***
- Господи, как?! – Эйприл вцепилась себе в волосы и замотала головой. – Как это произошло?! Как пропала? Как это возможно?! Бледная воспитательница, едва не плача, пожала плечами. Когда группа вернулась с прогулки, оказалось, что Эдит среди детей нет. Охранник уверял, что никого не выпускал с территории, но, сколько они не искали и не звали, девочка так и не появилась. Эйприл схватила телефон, пытаясь настроиться внутренним зрением на образ дочери, пока пальцы сами собой набирали номер. - Донни, Эдит пропала.***
- Мы выходим! – Лео забросил катаны в ножны, уже поворачиваясь к двери. – Раф, ты со мной, Майки – следи за Дэнни, пока Дон подключается к городским камерам. - Но там день, - Майки подавился чипсами, которые жевал, и непонимающе моргнул. – Куда вы пойдете? - Эдит пропала, - Лео досадливо сморщился. – Я не хочу, чтобы еще один ребенок из нашей семьи исчез или пострадал. Вдруг ее похитили. Раф толкнул его в плечо, торопя к выходу, а Майки дернул бровями и покрепче прижал к себе Дэнни, которого посадил ему на колени Донни. Они так и не смогли найти сына Лео, оставленного Караи в каком-то приюте. Это они знали только из ее письма, и было ли это правдой – не знал никто. Поэтому боль, прорезавшаяся в голосе старшего брата, была понятна и очевидна, и тем страшнее стало за Эдит. - Я с вами, парни! - Будь дома, - Лео уже вылетел за дверь. – Помоги Дону, и держите связь с Эйприл. - Ты понимаешь, как мы рискуем, да? – Раф взлетел по лестнице, опережая брата. – День - не наше время. - Поэтому и оставил Майки, - Лео дернул уголком губ. – Я знаю, ты умеешь быть невидимым, когда хочешь этого. Раф самодовольно хмыкнул, но промолчал. Вера Лео в него окрыляла и грела душу. Они найдут Эдит. Во что бы то ни стало. И однажды они найдут сына Лео. Они не бросят поиски, не оставят ребенка без семьи и дома. Ни у кого нет на это права.***
Гелла бежала, не разбирая дороги, так быстро, как только могли ее старые ноги. За спиной слышался топот и крики, свистки полицейских. - Задержать! Задержать ее! «Вот всю жизнь говорили мне – не делай доброго дела, и зла не получишь в ответ». Гелла свернула в переулок, отдышалась секунду и побежала дальше, хватаясь за сердце. Малышка оказалась очень сообразительной и бойкой. Сразу пошла вперед, вырвав ладошку из ее руки, хотя Гелла пыталась ее удержать, понимая, что впереди дорога и машины. - Ты фетьма! – сообщает кроха, едва они выходят из подворотни, где Гелла спрятала Рейна. – Ты ехо захолтовала, та? Гелла улыбается ей, отрицательно качая головой. - Нет, детка, я не ведьма, хоть и кажусь тебе страшной, наверняка. И никого я не заколдовывала. Смотри, вон дядя полицейский стоит, сейчас дойдем до него и он сразу твоих маму и папу найдет. - А Йейн? – малышка вскидывает голову и хмурится. – Ты ехо съешь? - Нет, конечно, - Гелла смеется. – Ну что ты, он же такой мальчик хороший, самый сладкий на свете. Малышка отворачивается и вдруг бросается бежать к постовому с громким криком. - Тятя пойисейский! Там фетьма мальсика хосет съесть! Она ехо уклала и сплятала! - Кажется, тут нет никого, - голос в переулке немного отдалился. – Начальство не обрадуется – почти дело раскрытое в руках было. Прикинь только заголовок: «Поймана похитительница детей, которая пожирала их»! - Мечтай! – хохотнул второй голос. – Повышение тебе пока не светит. Такое еще доказать надо – слова маленькой девочки не станут весомыми в суде. - Да кто за бомжиху заступится? Могли бы раскрутить шумиху, а за ней и прикрыли бы дело о пропадающих в приютах детях. Но, ладно уж, хоть девочка эта оказалась в розыске – нам лишняя галочка. Гелла осторожно перевела дух и выглянула из-под лестницы, куда забралась, прячась от полицейских. Она знала тут все подворотни и спуски в подвалы, выискивая места для ночлега, и потому без труда смогла спрятать Рейна, а теперь и себя тоже. - Т-шш, - она приложила палец к губам, обернувшись к малышу, который сидел у нее за спиной на каменном выступе. – Они ушли. Рейн кивнул, улыбаясь ей, сполз с насиженного места и подошел, чтобы забраться на колени. - Сладкий ты мой, - Гелла покачала его на руках, тревожно прислушиваясь к происходящему на улице. – Спать хочешь уже? Рейн зевнул, уткнулся носом ей в ладонь и свернулся в клубок. Гелла укрыла его полой своего пальто и тихонечко замурлыкала колыбельную, наслаждаясь тяжестью на коленях. Она и не заметила, как уснула сама, откинув голову на стену и чутко обнимая крепко спавшего на руках малыша.***
- Ты не повейишь, Тенни, - Эдит сидела в своей кроватке, прижавшись носом к бортику, и во все глаза смотрела на брата. – Он тааак на тепя похось! Селеный и на спине такой се гойп! Класа синие, а йот польшой-польшой! И он топйий, он мне пийок тал. Дэнни завороженно слушал сестру, которая махала руками, показывая, какие большие дома видела сегодня и какие огромные на бульваре деревья. Когда он услышал, что Эдит потерялась, то чуть не заплакал от ужаса, хотя дядя Майки все время был с ним и постоянно говорил, что ее вот сейчас найдут. Дэнни было очень страшно, а потом кто-то позвонил папе, и все стало вдруг нормально, все успокоились и стали смеяться. Дэнни тоже смеялся и хлопал в ладоши, потому что внутри него поселилось огромное счастье, а почему – он понять не мог. - Полицейские утверждают, что нашли ее почти в квартале от садика, - Эйприл взяла дочку на руки, не обращая внимания на ее стрекотню, и усадила на колени, чтобы расчесать. – Представляешь, что могло произойти. Донни сел рядом с ней и взял ладошки Эдит в свои. - Хвала Богам, все обошлось. Она такая довольная, словно ей понравилось это приключение. - Да уж, - Эйприл вздохнула, разбирая непослушные рыжие кудри. – Я тоже любила приключения в детстве. Она всю дорогу рассказывала о ведьме, которая чуть не съела ее и какого-то мальчика, который угостил ее пирогом. - Мальчика? – Донни нахмурился. – Полицейский не сообщил о том, что нашли еще кого-то. - А его и не нашли. Мне кажется, она придумала его. Дети часто придумывают себе друзей и играют с ними. Она даже описала ведьму. Донни засмеялся. - Больше читай им на ночь про Пряничные домики.***
- Чего не спишь? – Раф провел рукой по кровати рядом с собой и, не открывая глаз, приподнял голову. - Не могу уснуть, - Лео пожал в темноте плечами. – Испугался за Эдит, подумал, вдруг ее украли, и тоже не найдем. Не стоит, по-моему, больше по этим садикам ходить. Опасно. Раф сел и несильно боднул его лбом. - Донни и Эйприл решат. Я уверен, они лучше знают, что их детям нужно. Мастер считает, что Эдит должна иметь возможность выбирать, как ей жить, когда вырастет, потому что она – человек. Лео подавленно кивнул. - Я помню. Мне снова сон приснился. Знаешь, как будто я в каком-то подвале ужасном, сыро, плесень, коробки какие-то вокруг, но так хорошо там было… Раф обнял его и поцеловал в плечо, дернув за собой на кровать. Сны Лео, уже привычные, стали казаться каким-то затяжным сериалом или схождением с ума. Лео говорил, что видит глазами своего сына, но Раф не верил в такую мистику, считая, что это просто воспаленная фантазия. Ну, как можно увидеть на расстоянии чужими глазами? - Я уверен, он сейчас счастлив, - Лео устроил голову у него на груди и прикрыл глаза. – Чувствую это. Раф кивнул, задавив в себе вопрос. «А есть ли он на самом деле, Лео? Мы три года копытим город, перевернув вверх дном все приюты, детские дома и частные пансионаты. А что, если его и не было никогда? Что, если Караи создала эти снимки, чтобы просто мучить нас? Ну, не может же ребенок провалиться сквозь землю…» - Раф, - тихий стук в дверь оборвал его мысли, вынудив недовольно сморщиться. - Чего? Лео тоже приподнялся, насмешливо улыбнувшись. Его до сих пор забавляло, что Раф так стесняется того, что его ищут в комнате Лео. К ним заглянул Майки. - Тебе письмо, - широко улыбаясь, сообщил он. – Вот, тут написано Рафаэлю. Обратного адреса нет. Лежало в пакете с дисками… Раф вскочил и одним прыжком оказался рядом с ним, вырвал из рук конверт и тут же захлопнул дверь, чуть не стукнув ничего не понявшего младшего брата по носу. - Что там? – Лео оказался рядом. Раф вскрыл конверт и вытряхнул из него небольшую записку. «Радуйся, он исчез. Думаю, теперь ты можешь спать спокойно, потому что такой малыш недолго выживет на улице совершенно один». Раф посмотрел Лео в глаза и передернул плечами. - Подвал, говоришь? Погнали, бро, может, твои сны приведут нас куда надо.***
Свет фонарей сквозь узкие зарешеченные подвальные окна вынудил Геллу распахнуть глаза. - Нас на куски порвут, если не найдем его, - глухой мужской голос раздался, казалось, над ухом. – Госпожа Караи в бешенстве. Сказала, что если не приведем мутанта, нас ждет яма с крокодилами. - Так чего тогда тут-то ищем? - свет второго фонаря метнулся по потолку и исчез. Гелла в ужасе прижала к себе Рейна и сползла по стене. Как хоть кто-то мог обнаружить ее убежище? Сюда никогда не совалась полиция, тут было безопасно и тепло, подвал этого заброшенного дома никого не интересовал никогда. - А того, что в отчете полицейского, который нашел девчонку, написано, что она указала на этот квартал. - Ты веришь в бредни мелкой идиотки, которая настолько глупа, что убежала из детского сада? - Я во что хочешь поверю, только бы свою шкуру сберечь. Гелла, не дыша, завернула Рейна в свое пальто и осторожно двинулась к противоположной стене подвала. Там среди картонных коробок и досок можно было спрятаться или хотя бы спрятать кроху. - Она болтала что-то про ведьму. Темнокожую старую ведьму. Понимаешь? - Ты думаешь, это старая шлюха, которая раньше работала поварихой у нас? Директор же выставил ее после того скандала. Это она скрывала мутанта. - Вот именно. Свет снова мелькнул по потолку подвала, вынудив Геллу пригнуть голову. - Но как он мог ее найти, этот мелкий гаденыш? Или она – его? - У судьбы своеобразное чувство юмора. О, смотри, тут вход обнаружился.***
Рейн проснулся от движения и открыл глаза. Ба куда-то кралась, завернув его в теплое пальто, которое уютно пахло ей самой. Рейну было хорошо, но вот ба – нет. Он умел чувствовать это – он точно-точно знал, что когда он нашел ее, она была ему рада, а сейчас ба боялась. Ба боялась голосов, которые звучали снаружи. Эти голоса говорили о нем. «Мутант» - слово, которое часто повторял врач в приюте, тыкая в него иголками. Наверное, так называли непослушных детей – точно Рейн этого не знал, но других так никогда не называли. Только его. Голоса раздались ближе, и по потолку пробежал свет. В разговоре проскочило слово «Директор», и Рейн насторожился. Директора он ненавидел, потому что это он ударил ба и сделал так, что ее больше не было у Рейна. Это он кричал на нее, а потом выгнал из ее дома. И теперь ба живет здесь. Рейн и здесь согласен был с ней жить, потому что тут лучше, чем в приюте с Директором и воспитательницей, но, видимо, этого не получится… - Как считаешь, ее сразу приговорят или разведут шумиху? - Да нам-то, какое дело? Найти бы мутанта, чтобы самих не приговорили. А ее, думаю, в тюряге сгноят – туда и дорога. Полиция получит свой кусок внимания, найдя старую людоедку, а мы – отмазку от правительства. Директор дерганый стал – видимо, подобрались и к нему с этими проверками о пропажах. Рейн сжался, чувствуя, как у ба дрожат руки. Ба было страшно. Ба беззвучно плакала – он это понял. Ба хотели обидеть, потому что она спрятала его и не хотела отдавать. - Смотри, тут вход есть. - Господи! – еле-еле прошептала Гелла, вжимаясь в стену подвала. Ей хотелось кричать и плакать от ужаса, или молиться, пока с неба не явится ангел-хранитель и не заберет их обоих, ее и Рейна, сразу на небеса. У нее не было ничего – ни прав, ни документов, ни, тем более, хоть кого-то влиятельного, кто бы мог заступиться за нее и малыша, которого хотели отобрать. Власть у тех, у кого деньги. У нее их не было. Права у сильных. Она была слишком слабой. Законы защищают граждан. Она – бесправный старый бомж. Она может любить Рейна, а он – ее, но никто не даст ей права растить его и оставить себе. Право у Директора, потому что он богат, силен и молод… У нее нет ничего. На лестнице раздались шаги и мелькнули яркие лучи фонарей. Гелла понимала, что это конец. Ее просто бросят на растерзание толпе, которая жаждет хоть с кем-то расправиться за исчезающих малышей. Правительство сделает из нее ту самую ведьму, которой назвала ее девочка. А Рейна вернут в приют. Но это - неплохо. Он будет жить. Не это ли главное? Пусть, пока что, не очень счастливо, пусть сложно, но будет жить. Пусть Геллы не будет в его жизни, пусть она пропадет, как уже пропала однажды, только на этот раз навсегда. Но он будет жить. Он вырастет, станет сильным и сможет себя защитить. Директор говорил, что у них эксперимент – значит, малыша не убьют совершенно точно…***
Ба было страшно и больно так, как бывало самому Рейну в приюте. Он знал, что такое страх. У ба не должно быть такого, потому что она хорошая, она любит Рейна сильно-сильно. У этого подвала большой низкий вход под лестницей – он запомнил его. И серые стены в рисунках плесени. Тут тепло, потому что тут живет ба. Если ее найдут, то убьют – они так говорят. Плохое они всегда выполняют – бородатые морды от ворот приюта. И тогда у Рейна ничего вообще не останется хорошего в мире, потому что кроме ба и пудинга хорошего нет ничего. Только у них ничего не получится – они трусы. Рейн так чувствовал. А он однажды вырастет и вернется к ней. «Честное слово, ба!» Отпихнув в сторону руки Геллы, Рейн скатился на пол и, повернувшись, прижал палец к губам. Она не успела его поймать или даже дернуться.