Золото

- Эй! Ну конечно, стоило ему отвлечься, как этот светловолосый коротышка убежал. Да-а-а... Вот это называется шуткой судьбы. И каким же это образом ему, уважаемому в обществе человеку достаточно высокого статуса и достатка в истинные попалась проститутка, обитающая в одном из придорожных притонов? Причем самая доступная. Похоже, в прошлой жизни он был, по меньшей мере, насильником. Альфред выжидающе смотрит, нетерпеливо перебирая пальцами. Решать вопрос нужно сейчас. - Иди уж, не надо меня ждать, - он безразлично махнул рукой. Решение принято. - У меня здесь неотложные дела возникли. Благо, Джонс не стал расспрашивать. Только хмыкнул - "Ну, как знаешь!" - и, поправив на плече свою странную ношу (того самого недоступного стриптизера - как его, Ваня, что ли?), двинулся к выходу. - Да, Франциска тогда дерни, - бросил друг, не оборачиваясь. - А то что-то они там расшумелись больно. Дверь снова захлопнулась, на этот раз за Альфредом. Возможно, в следующее мгновение она снова откроется и впустит этого непутевого шмыгающего мальчишку в развратной красной юбочке? Незачем бегать за этой светловолосой шлюшкой. Все равно вернется, как миленький. Собака, какой бы свободолюбивой она ни была, в любом случае возвратится к своему хозяину. Торис устало вздохнул и, поднявшись, пошел к Франциску и его новым "дружкам" - огромному рыжему альфе и светловолосому омеге в зеленом венке. Как бы он, действительно, не натворил чего... - Пойдем, виносос, ты явно не в себе, - Лоринайтис потянул мужчину за руку к выходу. - Я не в себе от этой неземной красоты, - ворковал тем временем Франциск, глядя на светловолосого через плечо огромного рыжего дьявола. - Как ты можешь продавать ее? Этот омежка сейчас был, видимо, жутко напуган такой активной страстью со стороны его любвеобильного друга. Хотя... если вдуматься, то за Бонфуа хоть и наблюдалось раньше желание "вот этого лучшего на свете цветочка", но все это привлекало гораздо меньше внимания. Или все дело в заступающемся за "цветочек" рыжем дьяволе? - Не твое дело, - грубо отозвался омега и в каком-то порыве страха прижался к спине прикрывавшего его рыжего. - Здесь тебе нечего ждать, проваливай! - И правда, Франц, - Торис мягко взял Франциска за плечи и развернул его к двери, - пойди, развейся. Друг на удивление легко поддался. Это настораживало. Он явно что-то задумал, но что? Торис бросил взгляд за спину. Рыжеволосый смотрел на него настороженно, но огоньки скупой благодарности сверкали в его зеленых глазах. Он взял светловолосого омегу за руку и, кажется, уже собирался того куда-то увести. Когда до выхода оставалось всего около десяти шагов, Франциск внезапно вырвался из захвата и, в мгновение преодолев расстояние отдалявшее его от прекрасного юноши в зеленом венке, одним движением развернул его и страстно прильнул к его нежным полуоткрытым плечам своими пылающими губами и что-то быстро прошептал. Рыжеволосый успел только развернуться - след Франциска уже простыл. Торис стоял, слегка ошарашенный таким поведением друга, и видел, как внезапно легкий румянец появился на щечках у жертвы Франциска и как смущенно тот приложил руку к едва заметному следу где-то недалеко от шеи. Рыжий больше ничего не сказал. Не поменялся в лице. Просто вокруг него воздух наэлектризовался от ярости, а глаза его дико сверкали. Он схватил хрупкое тельце и уже просто отнес его в неприметный закуток за барной стойкой. Да, угораздило же их притащиться именно сюда. Именно сегодня! Похоже, этот день станет самым необычным за все то время, что они знали друг друга. Лоринайтис спокойно прошел к барной стойке и сел с самого краю. Он уже решил, что будет ждать этого горе-проститутку хоть до самого утра. Надо же, в конце концов, разобраться? А вдруг - если так будет, то стоит благодарить все существующие силы - вдруг осечка? Тем временем Скотт, затащив брата на маленькую кухонку, тут же накрепко запер дверь. - Останешься сегодня здесь, - произнес он твердо, поворачивая ключ в замке. - Но Скотти... - И завтра, если понадобится! - старший в одно мгновенье прижал Артура к столешнице, не позволяя ему двинуться, закрывая все пути к отступлению. - Неделю, месяц, год - хоть всю жизнь! Только чтобы я не видел около тебя эту любвеобильную скотину! Но тот и не собирался отступать. Какое-то отчаянное желание сверкнуло мимолетной тенью на его лице, а после он решительно стиснул зубы. Твердо глядя в искрящиеся злобой глаза, юноша уперся руками в грудь старшего Керкланда. - Скотт, ты сам понимаешь, что говоришь? - произнес он серьезно. - Ты видел, сколько народу сегодня пришло? Ивана унесли, Феликс, кажется, сбежал, но их-то вряд ли стало меньше, и... - Меня это сейчас не волнует, - сквозь зубы прошипел Скотти. - Я... - А должно! - не дослушав ответа, Артур сжал ладонями лицо старшего, так что тот не мог ничего сказать и только мычал. - Не помнишь, на каких правах мы все еще здесь находимся? Если ты развалишь это заведение, вряд ли нас еще хоть куда-нибудь возьмут. Да и долги... Ты ведь помнишь, что это значит... Артур мягко отстранил брата и медленно двинулся к двери. - Долго здесь не сиди, иначе разворуют, - тихо произнес он, не оборачиваясь. Скотти лишь угрюмо кивнул и отвернулся. Слишком много свободы он позволил этому мелкому... Еще тогда, когда их подобрали, нужно было запретить ему заниматься этим делом! Он и не видел, как радостно засверкали глаза брата и как после в них зародился несвоевременный вопрос, сомнение... А разум змеем-искусителем обвивала фраза, произнесенная страстным горячим шепотом. *** Так. И не в такое попадали. Главное - не паниковать. Феликс сделал глубокий вдох и для верности громко выругался. И тут же пожалел. Ответом ему были подозрительные скрипы темных переулков впереди и сзади и мерзкое, будто хихикающее мяуканье облезлого мусорного котяры, вылезшего из своей грязной дыры на ночную охоту. Бр-р-р, аж мороз по коже... Итак, какой должен быть план действий? Спросить дорогу у кого-нибудь? Если, конечно, этот кто-то найдется. И какой будет этот "кто-нибудь"... Лукашевич криво усмехнулся и взглянул на свою одежду. Да ему в таком наряде покажут дорогу только в темный переулок, кишащий альфами со спермотоксикозом. Будет неплохо, если еще и в живых оставят, а не разобьют черепушку, вжимая в стены ближайших домов. Возможно, стоит для начала понять, что это за улица? Хотя... гиблое дело. Кривая табличка на доме стерлась - не разобрать, наверное. Ему-то уж тем более. Нет, конечно, кое-что понять можно. Это место - явно не центр, а окраина. Прямо-таки ОКРАИНИЩЩА. И черт его знает, в каком примерно направлении стоит вообще попытаться идти. Омега набрал в грудь побольше воздуха. Ох, мама-улица, убьешь же... Колени подрагивали от страха. Остается два варианта. Можно идти наобум и, чего доброго, наткнуться на... да мало ли на кого можно наткнуться такой-то ночью! Второй вариант представлялся более безопасным, если о безопасности вообще могла идти речь. Либо - ждать, и в предрассветной тишине, еще до петухов, но после убийц выйти и плутать. Пока жители вокруг него толпиться не будут - а там уж как выйдет, побьют ли, или просто засмеют, но отпустят. Феликс решил пойти вторым путем. Переждать будет лучше там, где с улицы его не будет видно, но желательно, чтобы это был не тупик. Так, на всякий случай. А то доскакался уже по заборам... Черный кривой переулочек - маленькая дверка, заваленная мешками с каким-то гниющим, судя по запахам, хламом: видимо, черный ход какого-то магазинчика. На одном из таких мешков (вестимо, том, который меньше вонял) и расположился Феликс, покрепче прижавшись к ледяной стенке и стараясь слиться со всей окружающей серостью и грязью. Холодно - да и пусть, не привыкать. Мерзко только, ах, черт... *** Замутненное небо слегка посветлело. На часах полчетвертого. И где, дьявол его побери, носит этого смазливого шлюшонка? Еще ждать его... Торис устало опустил голову на стол. С каждым часом зал пустел, щебетание проституток прекращалось. Во втором отделении пришли альфы-стриптизеры - да-да, оказывается, они существуют! И тот, кстати, рыжеволосый, вместе с ними. Даже, кажется, есть альфы, продающие свое тело... Жертва Франциска быстро оправился - через пять минут и он, и его рыжий защитник вышли из закутка и начали заниматься своими делами, словно ничего и не бывало. Только изредка бармен бросал тяжелые взгляды на проститутку. Тот, только заметив их, безразлично отворачивался: отстань, мол, не мешай. - Эй, крошка, - вот сейчас, судя по хриповатому голоску, этот самый омега наклонился к Торису через барную стойку и игриво провел по мягким длинным волосам. - Мы закрываемся! Он говорил это в своей привычной непринужденной манере, будто заманивая в кровать, но Лоринайтис ясно видел, как нервно постукивали нежные пальчики по столешнице. - Да я жду тут кое-кого... Позволишь еще ненадолго остаться? - с этими словами Торис поднялся и вскользь поцеловал улыбающиеся красные губки. Юноша только зажмурился и тихо рассмеялся. - Ты бы так не делал, а то во-о-он тот, рыжий, со сцены-то увидит - от тебя рожки да ножки останутся! - Но я уверен, ты избавишь меня от этой страшной участи, м? - альфа мягко провел по щеке светловолосого. Тот только отмахнулся игриво и чуть внимательнее вгляделся в тонущие в полутьме черты лица посетителя. А затем он весело ахнул и рассмеялся, будто узнав старого друга. - Я бы не был так уверен, ловкий и самонадеянный друг винососа! - О, так ты меня вспомнил? - Трудно забыть того, кто с такой легкостью и неосмотрительностью побеждает злых, но ужасно похотливых дяденек! - усмехнулся юноша. - Так кого ты можешь здесь ждать так поздно, о рыцарь на стуле предрассветного бара? - Твоего светловолосого коллегу, с твоего позволения. Знаешь, такой, маленький, в красненькой коротенькой юбочке? И куда он мог запропаститься? Юноша внезапно замер и подозрительно покосился на позднего клиента. Потом лицо его внезапно омрачилось какой-то страшной думой. - Неужели... Подожди-ка, это Одуванчик? Значит, судя по тому, что ты все еще здесь, он не возвращался? - Как видишь, - коротко ответил Торис, внимательно глядя на изменения в лице проститутки. - Вот дьявол! - коротко и неподобающе шикнул юноша и развернулся к сцене. - Скотт, Феликса еще нет! Через минуту рыжий - Скотт - стоял около омеги. Костюм его был слегка помят и не заправлен - следы второй смены. - Знаю, Арти. Вани тоже. И малыш Мэттью куда-то делся, - хмуро произнес он и глянул на юношу. - Ты видел, с кем он ушел? - Скорее убежал, - поправил его Торис. - Он был один. И, - тут он поморщился, - видимо, он был очень напуган. Скотт угрюмо опустился на один из стульев. - Вот же... Омега задумчиво вспрыгнул на барную стойку и, в пол оборота развернувшись к рыжему альфе, привычным движением подал ему сигарету откуда-то из-под полы. В его руках сверкнула небольшая зажигалка. Гостю оставалось только следить за этими ловкими, годами отточенными движениями. - Он не придет. Или придет, но через дня три. Или неделю, - сухо констатировал омега, отмахиваясь от табачного дыма. - Лучше бы подумал, куда он мог побежать, горе, - альфа, словно не обращая внимания на присутствие постороннего, осторожно расстегнул верхнюю пуговичку на спине у своего приятеля. - Главное, чтоб не убили по дороге... - Так, подождите! - Торис, пожалуй, уже ничего не понимал. - Почему, по-вашему, он не может вернуться раньше? Когда последняя пуговка была расстегнута, "Арти" беззастенчиво снял с себя блузку и со вздохом облегчения стянул черные чулки. - Он не ориентируется в городе. Ближайшие улиц пять знает - ровно до центра, там отель, куда его обычно водят. Там-то он не заблудится, и его там все знают. А дальше - как слепой котенок. Какая глупость его испугала до такой степени, что он забыл об этом... Эти двое сидели спинами друг к другу - полураздетый Арти на столешнице, Скотт на высоком стуле. Вокруг все уже пахло табачным дымом, было жарковато. - Его надо искать в любом случае, - вынес свой вердикт Скотт. - Но, черт побери, еще Ваня и Мэттью... - Я пойду, хочешь? - подал голос омега. - Никуда ты не пойдешь, - тон рыжего отливал сталью. - Я уверен, что этот еще ходит там! - Да не ходит, - буркнул Арти и поджал губы. Щеки и носик его едва заметно покраснели. - В любом случае, ты остаешься здесь. Будешь убираться, только переоденься, - рыжий несильно толкнул юношу чуть выше поясницы, отчего тот поморщился. - Я пойду за Уильямсом, остальные все-таки уже достаточно взрослые. А с Феликсом что... - Позвольте, я за ним пойду, - Торис поднялся. Скотт и Артур взглянули на него одновременно, как-то одинаково подозрительно сощурив одинаковые зеленые глаза, потом переглянулись. - Его рабочий день окончен, - твердо сказал рыжий, нахмурившись. - Мы вам не доверяем, - с ядовитой усмешкой, достойной только проститутки, произнес Арти. - Я клянусь, он вернется живым и невредимым. Я могу даже дать что-нибудь в залог. Двое сначала с минуту, будто по команде, оглядывали его. Постепенно, похоже, в их глазах он начал напоминать забавного умалишенного. Первым захихикал Артур. Прикрываясь ладошкой, пытаясь сохранять приличный вид. А потом, видимо, плюнув на все, он рассмеялся в полный голос. Смех этот подхватил и Скотти. Запустив руку в копну рыжих волос, он хохотал, задорно и весело - глядя на холодного и бесстрастного бармена за работой, никогда не подумаешь, что он умеет вот так радостно смеяться. - Да знаешь ли ты, крошка, сколько стоит наш Одуванчик? У тебя вряд ли найдется такая сумма для залога! - вытирая тонкими пальчиками слезки, сказал Артур. Рыжий только покачал головой, соглашаясь с коллегой. Как опрометчиво с их стороны - встречать по одежке. - О, правда? - Торис на секунду опустил руку в карман. - Может, вот эта вещица изменит ваше представление о моем финансовом положении? В руках его блеснули золотые карманные часы. Он с усмешкой наблюдал, как глаза обоих постепенно расширяются до размеров блюдец. - Эм... господин... - Скотт закашлялся, от тщательно скрываемого волнения вспомнив все что были в его голове вежливые обращения. - Одуванчик у нас, конечно, лапочка и все такое, но отдавать за него целое состояние... Такое же даже во дворцах под двойной охра... - он осекся. - Я вижу, вы хорошо осведомлены о цене этой вещицы. Этого хватит, - сухо произнес уже утомленный всеми этими сценами Лоринайтис и положил часы на стол. - Я найду его. С этими словами он развернулся и твердым шагом направился к выходу, оставляя двоих в безмолвии и немом благоговении перед человеком, одетым небогато, но с такой легкостью расставшийся сейчас с путевкой в долгое и безбедное будущее. Сейчас они вызывали только жалость. Да и Феликс этот все больше раздражал... Потеряшка, черт бы его... *** Сна ни в одном глазу. Сколько сейчас? Светает - Скотт бы, наверное, сказал, что четыре. Хотя, Феликсу-то откуда знать. Все эти "четыре", "соточка", "фатализм", "трансцен"... не так... "трансденцен"... да не то, снова... "транснедцен"... да к дьяволу! Суть-то одна - для него это не более чем пустые и ничего не значащие звуки. Интересно, отсюда слышно, как бьют часы на башне? Стоит вслушаться. Пару раз мимо него проходили какие-то люди - то ли рабочие, то ли бандиты - не разберешь их, все на одно лицо. В темноте, кажется, не заметили. Хорошо еще мешки эти воняют. А то духи-то способны все перекрыть... Хотя волноваться стоило - тот, который был ближе всех, принюхался, было, но его дружки одернули. Сейчас главное, чтобы не вернулся проверять... Во взбудораженном сознании крутились дурные мысли, а душу мучили плохие предчувствия. И как он будет идти по дневным улицам города? Хотя, презрительный шепот преследовал его всю жизнь, станет ли он его пугать сейчас? Могут побить - это да... А вообще-то пора бы выдвигаться. На рассвете бандиты уже не орудуют. Осторожно выкарабкавшись из своего незатейливого убежища, Феликс на цыпочках пробрался к широкой улице и пошел осторожно, стараясь держаться в тени домов. Предрассветная улица казалась уже не такой страшной, как ночью, но все еще вызывала тихие опасения. ...Шел он, кажется, уже довольно долго. Слышно было, как заскрипели и застучали в домах двери, как распахивались окна, а из домов уже, потягиваясь и зевая, выходили первые работяги, да неразумные детишки начали уже где-то шуметь. Сколько сейчас? "Восемь" или "соточка"? А вот и первый шепоток за спиной: двое юношей благородного "правильного" вида - накрахмаленный торчащий воротничок, одинаково гладко причесанные и напомаженные волосы, одинаковые черно-синие пиджачки - перешли на другую сторону дороги и начали что-то тихо обсуждать, бросая на него презрительные и высокомерные взгляды. Вон появилась в окне чья-то детская мордочка и стала любопытно пялиться на до неприличного высоко поднимающийся от ветра шелк юбочки. В затылок полетели обидные "путана", "бесстыжий", "как таких вообще свет держит"... Спокойно. Вдох-выдох. Феликс только прибавил шагу, не отвечая и не разворачиваясь. Главное - не поднимать глаз, как в обществе диких собак... Детская мордочка как-то подозрительно усмехнулась и исчезла. А через несколько минут, словно по команде, из дворов высыпали визгливые дети и, подхватив что кому под руку попалось, стали беспорядочно кидаться быстро исчезающую яркую фигуру. Первый удар попался ровно между лопаток. Омега вздрогнул, но не обернулся, только сильнее ссутулившись и ускорив шаг. Заметив, что им совсем не сопротивляются, дети словно взбесились. Глумление, счастливое бешенное улюлюканье - грязные словечки сыпались, словно камни с неба. И откуда только дети их понахватались? Но останавливать бесят никто не собирался - наоборот, взрослые смотрели с гордостью на своих чад, битьем камней наказывающих "непотребное зло", кое-кто даже поддерживал детей! - Правильно! Чтобы не ходили тут всякие! - Смотри-ка, мой ему прямо в голову засветил! - И своим расскажи, поганый, пусть не суются сюда! - Крепче бей! Чтобы неповадно было! Камни уже летели со всех сторон. Какие-то дети забежали далеко вперед и кидались теперь в лицо тем, что попадалось на дороге. Пора бежать. Закрывая руками лицо, он побежал вперед, не разбирая дороги и чудом не врезаясь в фонарные столбы. Взбесившиеся лица то тут то там выскакивали, как чертики из шкатулок, а придорожный мусор больно царапал кожу. Вдруг какая-то преграда встала у него на пути. Больно стукнувшись носом, он быстро поднял взгляд. На него холодно смотрели темные голубые глаза. Взрослые в ужасе глядели на то, как их дети, даже не думая остановиться, едва не задевали этого явно не последнего в обществе человека, каким-то немыслимым образом оказавшегося около грязной проститутки. - А... Феликс с ужасом отшатнулся. Очередной камень больно ударил в плечо. Вчерашний "Лит" молча схватил его за руку и на глазах у притихших от такого странного действия детей и ничего не понимающих взрослых, повел в страхе упирающегося и хватающегося за все возможные преграды омегу к стоящей неподалеку машине. - Пусти! Живо пустил меня! - верещал Феликс, когда все его попытки оканчивались неудачами. - Заткнись, шваль, - было слышно насколько раздражен его вчерашний знакомец. Рука сжалась крепче, стало больно. - Пусти-и-и! - дверь машины едва не прищемила омеге пальцы: его пришлось впихивать внутрь. Он пытался открыть - бесполезно, замок. Хотя бы выбить стекло! Но "Лит" с водительского сидения схватил Феликса за шкирку и с силой швырнул в другую сторону. - Поцарапаешь окно - будешь платить, - стальным тоном проговорил он. - Я и так на тебя потратился, идиот. Лукашевич подозрительно затих. Торис глянул на него в зеркало заднего вида: он забился в угол сиденья с ногами и хмуро смотрел на него исподлобья, спрятав лицо в коленях. - Итак, Феликс, - Лоринайтис развернулся и зло сощурился, - как же так оказалось, что, исколесив полгорода вдоль и поперек, я нахожу тебя через одну улицу от твоего треклятого притона? Юноша вздрогнул всем телом, нервно сжав пальцы. Еще никто ТАК его не называл... - Тебя никто не просил, - он огрызнулся, надеясь, что его дрожь не была замечена. - Откуда я знаю? - Откуда знаешь, да? - Лит указал на табличку на доме за окном. - Артур сказал, что на паре улиц ты ориентируешься. Что это за улица? Странные значки на табличке не говорили Феликсу ни о чем. Но сказать что-то надо было - страх подстегивал, холодели руки. - Улица дерущихся детей! - выпалил он на одном дыхании, делая вид, что понимает эти странные символы. И тут же тяжелая рука больно ударила по затылку. - Ай-ай-ай! - он закрылся руками, отодвигаясь дальше. - Играться вздумал? - рассерженно прошипел Лит. - Живо читай, иначе выпущу обратно к детям! Ну! - взявшись за шкирку, он словно котенка резко ткнул Феликса в стекло носом. - Я не умею! Я не умею! - юноша руками и ногами уперся в дверь, не трогая, однако, стекло. - Пусти меня, придурок бешеный! Не умею я читать! Он почувствовал, как давление медленно исчезло. Хватка ослабла - и вот он, съежившись, снова сидит на жесткой коже. - Подожди... Совсем? - голос странного человека звучал теперь скорее озадаченно. - А как еще можно "не уметь читать"? - тихо отозвался омега, пугаясь теперь даже собственного голоса. - Совсем, конечно... Я даже не знаю, какие у меня на запястье буквы! - И как же ты тогда собрался... - Я не собрался! - Феликс зло зыркнул на Лита. - Мое настоящее имя знают единицы, а запах всегда прикрывают духи! Тем более... - он нервно всхлипнул. - Тем более, не будет же мой альфа слоняться по таким... заведениям! Торис помолчал немного. - Вот оно как... - произнес он тихо. - Неплохо продумано. И он, ничего больше не говоря, нажал на газ. - Так, стой! Выпусти меня, пожалуйста, - омега рывком поднялся. - Чтобы опять тебя потом искать по всему городу? Ну уж нет, - не оборачиваясь, говорил странный незнакомец. - Я тебя нашел - значит, ты теперь мой. В этот момент Феликс почувствовал себя словно рыба, попавшая в сети. Действительно, ОН знал об омеге все - что тот неграмотен, и что, едва выйдя за парадные двери публичного дома он оказывается будто в темноте - то, чего не знал ни один из его клиентов; а сам юноша не знал о нем ничего, кроме странного - "Лит"... По худой спине под корсетом пробежали ледяные мурашки. "Мой", ах-х... обманщик... В любом случае из сетей надо выбираться. Любыми способами. Хочешь жить - умей вертеться. Протянув руки вперед, юноша медленно, будто в лисьем логове, со спины положил их на грудь альфы и бегло прошелся пальчиками по плечам. - Выпусти меня, солнышко, - ласковый шепоток коснулся ушей Ториса, заставляя его крепче сжать зубы, - а я сделаю тебе приятно, если хочешь... Он чувствовал, как под его прикосновениями напрягаются мышцы и уж праздновал победу, как вдруг альфа грубо перехватил его руки. - Еще раз так сделаешь - и мы врежемся в ближайший столб. И живым из машины ты точно не выберешься, я могу это гарантировать. Омега в испуге дернулся назад. - Из...извини, но... тогда ты же довезешь меня до... - но Лит не собирался его слушать. - Сейчас мы поедем ко мне. Заткнись и слушай, я сказал! - Феликс собирался возмутиться, но тут же притих. - Я буду учить тебя и грамоте, и манерам. Нет, в свой притон ты не вернешься. И встретишь своего истинного не шлюхой в дешевом борделе, а нормальным человеком! Омега слушал. В душе его смешались страх, возмущение и... надежда. А вдруг не обманет?... - Хорошо... ладно, Лит... Альфа поморщился. - Не называй меня больше так, - рука уже потянулась к карману с визитками, но, остановившись, досадливо опустилась обратно на руль. - Я Торис. Для тебя пока что просто Торис. Омега кивнул, про себя произнося вслед: "То-рис"... странное имя... - А я Феликс! - альфа хмыкнул: своевременность на высшем уровне. - Феликс Лукашевич. Быстрый взгляд на запястье - "Ф. Л."; осечки быть не может...