Point Of No Return

Джеймс без шума заходит обратно в дом, направляется к лестнице, ведущей на второй этаж, и немного тормозит, глядя в сторону гостиной. Агнесса так и стоит, не сводя взгляд с елки, словно она может исчезнуть так же легко, как и появилась, если она вдруг прервет зрительный контакт. Он смотрит лишь еще пару секунд и собирается подняться наверх, но вдруг слышит собственное имя и шаги. — Ты где ее взял? — удивленно спрашивает девушка, показывая за спину. — Она очень красивая. Джеймс лишь немного усмехается, наблюдая за реакцией на обычное дерево, и спускается на несколько ступенек. — А где по-твоему здесь можно взять елку? — Я магазин вспоминаю, но она явно не из него, — отвечает Агнесса и обращает внимание на окно, вспоминает местность вокруг и дорогу. — Ты хочешь сказать, что она из леса? Нет, даже не так. Ты поехал в лес, срубил там елку и принес сюда? — с еще большим удивлением продолжает она. Джеймс спокойно кивает, ожидая дальнейшую реакцию. — Прости, я росла в городе. Мне странно, что кто-то вот так просто без особой подготовки может сделать нечто подобное. Это… я не знаю, что сказать. Это очень мило. И ты не подумай, что я не рада, я в восторге, но это было не обязательно. Я… Агнесса поднимается на несколько ступенек ближе к собеседнику, пытаясь подобрать слова дальше: — Ты и так многое для меня сделал, делаешь, — более смущенно продолжает она. — И я… — Я этого хочу, — уверенно произносит Джеймс, девушка приподнимает голову, чтобы можно было лучше рассмотреть лицо. — Это дел на час, — мягче продолжает он. — На час? — скептически переспрашивает Агнесса. — Возможно на полтора, — соглашается он. Агнесса лишь усмехается и поднимается на ту же ступеньку, что и он, тянет руки к шее и нежно целует в губы, в щеку, отстраняется и заглядывает в глаза, опускает руки, проводя ладонями к локтям. — Завтракал? — Нет. Я сейчас спущусь. Позавтракаем. — Ладно, — соглашается девушка и спускается вниз. Джеймс еще некоторое время прислушивается к ее шагам и поднимается наверх, заходит в спальню, в которой спал первые дни, и достает папку. Он пару секунд смотрит на обложку, но потом открывает, пролистывает несколько страниц с протоколом исследований, тормозит, видя названия знакомых мест, а главное подтверждение одной из своих догадок. Подумав, что прежде, чем решить что делать, ему надо больше времени, он поднимается, убирает папку под матрас и спускается вниз, уже чувствуя аромат завтрака рядом с кухней. Тем временем Стив ловит себя на мысли, что поиски несуществующих бумаг, куда проще, чем решение сделать шаг, хоть и заняли много времени. Уже несколько минут он просто стоит и таращится на здание, не решаясь войти туда, от чего хочет ударить сам себя… …- Ей в любом случае понадобится место. И желательно безопасное, — уверенно говорит Наташа, садясь напротив. — А вам надо поговорить. И это надо наступило уже достаточно давно, — продолжает она. Стив лишь кивает и отодвигает от себя все, что читал последние дни. Наташа пододвигает к себе несколько листков и несколько секунд бегло изучает. — Ты ведь понимаешь, к чему это может привести? — Если честно, то не совсем, — отзывается Стив, поднимается с места и подходит ближе к окну. — Кроме того, что с кем-то вроде меня это может сделать что-то необратимое, — спустя несколько секунд молчания заговаривает он. — Не нам судить о необратимости, — возражает Наташа. — Ничего такого я здесь не вижу. Хотя и то, что вижу, еще не существует. Я знаю, Стив, это тяжело, но… — Но мы солдаты, — перебивает он, — а это не наше поле боя. Нам нужны те, кто сможет это решить. Я все прекрасно понимаю. — Удачи, — искренне желает Наташа, поднимается с места и покидает квартиру… …Воспоминание того, что побуждает его придти сюда, невольно всплывает в голове, а он делает шаг вперед к высотке. Оказавшись внутри Башни Старка, он просто старается сохранить спокойное выражение лица, игнорируя все пары глаз, которые устремляются на него. Все внутри говорит, что это не очень хорошая идея, что надо было сначала выбрать, окончательно определиться со всем, что он хочет сказать, что делать нечто подобное буквально за неделю до праздника тоже весьма сомнительно, но он просто заходит в лифт, надеясь застать хозяина. Неожиданно лифт резко тормозит между этажами, свет в нем выключается. Стив начинает осматриваться вокруг, нажимает на связь, но ничего не происходит. Еще пара секунд проходит в полной тишине, но ее нарушают небольшие помехи, Стив обращает внимание на панель. — Как тебе только наглости хватило придти сюда? — интересуется голос по громкой связи, в котором он без труда узнает Тони. — Я… Тебе надо знать кое-что. Можем поговорить? — интересуется Стив, на что слышит лишь саркастический смешок. — Тони… — Говори, — отвечает Старк. — Здесь? — Видеть я тебя особо не хочу, так что да, — спокойнее проговаривает Тони. Стив лишь поднимает голову наверх, высматривая пути отступления. — Я тебя и слышать особо не хочу, но ты же пиявка приставучая, а у меня планы на праздники, в которые ты не входишь, — продолжает он. — Так что говори все в трех словах или иди к черту, Стив. Стив выдыхает, приводя свои чувства в порядок и ища слова. Но, как правило, никакие слова не помогут, особенно если ты заранее знаешь, что они все равно доставят боль и вскроют старые раны, как ты не пытайся смягчить удар. Поэтому собрав все свои силы в кулак, он произносит то, что должен. Вот так глупо в микрофон громкой связи, в застрявшем лифте, говорит то, что, признаться самому себе, не хочет: — Я знаю, кто убил Говарда и Марию. Некоторое время длится просто тишина, в какой-то момент Стив начинает думать, что Тони просто отключает микрофон, но потом улавливает его дыхание. — Я тоже знаю. Ты еще помог ему сбежать. — Кто отдал приказ, Тони. И если не вмешаться сейчас, то все будет еще хуже. — А наглости тебе не занимать, Роджерс, — усмехнувшись, говорит Тони. — Ты пожаловал ко мне за помощью? — Дело не только в нас, но и… — начинает Стив, но замечает, что свет снова включается, а лифт возобновляет свое движение, и не заканчивает. Просто поднимается на нужный этаж, начиная чувствовать еще большее беспокойство от предстоящей встречи. Когда лифт открывается, он выходит и замечает, что один, оглядывается. Тони появляется в его поле зрения через минуту и делает глоток из стакана, который ставит потом на стол. Стив просто стоит, держа в руках папку, которую Старк молча забирает и начинает листать. Комната снова погружается в молчание. Стив просто ждет, пока он заговорит: — Кто она и какое отношение имеет к гибели моих родителей? — захлопывая папку, спрашивает Тони. — Нейробиолог. Одно время работала на Щ.И.Т., потом ушла. Последние года полтора она работала на сына человека, что отдал приказ. Неосознанно, — отвечает Стив и смотрит на собеседника, пытаясь определить его эмоции, но тот молчит, давая понять, что хочет услышать все. — Райнер Айземанн играл в Бога. Кроме создания супер-солдат и их контроля, он работал над препаратом, который борется с мутациями, как приобретенными, так и врожденными. У него не вышло. Гораздо позже, буквально несколько лет назад Щ.И.Т. обнаружил нейротоксин, который каким-то образом влияет на организм… не знаю процесс, как это связано с генами, но… проект возобновили. У них трудности из-за неточной формулы. А поскольку все упоминания и документы Щ.И.Т. уничтожил, то им нужна она. — И ты хочешь, чтобы я в этом участвовал? — Второго парня убили. Который был в курсе. Ему предложили прямое сотрудничество, на которое он согласился сначала. Но потом понял, к чему это приведет. И… потом нашли лишь его труп. С ней не стали так рисковать. — И где сейчас эта таинственная она? — усмехается Тони, оглядывается. — Не в Штатах, — отвечает Стив. — Я не знаю точных координат, но она в безопасности. Тони лишь кивает, снова открывает папку. — Айземанн мертв. Его сын, Ричард Феск, продолжает его дело с таким же фанатизмом. Считает, что миром правят знания и информация, которые можно применять как это покажется необходимым. Нечто подобное в его руках, что может менять клеточную структуру, изменять организм, может привести к геноциду. — И на кой-черт ему избавляться от кого-то вроде тебя? — непонимающе спрашивает Тони. — Я не знаю. Но… — Но? — Думаю, что Баки может больше сказать про это, — отвечает Стив. Тони просто смотрит на него, но потом начинает негромко смеяться. Роджерс замечает что-то истерическое в хохоте собеседника и решает дать ему время. Тони кидает папку, снова берет стакан и отходит к аквариуму, в котором плавают рыбы, и начинает просто наблюдать. — Я попросил Агнес помочь ему вычистить программу Гидры из его головы, там он узнал Феска и… собственно мы оказались здесь, — продолжает Стив, подходит ближе. — И в его крови есть… препарат. Нужно только узнать, на какой он стадии. Старк сглатывает, сильнее сдавливает стакан. — От меня, я так понимаю, тебе нужна лаборатория, люди… — Тони… — И почему я должен давать все это, вообще ввязываться во все это мракобесие? — более гневно спрашивает Тони, понемногу теряя терпение. — Потому что это не его решение, и ты злишься, потому что в глубине души понимаешь это. И ты имеешь право злиться, но направь гнев на тех, кто виноват: Айземанн, Феск, продолжающий всю его работу, Vicon pharma но… Мы были друзьями. Я виноват, что не сказал тебе раньше, не так ты должен был узнать все, и я… прошу прощения за это, но сейчас… могут пострадать люди, хорошие люди и… — Я не дам этому случится? — перебивает Тони. — Да? — переспрашивает. — И ненавидеть Баки это все равно, что ненавидеть пистолет, из которого был сделан выстрел. Виноват человек, а не оружие, — проговаривает Стив и замечает, что лицо собеседника становится еще более озлобленным, но взгляд более пропитанный болью. Стив ничего не успевает ответить, видит лишь руку, что заносится рядом с его лицом, а потом куски стекла от аквариума, на который приходится удар.