Грешная нежность

— Дениз, ты в порядке? — взволнованный голос прорывается к ней сквозь толщу воды. Ей казалось, что она тонет. Задыхается, а холодная словно вода заполняет собой легкие. Она будто погружена в самую глубь моря, будто лежала на самом дне. И не могла выбраться. — Дениз, проснись, — вновь слышит она. Ледяная вода давит со всех сторон. Ей больно. Ей тревожно. — Эй, давай же, — она отчаянно хочет проснуться. Хочет на поверхность, хочет вздохнуть свободно. Но что-то будто удерживает её. Не даёт выплыть. Ей мерещится где-то там, на берегу, улыбчивое лицо Барыша. Он ободряюще смотрит на неё сквозь десятки метров глубины и зовёт её к себе. Она будто наяву слышит его голос, просящий её проснуться. Она радостно улыбается ему в ответ, тянет к нему свои руки, совершенно не чувствуя давящего моря, объявшего её. Её нечто толкает снизу, и она медленно всплывает. К нему. К Барышу. Пока кто-то не хватает её за волосы, наматывая их в кулак. Дениз дёргается и оборачивается, с нарастающим ужасом видя Чаглара. «Хорошая девочка.» — беззвучно произносят его губы, и она просыпается. — Ты чего? — перед взором возникает кудрявая голова Альпа. Она тяжело дышит. Широко распахнутые глаза растерянно впиваются в его лицо. «Не Чаглар, » — в облегчение выдыхает она, прикрывая глаза. Всё тело болезненно ломит. — Освободи, — шепчет она, облизывая пересохшие губы. Её запястья до сих пор прикованы наручниками к кровати; её штаны до сих пор спущены до колен; на ней до сих пор нет футболки. И это нестерпимо унизительно. — Да, конечно, — спохватывается Альп, освобождая её руки. Она тут же разминает их, стараясь не смотреть на ссадины и синяки на тонких запястьях. — Отвернись, — тихо, едва слышно просит она; у неё совершенно нет сил. Дрожь в руках унялась, и она попыталась встать, слегка пошатываясь. В глазах на миг темнеет, но она упорно стоит на ногах. Оглядывается, ища что-то, чем можно прикрыться. И, не найдя, с трудом срывает простыню с кровати и укутывается в неё. Воспоминания больно грызут разум, мучительно гложут душу, жёстко разрывают сердце. Альп поворачивается к ней, смотря на неё с сочувствием и жалостью. Она кидает на него злобный взгляд: ей не нужна его жалость. Ей нужна свобода. И она никогда не узнает: какую борьбу в себе вел Альп, придя ранним утром в этот дом по приказу Чаглара и застав ее в таком виде. Как боролись в нем его верность дружбе, его верность Чаглару и пылкое, мгновенно разросшиеся чувство по отношению к ней, Дениз. — Ты голодна? — спрашивает он, тепло улыбаясь ей. — Я всю ночь пролежала прикованная к кровати твоим больным на голову дружком, тупица, — огрызается она, но подумав, что он откажется её кормить, фальшиво смягчается. — Да, я очень голодна, Альп. Приятное тепло разливается за рёбрами, когда она произносит его имя. Он вовсе не замечает её обмана и мягко, почти любовно смотрит на неё. Ей становится от этого неуютно. И малость гадко на душе. Она раньше никогда не претворялась и не улыбалась фальшиво. Никогда не обманывала так явно. Барыш учил быть честной и настоящей. И она такой и была. До того, как попала сюда. «Ты в плену, размазня, спрячь куда подальше свои принципы и выживай!» — думает она, заглушая первые позывы совести, продолжая наигранно добродушно улыбаться. — Я приготовлю тебе поесть, а ты пока приведи себя в порядок, — он мнётся, неловко проведя пальцами по кудрям. Ещё раз улыбается и выходит. Она закатывает глаза и уныло плетётся в комнату, где вынуждена временно жить. Достаёт из сумки, которую так и не разобрала и которую она не собирается разбирать, какой-то миловидный свитер, обнажающий спину до пояса, и топает в ванну. Всё тело ещё болит, и она чувствует, как губы невольно мучительно кривятся, когда она вспоминает Его. Стоя под тёплыми струями воды, она жмурит глаза, пытаясь выветрить из головы образ Чаглар. В ушах будто наяву слышится его бархатистый голос, и она дважды одергивает себя, чтобы испуганно не оборачиваться, ожидая увидеть насмешливые синие омуты. Когда она спускается стол уже накрыт. Девушка хмуро опускается на один из стульев, кидая короткий взгляд на тыльную сторону ладони: на нем всё ещё виднелся отпечаток обуви. Альп любезно наливает ей кофе в белую чашку и с лёгким удивлением наблюдает, как Дениз ест буквально всё, что попадается под руку. — Как тебе здесь? — задаёт непредусмотрительный вопрос он, пытаясь завязать беседу. Дениз уже закончила завтрак и недовольно глядела на лимонные пирожные, которые она очень любила и на которые у неё аллергия. — Ты издеваешься?! — с праведным негодованием спрашивает она. — Ээ, нет, — немного теряется Альп. — Меня похитили, держат здесь против воли, не дают связаться с родными, так ещё и твой ублюдочный дружок наведывается сюда с целью свершить свои ублюдочные дела, — с ненавистью произнесла она. — Послушай, Дениз, — с сомнением начинает Альп, — Чаглар… Он… У него есть причины быть таким, — он взволнованно оглядывается. Его пальцы нервно барабанят по столу. — Вот как? — наигранно удивляется Дениз. Альп серьезно кивает, вновь принимая ее эмоции за чистую монету. «Тупая кудряшка» — про себя с жалостью думает она и спрашивает: — И что это за причины? Альп становится ещё более нервным и тяжело вздыхает. Кидает взгляд на настенные часы. — Я вечером приеду и расскажу, хорошо? — он чуть наклоняется к ней. Она недоуменно отстраняется. Он наклоняется ещё раз, — Чаглар отправил меня только на полчаса и сказал, чтобы приезжал обратно, — она с презрением глядит на него. На её губах появляется насмешливая ухмылка. Альп вновь не замечает этого, — Я приеду к тебе вечером. Только никому ни слова. Его последние слова пробуждает в ней любопытство, и она наклоняется к нему в ответ. — Почему? — Альп словно заворожённый смотрит ей в глаза. Они у неё слегка прищурены и горят любопытством. Эта девушка непозволительно сильно манила его. — Потому что я приеду, не спросив разрешения Чаглара, — отвечает он, и ей кажется, что она слышит нотки горделивости и хвастливости в его голосе. — О, да ты крут, — он широко улыбается на её слова, и она ещё больше чувствует к нему жалость: как можно было не заметить сарказм? — В общем, жди меня вечером, — заключает он и направляется к двери. — Непременно буду ждать, — насмешливо отвечает она ему перед тем, как он закрывает за собой дверь.

***

Он отстранённо сидит на дорогом диване в гостиной. Слегка задумчивый, немного мутный из-за дорогого виски взгляд был привычно направлен на панорамные окна и ночной город за ними. Сумейра делает глубокий вздох для смелости и, соблазнительно виляя бёдрами, садится рядом с ним. Закидывает ногу на ногу, позволяя разрезу дизайнерского платье обнажать больше дозволенного. Он даже не смотрит на неё. — Чаглар, — томно шепчет она, ласково проводя ладонью по его груди, — Что с тобой? Он не отвечает. Переводит взгляд с окон на неё. — Что со мной? — равнодушно интересуется он. — Ты раньше всегда хотел меня, — она смелеет и садится на колени, — А сегодня даже не взглянул, — Сумейра обиженно надувает губы и пододвигается ближе к его паху. Трется об него промежностью. — Нет настроения, — коротко отвечает он, делая глоток алкоголя. — Почему? — она начинает медленно расстегивать пуговицы его рубашки. — Потому. — Чаглар, пожалуйста, я так хочу тебя, — хнычет она, целуя его в шею. — Сумейра, — недовольно отпихивает её от себя, но она вновь пододвигается к нему. — Я так соскучилась по тебе. Не уйду, пока не почувствую тебя в себе, — шепчет она ему, языком проводя по ушной раковине. Он с презрением морщит уголки губ. — Что я должна сделать, чтобы заслужить хоть немного? Что ты хочешь? — она тянется к застёжке платья, и, не торопясь, стягивает его с себя. Он устало прикрывает глаза на секунду. Вновь открывает. Лёгкий оскал появляется на тонких губах, а глаза загораются чём-то жгучим. — Привязать тебя к кровати. — Хорошо, — удивленно соглашается она, рукой находя его вставший член и поглаживая его большим пальцем, — Что-то ещё? — Назови меня господином.