Расплата близка, ты в силке, Дворец стал тесен и твоя жизнь висит на волоске, Кричи, скули и возражай судьбе, Но отныне твоя душа в моем кулаке...
Покои Хасеки.
Айше оправившись после случившегося, велела Элени Хатун дабы та погуляла в саду с детьми, чтобы те не видели мать в таком состояние. С ней остался маленький шехзаде Хасан, которого Хасеки трепетно убаюкивала. Слезы предательски терзали прекрасные карие глаза, отражая боль. Почему она плакала сейчас? Ответ также не находился, возможно от накопленного постоянного стресса, а возможно ей просто надо было выплакаться и идти дальше. Султанша вытерла слезы, когда в двери покоев постучались. На пороге показался ее старший шехзаде Мехмед, облаченный в черное. Увидев сына, Айше уложила Хасана в колыбель, встав дабы поприветствовать Мехмеда. — Матушка, то что я слышал правда? — настойчиво спросил шехзаде, так похожий на отца-Повелителя. — Не бери в голову, Мехмед. Все прошло, я с вами рядом. Все хорошо — успокаивала сына, Хасеки. — Как это возможно? Кто они такие, чтобы с Вами так поступать? — прижавшись к матери, проговорил сурово шехзаде. — Сынок, тебе известно об отношении ко мне в гареме, хоть я и пыталась это тщательно скрыть от вас. К тому же Сесмишах понесла свое наказание. — Вы плакали, я видел. Я попрошу Повелителя, чтобы он дал распоряжение об усилении охраны для Вас — слегка отстранился, чтобы посмотреть в глаза матери. — Мои слезы связаны с вами. Вы мои дети и я каждый день молюсь о вашем здравии, как и о Повелителе. Но! Не стоит беспокоить отца по всякому поводу. Все уже решилось и мы забудем этот инцидент. — Но, Валиде… — остановился увидев знакомый жест. — Моя жизнь ничто, мой храбрый шехзаде. С женщинами в гареме у меня давние счеты и они никак не касаются вас! Я лишь прошу тебя быть внимательным ко всему. К еде, что ты ешь, к щербету, что ты пьешь и конечно же к подданным. Каковы бы их не были мотивы на первый взгляд, держи ухо востро. Смерть твоего брата Сулеймана, должна послужить всем уроком, ибо беспечность в этом дворце неуместна. — Вместо Сулеймана должен был быть я… Но он принял удар на себя — опустил голову Мехмед. — Об этом я и говорю, тот кто убил твоего брата прежде всего покушался на тебя. Поэтому прошу быть осторожным, сынок. — Нет, это ошибка Белента аги и Повелитель за это казнил его! — воспротивился юноша в темных одеждах траура. — Кто тебе так сказал? — настойчиво спросила Айше Султан. — Валиде Султан. Мы были у нее в покоях с Аллаедином, он поинтересовался и султанша сказала именно так. — Валиде Султан просто не хотела пугать твоего младшего брата, говорят мальчику и так снятся кошмары… Но на деле гораздо страшнее ошибки конюха. — Матушка… — Ты можешь мне не верить, однако давай договоримся соблюдать осторожность. Прошу тебя Мехмед! Сообщай сразу мне о чем-то подозрительном. — Хорошо, Валиде. Я не хочу видеть Вас расстроенной. Раздался вновь стук в дверь и на пороге покоев показалась Гевхерхан Султан. Султанша одарила улыбкой уходящего шехзаде, увидев что Айше предлагает ей присесть рядом. — Как ты? Я видела как готовили каретку для отправки Сесмишах в старый дворец. Да и весь гарем кипит щебеча о случившемся. — Все в порядке, спасибо. Вы чем-то встревожены или мне показалось? — Предстоит поход, а во дворце вновь гуляет смерть, Айше. К тому же мне страшно за Силахтара. Он и сам напряжен, что очень заметно… — Будто бы смерть покидала когда-то это место? Паша справится со своими обязанностями вопреки всему и дай Всевышний они вернутся с победой. — Как брат Мурад? — неожиданно спросила Гевхерхан. — Безутешен, смерть сына его и вовсе подкосила. Я слышала он хотел казнить Сесмишах, однако Валиде Султан помешала… И да поход все же вновь не вовремя, ибо возможно, когда Повелитель вернется меня может уже не будет. — Он всегда поступает так, когда Мураду больно он причиняет боль другим. К сожалению такова его суть. А Валиде, ее понять можно. От этой смерти никому легче бы не стало. Мне не нравятся твои слова от том, что ты не дождешься Мурада. С чем это связано? — Валиде Султан ищет повод избавиться от меня, даже в смерти Сулеймана готова была обвинить… Я не понимаю ее вражды, порой мы сближались, но это длилось мгновенье. Лучше отстраненность, чем явная вражда. — Моя Валиде далеко непростая женщина и порой ее мотивы не ясны. Сказать по правде я с недавних пор начала понимать ее, но мне легче держаться подальше от нее. Возможно и ты когда-нибудь поймешь ее неприязнь к себе. Но, а пока для тебя это не то, что риторический вопрос, а порождение страха, тогда в таком случае, я останусь во дворце на время пока Повелитель не вернется. — Благодарю за поддержку, султанша — улыбнулась Хасеки.Этаж фавориток.
Султанша прикрыв глаза, сладко улыбалась, когда служанки расчесывали ее каштановые волосы, вплетая золотые нити, надевая невысокую диадему с изумрудами. Санавбер мечтала о своем великолепии, что наконец придет такой день, когда Кёсем Султан сгинет из дворца вместе с Хасеки, а она будет управлять гаремом, наслаждаясь роскошью, примеряя самые дорогостоящие драгоценности. — Госпожа? — произнесла неловко Ясмин. — Что на этот раз? Можете идти — открыв глаза, распорядилась Санавбер. — Сесмишах… — Что с ней? — нервно спросила султанша. — Ее ссылают в старый дворец. — Вот тебе и милая Хасеки. Эта дьяволица с ангельским личиком уничтожит соперниц одну за другой, если мы не помешаем этому. — Но как? Судьба Сесмишах незавидная и служит уроком тем, кто поднимет руку на Айше Султан. С ней опасна вражда, та султанша вовсе не интриганка, однако ее очень любит Повелитель и постоянно защищает ее. — Неужели ты думаешь, что я буду поступать столь же опрометчиво как и та горделивая? Тогда ты совсем не знаешь свою госпожу, Ясмин. С таким делом спешить не нужно, только терпением и хитростью можно избавиться от Хасеки раз и навсегда. — Кажется я слышала, ее ссылали уже в старый дворец, а из Эдирне она вернулась невестой. — С того света не возвращаются, хатун — нервно дернула бровью султанша. — Это очень опасно, Санавбер Султан — испугалась светловолосая девушка. — Риск всегда есть в великих и ужасных делах, Ясмин. Я не буду ждать милости, словно крыса затаившись у себя в покоях, такова роль Шемспери. Я Санавбер Султан и положу конец султанату Хасеки!Гарем.
Вот и все конец пути Сесмишах Султан, хоть и титул она потеряла вместе со смертью сына, она шла как и подобает госпоже, не опуская головы, сдерживая слезы. Вновь Сесмишах Хатун, грузинская наложница купленная с невольничьего рынка и привезенная во дворец Султана Мурада Хана. Побывавшая всего лишь два раза в раю Повелителя, забытая благодаря маленькой албанской наложнице. Неужели все так и закончится для некогда госпожи? Ее пристанище старый дворец, он же и саван? Почему так жестока судьба с женщиной, что хотела быть любимой и иметь влияние во дворце? Того ли забрал Азраил? Тогда почему и Сесмишах лишилась своей души, шествие которой напоминало похоронную процессию. Все с замиранием смотрели на нее провожая взглядом. Кто-то любил ее, а кто-то ненавидел. Кто-то видел в ней идеал госпожи, а кто-то просто гаремную склочницу. Кто-то считал ее жертвой, а кто-то полагал, что она расплатилась за грехи, которым не было конца. Одобрение или же осуждение, важно наверное, что никто не остался равнодушным. Ведь страшнее гнева пожалуй равнодушие, хладнокровное и беспринципное. Айлин не выдержав увиденное спешно выбежала из ташлыка, направившись по коридорам ведущие в сторону кухонь. Слезы лились ручьем, ведь за долгое время она так привязалась к Сесмишах и ее сыну. Воспоминания мучили ее ночью, детский плач шехзаде и то как она убаюкивала сероглазого принца. Неподобающую реакцию заметила Биче Ханым и направилась за хатун, дабы привести ее в чувства и напомнить, что они только на полпути. — И что ты из себя строишь? — фыркнула женщина. — Ничего. В смерти Сулеймана виновата я! Зачем только слушала тебя? — рыдала Айлин. — Ты в своем уме? Они никто! Мы здесь дабы отомстить, а не лить слезы по какой-то корове и ее сынке! — разозлилась Биче. — Молчи! Молчи! Пока тебя здесь не было я прекрасно жила во дворце! Сесмишах Султан была тут и ее сын, что должен быть султаном. Но смотри! Смотри! Мои руки в крови тех, кому я преданно служила все это время! — Ах у тебя были свои планы? Так? Хотела помочь убиенному шехзаде взойти на трон? Мерзавка! Из-за таких как ты дух Шахина не спокоен. Но отступать некуда, мы идем до конца. — Не втягивай меня в это! — Может быть ты еще все расскажешь Кёсем и султану? — рассержено закричала Биче. — Нет! Просто оставим это дело. Смерти шехзаде не вернут твоего Хана! — Я лишь хочу испить их крови, мне не важно как и что! Я должна забрать их жизни и если это даже будет стоить мне моей жизнью. — Вот, значит чем вы занимаетесь? Ваших рук дело. Я так и знала, что ты двуличная. Ты тварь Айлин! Чем тебе не угодила султанша, что ты так с ней поступила? — внезапно прозвучал голос Афитап. — Хатун, ты не так все поняла. Она просто не в себе от произошедшего с султаншей, я хотела ее подбодрить — врала Биче. — Я не столь глупа, Зерифе! Об этом узнают все и вы поплатитесь за все! — Не так быстро, белокурая! — схватила Афитап за руку, Биче. — Пусти! Я буду кричать! — вопила девушка в голубом одеянии. — Не думаю — ударив Афитап головой о каменную стену, повторив еще раз манипуляцию для уверенности, что та точно будет молчать. — О, нет! — закричала Айлин увидев кровь вытекающую из головы служанки Сесмишах. — Теперь расходимся, придет время и я вновь позову тебя! — сверкнула глазами, прошипела Ханым. — Она мертва? — с ужасом проговорила Айлин. — Для нас же так будет лучше — улыбнулась Биче, поправив фиолетовый подол юбки.Лазарет.
Найдя Афитап Хатун в таком состоянии, тут же поднялся крик. По дворцу и впрямь блуждает убийца. Но кто она? Кто осмелилась так поступить с светловолосой девушкой? Кому она перешла дорогу? Вопросы мучили Валиде Султан и поэтому тотчас же распорядилась дабы ее поданные все выяснили как можно скорее, иначе быть беде. Слуги разделились и Гизем Хатун с Хаджи агой было велено приглядывать за состоянием Афитап, если та вдруг придет в себя. Сказать по правде надежды были чудовищны малы, но все же. Гнев Валиде Султан можно и вовсе не пережить, тем более Кёсем становилась особенно раздражительной перед походом. — Как она хатун? Есть шанс, что она откроет глаза? — спросил Хаджи. — Состояние тяжелое, однако девушка жива… Но доживет ли она до утра? Сложно сказать на все милость Всевышнего. — Ты сделаешь все возможное, хатун чтобы Афитап пробудилась и защебетала нам о том кто такое сотворил с ней! — не сдержалась Гизем. — Тише, тише! Лекари делают все возможное — успокоил голубоглазую служанку Кёсем евнух. — Как скажешь, Хаджи — фыркнула Гизем. — Смотрите! Кажется она приходит в себя! — произнесла молодая лекарша, улыбнувшись. — Скорее отойди! — подошла к кровати, где лежала Афитап. — О, Всевышний. Афитап Хатун — протянул Хаджи. — Афитап! Ты слышишь меня? Афитап? Кто с тобой это сделал? Скажи! Афитап! — Очень больно… — Я понимаю, назови имя. Афитап! — А… А… — Что это? Скажи прошу тебя! Ну же, ну! — Афитап, светлоликая хатун. Скажи нам, что знаешь — произнес Хаджи. — Айлин и… — Айлин? Это та, что служила Сесмишах? — Других рабынь с таким именем нет. Кто еще? Почему она это сделала? — не сдержался евнух в красном одеянии. — Зерифе… Убили. — Кого убили? Зерифе? Кто это Хаджи ага? — Недавно прибыла, ее Бихлюль ага купил на рынке. — Шехзаде убили… — Они убили? Так? — Да… — закрыв глаза, произнесла Афитап, сделав последний вздох. — Нихаль Хатун, скорее. Ей кажется стало хуже! — завопил Хаджи. — Сожалею, Афитап покинула нас… — О, Всевышний! Прости ее прегрешения. — Нужно отловить немедленно этих мерзавок. Скорее, возможно им уже известно о том, что им пришел конец.