Грешная нежность

— Какие страсти, какая драма! Его голос оглушительно бьет по сознанию, заставляя хрупкое девичье тело вмиг покрыться холодной испариной. Он стоит нарочито расслабленно. Держит руки в карманах модных брюк, но сквозь ткань отчётливо видно, как он сжимает кулаки. Его глаза горят яростью, безумием и сумасшествием. Ей впервые так страшно. В одну секунду за его спиной вырастают ещё две фигуры. Не менее пугающие, но тусклые на фоне Чаглара. В них нет дикости, власти и желания причинять боль, что переполняли Эртугрула. Едва уловимое движение головой в сторону пугливо застывшего Альпа, и двое уносят его. И крики и мольбы, доносящиеся до Дениз сквозь мутную пелену, оставляют Дьявола равнодушным. В этой комнате, насквозь пропитанной её влажным страхом и его лютым гневом, они остаются одни. Вдвоём. Наедине. С пугающей до колик ясностью она осознаёт, что не спасётся. На миг ей мерещится, что ей вновь девять, и перед ней, занося руку для очередного удара, стоит отец, принесший с собой запах спирта, угара и новых ран. И Дениз отдала бы всё, всё до последней капли, лишь бы это видение оказалось реальностью. — Я жалел тебя, — с разочарованием покачал головой Чаглар, кривя уголки губ в хищном оскале. — Как оказалось, зря. Ей не хватает кислорода, не хватает смелости вздохнуть. Будто она соткана из одного лишь страха. Страха перед ним и острой беспощадностью, что таилась в глубине его глаз. Она делает шаг назад, чувствуя, как подгибаются колени. — Я ничего не делала, — беззвучно шепчет она жалкое оправдание, борясь с настойчивым желанием скорчится на полу и зарыдать в голос. — Ничего? — елейно переспрашивает он. — Совсем-совсем ничего?! — глаза вмиг наливаются ярко-багровым, и Чаглар в два шага оказывается рядом с ней. Она не успевает сбежать и оказывается в его плену. Одним резким движением он хватает её за горло. Впивается пальцами в мягкую кожу, и она вмиг белеет. Он сжимает тонкую шею, наклоняясь к Дениз ближе. Внушает ей ещё больший страх, что лихорадочной волной проносится по телу. Она пытается ослабить его хватку, высвободиться, но мужчина всё сильнее душит её, забирая жалкие остатки воздуха и здравого смысла. — Ты совершила грубую ошибку, — его горячее дыхание промозгло обжигает ухо. — А за ошибкой всегда следует наказание. Он отпускает её шею, и она тут же хватается за неё, падая на холодный кафель. Делает судорожные вдохи. Перед глазами нещадно плывет, и Дениз из последних сил пытается убежать, отползти от него, но Чаглар грубо хватает её за волосы и тащит к лестнице. Она брыкается, кричит. Пытается вырваться, обрести свободу, спастись. Спотыкается об каждую ступень, хватается за перила. Жгучая боль, причиненная им, не даёт открыть слезящиеся глаза.

Он это видит. Сладко ощущает её сопротивление. Он хочет этого, хочет её. Ещё с первой встречи, с первого ее взгляда и слова. Хочет оттрахать её так, чтобы она не могла ходить. Хочет её боли. Хочет вытравить её из своего сознания.

— Не надо, пожалуйста! — отчаянно вырывается она, пытаясь отцепить его руки от своих волос. Он с силой швыряет её на кровать. Она тут же пытается сбежать. Отползая от него по мягкой поверхности, Дениз с расширенными от страха глазами наблюдала за его потемневшим лицом. Оно горело необузданной злостью, пугая до треска костей. Дениз до жжения в груди хотелось закричать, зажав уши. Хотелось оказаться где-угодно, но не здесь. Не с ним. Не сейчас. Чаглар тянется к пряжке дорогого ремня, и она истошно задыхается. — Нет! — она поворачивается, пытаясь бежать. Дрожащие руки утопают в мягком матрасе, словно в зыбучих песках, и в этот миг она ненавидит всё в этом прогнившем насквозь мире. Чувствует его холодные руки на своих лодыжках. Одним рывком он пододвигает её к себе, и она отчаянно пинается, стремясь сбросить его руки. — Не надо! Пожалуйста! — голос её полон мольбы и молитвы. Слезы застилают глаза, не позволяя вздохнуть. Дениз крутится, вырывается, дерётся и вертится, всеми силами стараясь отдалить его от себя. Отогнать, не позволить приблизиться. — Не двигайся, — мрачно приказывает он, хищно оскалившись. — Ты ведь не хочешь, чтобы было больно. Дениз скидывает его руки с себя, отталкиваясь назад, но Чаглар в ту же секунду больно хватает её за волосы. Она гневно шипит, вскидывая руки к голове, и он с лёгкостью ловит их в свою ладонь. Она с ненавистью и презрением смотрит на него, каждый её атом кричит о страхе и отвращении. Слезы беспорядочно скатываются по лицу, оставляя палящие следы. Он отпускает волосы, и с её губ вылетает болезненный стон. Заводит её руки за спину, до тошноты сдавливая запястья. Наклоняется к ней, и громко вдыхает её аромат. Она знает, чем пахнет: страхом. Дениз мучительно жмурит глаза. Отворачивает голову, кривя лицо от омерзения. Удивлённо выдыхает, когда Чаглар оставляет нежный поцелуй на виске. — Не надо… — дрогнувшим голосом молит она. На кончике языка остаётся горькое послевкусие отчаяния. — Как тебе нравится, милая? — он запечатлел легкий поцелуй на скуле. Она в непонимании приоткрывает глаза. — Грубо? Спереди или сзади? — мужчина тянется губами к левой щеке, но Дениз вспыхивает и резко одёргивает голову. — Что… Что ты?! — она снова начинает выдираться, раззадоривая его. — Да чтоб ты сдох! — горячо выплевывает девушка ему в лицо, дергая руками. — Ответ неверный, — притворно сочувствуют он. Чаглар вновь хватает её за горло, сжимая до хруста в голове. Она широко распахивает глаза, цепляясь за его широкую ладонь, царапая её тыльную сторону. Она отдаленно чувствует его кровь под своими ногтями, слышит, как он шипит. И задыхается. Легкие раздирает, взрывает. Она утопает в боли, в скорой смерти,\ и продолжает царапать его руку. В один миг внутри нечто разрывается, пачкая мрачными ошмётками сознание. Карие глаза закатываются, губы синеют. Чаглар разжимает ладонь, и она обессилено падает на постель, делая глубокий, громкий вздох. Горло нещадно пылает вместе с лёгкими, и единственное, на что Дениз способна, — делать прерывистые и судорожные глотки раскалённого воздуха. Вдох. Она не видит ничего перед собой. Выдох. В ней нет сил пошевелиться. Вдох. Сквозь вакуум она слышит звук расстёгиваемой молнии. Выдох. Чувствует чужие руки на своём лице, нежно проводящие линию от скулы до подбородка. Вдох. Её резко переворачивают, срывая с неё свитер. Выдох. Она падает животом на атласные простыни, ощущая под собой горящее железо. — Хватит, прошу, хватит… — шепчет Дениз, предпринимая безуспешную попытку встать. — Пожалуйста… Чаглар стаскивает с неё штаны и нижнее белье одним движением, и она с болью осознаёт, что полностью обнажена и беззащитна перед ним. Из глубины начинают вырываться всхлипы, преисполненные мучений. — Перестань, умоляю, не надо… Нечто в крови вспыхивает, и она неожиданными силами в очередной раз пытается сбежать, вырываясь из его хватки. — Не надо! Он придавливает её своим телом, вдавливая в матрас, и обездвиживает полностью. — Прекрати! Прошу, не надо! Она ослабевшими руками упирается в кровать, пытаясь встать и скинуть его с себя, но он давит на затылок, лицом придавливая к подушке. Она сопротивляется, и лишь иногда ей удаётся вдохнуть кислорода, и крикнуть: — Не надо! Чаглар коленом раздвигает её ноги, устраиваясь между ними. Его хватка чуть ослабевает, и ей удаётся повернуть голову и больше не задыхаться. — Пожалуйста, не поступай так со мной… Она чувствует нечто твёрдое между ног. И воет от унижения, всхлипывая. До побелевших пальцев сжимает простыни в кулаке. — Не надо… — её шёпот утопает в отчаянном болезненном стоне, граничащем с протяжным криком. Он входит в неё грубо, одним резким движением рвя преграду. Входит глубоко и до конца, касаясь головкой шейки матки. В груди оглушительно ломается сердце, раня осколками корку сознания. Она стремится отодвинуться от него, чтобы не испытывать боли, но он сильней вдавливает её в матрас. Сквозь пелену она слышит ругательства и гортанное рычание. Все звуки тонут в её всхлипах и рыданиях. Внутри всё разрывается, и ей кажется, что ей в живот вонзили пылающий нож. Её всю переполняет омерзение и боль. Неизмеримая, ноющая и острая. Она до отвращения отчетливо ощущает внутри себя нечто твёрдое, жаркое, жаждущее продолжения. Минуту или две он даёт ей привыкнуть, и начинает медленно двигаться, причиняя ещё большую боль. Кожу жжёт от его дыхания. Шумного. Полного желания. Она душераздирающе умирает внутри, рассыпается на крупицы агонии и безысходности. Ей больно, ей жарко, ей липко и мерзко. Дениз до крови прокусывают губу, когда горячая струя обжигает её изнутри. В один миг всё заканчивается. Холод окутывает её, лёд проникает внутрь. Она неотрывно смотрит на свою ладонь, не в силах отвести взгляд. Дыша через раз, она слышит и краем глаза видит, как он натягивает брюки. Но ей не до него. Всё, что ее волнует, всепоглощающая боль во всём теле. Ей мерещится, что перед тем, как уйти, он оглядывается. Дверь тихо захлопывается за ним, оставляя её одну. Наедине с собой и своим отчаянием.