Двуликий Янус

Януш сидел перед небольшим столиком в нашем вагончике, пугая Карлушу, сидящего на моей подушке, своими криками: – Все! Больше никаких выступлений! – Януш, ну форс-мажоры бывают… ты же знаешь, – пытался успокоить его сидящий на стуле Милош. – Публика даже не поняла, что случилось. – Форс-мажор? Запутавшиеся штаны? Застрявшая страховка? Мы говорим о ребенке, Милош. О нашем Анхеле! Он мог разбиться. Нет! Все! Хватит! – Януш устало вздохнул и сел возле меня. Карлуша на всякий случай перебежал подальше от него, на край кровати, и спрятался за мою спину. – Ты сильно испугался? – Это было… Это было здорово! – выпалил я. – Страшно, конечно, но здорово! Я хочу выступать, и я буду выступать! – Вот! Настоящий артист растет! – хлопнул себя по колеям Милош. – А страховку мы поправим, и Анхель впредь будет аккуратней со штанами. Правда же? – Да, – кивнул я и, схватив Януша за рукав пиджака, добавил: – Ну пожалуйста! И Януш сдался. Наутро мы снова отправились на репетицию, но перед ее началом мой бог лично проверил все страховки. Следующее выступление состоялось через четыре дня. Я все это время не ленился, а настойчиво и упорно выполнял команды и указания Милоша, и в результате номер удался прекрасно. Я даже почувствовал некий, как сейчас говорят, кайф от него и на параде-алле гордо шел рядом со своим крылатым богом, держа на вытянутой руке довольного Карлушу. Так прошло полмесяца. Репетиции, выступления, шумные и веселые застолья в кругу моих любимых волшебников и тихие вечера в вагончике, где под шум дождя за окном Януш рассказывал мне сказки. – А про повелителя огня есть сказка? – спросил я у Януша. – Конечно есть, – кивнул он и, накрыв меня одеялом, уселся ко мне на кровать. – Слушай… Однажды, в жаркий летний день в одном порту причалил корабль, экипаж которого состоял из странных черных людей. Это были повелители огня, прибывшие в город для торговли. Они шумной толпой спустились на берег и разбрелись по портовым кабакам. Пока их корабль разгружали и готовили в обратный путь, они развлекались с прекрасными и хитрыми богинями любви. Среди повелителей огня был один совсем юный волшебник. Он впервые отравился в путешествие и впервые попробовал огненный напиток, который ему поднесли друзья. А потом он увидел ее… Белокурая богиня. Тонкая и нежная, как цветок ландыша. Веселая и смелая, как лесная птичка. Юный волшебник никогда не видел такого дивного создания. Для смелости он выпил еще огненной воды и подошел к богине любви. Она не отказала ему и подарила свою любовь. Правда, ее страсть оказалась небезвозмездной. Наутро она потребовала от юного волшебника денег, и тот, околдованный ее любовью, дал их ей. На следующий день все повторилось вновь. Потом снова и снова. Юный волшебник так влюбился в прекрасную богиню, что потратил на нее все свои сбережения. А когда они закончились, богиня ушла от него к другому. Волшебник был так расстроен, что стал без меры пить огненную воду, которой его угощали друзья. Поздней ночью, возвращаясь на судно, он упал в канаву и там уснул, а утром оказалось, что его корабль уплыл. Так волшебник оказался в незнакомой стране. Без денег и без документов. Несколько лет он промышлял мелкой работой, а по вечерам играл в карты на деньги в кабаках. Вот там он и познакомился с домовым, который привел его в цирк. В цирке ему помогли развить его дар управления огнем, и он стал выступать на манеже. Как же я любил эти сказки! Януш рассказывал их шепотом, и от этого комната наполнялась волшебными звуками и запахами. В темноте на стенах проплывали размытые силуэты, и я тихонько засыпал. Очередное выступление выпало на какой-то праздник. Уже и не помню, то ли церковный, то ли просто местный. Билеты на представление были распроданы полностью. Я с самого утра находился в приподнято-возбужденном состоянии и носился по площадке как угорелый, стараясь помочь подготовить цирк к встрече со зрителями. – Костюмы перестирали и погладили, – докладывала Милошу Ганечка. – Пуговицы к костюму Анхеля пришили? – спросил у нее Милош. – Все сделала, дорогой, – отозвалась Ганечка и пригрозила мне пальцем. – Держи попугая подальше от костюма! А то я так пуговиц не напасусь! – Шафира никто не видел? – выбежала на манеж запыхавшаяся София. – Я его нигде найти не могу. – Макс! Ма-а-акс! – крикнул Милош, пытаясь перекричать внезапно заигравший оркестр. – Ты Шафира не видел? – А что сразу Макс? – обиженно надулся домовой. – Я вчера с ним три кона сыграл и спать пошел. А он в кабак отправился. – В какой кабак? Господи! – всплеснула руками София. – Нам же выступать! – Успокойся, дорогая! – погладил ее по руке Макс. – Шафир профессионал. Все будет нормально! В этот момент меня окликнул Козьма и, вручив в руки веник, наказал подмести под скамейками. Представление началось, как обычно, с номера Марыси. Она уселась за кулисой на высокий барабан, изящно изогнула длинный змеиный хвост и, погладив по спине питона, приготовилась к выступлению. Второй номер был у многорукого Тим-Тома. Он шел на манеж, и его головы, как всегда, шутливо переругивались между собой. – Дай-ка я поправлю тебе гр-р-рим, – суетилась возле меня Шери. – Ты опять р-р-растер-р-р р-р-рот р-р-рукой! – Это меня София поцеловала, когда на арену выходила! – морщил я нос и пытался отбиться от настойчивых ручек гномеллы. – Шафир! Где тебя носило? София уже на манеже! – крикнул Милош, засунув голову за занавес. – Все отлично, пан хозяин! Я в норме! – Шафир стоял сбоку от меня, но даже с приличного расстояния я чувствовал запах перегара. – Ты пьян, Шафир-р-р… – пискнула Шери. – Тебе нельзя выступать! Но Шафир, слегка покачиваясь, уже пошел на манеж. – А теперь… Опасный трюк! – крикнул с арены Милош, и грянула барабанная дробь. Мне всегда было страшно смотреть, как Шафир бросает тонкие и острые ножи в барабан, к которому была привязана София. Я каждый раз зажмуривал глаза, когда он замахивался, но все равно подглядывал через опущенные веки. И каждый раз меткость повелителя огня меня поражала и восхищала. Я припал глазом к тонкой щели между тяжелыми шторами, и с замершим сердцем стал смотреть опасный трюк. Шафир стоял перед барабаном, утыканным десятью ножами, которые веером расходились от тонкой фигурки Софии. Его глаза были завязаны, а в руках еще оставались три острых лезвия. – Алле-е-е… – крикнул он громко, и один из ножей, птицей вырвавшись из его рук, звонко вонзился в дерево над правым плечом Софии. – Але-е-е! – и еще одно лезвие хлопнуло над ее левым плечом. – Алле-е-е… И в этот момент Шафира чуть повело в сторону. Он резко выпрямился, тряхнул головой и… метнул нож. То, что случилось в следующую минуту, я не мог забыть очень долго. Длинное, тонкое лезвие с неприятным шлепающим звуком вошло в тело Софии где-то в районе левой ключицы, и светлое платье прекрасной волшебницы начало вдруг чернеть точно от того места, где вонзился нож. София тихо вскрикнула и повисла на ремнях, как тряпичная кукла.