Как мне было велено я продолжил следить за Валиде Султан, та как и прежде навещает Кеманкеша Пашу — посмотрев на Великого визиря, проговорил Бихрем. — Прекрасно, как только подвернется случай, мы используем секрет госпожи — улыбнулся Силахтар. — Будут какие еще распоряжения? — поинтересовался мужчина в одеждах слуги. — Продолжай свою работу — потерев подборок, проговорил Паша. — Как прикажете, Великий визирь… Кстати неужели на место перса поставили Тайяра Пашу? — Это благая весть, однако, рано радоваться. Кёсем Султан скорее всего причастна к смерти Юсуфа Паши и раз уж она затевала покушение на меня, ей не составит труда избавиться от Мехмеда Паши. — Почему вы подозреваете Валиде в этом деле? — удивился ага. — В свое время Юсуф поведал мне о секрете Валиде, возможно ее верные псы это узнали и султанша, испугавшись, решила судьбу бывшего принца. Поэтому будь осторожен, Бихрем!Покои Хасеки.
На лице Айше появилась улыбка, когда увидела своего сына, вернувшегося с охоты. Султанша сразу же принялась обнимать своего старшего шехзаде, будто эта разлука длилась вечно. Увидев Мехмеда, сестренки залились заразительным смехом, соскучившись по брату, устроились рядом, дабы послушать, как дела обстояли на охоте. Устроившись на диване, Айше с детьми мило беседовали обо всем на свете. В такие моменты Хасеки чувствовала себя по-настоящему счастливой. Но мгновения радости были не вечными, ведь все в этом дворце временно и быстротечно. Султанша считала главной своей обязанностью делать Мурада счастливым и оберегать детей ценой своей жизни. — Как только мы приехали в Эдирне, сразу же отправились в глубины леса. Повелитель рассказывал нам о том, как важна братская поддержка, когда Сулейман начал задирать Аллаедина — с восторгом говорил Мехмед. — Ваш отец-Повелитель правильно рассудил, прислушивайся его, ведь знания данные отцом ценные — улыбнулась Хасеки. — Кого вы поймали, Мехмед? — поинтересовалась Ханзаде. — Я фазанов, еще чуть-чуть и поймали бы кабана, однако тот ускользнул от нас. Чем вы тут занимались? — Мама учила нас вышивать гладью, ходили на уроки итальянского языка. В основном гуляли в саду вместе с Элени Хатун, только сестра Фатьма совсем с нами не разговаривает. Кажется ее Валиде против этого — щебетала Исмахан Кая. — А еще Хасан часто капризничает по ночам, да и Эсмехан явно скучала по тебе, брат — улыбнулась Ханзаде. Хасеки смотрела на своих детей с любовью, взглянув еще раз на старшую дочь, ей вспомнились дни, проведенные в Эдирне и маленький ее ангелочек Ахмед. Она часто видела его во снах, все те же карие глазки, все тот же аккуратный носик — окончательно врезались в ее памяти. С тех пор она родила еще троих детей, но боль от потери сына никогда не утихнет, будет преследовать всю ее жизнь. С того самого времени она изменилась, наивность растворилась ровно также как и беспечность со спокойствием сна. Ее утешением был Мурад, она залечивала его раны, а он ее. Жизнь Хасеки была в его руках, если он однажды откажется от нее в угоду другой, то султанша непременно покинет этот мир, ведь Повелитель был ее смыслом, бытие. Элени Хатун вышла из комнаты детей, поклонившись госпоже. — Что такое? — вопросила задумчивая Айше. — Шехзаде и султанш необходимо проводить на занятия — мягко произнесла Элени. — Ах, да. Хорошо, ступайте! Учитесь прилежно — улыбнулась Хасеки, проводив взглядом хатун и детей, оставшись наедине с Эсмехан и Хасаном. Девушка поцеловала в лобик свою младшую дочь, заметив, что в комнату вошла Нарин Калфа. — Что скажешь? — держа малышку на руках, поинтересовалась Айше. — К сожалению, до сих пор не ясно кому служит Зерифе, однако по слухам ее часто видят с Айлин Хатун. — В любом случае наблюдай за ней, Нарин. Мне совершенно не нравится столь долгое молчание.Конюшня.
Повелитель позвал Мехмеда и Сулеймана в конюшню, дабы сделать необычный подарок. Первым поспел шехзаде Мехмед, поклонившись отцу, он ожидал его одобрительный взгляд, спустя мгновение появился Сулейман вместе со своей Валиде. — Повелитель — проговорил шехзаде с серыми глазами, обернувшись, посмотрел на мать. — Проходи, Сулейман — произнес настойчивым тоном султан. — Падишах, наш шехзаде рассказал о том, как вы провели время на охоте. Он делает большие успехи, достойный сын своего отца — с улыбкой на лице, сказала Сесмишах Султан. — Идемте — разведя рукавами цвета синевы, не обращая внимания на пышную султаншу. Подойдя ближе к конюшням, по велению Повелителя слуги вывели две лошади. Одна была белоснежного цвета с густой гривой, у второй же шерсть была бежевой с небольшим белым пятнышком. — Эти жеребцы благородной крови, считаются потомками лучших скакунов — произнес конюх Белент ага. — Отец? Неужели? — обрадовался Мехмед. — Твой конь белый, а Сулеймана вон тот — распорядился султан. — Это великая честь для шехзаде, получить столь великолепный дар — улыбнулась Сесмишах. — Благодарю, Повелитель — подойдя ближе к белогривой лошади, с восторгом в голосе произнес Мехмед. — Спасибо, Падишах — скрипя зубами проговорил неуверенно Сулейман.Покои Валиде Султан.
Кёсем Султан восседала на тахте, перебирая гаремные книги, игнорируя сидящую напротив Шемспери Хатун. Рассмотрев все возможные статьи расходов, Валиде отдала тетради переплетенные кожей Лалезар Калфе. — Валиде? Почему Айше Султан не наказали? Ведь скорее всего она убила ту хатун!? Ее присутствие в гареме меня угнетает — нарушила тишину светловолосая женщина. — Это дело закрыто, Шемспери! И не смей лезть, куда тебя не просят! Занимайся лучше своей дочерью, не ввязывайся в интриги — разозлилась Кёсем. — Госпожа, простите… — склонив голову, проговорила с обидой в голосе хатун в бежевом платье. — До меня дошли слухи, что ты Фатьме запрещаешь общаться с сестрами. По какому праву ты их разделяешь? Твоя ненависть не должна распространяться на детей, смирись уже со своим положением и довольствуйся, что жива! Если подобное повторится, ты отправишься в старый дворец, отъезд я тебе устрою незамедлительно. Никто возражать не станет! — презрительно посмотрела на невестку Валиде. — Я не хотела… — подступили слезы, когда Шемспери начала оправдываться, но увидела жест Валиде, что означал «Молчать». — Можешь идти, хатун. И более не приходи ко мне с жалобами о жизни, лучше приводи внучку — отвернувшись в сторону открывшейся двери, сказала султанша в величественно-красном платье. Шемспери молча, повиновалась и поклонилась, уходя, увидев Гевхерхан Султан с детьми. — Гевхерхан, дочка! Селим, мой отважный султанзаде! Ширин, маленькая султанша. Проходите, садитесь. Гизем Хатун, вели принести сладости в мои покои — улыбнулась Кёсем, увидев внуков и дочь. — Валиде, рада видеть Вас во здравии. — Благодаря твоим молитвам, сама как? Как дети? — поинтересовалась Кёсем. — Все по старому, однако, беспокоит, что Силахтар Паша постоянно занят делами государства и из-за этого мы часто стали ссориться. К тому же я не могу долгое время родить еще ребенка, уже третья беременность закончилась выкидышем. Это подкашивает меня, Валиде. Дети слава Всевышнему растут здоровыми и не знают забот. — Не печалься, моя нежная Гевхерхан! Все черные дни сменятся на белые и непременно будет все хорошо, тебе стоит просто подождать, быть сильной ради детей и Паши — взяв за руку дочь, сказала Кёсем с тоской в голубых глазах. — Ох, надеюсь… — Приходи как можно чаще, из всех дочерей осталась только ты одна. Айше и Атике молчат, а Фатьма уехала, оставив много тайн в смерти Юсуфа Паши. — Кто же все-таки осмелился убить его? Да и сестра была слишком спокойная, несмотря на то, что та привыкла скрывать свои эмоции. Смерть мужа большое потрясение, ведь она любила его и мечтала возвысить Пашу, как и прежнего супруга. — Гизем, пусть накроют стол на балконе, и проводи туда моих внуков — распорядилась Валиде, увидев вернувшуюся хатун. — Слушаюсь, султанша. — Ко мне поступили сведения, что Фатьма лично отравила перса — посмотрев, что дети ушли из покоев, уверенно проговорила Кёсем. — О, Всевышний! Что же случилось, я знала, что она была в последнее время в напряженных отношениях с мужем, но чтобы сестра решилась на такое — удивилась Гевхерхан.Дворцовый парк.
Старшие шехзаде вместе со своими матерями направились в дворцовый парк, дабы показать скакунов, что подарил Повелитель своим сыновьям. Помимо Сулеймана и Мехмеда, присутствовали младший брат с Санавбер Султан и сестры. Сулейман расстроился, что отец-Повелитель не пришел посмотреть, какой он опытный наездник. Увидев, что слуги подготовили лошадей, он еще больше омрачился от осознания того, что у Мехмеда скакун белоснежного цвета будто бы предназначенный для Падишаха. К тому же счастье на лице старшего шехзаде еще больше разозлило Сулеймана. — Повелитель, удостоил тебя, мой шехзаде отличным даром. Ведь каждому войну необходим быстрый конь! — восторгалась Айше Султан. — Наш Падишах, велик и он не разделяет сыновей. Однако у моего шехзаде конь выглядит гораздо мощнее — съехидничала султанша с серыми глазами. — Вот именно, не разделяет, Сесмишах! И ты будь любезна не делить их, тем самым не сеять вражду между шехзаде. По твоей милости, Повелитель недоволен отношениями между братьями — посмотрела на соперницу, Хасеки с карие глазами в нежно-бирюзовом платье. — Да кто ты такая, чтобы так со мной разговаривать? — разозлилась женщина в темно-зеленом бархатном одеянии. — Законная жена нашего Повелителя, мать пятерых детей, Хасеки Айше Султан — смысл жизни Султана Мурада. В таком случае тебе ли пристало говорить в таком тоне? Скажи кто ты без своего шехзаде? Пустое место и только, зато, сколько спеси — с довольной улыбкой произнесла кареглазая Хасеки. — Айше! — прорычала женщина, но остановилась, увидев, что ее сын пожелал оседлать коня Мехмеда. — Шехзаде? Что случилось, почему Сулейман так поступил? — Валиде, брат очень был рассержен и я уступил ему — сказал Мехмед, облаченный в ярко-зеленый кафтан. — Твой сын весь в тебя, Сесмишах! Та же безграничная злоба и зависть, чем собственно ты его и питала всю его жизнь — разозлилась не на шутку Айше Султан. — Султанша, не стоит ссориться — влезла Нарин Калфа. — Поучи свою госпожу манерам. Мой сын получает все самое лучшее и ты этого не изменишь, Хасеки — с ненавистью в голосе произнесла пышная султанша. — Почему лошадь Мехмеда вернулась без брата? — удивился шехзаде Аллаедин, показав пальцем своей Валиде на белогривого скакуна. — Сулейман? Мой шехзаде?! Скорее стража! Где мой шехзаде? — закричала Сесмишах, перейдя на быстрый шаг, задрав длинные юбки бархатного одеяния. Все были обескуражены произошедшим и было понятно, что, скорее всего лошадь скинула шехзаде. Слуги, султанши и шехзаде прибыли на место, где лежал сероглазый Сулейман. Поза была неестественно-изогнутой, один глаз был слегка приоткрыт, а под головой юноши струилась алая кровь, судя по всему конь затоптал копытами шехзаде. Увидев это у Сесмишах отразился ужас на лице, султанша упала на колени с пронзающим криком, моля сына, дабы тот открыл глаза и поднялся. Она не верила, что это происходит с ней, но Сулейман не реагировал на мольбы матери. Слуги стали ее поднимать с колен, дабы отнести шехзаде в лазарет, но та сопротивлялась, оставляя отметины от острых ногтей на руках эфенди. — Нет! Мой шехзаде! Мой светлый шехзаде, Сулейман… Мой драгоценный сын, кто посмел с тобой это сотворить? Кто? — султаншу тащили, та была словно в бреду. Все сливалась в одну картину, лишь опечаленный вид Айлин остался в памяти султанши.