Point Of No Return

Проснувшись утром, Агнесса на автомате идет в ванную комнату, не обращая внимания на что-либо еще и думая, что ей определенно надо больше спать. После водных процедур она выходит и замечает, что диван стоит в своем первоначальном виде, коробка со сложенными дисками стоит под кофейным столиком, а на нем самом по стопочкам разложены журналы. Девушка уже перестала удивляться тому, что с появлением Барнса в ее квартире стало больше порядка: диван никогда не оставался разобранным, а подушка и одеяло убирались в ящик под ним, посуда была вымыта сразу после еды, а все немногочисленные вещи соседа, видимо, так и хранились в рюкзаке, который тоже нигде не было видно. А учитывая тот факт, что никаких передвижений мужчины по квартире не было слышно, то порой можно было бы усомниться в его наличии, если бы не работающий иногда телевизор или лицезрение его самого. Второе, после любви к порядку, что замечает Агнес — это ранние подъемы, даже раньше нее самой в рабочие дни. Поэтому она заходит на кухню с полной уверенностью увидеть Джеймса именно там и сказать все то, что не успела прошлым вечером, но не замечает его там. Девушка задумывается, куда можно уйти в такую рань, и подходит к кофеварке. Мыслительный процесс работает с перебоями, поэтому Агнесс тупо стоит и смотрит, как кофе льется в кофейник, и забывает все остальные мысли. Окончательно растеривается девушка, когда уже собирается уезжать на работу, а Джеймс так и не появляется. Мысль, что он просто ушел, решив, что в этом нет никакого смысла, первой приходит на ум и кажется вполне здравой. Еще лучше было бы, если этому поспособствовал бы Стив, сдержав свое обещание. Хотя он бы не сделал все так по-тихому, если бы не что-то плохое… С появлением кофеина в организме мозг начинает работать слишком хорошо. Агнесса отгоняет от себя все посторонние мысли о плохом, останавливаясь на варианте, что Барнс просто ушел куда-то, поэтому подходит к ящику в коридоре, достает из него блокнот с ручкой и пишет записку. Джеймс видит, как Агнесса выходит из дома и направляется к припаркованной машине. Увидев в первый день множество бегунов в этом районе, вызывающих лишь раздражение, он все еще удивляется, что этим утром вышел для того же. Ночь проходила слишком тяжело. Ему так и не удалось поспать, если не считать пару коротких промежутков дремы. Он просто ворочался на диване, который оказался слишком узким для такого, и чуть с него не свалился. Через пару часов он уже был готов разнести несчастный кофейный столик ко всем чертям, чтобы дать выход всему, что накопилось в нем, но решил перенаправить энергию и просто переложил все, что там лежало. Не помогло. Сейчас он стоит рядом с домом, похожим на тот, в котором живет сам, не знает, сколько времени было, когда ушел, не имеет понятия сколько миль пробежал и помогает ли это вообще выбраться из ловушки, куда его загоняет собственный разум. Порой складывается впечатление, что он сам терзает себя, стоит лишь ухватиться хоть за какое-нибудь воспоминание. Совершенно не имеет значения, произошло это до Зимнего Солдата или после. Просто потому, что не заслуживает спокойной жизни из-за всего, что творил долгие десятилетия, потому что считает важным помнить все и не допустить такого снова. Джеймс заходит в квартиру, кладет ключи на тумбочку и замечает записку:

Приезжай часам к восьми. Ничего не ешь часов за пять до этого. Только вода! Если что звони.

Дальше номер телефона, адрес и нужная станция метро. Мужчина почему-то усмехается такому подробному объяснению адреса и возвращает листок на место, снимает на ходу пропотевшую футболку и направляется к ванной. Хотя, признаваясь самому себе, Барнс понимает, что ищет здесь какой-нибудь подвох. Ему странно, что незнакомый человек хочет помочь ему, пусть у них и есть общий друг, странно от самого ее присутствия в квартире. Слишком долго он жил один и привык реагировать на каждый не принадлежащий ему звук в квартире. Время идет очень медленно. Весь день, начиная с прошлой ночи, кажется каким-то липким и тягучим, приносящим лишь неприятные ощущения. Он ходит по гостиной и осматривает ее как будто она могла измениться в его отсутствие, после чего снова садится на диван и начинает разбирать пистолет, который припрятан рядом и который он не достает при Агнес, руководствуясь правилом «меньше знает — лучше спит», да и ему самому не хочется слушать какую-нибудь ерунду про оружие, если вдруг выяснится, что она его ярая противница. Агнесса продолжает временами задумываться, не ушел ли Барнс в закат и не лишено ли ее присутствие на работе после рабочих часов смысла, если он все-таки ушел. Когда она подходит к своему рабочему месту вместе с горячим кофе, решив, что лучше выпить его, пока везут нормальную пищу, девушка чуть не остается без него и с коричневым пятном на белом халате, видя спокойно сидящего Джеймса на ее стуле и невозмутимо смотрящего на нее. — Твою мать! Ты как здесь оказался? — удивленно спрашивает Агнесса и ставит кофе на стол. — Ты же сама написала, чтобы я приехал. Ответ такой же спокойный, как и внешний вид, что просто выбивает из колеи. — Я имела в виду подъехать к зданию, позвонить мне, пройти через турникет. Что-то мне подсказывает, что ты не главным входом пользовался. И вообще… зачем так усложнять свой приход? — Поверь мне, попасть через черный ход сюда проще, чем ты думаешь. — Даже думать об этом не хочу. Вы со Стивом уже вломились ко мне в квартиру, ты просветил, что новости не врут только о тигрятах, так что не лишай чувства безопасности еще и на работе. Мне тут работать еще вообще-то. — Стив достал запасной ключ в твоем ящике. — Стив обманул соседку, чтобы попасть в дом. Она спрашивала сегодня как дела у моего брата. И, видимо, думает, что Стив — ты. Ну, не Стив, ты понял, — берет кофе и делает глоток. — Слушай, раз уж я в это ввязалась, и ты на это согласился, то учитывай и мои правила, ладно? Я, конечно, понимаю всю эту историю с розыском и черт знает чем, но тут на таких как ты внимания не обращают… — Я заметил, охрана так себе. Хотя другое крыло защищено больше. Что там? — Препараты, близкие к успеху, их состав, тоже лаборатории. Всякое в этом духе. Джеймс хмыкает, Агнесса делает новый глоток и смотрит на часы. — Пойдем вниз, — устало проговаривает девушка. — Посмотрим, с чем имеем дело. Коридор заставляет напрячься все мышцы, и только сила воли позволяет немного расслабиться, хотя бы внешне показывать спокойствие. В конце концов, он же сам понимает, как все работает в подобных местах. В одном Агнесса точно права, он видел людей, чью роль примеряет на себя, пока сидел за столиком напротив. На таких тут точно обращают внимание только те, кто работает непосредственно с ними. На одной из стен висят портреты людей, видимо, занимающих какое-то положение в лаборатории. Джеймс замедляет шаг и начинает всматриваться в лица. Агнесса замечает это, отойдя уже на несколько шагов вперед, но возвращается. Барнс смотрит на один из портретов и не может понять, почему знает его. Он помнит все. Все задания. Всех жертв. Всех ученых и людей за все десятилетия, кто ответственен за его судьбу, но это лицо каждый раз вызывает слишком много вопросов. — Кто он? Агнесса смотрит на лицо мужчины, которое Джеймс сверлит взглядом, и заговаривает: — Мой начальник. Он в совете правления и заведует тем, чем я занимаюсь. Ричард Феск. Он милый, со всеми общается наравне. А почему ты спрашиваешь о нем? Он и сам хочет знать, понять, что не так. И истина такова: инстинкты вовсю твердят, что что-то не так и пока делают это на пустом месте. А раз он не может это объяснить, то и сейчас не видит повода давать волнения: — Просто, — спокойно отвечает он. — Видел его из окна твоего дома в первый вечер. — Пойдем, — повторяет Агнесса. Джеймс кивает и молча идет за девушкой, продолжая повторять имя в своей голове. Они спускаются ниже и первое, что бросается в глаза в новом помещении — большой томограф и компьютер. — Это ПЭТ. Позитронно-эмиссионная томография, — объясняет Агнес и скрывается ненадолго из вида, возвращается со шприцом в руке. — Задери рукав, пожалуйста, — замечает недоверчивый взгляд Барнса. — Это радиофармпрепарат. Изотоп, который излучает видимые на сканере лучи. Вводится внутривенно. После введения он распространяется по тканям организма и становится возможным отследить, что нам надо. Не волнуйся, Джеймс, я хорошо делаю уколы. Он снова хмыкает, давая понять, что не иголка его пугает, и не внутривенная инъекция, но поднимает рукав. Она надевает перчатки и начинает затягивать жгут. — На самом деле я давно ничего такого не делала. Обычно этим занимаются медсестры, — признается Агнесса, правильно укладывая руку. — Но раньше с этим проблем не возникало. — Спасибо, что предупредила, — усмехается Джеймс. — Но не думаю, что ты сможешь как-то покалечить меня в любом случае. Агнесса заканчивает с дезинфицированием кожи и приступает к введению самого препарата. Если сравнивать с Гидрой, то происходящее здесь даже приятно. Наверное, стоит отдать должное и тому, что девушка объясняет все, что собирается делать, или тому, что никто не стоит над душой с заряженным автоматом. Хотя может дело в том, что она не смотрит на него с таким ужасом, как те люди, которые латали его в лабораториях Гидры. Но и знает она, наверное, меньше, чем они… Когда он остается один в томографе, все идет достаточно быстро. Он спокойно поднимается на ноги, когда выезжает и подходит к Агнессе. Она же смотрит на монитор и с интересом рассматривает результаты. Джеймс стоит уже около минуты рядом с ней, ожидая, как долго продлится ее ступор. — Все так плохо? Она снова вздрагивает. Ему уже даже жаль, что он так часто за один вечер заставляет ее напрягаться. — Знаешь, в условиях электрошока вредные вещества просачиваются из кровеносных сосудов в ткани мозга. Нервные клетки погибают. Клеточная структура мозга меняется. Каждый новый… курс причиняет новые повреждения и увеличивает ущерб в уже повреждённых участках. Ты… если верить тому, что я вижу, то ты должен быть овощем сейчас. У тебя много таких участков и поврежденных нервных тканей. Информация Барнса особо не удивляет. Хоть объяснение процесса и довольно занимательное. — И что из этого следует? — Что… я не знаю. Дай мне время. Я не каждый день встречаюсь с регенерацией у людей. А тебя только потеря памяти беспокоила тогда? — Не сказал бы, что она меня беспокоила. Скорее… я просто не ощущал, что должен был что-то помнить. — Но ведь случился какой-то сбой. Из-за чего? В первый раз. — Ты понимаешь, как давно это было? — Я просто пытаюсь понять. Последовательно воссоздать картину. И… Агнесса не договаривает, так как раздается стук. Джеймс сразу напрягается всем телом и, кажется, готов ко всему, что может оказаться за дверью. — Да. Рефлексы у тебя точно в норме, — констатирует девушка. — Расслабься, это Марти. Один из охранников. Я заказала ужин за счет лаборатории. Курьеров не пропускают и по дружбе приносят они во время обхода, — на ходу объясняет она. — Тебе, кстати, тоже заказала. Ешь лапшу с курицей по-пекински? — Да я готов сейчас, что угодно съесть, — отвечает Джеймс, когда Агнесса протягивает ему пакет. — Спасибо, — начинает разворачивать. — Что ты делаешь? Не здесь же! Он просто непонимающе смотрит. — Оборудование, записи. Еще бы над пробирками начал есть. Для этого есть комната отдыха. Пойдем, там все равно никого нет. Происходящее здесь определенно гораздо приятнее. В комнате отдыха они сначала сидят молча, но потом начинают говорить о Лондоне и погоде, когда за окном начинает барабанить дождь. Джеймсу даже удается почти расслабиться и перестать видеть в этом месте угрозу. Но лишь почти. Халат на плечах девушки так и продолжает мозолить глаза, напоминая о том, о чем он думать сейчас совершенно не хотел. Кажется, и сама Агнесса не хочет сейчас говорить о работе или увиденном. Она читала и про регенерацию, и про усиленные костный каркас, мускулатуру и укрепленные связки, про сыворотку, но результат на бумаге имеет свое живое воплощение и сейчас просто вызывает дрожь по телу от осознания всего, через что он прошел только в медицинском плане. Сам Джеймс замечает перемену в девушке, некоторое время колеблется, понимая, что на его «ты в порядке?» получит что-то вроде «все нормально», но все равно решает спросить. Она лишь кивает и не доедает, после чего заявляет, что лучше поехать домой. Он и сам не в порядке. Этой ночью он все-таки засыпает, но снится ему совершенно новый кошмар-воспоминание. Он просыпается от вылитой в лицо воды. Джеймс понимает весь масштаб, лишь когда замечает разорванную спинку дивана и дрожащую девушку с пустым стаканом перед ним.