Дожди направляет ветер

Раньше плакать было просто. Слезы всегда приносили успокоение и облегчение. Эдит выливала ими обиды, страхи, разочарования и свое недовольство миром. Двойка в школе, ссора с подругой или даже с родителями, отсутствие парня, плохая дискотека – слезы стирали все это полностью, оставляя только заметки на полях любимого дневника и размазанные чернила гелевой ручки. Раньше слезы были ее привилегией, а не чудовищной, страшной и черной бездной, из которой нет выхода. - Мама, зачем?! – Эдит задрожала, вцепившись себе в волосы, уткнулась лицом в подушку и закричала на высокой пронзительной ноте, давясь уголком хлопковой наволочки. – Мама… мама, почему я такой урод?!! Слезы катились каким-то неудержимым потоком, солоно разъедая кожу. И впервые в жизни было наплевать, что завтра будут опухшие красные щеки и воспаленные заплывшие глаза, что это некрасиво так размазывать по лицу слюну и текущие по верхней губе сопли. Ведь героини романов и фильмов так не делают. Они томно роняют красивые большие слезинки с накрашенных тушью ресниц… И им не больно так пронзительно по-настоящему, как сейчас ей. Поэтому там красиво. Горе красивым не бывает… Безнадежно опоздавшее раскаяние – тоже. - Мама… зачем ты меня такую на свет родила?.. Зачем я такая дура у вас… мамочка… зачем ты такая добрая и жестокая?.. Мама… На горящее, как в лихорадке, плечо легла ладонь, неловко погладила и сжалась. Дэнни тоже весь дрожал. Эдит чувствовала это кожей и не могла найти в себе силы подняться, обнять брата и хоть как утешить. Ему было больно. А она не умела. Это ее всю жизнь выслушивали, успокаивали, поддерживали и утешали. Это ей нужны были теплые слова Дэнни, папы… всей семьи. Это она родилась человеком, это ей всегда давали заботу и защиту… Это у нее впереди была долгая огромная жизнь. - Прости-и-и, - Эдит вцепилась в руку Дэнни, не имея сил выпустить зажатую в зубах наволочку и посмотреть ему в глаза. – Дэ-энни-и… зачем я такая?.. Что я натворила?.. Дура-а!!! Дэнни промолчал. Не начал привычно говорить, что все исправится, что ничего страшного не случилось, и непоправимого не бывает, что он и папа сейчас исправят все-все, пока дедушка заварит ей чай… «Бывает! Бывает это непоправимое! И оно случилось, потому что я такая глупая курица, которой просто хотелось побыть взрослой!!» Войдя на кухню, Эдит невольно замирает на одну секунду. Спиной к ней у раковины стоит Рейн и пьет воду прямо из-под крана. Он красивый даже с замотанной бинтами спиной и в старых шортах дяди Рафа, с нечесаной гривой черных блестящих волос. Это все не портит его, или наоборот придает еще больший шарм?.. Его хочется обнять. Дядя Лео сказал Эдит, что это его сын, но это не смогло сделать Рейна менее привлекательным. «Мой двоюродный брат. Надо же». Эдит небрежно отбрасывает челку и усаживается за стол. - Стаканы на полке, - сообщает она. Рейн вскидывается и резко оборачивается, хватаясь за замотанный живот. - Не слышал, как ты вошла, - он неловко приглаживает мокрые волосы и опирается на раковину. – Да мне норм и так. Зачем посуду пачкать? Эдит улыбается, чуть склонив голову набок. Вроде бы брат, и он не должен ее так волновать, но она не может воспринять его как члена семьи. Рейн не похож на своего отца совершенно. «Наверное, он в маму. Только цвет глаз и кожи от дяди Лео. И даже этот панцирь не как у них у всех, и его почти сняли с него. Он больше человек, чем черепаха. Почему, интересно, папа не стал совсем убирать эти наросты? Было бы лучше. Я думаю, надо его попросить будет, чтобы он сделал». Рейн обходит стол, собираясь уйти, но Эдит удерживает его за руку, всматриваясь в красивое, хоть и разбитое лицо. - Подожди. Я хотела сказать тебе спасибо. Он улыбается одним уголком губ, немного высокомерно и насмешливо, совсем по-взрослому. «А мы же почти ровесники». - Да я уже прослушал этот вариант в прошлый раз, - Рейн выворачивает запястье из пальцев Эдит. – Папа у тебя классный. - Не уходи, - Эдит поднимается следом. – Я не хотела тебя обидеть или задеть. Просто ты спас меня. А я и не знала, что там на самом деле случилось… - Мне достаточно твоего «я больше так делать не буду», детка, - Рейн резко отворачивается, передернув плечами. Эдит чувствует что у нее кровь приливает к щекам. Он нравится ей все больше. Но она не может понять, почему он злится на нее. «Ну и что, что брат? Дядя Лео тоже дяде Рафу брат… старший, кстати. И им ничего не мешает. Почему мне нельзя? Это вообще, семейное, наверное, у нас». Но Рейн разговаривает с ней сверху вниз, словно он намного старше и умнее. Эдит не нравится ему, как девчонка, она это остро чувствует. Это обижает и задевает ее, и одновременно вызывает желание доказать, что они на равных, что она достойна его внимания. «Надеюсь, что вот в этом вопросе он на своего папу не похож». - Я понимаю, что тебе плохо от того, что случилось. Я хотела извиниться и помочь… - Давай сменим тему, ладно? – глаза Рейна сужаются, а на скулах дергаются желваки. – Последнее, в чем я нуждаюсь, это в сопливых охах и ахах. Мне не в первый раз башку разбили, ничего смертельного не случилось. Эдит подходит ближе, вглядываясь в его лицо. Рейн немного пугает ее, потому что один раз уже приставил скальпель ей к горлу. «Но он не хотел меня убивать – просто пугал, потому что был в отчаянии. Ему нужна помощь, и я помогу, и тогда он поймет, что со мной ему будет хорошо». - Я понимаю, как тебе плохо сейчас… - Со мной все отлично! – Рейн резко отстраняется, не дав ей прикоснуться к себе. – Иди, читай свои романчики, девочка. Сиди дома, мечтай о принце, придумывай красивых героев или что там тебе еще надо. Ты ни черта не понимаешь. Он отворачивается и идет прочь, раздраженно собирая волосы в хвост. Эдит обиженно смотрит ему в спину, видит, как дрожат зеленые пальцы, скручивая пряди кожаным шнурком, и не понимает, отчего он не хочет сесть и все ей рассказать. Она смотрит и не может отвести глаз от темной полосы, идущей вдоль его позвоночника, как хребет ящера, широких плеч, рук с прорисованными мышцами. Рейн просто картинка. Герой и загадка с темным пятном в прошлом, о котором он не хочет говорить. «Вообще-то, наверняка, хочет, - Эдит делает шаг следом и убирает за ухо выбившуюся прядку волос. - Все хотят, чтобы их выслушали и расспросили об их бедах – я-то это точно знаю. Наверное, ему просто стыдно, потому что в любом другом месте над ним бы посмеялись… Но я не такая…» - Хочешь, поговорим о том, что с тобой сделал Трэвис?.. Кулак Рейна врезается в стену, оборвав слова Эдит, и он резко оборачивается к ней. - Кто тебе сказал? - Я слышала вчера твой разговор с дядей Рафом… ночью… я понимаю… Рейн выдыхает сквозь зубы и на секунду жмурится, мотнув головой. - Тебя это не касается. - Я не отношусь к тебе из-за этого плохо, пойми правильно, - Эдит осторожно подходит на шаг и берет в свою ладонь до дрожи сжатый кулак Рейна. – Это, конечно, ужасно и плохо, но я не брезгую от этого твоим обществом… знаешь, для нас тут, это нормально… Рейн секунду молчит, глядя на нее странно застекленевшими глазами. - Нормально, да? Эдит смотрит ему в лицо, не понимая, почему Рейна начинает трясти. - Я не осуждаю тебя, если ты этого боишься, - торопливо говорит она, решив, что он просто напуган ее открытостью. – А нормально потому что… Рейн коротким ударом впечатывает ее в стену и заламывает руку за спину, уткнув лбом в обои. - Нормально, да? – шипит он на пределе слышимого. – Вот когда твой Трэвис рвал на тебе платье и хотел выебать, это нормально было?! Так чего визжала тогда, как недорезанная?! - Рейн, мне больно, - Эдит пробует вывернуться, но пальцы на запястье сжимаются сильнее. - Да ну? Твое «нормально» больнее. - Отпусти меня, - Эдит чуть не плачет от обиды. - Я просто хотела помочь тебе! Выслушать и объяснить все. Она не понимает, что происходит – в фильмах и книгах все не так реагируют на слова о понимании. - А я этого не просил, - Рейн почти рычит ей в ухо, обжигая щеку сбитым дыханием. - Показать тебе, какое оно – твое «нормально»?! Может, мне стоит доделать то, что Трэвису не удалось?! Эдит коротко всхлипывает. - Я просто хотела сказать, что никто тебя не осуждает, не надо прятаться и избегать нас. Твой папа такой же, и мы спокойно к этому относимся. Рейн на секунду застывает. Эдит спиной чувствует, как напрягаются у него все мышцы, словно их сводит судорога. Он дергает ее за волосы, заставляя вывернуть шею и посмотреть на него. - Не ври! – шипит он. – Мой отец воин! Я с ним разговаривал… Он… - Живет с дядей Рафом! - кричит Эдит в ответ и бьет ладонью по стене, пытаясь вырваться. – Так что нет в этом ничего ненормального! Мы принимаем подобное! - Ты врешь! Чего тогда Трэвису не дала, если это нормально? - Рейн, отпусти ее! – мамин крик заставляет Эдит сжаться и в то же время заплакать от боли и обиды. Захват на руке исчезает, и Эдит оборачивается. Мама стоит в паре шагов от них в боевой стойке, как дядя Лео, а напротив нее Рейн, ощупью ищущий что-то на столе. - Не трогай мою дочь. - Так держи ее… держите ее от меня подальше! – кричит Рейн, сжимая рукоять столового ножа. – Или объясните ей, что не надо лезть людям в душу, когда об этом не просят, со своим сраным мнением! Она сама напросилась… - Ты, видимо, в свою мать, - мама переводит руки красивым жестом и делает плавный шаг в их сторону. – От отца тебе только глаза достались, а умение винить всех и каждого явно от нее… - Да что вы о моем отце знаете? – Рейн отшатывается от мамы, зло сверкнув глазами. – Он дух… - Я почти 18 лет его знаю, в отличие от тебя, - мама цедит слова, подходя все ближе и ближе, пока не оказывается между ним и Эдит, загородив ее собой. - Леонардо никогда не стал бы винить слабого или бить беззащитного. - Беззащитный язык за зубами держит, чтоб его не отрезали! – Рейн тяжело дышит, сжимая и разжимая кулаки. Его глаза странно блестят из-под ресниц. - Он сказал, что я похож на него, ясно?! И Иктоми Рафаэль тоже так сказал! - Лео милосерден, - мама дергает уголком губ, продолжая стоять в боевой стойке. – Он не хотел обидеть тебя и пожалел. Ну а Раф всегда скажет то, что Лео хочет услышать… Если ты думаешь, что похож на него хоть каплю, то лучше всего тебе уйти сейчас. - Вы врете! – Рейн отступает к двери. – Врете! Я похож на него! Ба тоже так всегда говорила… Эдит смотрит из-за маминого плеча широко распахнутыми глазами и дрожит. - Мама, не надо, - еле шепчет она. – Мам… он же… - Если только определенными предпочтениями, - мама не обращает на нее никакого внимания. – А в остальном от Лео в тебе только глаза. Эдит смотрит маме в спину и не верит своим ушам. Мама? Ее мама так разговаривает?! Потом она поднимает взгляд, но Рейна на кухне уже нет, а спустя секунду в двери вваливается дядя Раф. - Эйприл, что за вопли? - Хороший вопрос, Рафаэль, - мама тяжело садится за стол и роняет голову на руки. Эдит только сейчас видит, что ее трясет. – Ты даже представить себе не можешь, что тут только что чуть не произошло. Мальчик которого ты привез… - Рейн? – дядя Раф оглядывается, словно ищет его. - Да. Раф, он не сын Лео. Он сын Караи. Я знала, что если он однажды появится в нашем доме, то пострадает вся наша семья. Я видела это… не один раз. - Дэнни, я не хотела, - Эдит еле-еле нашла в себе силы сесть и прижалась к брату всем телом. – Мама даже слушать не стала меня. Они с дядей Рафом так поругались… Дэнни вздохнул и приобнял ее, погладив по плечу. - Я не верю, что он такой плохой, как мама сказала, и что от него будет столько проблем… - Я тоже, - Эдит вытерла нос рукавом и громко шмыгнула. – Мама говорила о своих видениях, о том, что с самого нашего детства знала, что однажды он появится, и тогда на нашу семью свалятся страшные беды, а может быть, даже кто-то умрет… а я дала повод… я такая дура… Дэнни промолчал, незаметно вытирая глаза. Он и рад был бы возразить Эдит и сказать, что она не дура, но в душе готов был с ней согласиться. Еще с детства ему казалось, что мама боялась его друга из снов, и это оказалось правдой. Мама не хотела, чтобы Рейн жил с ними, она хотела, чтобы он ушел. Папа не поддержал ее и попытался найти логические объяснения происходящему. Они сильно поругались и теперь не разговаривали. Дядя Раф поругался с мамой и папой и хлопнул дверью… - Да как ты могла?! – дядя Раф рычит на низких оборотах, впечатав кулак в стол. Дэнни дрожит, прижавшись к косяку и боясь даже вздохнуть. Он видел дядю злым и раздраженным, но он никогда в жизни не слышал такого рыка. - Он дважды за один день чуть не убил мою дочь! - Может, на то причины были?! – снова грохот слетевшей со стола посуды. – И я не верю, что он мог бы серьезно ее тронуть, если бы она сама не лезла! Ты столько лет опекала Эдит, что превратила ее в тупую курицу, читающую бульварные романчики… - Она – нормальная девочка! – мама хлопает ладонью по столу. – У нее нормальная жизнь, в отличие от нас всех! - Она рафинированная дура! – дядя швыряет в стену стул. – Как ты могла, Эйприл?! Как у тебя язык только повернулся сказать такое парню?! Ты хоть понимаешь, что он там сейчас думает где-то?! Он же погибнет один на улице днем! - Лучше он, чем все мы, - мамин голос падает до едва различимого шепота. – Я видела это, Рафаэль, еще когда Дэнни было два года, я видела, что этот его друг однажды придет в нашу жизнь и все рухнет. Я не хотела, чтобы он учился ниндзю-цу, потому что драки могли сблизить их, я, как могла, избегала этих видений, но они сбывались одно за другим… Дядя Раф рычит и снова бьет кулаком в стол, потом отворачивается и идет к двери. - Я верну его… - Тогда погибнет Лео, - летит ему в спину. – Он стоит того, Раф? Стоит того, чтобы пострадала наша семья, которой и так уже досталось от жизни?.. - Но он ее часть, Эйприл, - дядя выходит и направляется к входной двери. Притаившийся за углом Дэнни еле переводит дыхание и мотает головой. Как так? Как друг его детства может стать причиной гибели дяди Лео? Дядя Лео сильный и бесстрашный. Он ничего не боится и справится со всем абсолютно… наверное. Но мамин дар передался и ему, Дэнни, а его сны почти всегда сбывались…

***

Рейн не знал, куда он бежит и откуда на это взялись силы. Он просто бежал, не разбирая дороги, пока не натолкнулся на лестницу, ведущую вверх. Бездумно взобрался по ней и уперся головой в люк. «Я под землей?..» Пустая мысль вынудила руки отпихнуть преграду в сторону и выбраться наверх. Темный вонючий переулок, заканчивающийся тупиком, два мусорных бака, покосившееся крыльцо какого-то черного входа… «Приют…» Рейн лег на бок и уставился на эту надпись, цепляясь взглядом за облупившуюся краску. Сверху лил отвесный ровный дождь, колотивший большими каплями в лужи и ему в тело. «Жалко, это не ножи… Приют… я когда-то хотел, чтобы меня забрали из такого, и у меня была семья…» Он смазал ладонями по лицу и с трудом сел, прижав колени к груди. Когда-то он больше всего мечтал о том, чтобы у него были родные. Он всегда думал, что был бы счастлив с ними и мог бы сделать счастливыми их. Только их не было у него. Теперь они были, но он им не подошел. Он не подошел своей семье, как никогда не подходил никому в этом мире. Семья оказалась фальшивкой, а он… он оказался просто уродом, каким и считали его всегда. - Зачем?.. – Рейн мотнул головой. – На кой хер я такой на свете?.. - Да вот хороший вопрос, щенок, - ему на лицо упала тень. – На кой хер ты такой на свет выполз, и на кой хер Сэма грохнул. Рейн вскинул голову. Прямо ему в лицо смотрело дуло пистолета, который держал в руке незнакомый человек с татуировкой дракона на лице.