***
После репетиции Панди была в ужасном настроении. Хорошо, что был четверг, а не пятница, а то пришлось бы сразу идти на вокал. На Кроше не было лица. Он пытался кому-то звонить, но никто не брал трубку. В итоге парень вздохнул и сел на подоконник, глядя, на пасмурное небо. Панди секунду размышляла. Ладно. Она преодолеет неприязнь к Крошу и спросит. — Крош, — окликнула она. Блондин не ответил, но дёрнул головой, давая понять, что слушает. — Кому ты звонишь? — Ёжику, — ответил парень. — Но он не берёт телефон. Утром он писал, что у него температура тридцать семь и девять. И чувствовал он себя так, будто она идёт вверх. Как он ни пытался это скрыть, Панди видела, что он беспокоится за друга. Возможно, он не такой уж и противный… — Ты волнуешься? — девушка подошла ближе. Зайцев повернулся к ней. Сначала в его голубых глазах читалась досада, что его раскусили, но потом он видимо решил, что ему всё равно, что подумают другие, ведь их с Ёжиком дружба важнее. Взгляд его стал серьёзным. Он кивнул. Стеша села на край подоконника, скинув рюкзак на пол. — Я уверена, он просто спит, — сказала она. — И он не такой дурак, чтобы не выпить жаропонижающее. — Утром у него была слабость, — сказал Крош. — И дома с ним никого не было. — Ты писал ему в вк? — спросила Панди, не смотря в глаза парня, чтобы не выдать своё собственное беспокойство и вместе с тем влюблённость. — Он онлайн, но игнорирует мои сообщения, — вздохнул Крош. — У меня есть подозрения, что он это делает, чтобы я не волновался. Но он не понимает, что так я волнуюсь ещё больше. — Он есть ещё у кого-то в друзьях, кого ты знаешь? — У Нины. Стеша невольно вспомнила, как подруга в прошлую пятницу хихикала и кокетничала с Крошем, причём только здороваясь. Она не выдержала и хихикнула. — Чего смешного? — сердито буркнул Крош. — Ничего, — вновь посерьёзнела Панди. — Напиши ей, думаю, она будет этому рада. Попроси спросить Ёжика, какая у него температура. И пусть не говорит, что это ты просил, — она улыбнулась уголками губ. Спрыгивая с подоконника, девушка положила руку ему на плечо и серьезно сказала: — Не волнуйся. Я уверена, ничего серьёзного с Ёжиком не будет. А даже если и будет, от твоего волнения лучше не станет, сам понимаешь. Попробуй трезво оценить ситуацию. Не знаю, проанализируй информацию, когда получишь её от Нины. — Спасибо, — серьёзно кивнул Крош. Пока Панди опускала руку с его плеча, блондин поймал её и пожал. — Ты хороший друг, — сказал парень и улыбнулся уголками губ. — Я надеюсь, теперь мы друзья? Панди секунду размышляла. Она вернула ему улыбку и сказала: — Да. Девушка пошла по коридору прочь. На повороте она обернулась и крикнула: — Ты мне напиши, когда узнаешь, что с Ёжиком. Крош кивнул. Панди помахала. Он махнул в ответ.Глава пятая - Репетиция без Ёжика
28 апреля 2018 г. в 18:52
В выходные Панди поговорила с дядей, и он разрешил ей заниматься вокалом. В понедельник она сразу сказала Кар Карычу. В итоге, два раза в неделю театр, два вокал, причём в пятницу и то, и другое. К такому расписанию она не привыкла. Но с другой стороны, уроки ей делать непроблематично, друзей нет, гулять не ходит. Надо же хоть чем-то себя занять после уроков.
В начале недели, на первом занятии пения, Стеша вдруг поймала себя на мысли, что хочет попасть на репетицию и вновь спеть с Ёжиком эту песню. Она поняла, что поймёт, действительно ли влюбилась, если вновь посмотрит в его глаза именно под эту музыку. Но действительно ли она просто хочет проверить себя? Или ей просто не хватает этого нежного взгляда, пусть и плода талантливой актёрской игры?
Репетиции она ждала всю неделю, хоть и прекрасно знала, что когда попадёт туда, будет мечтать оказаться где угодно, но не здесь. Двух репетиций ей хватило, чтобы это понять.
Однако, придя в зал в четверг, Степанида обнаружила шокирующий сюрприз.
Через пару минут после неё прибежал Крош.
— А где Ёжик? — спросил Карыч.
— Он заболел, — с плохо скрываемой тревогой сказал блондин. Панди показалось, что он знает, насколько серьёзна болезнь Ёжика…
Кар Карыч на секунду задумался.
— Ладно, — сказал он. — Бараш, пока сыграешь за него.
Поэт от неожиданности выронил блокнот со стихами и ручку.
— Я-я? — спросил он удивленно.
— Да, да, ты. — Учитель не придал значения его удивлению. — Сейчас быстренько отыграем все сцены с Ёжиком, а потом прогоним всё, кроме них.
— Какая сцена? — робко спросил Бараш, листая сценарий.
— По порядку, — ответил Карыч и отвернулся, чтобы дать указания остальным.
Поэт выжидающе посмотрел на Панди.
— Его первое появление во второй сцене, — сказала та.
В этот момент сложно было определить, что её волнует больше. Всё свалилось так резко и неожиданно… Ёжик заболел. Она волнуется. Его не будет на репетиции. Она скучает. За него будет играть другой парень и она боится, что сыграет хуже и выдаст себя с головой. А так же, она заметила, как недобро на неё смотрит Нюша с момента, как Карыч объявил, что за Ёжика играет её… Партнёр? Больше. Вся школа знает, как он по ней вздыхает. В том числе и она сама. Она лишь ждёт первого шага с его стороны.
Степанида виновато покосилась на рыжеволосую, но встретила лишь взгляд настолько резкий и враждебный, что отвернулась, не успев посмотреть до конца.
Девушка поспешила на сцену.
— Ты только ему объясни, какие движения, — сказал ей в спину Кар Карыч. Она кивнула.
По сценарию сначала выходила Панди, как раз после погони Кроша. Она осматривается, и тут из противоположной кулисы вылетает Ёжик, тоже только что оторвавшись от погони. Он держится
за щёку, так как по ней прошлась пуля.
Стеша быстро объяснила это Барашу, и тот отправился в свою кулису.
— Начали! — крикнул Карыч.
Панди вышла на сцену, боязливо оглядываясь по сторонам и делая вид, что не может отдышаться. Когда она дошла до середины сцены, с другой стороны выпрыгнул Бараш. Сделал он это очень неумело, но винить его не за что — это не его роль. Панди изобразила испуг.
— Кто ты такая? — спросил Бараш.
— А ты кто? — дерзко, как и положено её героине ответила вопросом на вопрос Стеша.
— Я не могу тебе так сразу сказать, — Степанида едва сдерживалась, чтобы не скривиться от того, как сухо Бараш всё это читает. — Вдруг ты шпионка?
— Не смеши. — Панди ходила по сцене, не зная, как сообщить Барашу, как двигаться ему, не прерывая действия. — Ты правительственный?
— Ещё чего. — Ёжик говорил эту фразу вздорно и оскорблённо, так, что в конце можно было поставить восклицательный знак. Бараш же тупо читал со сценария. — А ты?
— Конечно нет! — возмущенно сказала Панди. — Правительственный мой брат! И знаешь что?! Они там все бесчеловечные! Он погнался за мной, забыв, что мы родственники!
— Я всегда знал, что у них там роботы вместо мозгов, — сухо и монотонно сказал Бараш. И почему он даже не пытается? Ведь когда репетирует их с Нюшей сцены, его актёрская игра прекрасна! — Я только оторвался от погони.
Панди быстро оторвала его руку от лица, поскольку так надо было на этой фразе.
— Я вижу, — сказала она, показав на его щёку, где должна была быть царапина, которую Ёжику нарисуют перед премьерой.
— Я так понимаю, домой тебе нельзя? — спросил Бараш.
— Ты сейчас притворяешься таким глупым? — язвительно спросила Стеша, оборачиваясь к нему через плечо.
— Понятно. Тогда иди за мной. — Наверное, если бы Степанида не влюбилась в Ёжика, деревянная игра Бараша так не резала бы уши. — Можешь мне верить.
Здесь Ёжик должен был протянуть руку…
— Следующее! — крикнул с первого ряда Кар Карыч.
Бараш выжидающе посмотрел на Панди.
— Четвёртая, — назвала она номер сцены.
Бараш пролистал сценарий и нашёл нужную страницу.
В этой сцене нужен был неотрывный контакт глаз. Вот чего она боялась больше всего. До того, как она влюбилась в Ёжика, ей было очень сложно держать глаза на глазах партнёра. А теперь Карыч решил, что она сконцентрировалась и у неё получается. Но на самом деле просто чувства, которые она изображает, неподдельные. А с Барашем, которого она не любит, у неё так хорошо играть не получится. Ребята и учитель, видя её игру с Ёжиком, точно обо всём догадаются…
Панди объяснила Барашу, где ему надо находиться. Он сел на поставленную в центре сцены скамейку, и Стеша медленно пошла к нему из-за кулис. По задумке режиссёра, она подходит к нему, хочет тронуть его за плечо, но в неуверенности отдёргивает руку. Потом всё-таки касается его плеча, он вздрагивает и оборачивается. Начинается диалог.
Но это не Ёжик, это Бараш. Он этого не знает.
Парень долго ждал, когда она заговорит. Наконец, он не выдержал.
— Ты начнёшь или нет? — шатен раздражённо повернулся к ней.
— Там ещё действия! — не менее раздражённо сказала Панди. — Сиди и не дёргайся! Я знаю, как и когда должна начинать, понял?
Бараш прекрасно понял. А вот что осталось непонятым, так это почему девушка так разозлилась. Она и сама не очень понимала.
Потому что не хотела играть без Ёжика.
Наконец, всё получилось. Все движения она выполнила. Бараш вздрогнул и обернулся. Хоть об этом телодвижении он догадался.
— Почему не спишь? — Панди аккуратно присела рядом.
— Хотел посмотреть на звёзды.
Бараш давно запомнил фразу и, говоря её, смотрел Стеше в глаза. Лучше бы она в этот момент смотрела в глаза Нюши, которая, она видела боковым зрением, сейчас была просто в бешенстве. Цветом глаза Бараша очень похожи на глаза Ёжика, но немного светлее, буквально на пару тонов, но так на них не похожи! Глаза Иголкина тёмные и глубокие. Блики в них невероятные. В них так и хочется утонуть навсегда. Но глаза Баранова, пусть и светлее, но грубее и холоднее. Блики незаметные, и их мало. Они не пускают в себя. Буквально. Они холодные и неприступные.
Панди держалась. Она не отводила взгляд.
— Они прекрасны, — голос немного дрожал, но ей можно было выдавать «Оскар». Дрожь была незаметна, и все в зале ей сейчас поверили. Особенно Нюша.
— Я даже не знаю их названий, но соглашусь с тобой.
— Вон Большая Медведица. — Панди показала на потолок зала. — А там Полярная Звезда. Зная её местонахождение, никогда в жизни не заблудишься. А это Пояс Ориона. Видишь вон ту звезду? Это не звезда. Это Марс. А вон там Венера.
Во время этого монолога Ёжик должен обнимать Панди, а её голова должна лежать у него на плече. Но они с Барашем сидели на разных концах лавочки и сцена не выглядела и в половину так, как была у них с Ёжиком…
Баранов прочитал фразу и озвучил, всё ещё смотря в глаза. В них читалось явное отвращение.
— Твои глаза похожи на эти звёзды.
Здесь должна была быть песня. Это очень короткая сцена.
Примечания:
Я воскрес)