Конец всему есть, проходит эпоха! Не успеешь присесть, не сделав и вздоха. Скажи, кто ты есть? Вопрос без подвоха...
Рынок.
На рынке как всегда было суматошно, несмотря на бушевание эпидемии черной оспы. Запах ароматов пряностей и приправ так и манил к себе проходящих мимо зевак. Лишь ей было все равно на бесконечные волнения, о том, что дома увеселения теперь под запретом. До смешного доходила ситуация с кофе, народ бухтел, но ничего не мог сделать «Таков закон тирана» — прошамкал один из старичков сделав ранее себе славу благодаря столь прелестному напитку. — Ну, где же ты Санавбер! — проворчала кучерявая женщина, прикрываясь платком. В середине рынка возросла суета и Хуричехре направилась туда, дабы хоть немного отвлечься от переживаний. Оказывается, слуги Повелителя выследили агу, что тайком продолжал продавать кофе. Женщине с шелковым платком на голове показалось, что видела самого султана, что был облачен в одежды простолюдина. — Хатун! — протянул гаремный евнух. — Ага?! Где Санавбер? Говори же? Она в порту? — заверещала Хуричехре. — Госпожа передала вот это — передав мешочек с акче и письмом, евнух растворился в толпе.Письмо
Сестра Арза! Знаю, это не так много как раньше, но поверь, я отдаю практически последнее. Скорее всего, ты ждала меня, однако покинуть дворец не так то просто. Тем более в это непростое время, Валиде Султан пристально наблюдает за мной. Ей известно все о тебе. Поэтому прошу тебя, первым же кораблем покинь этот ад. Вернись в Боснию, найди родные края, а я уж как-нибудь уживусь на чужбине. Мой саван здесь, подле сына… Живи и будь счастлива, всем пророчествам назло!Твоя Адна
Покои Валиде Султан.
Султанша радовался своей маленькой победой, восседая на тахте. Мурад смиловался и решил отложить высылку Кёсем Султан на неопределенное время, если та не будет лезть не в свои дела. Конечно, ее задевал, тот факт, что султанша должна повиноваться приказу сына-Повелителя, но ведь такова ее участь. Игры с властью слишком опасны, Валиде и так потеряла многих с момента появления во дворце. Как бы Кёсем не ссорилась с сыном, они одной сути слишком уж похожи, от того им и тесно в одном дворце. Только вот одно, его считают Кровавым султаном, а она благодетель, парадокс, да и только. — Валиде Султан, гаремные тетради — проговорила Лалезар Калфа в одеянии малинового цвета. — Хорошо, давай посмотрю — показав рукой, ответила женщина в темно-фиолетовом платье. — Султанша, простите. Кажется, придется отправиться в Старый дворец, что присмотреть несколько слуг. В гареме, как и на кухне не хватает рук — проговорил Хаджи. — Займись этим вопросом лично. Благо дела вакфа идут в гору — посмотрев в тетради, проговорила Кёсем. — Хвала Всевышнему, немного хоть сглаживается конфликт возрастающий с отсутствием кофе на рынке столицы — ответил евнух в красном одеянии. — Аминь, аминь. Мелек, принеси мне платок пурпурного цвета, навещу сына-Повелителя. Идя во внутренние комнаты, Мелек Хатун вспомнила Абиде Султан и как та по-доброму относилась к ней, затем вспомнилась маленькая Пынар. Обстоятельства, что вынудили ее прислуживать той, что стала причиной гибели печальной госпожи.Гарем.
В ташлыке играла музыка, Махзиба устроилась в самом центре с очень важным видом, будто принимает важных послов и от ее решения зависят судьбы целых стран. Наложницы, хоть и нехотя, но танцевали, подыгрывая новоиспеченной фаворитке. Все походило на пир во время чумы. — Вот видишь, Самина! Скоро это будет все моим! — улыбаясь, проговорила Махзиба. — Мне кажется, не стоит устраивать подобные праздники к тому же, когда столько горя было пережито. — Вздор! Трагедии случаются каждый день и если из-за каждого траура убиваться, можно и жизни не увидеть — кушая финики, хихикнула девушка с красивыми глазами. За всем этим наблюдала Санавбер с балкона. Она потеряла титул «султан», но продолжала жить в покоях фавориток. Было ли это милостью или насмешкой от Валиде сложно сказать. Разум ее был не здесь, а где-то далеко в родных краях, что она никогда не увидит. Зеленоглазая женщина и не надеялась, если честно, но Кёсем ее окончательно раздавила презрительным отказом. Зря она считала, что та на ее стороне. У Кёсем Султан нет любимых невесток, она пользуется той или иной, когда ей удобно. Вот и дошла очередь до Хасеки. Благодаря ее речам султан не высылает свою Валиде, чем же ей отплатит Кёсем? Будто легка на помине Айше Султан ступала к покоям Валиде, но ее насторожило веселье, устроенное в гареме. Кареглазая султанша расправив юбки темно-синего одеяния направилась в сторону ташлыка, за ней неуверенно ступала Нилюфер Хатун. — Что здесь происходит? — разгневалась Айше, посмотрев на девушку в белом одеянии. — Праздник, Хасеки — хихикнув, ответила Махзиба и без поклона направилась к султанше в синем платье. — Какой праздник? — подойдя ближе к улыбающейся девушке, спросила Айше. — Я беременна. У Династии появится еще один шехзаде — глядя в глаза ехидно проговорила Махзиба, сделав язвительный поклон. — Вот как? Бехлюль ага, Валиде разрешила подобное? — отвернувшись к евнуху, поинтересовалась Хасеки, сдерживая всю боль, что пронимала ее тело и дух. — Нет, султанша — опустив глаза, проговорил светловолосый евнух. — Что ж… Прекрасно. Простая наложница, что побывала в покоях Повелителя не представляющая из себя ничего, устроила празднества, не уведомив никого, да и еще во время траура — мягко обходя соперницу, будто хищница пытающаяся набросится на ягненка, колко говорила Айше Султан. — Кем ты себя возомнила? Валиде Султан? Ты никто! Слышишь, твои титулы прах — разозлилась Махзиба. — Стража! Бросьте эту нахалку в темницу, пусть немного отдохнет, слишком громкая музыка пагубно влияет на ее сознание — ледяным тоном приказал Хасеки, смотря на хатун, которую подхватили гаремные аги. — Нет! Пустите меня! Пустите! — верещала девушка в белом одеянии, но ее никто не слушал. — Как бы не вышло это боком — проговорила неуверенно Нелюфер, не смев посмотреть на свою госпожу. — Гиенам нужно сразу указывать их место, иначе возгордятся и будут наблюдать с балкона подобно той, хатун. Уж этот урок я усвоила, будь спокойна — уверила Хасеки, продолжив идти по ташлыку ловя взгляды в поклонах от одалисок.Порт.
Женщина в бежевом одеянии еще раз посмотрела внимательно в сторону дворца, будто пытаясь увидеть какой-то знак от сестры. Однако это было невозможно, слишком он уж далеко этот дворец, что перевернул их судьбы с Санавбер. Накинув капюшон Зареме, она отвела детей в каюту, сама желала смотреть на то, как уходит все из виду. Все то, что связывало ее жизнь здесь. Почему же Санавбер не сбежала, неужели все так сложно или просто не захотела. Ее печалила судьба племянника, но здесь оставаться не могла. Акче едва хватило на корабль, что позволит покинуть столицу, а дальше… Дальше неизвестность. Ей вспомнились голубые глаза принца, его голос и сильные руки. Их вспыхнувшая страсть и их таинство, как все зародилось и как все умерло в ней, когда Юсуфа не стало. Проклятая судьба, все не так, не так должно было быть. — Хатун, проходите в каюту, путешествие будет небыстрым — ответил эфенди, что согласился посадить Хуричехре с детьми за меньшую стоимость. — Ну, вот и все Арза. Твоя история, тут закончена — со слезами на глазах проговорила кучерявая женщина.Покои Хасеки.
Султаншу разрывало от нахлынувшей злости, она никак не могла поверить в то, что все это происходит с ней. Если же в гареме она держалась стойко, как подобает султанше, то здесь она вымещала злость, не сдерживаясь. Золоченый кувшин, мягкие подушки, поднос. Все, что было на ее пути, она бросала и при этом рыдала. Эти слезы обиды должны были выйти. Схватилась за зеркальце, что когда-то подарил ей Мурад, от чего она сильнее замахнулась, но чья-то рука остановила ее. — Султанша, прошу Вас, успокойтесь — спокойным и в тоже время умоляющим голосом проговорила Нарин. — Будто мне мало страданий… Только я начала исцеляться и вновь удар кинжалом. Эта хатун насмехалась надо мной — глядя в зеркало, села на подушку проговорила Айше, захлебываясь слезами. — Что ей еще остается. Только чесать языком, что не попадя. Вы правильно поставили ее на место, но не стоит так страдать. Повелитель не взглянет более на нее, в его сердце только вы — приобняв госпожу, начала женщина в зеленом одеянии. — Она еще в темнице? — вытерев слезы, поинтересовалась Айше. — Да, султанша — тихо проговорила Нарин Калфа. — Яд, что давала мне Санавбер в той шкатулке. Пусть ей его подадут с едой. Этот ребенок не должен родиться, слышишь меня — со злостью распорядилась Хасеки в темно-синем одеянии. — Айше Султан, я не узнаю Вас… — печальным голосом проговорила женщина с рыжими волосами. — Неважно, сколько можно принимать удары! Пора наносить, мне надоело быть мишенью, пусть боятся меня. Мне плевать на последствия — пытаясь встать, продолжала гневаться Хасеки. — Султанша, так нельзя. Забрав это дитя, вы потеряете гораздо больше. Таков закон равновесия, не одно зло не остается безнаказанным. За все есть своя плата — настороженно ответила калфа. — Ты еще веришь в какое-то равновесие? Этот мир полон несправедливости. Негодяи счастливы, а благодетели страдают. Почему тогда я потеряла троих детей? За какое зло я плачу, Нарин ответь — не веря начала оправдывать свое злодеяние Айше, отложив зеркало. — Дети несут грехи обоих родителей — опустив глаза, промолвила калфа. — Хочешь сказать, мои дети обречены? — истерически смеясь, поинтересовалась Хасеки. — Нет, ни в коем случае Айше Султан. У каждого своя судьба, к сожалению, у кого-то слишком короткая, мы не в праве многое изменить, но можем не совершать кармических ошибок. У Вас прекрасный шехзаде Мехмед, а дочери? Ханзаде чудом вырвалась из лап болезни, а Кая? Само очарование. У Рукие Султан еще целая жизнь впереди. Смилуйтесь, султанша. Понимаю, проще поддаться гневу, но цена слишком высока — ответила Нарин.***
От прежнего беспорядка не осталось и следа Нилюфер Хатун, быстро справилась с задачей. В покои к Хасеки привели ту, что заставила так сильно разгневаться кареглазую султаншу. Та стояла надменно, но с опущенной головой. — Твоя выходка не осталась безнаказанной, однако, на этом не все, хатун. Не надейся, что я смиловалась и никак не отвечу тебе, нет. Отныне бойся каждого шороха и не высовывайся из своих покоев, иначе мне придется уплатить тебе долг, вряд ли он тебе понравится — холодным голосом говорила Хасеки, сидя на диване глядя на Махзибу.Мраморный павильон.
После проведенного времени с сыном-Повелителем, султанша направилась к месту, где обычно проходили встречи с Мустафой Пашой. Он всегда виделся с госпожой перед Советом, этот день не был исключением. Увидев своего сердца госпожу, Кеманкеш поклонился. Она была облачена в черное платье с красными отливами, верх одеяния обшит мехом, а на голове высокая и такая мрачная корона. — Рада видеть тебя во здравии, Паша — слегка улыбнулась Кёсем. — Взаимно султанша — промолвил мужчина в темных одеждах, с потухшим взглядом. — Мелек, подойди — распорядилась султанша, чьи глаза цвета небес. — Паша — поклонившись, произнесла, картавая хатун и передала письма. — Что это? — удивился мужчина глядя то на Кёсем, то на ее служанку. — Письма Пашам, что могут нам послужить в Совете. Наших людей не осталось практически, продолжаем укреплять позиции, Мустафа — слегка с хрипотцой произнесла султанша. — Думаете, сейчас уместно? Я Великий визирь, вроде бы вы к этому стремились? — неуверенно проговорил Кеманкеш. — Все верно, но этого мало, Паша. Сегодня Султан Мурад благоволит нам, а что будет завтра — неизвестно. Нам нужно быть готовыми ко всем, просчитывать ходы вперед — настаивала Кёсем. Он не смел перечить ей, хоть и понимал губительность этих решений. Кёмем имела над ним безграничную власть, что так привлекала его и в тот же момент отталкивала. Паша видел в ней свою смерть, но бесконечно тянулся к ней, словно мотылек к огню.Рынок.
День сменился темной, но такой спокойной ночью. Улочки были облачены черной завесой ночи. Жизнь будто замерла, кто-то уже спал, а кто-то готовился ко сну, об этом свидетельствовали огоньки в маленьких домах горожан. Даже дворец скрылся за пеленой ночи, все в ее власти. Светловолосый мужчина в пестрой одежде поправил кулек на спине и побрел дальше. Где твое пристанище Бехлюль? В том домике, что тебе подарила Сафие Султан за службу или родные края, что практически стерлись из твоей памяти? Он не знал ответа на вопрос, куда вели его ноги, но подальше от дворца. Сколько лет он здесь прожил? Сложно сосчитать, столько эпох сменилось? Еще одну он не переживет, хворь оставляла отметины на некогда ранее юной коже. Еще позавчера ты прислуживал Валиде всех Валиде, Сафие Султан, а после Кёсем Султан, юной гречанке. Он был рядом, когда та похоронила своих шехзаде, был рядом и когда взошел на престол Султан Мурад, совсем еще юный и подле него она. Нет, еще одну смену эпохи он точно не переживет. Слишком многое он пережил, слишком многое отдал в жертву этому дворцу, пора и честь знать.Покои Султана Мурада.
Снова эта темная ночь, словно твоя душа. Лишь свечи были светом в этих темных покоях. Мурад лежал на постели поглядывая на свою безмятежно спящую Айше. Сколько же боли он испытал за свою недолгую жизнь и сколько же причинил ей, что была его путеводителем к райским садам? Поправив кудри любимой, и поцеловав обнаженную спину, султан встал с постели и направился к столу. Чистые бумаги привлекли его внимание и кольцо, символизирующие власть. Мурад рассматривал кольцо, думая, что он мог бы исправить? Думал о ней, что так сладко спала, о том, что произошло между ними не так давно. Вспоминал ее вздохи и этот взгляд, который так и не погас, несмотря на перенесенное горе. Вспоминал о своих детях, эти мысли вызывали в несколько чувств как радость и печаль одновременно. Вспомнил и Валиде, утренний разговор. Она много сделала для государства, но теперь есть полноправный правитель и им стало тесно в Совете Дивана. Айше что-то пробормотала во сне и пошевелила рукой. Султан некоторое время наблюдал из-за стола и чуть позже решил вернуться в постель. Только острая боль затруднила это. Ему было неимоверно больно, Мурад прикусил губу, не издав и звука. Не хотел, чтоб его видели слабым, даже она, что была его лучиком света.