Узник замка Энд

      Вся комната в полумраке, лишь слабые огоньки свечей, стоящих в канделябре на рабочем столе Майка Энд. Он уже сам в ночной рубашке и халате, видимо уже готовый ко сну, он ждал кого-то.       — Добрый вечер, мистер Хинлорд, — поприветствовал меня Майк Энд, не отрываясь от просмотра почты. — Чем-то могу вам помочь в столь поздний час?       Растрепанные волосы, неглубокие морщинки на лице еще больше выделялись при свете тусклой свечи, выдавая его уже не очень молодой возраст, что было совсем не заметно в лучах обеденного солнца. Этот мужчина, сидевший передо мной, любил только себя, заботился только о себе и волновали его только титул и финансы семейства. Ему не было жалко ни одного из своих сыновей, которых он как подстилки пытается подложить под потенциальных женихов.       — У меня к вам серьезный разговор, — начал я, — Это насчет свадьбы.       Пронзительный взгляд Майка Энда отозвался наконец от бессмысленных писем, в которых писалось одно и то же изо дня в день: как обстоят дела в хозяйстве, новости о свадьбе, здоровье и больше ничего особенного. Слово «свадьба» пробудило в моем собеседнике живой интерес. Он уже видимо не ожидал даже каких-либо движений в эту сторону от меня.       — Неужели принял решение? Каков же твой ответ? — спрашивал мистер Энд, притворяясь, что данный разговор заинтересовал его, и продолжил рассматривать письма, хотя взгляд бегал от некоторых строчек к моему темного силуэту у двери.       — Я долго метался в сомнениях, но все-таки не удержался перед шармом Жерома. Я теперь просто обязан взять его в мужья, — немного кокетливо произнес я, как бы подчеркивая нашу интимную близость. От чего на лице Майка расплылась блаженная улыбка, ведь он думает, что все идет по его коварному плану.       — Раз все так стремительно развивается, думаю будет разумно договориться с пастором в церкви о скором венчании. Но думаю это мы отложим на завтра, а сейчас спокойной вам ночи, — выпроваживал меня Майк Энд, проведя тонкими пальцами по моей руке, как подталкивая этим движением меня к двери.       Уже завтра. Завтра будет шанс спасти всех.       Я даже не помню как вернулся в свою комнату. Все тело охватила усталость, а на душе было так легко, ведь я остался верен своим чувствам. С первыми лучами солнца меня разбудил Льюис. Хоть я и лег поздно, но достаточно выспался, так как дни стали очень коротки, а светило радует нас своим теплом только ближе к полудню.       Первое, что я увидел этим утром на своем рабочем столе, так это небольшой треугольный конвертик, которые обычно посылали на фронт. Развернув его, я мельком прочитал извещение Жерома о том, что Майк проверил была ли близость у его старшего сына. Слава богам Люк не упустил возможность сблизиться со своим возлюбленным в интимном плане в последнюю встречу.       Все шло своим чередом, не вызывая подозрений у Майка Энд. К завтраку было идти еще рано, но дом уже ожил. Лакеи и прислуга бегали по этажам, готовя помещения к пробуждению хозяев. С первого этажа уже пахло завтраком. В такой суматохе не было сложности обменяться записками с Робби, Жеромом и Хью, известив их краткими выражениями о планах, которые свершатся в самое ближайшее время, как только мистер Майк отправится в церковь на разговор с пастором.       Робби сразу же дал ответ, сообщив о том, что мой брат тоже уже скоро будет извещен о нынешних делах.       Пришло время спускаться с завтраку. Жером конечно же остался в своей комнате, ведь даже если бы нас и была бы интимная связь, течка бы не закончилась. Для этого он нуждается в феромонах альфы. Всю трапезу Майк без умолку беседовал со мной о моем решении, дабы удостовериться, что я не поверну обратно. Вопросы доходили до того, что его интересовали подробности полового акта с его сыном, но по правилам приличия я мог не отвечать на них.       Робби пронзал своего оми взглядом, празднуя победу уже где-то у себя внутри. Его радость нельзя было передать словами. Уже большой живот невозможно было скрыть, а ему как и любому омеге хочется поддержки со стороны возлюбленного. Почти всю беременность переживать трудности вынашивания ребенка — почти подвиг.       Майк Энд долго еще бродил по дому, раздавая поручения насчет чистоты гостевых комнат. Только когда солнце начало садиться мистер Энд покинул замок. За час до этого мне пришла весточка от брата, переданная через Льюиса.       «Эдвард,       Будьте готовы заранее. Льюис впустит меня через черный ход в саду. Я договорился на счет кареты.       Твой брат Дэвид Хинлорд»       Даже столь короткая записка пробудила в нас надежду. Льюис уже собрал Хью, который с трудом понимал, что вообще происходит. Но он побоялся спросить у дворецкого.       Из-за долгих сборов Майка Энд, мы не могли спустить вещи, поэтому уже подозревали, что это займет некоторое время, когда карета будет уже подана.       Первый спустился конечно Жером, принявший таблетки, которые мы позаимствовали у Хью. На него они очень даже хорошо подействовали, поэтому парень теперь мог без труда передвигаться по замку и контролировать свои феромоны. Гордый и независимый омега ловко руководил сборами, будто всю жизнь занимался хозяйством в замке Энд.       Робби с трудом передвигался из-за большого живота, поэтом его было решено спустить на руках. Дэвид не заставил ждать нас и прибыл сразу как карета Майка покинула поле зрения.       Абсолютно всю прислугу было решено отпустить домой. Льюис сел на дрожки кареты, подъехал на ней к главному выходу, к тому же и самому ближайшему к выезду за пределы этого проклятого места. Мы с Дэвидом, не обменявшись ни одним словом, погрузили все вещи в карету. Они не занимали много места, так как заранее обговорили брать только самое необходимое. А в нашем случае это теплые одеяла, таблетки, микстуры, бинты, ну и конечно хлеб и вино, дабы перекусить, когда проголодаемся.       В доме образовалась пугающая тишина. Только на первом этаже еще слышалась жизнь. Меня пугало только то, что мы могли наткнуться на Иоанна Энда, бродившего ночью по коридорам замка. Жером сидел уже в карете, готовясь к тому, что Хью потребуется помощь, ведь карета не оснащена специальным местом для его коляски, даже обычными креплениями на креслах для его слабого тела.       Времени оставалось все меньше, подготовка отнимала слишком много. Мы с Дэвидом разделились. Он побежал наверх за Робби, а я в сад за Хью вместе с Льюисом. Дворецкий подал мне теплое покрывало, ведь омега не омел подходящей одежды для такого времени года.       Хью протянул ко мне свои нежные ручки, обхватив мою шею, когда я поднял его на руки, укутанного в покрывало. Из-за сильного ветра пришлось накрыть его с головой. Быстрым шагом мы пошли обратно через первый этаж дома, дабы меньше находиться на диком холоде. С верхних этажов также доносились быстрые шаги, но мне показалось, что их слишком много. Это меня забеспокоило.       Вот я уже вижу ожидающего нас у выхода Жерома и спускающегося с Робби на руках Дэвида. Как бы мы не спешили в глазах брата читалась любовь и забота о беременном омеге, носящим под сердцем его ребенок. Если бы не было этого огромного живота, можно было подумать, что они собираются на свадьбу.       Эту идиллию прервал раскатистый смех из-за моей спины. Мы с Дэвидом остановились в метре друг от друга в центре холла, почти одновременно обернувшись в сторону источника звука.       Перед нами стоял Иоанн Энд, лицо которого с трудом можно было разглядеть за длинными запутанными волосами и отросшей бородой. Его до этого белоснежная рубашка теперь запятнана кровью, что нас насторожило не так сильно, как револьвер в правой руке и канделябр в левой. Маленькие огоньки свечей развели очень даже большой за его спиной, охватывая пламенем ткани, обрамляющие большие и высокие проемы и ковры.       — Отец? — чуть ли не плача произнес Робби, чем навлек на себя дуло револьвера.       Все происходило так быстро, что мы даже не заметили, как к входу подъехала еще одна карета Майка Энда, а Иоанн нажал на курок.       Выстрел, но и Робби и Дэвид и их малыш целы и невредимы. Серьезный и холодный на первый взгляд Жером бросился на защиту своего самого любого брата и долгожданного племянника. Пуля вошла в грудную клетку парня, закрывшего собой самое дорогое, что у него было.       — Жером! — завопил Робби, пытаясь высвободиться из объятий любимого, — Нет! Пусти! Брат! — проливая горькие слезы, кричал омега, но Дэвид помчался в выходу, ведь прекрасно видел, как во время всеобщего минутного ступора Жером испустил последний вдох с застывшей улыбкой, прошептал:"Бегите…»       Но не тут то было, в дверях возник Майк Энд.       — Что тут происходит?! — завозмущался мужчина, преграждая нам дорогу.       Но сразу после этих слов раздался второй выстрел, в этот раз в Майка Энда. Исходя кровью, он лежал в дверном проеме. Мы же соблюдая полное молчание вышли из замка. Дэвид прижимал к себе плачущего Робби, а я дрожащего, но молчавшего Хью. Льюис не задумываясь сел на дрожки, и мы тронулись.       Где-то позади остался охваченный пожаром замок Энд. Мы больше не его узники, теперь мы свободны. Хью сидел у меня на коленях, прижимаясь к моей широкой груди.       Робби вскоре заснул под предлогом, что в его положении никак нельзя нервничать. Мало того, что качка в карете плохо могла сказаться на здоровье малыша, в том числе и на преждевременное появление его не свет. Хью же тихо распрашивал меня, шепотом произнося дрожащим голосом каждое слово. Я не мог удержаться и так же тихо шептал ему ответы.       — Куда мы едем?       — Ко мне домой, — ответил я, прислонившись к его лбу своим.       Нам не требовался зрительный контакт, было достаточно того, что мы чувствовали дыхание друг друга.       — Я так рад, что ты цел и невредим, — промямлил Хью, по щеке которого скатилась одна единственная слеза, а худое тело прижалось ко мне, его губы оказались на уровне моего уха, — Я люблю вас.       Мы долго молча сидели и обнимались, я запускал руку в его рыжие волнистые волосы. Дэвид не обращал на нас внимание, а лишь блаженно водил рукой по животу Робби, ища куда пнет его сын.       — Теперь мы на равных, Хью Энд, — приставленная фамилия удивила парня, но его заплаканное удивленное лицо лишь умилило меня. — Я тебя тоже люблю, — наши губы сомкнулись в поцелуе на столько долгом, что мы остановились, когда нам уже нечем было дышать.       Всю дорогу я рассказывал все, что знал о нем и его жизни, а Дэвид дополнял меня. После трехдневной езды по полян сражений мы наконец были дома. Отец со слезами на глазах встретил нас с Дэвидом, единственных выживших сыновей семьи Хинлорд. Но еще больше его обрадовало интересное положение Робби. Хью был принят так же радушно.       Робби и Хью все чаще называли друг друга братьями и проводили время вместе. Вскоре все знали о гибели Майка, Иоанна и Жерома Энд, поэтому Хью признали согласно завещанию, оставленному у нотариуса, наследником всех сохраненных богатств. Но он не нуждался в тех просторных землях, погоревшем замке, где он был как в тюрьме, он мечтал теперь только о нашем совместном счастье.       Поместье было в большей части восстановлено, нас распределили по комнатам. Мы с Дэвидом сразу принялись за домашние дела, помогая отцу восстанавливать хозяйство наших поданных. Зима была жестокой и затяжной, поэтому к нам в гости часто приходили поданные, дабы погреться и получить хоть немного провизии.       Робби тоже не заставил нас долго ждать, буквально через два месяца начались схватки. Как же мы были удивлены, когда вместо одного на свет появились двойняшки, каждый из которых был по своему белокур, старший в отца, а другой в оми.       Жизнь забурлила полным ходом, весной была выделена земля на садик Хью. Его все так же тянуло к цветам, а я поддерживал его увлечение, не редко копаясь в земле вместе с ним.       Теперь мы могли любить друг друга без страха, ведь мы победили в этой битве.