Грешная нежность

— Ну что, девочка, попалась? — горячий шёпот обжигает шею, и она беспомощно дергает руками. Темнота давит со всех сторон. Руки наручниками прикованы к кровати. Её тело полностью в его власти. И она это понимает. Легкие слишком больно сдавливает, и животный ужас охватывает с ног до головы. Кровь словно леденеет, застывая в жилах. Дениз беспомощно мечется по кровати, пытаясь освободиться. Девушка не знает: где он, что хочет от неё Вздрагивает, чувствуя его ладонь на своей шее. Она пытается отстраниться, но всё тщетно. Брыкает ногами, но и это бесполезно. — Хочешь, чтобы я и ноги заковал? — он гладит пульсирующую от страха жилку большим пальцем. Она мгновенно замирает, сильнее вжимаясь в постель. — Хорошая девочка, — вновь его тихий голос с легкой хрипотцой, пугающий до боли в висках. — Ты ведь говорил, что просто обработаешь руку, — у неё голос дрожит, и слезы выступили на глазах. Она жмурится. Холодная испарина покрывает спину. — Я соврал, — он оставляет невесомый поцелуй на кончике её губ. Она отворачивается в отвращении. Его ладонь сильнее сжимает шею, вновь поворачивая её к себе лицом, и она чувствует, как он проводит кончиком носа по виску. — Ты ведь говорил, что не хочешь спать со мной… — Дениз с трудом подаёт голос. Слова звучат прерывисто. Страх душит. — Я соврал, — его вторая рука властно пробирается под майку, с силой сжимая тонкую талию. — Отпусти, — шепчет она, зная, что он не отпустит. Его ладонь поворачивает её голову в сторону, открывая себе доступ к шее. — Если хорошо попросишь, — он засасывает мочку уха, прикусывая. Она упрямо молчит, задыхаясь от страха. Из полуоткрытых губ вырывается судорожные вдохи. Она не чувствуют ничего, кроме леденящего и унизительного страха. Его губы легко касаются места за ухом, опускаются вниз, оставляя дорожку едва ощутимых поцелуев. Он останавливается у изгиба, слегка покусывает и засасывает кожу. Она громко выдыхает, дёргая головой, но его ладонь все ещё властно сжимает шею. Облизывает оставленный им след и губами двигается вверх. Вновь застывает у её уха и, резко поворачивая ладонью лицо к себе, впивается в её губы. Она лихорадочно втягивает ртом воздух, что лишь распаляет его. Дениз мотает головой, пытаясь избавится от его губ, но с каждым её движением он сильнее сжимает ей шею. Перед глазами темнеет от нехватки кислорода, и она вынуждена прекратить сопротивляться. В голове звенящая тишина, а за рёбрами полыхает пожар из ненависти и страха. Девушка пытается сжать губы, но и это у неё не выходит. Он грубо, безжалостно мнёт её мягкие губы; болезненно оттягивает нижнюю, прокусывает её, и глухой стон вырывается у обоих, когда оба чувствуют вкус крови. У неё стон боли, у него – удовольствия. — Прекрати, — шепчет она, когда он отстраняется, и её мгновенно обдувает холодом. Губы, запястья и даже горло саднят, и она отчаянно, из последних сил сдерживает слезы. — Я ведь сказал: если хорошо попросишь, — слышится его голос вдали. У неё захватывает дыхание от страха ожидания. Её воротит от вкуса его губ, что сохранился на её. Слова мольбы чуть не вырываются из неё, когда она чувствует едва уловимое прикосновение холодного метала к животу. Он режет её майку пополам, слегка касаясь кончиком ножниц её кожи, отчего она извивается, пытаясь не чувствовать этого. — Всё ещё упрямишься? — шепчет он ей в ухо, двумя руками обхватывая её за талию. Она сжимает губы и вновь жмурит глаза. Остатки гордости не дают мольбам сорваться с её губ и не позволяют слезам скатываться по бледным щекам. Она впивается ногтями в ладони, когда его рука ложится на её правую грудь. — Убери, — дрожащим голосом говорит Дениз. Чаглар с силой сжимает ладонь, и она кусает губы от боли. — Попроси, — шепчет он, и его горячее дыхание обжигает ей ключицы. Он вновь всасывает кожу. Пальцем цепляет резинку лифчика, опускает и та с громким звуком опускается, оставляя красный след. — Не надо, — всхлипнула она, чувствуя его губы на верхней части груди. Мужчина запечатлел влажный поцелуй и начал вырисовывать узоры языком. Её передёргивало от этих ощущений и ком подкатил к горлу. Её тошнило. Выворачивало. — Попроси, — велит Эртугрул и сквозь тонкие кружева лифчика покусывает сосок. Она всхлипывает. — Перестань, пожалуйста, — тихо молит девушка, стараясь не заплакать в голос. — Нет, милая, так не пойдёт, — хрипло говорит он. У неё кончики пальцев немеют, и ей кажется, что рёбра сейчас начнут с громким треском ломаться от боли. Чаглар медленно, властно проводит ладонью по внутренней стороне её бёдра, и она вновь всхлипывает. Он опускает её штаны до коленей, и непреодолимый ужас сковывает внутренности. — Пожалуйста, умоляю, не надо, — громко всхлипывает она. Вновь дергает руками в наручниках и брыкает ногами, — По… — Господин, — она замирает, переставая дышать. Он кончиком языка слизывает с её губ слезинку. — Ч-Что? — Ты поняла меня, — он пальцем проводит по самому краю кружев, задевая низ живота и она съёживается, сводя ноги вместе, — Нет? — спрашивает он, когда не получает от неё ответа. «Господин» вертится на кончике языка, против её воли хочет сорваться с губ, и она прилагает все усилия, чтобы не прокричать это слово ему в лицо. Это слишком унизительно. Слишком больно бьет по гордости. — Значит, нет, — холодно заключил Чаглар и в тот же миг резко, с силой раздвинул ей ноги. Она вскрикивает от неожиданности и боли. Он опускает руку ей на промежность. — Пожалуйста, не надо, прекрати, — умоляет она, рыдая. Дёргается всем телом, пытаясь сбросить его руки. — Ты, кажется, совсем не поняла, чего я хочу… — Господин! — криком вырывается из её губ. Он убирает руку, — Господин… — уже тише произносит она, тяжело дыша от душащих слез. После этих слов она чувствует себя такой опустошённой, такой сломленной, униженной. — Хорошая девочка, — слышит Дениз его шепот у самого уха. Раздаются шаги. Она видит его профиль на секунду, когда он открывает дверь, впуская яркий свет. Та захлопывается за ним, вновь погружая комнату во мрак.