Love me or leave me forever.

-- Антон, ты хорошо себя чувствуешь? -- Аня слегка коснулась плеча Шаста, обращая его внимание на себя. Парень уже достаточно долго сидел с кислым лицом и это, конечно же, не ускользнуло от бдительного взгляда его наставницы. Антон тут же ей тепло улыбнулся и кивнул головой. -- Да, я в порядке. -- Уверен? Ты в последнее время часто какой-то потерянный и сонный, что ли. Может, тебя с одной ночной смены отпросить, чтобы ты выспался? Эта девушка взаправду была просто чудо. Давно об Антоне столь трепетно не заботились. Он протянул свою руку и обхватил маленькую ручку Ани. -- Я в порядке, честно. Спасибо за заботу. -- заверил ее Шастун. девушка слегка сжала ладонь парня, кивая и вскидывая уголки губ вверх. -- Тогда вперед работать! -- добавила она, подгоняя парнишку и сама ушла на кухню. Антон невольно улыбнулся, и действительно это солнечная девушка разогнала большую часть его туч и Антон смог вздохнуть полной грудью. Он поправил волосы и отошел за стойку, чтобы не путаться под ногами у других официантов. Миша уже заправлял новую партию кофейных зерен в машинку и аккуратно расставлял чашки и приборы. Антон занял свои руки тем, что начал протирать стойку от крошек и пыли, хотя таковых особо и не наблюдалось. Как бы он не пытался сосредоточиться на том, чтобы этот стол блестел от чистоты, он все равно через пару минут застыл с тряпкой в руках. В кафе то и дело звонил колокольчик, оповещая о приходе гостя. Наконец Антона хоть что-то отвлекало от назойливых мыслей, которые не покидают его голову с момента, когда он покинул стены школы с чувством, что в его животе появлялись то тугой узел, то бабочки, которые своими крыльями щекотали его изнутри. Воспоминания уносили его далеко от кафе и возвращали в кабинет английского языка. Заставляли вновь воспроизвести в памяти диалог с учителем. Ему до сих пор не верилось, что он смог принять судьбоносное решение, и он еще никогда не был так уверен в столь спонтанной идее. Но ему казалось, что причиной его подавленного настроения является не неуверенность в своих словах, а страх. Страх провалиться по всем фронтам и не оправдать ожидания. В особенности Арсения Сергеевича. Его разочаровать он боялся больше всего, сам не понимая, почему. В своих размышлениях Антон и не заметил, что Миша поставил заказ рядом с ним и с непониманием смотрит, почему он его не забирает. -- Тох, ты с нами? -- окликает его коллега, щелкая перед лицом пальцами. Антон резко перевел взгляд на Мишу и тряхнул головой, возвращаясь в реальность. -- Да-да, -- быстро пробормотал Антон, и схватив заказ аккуратно потащил его к столику. “Может, ты влюбился?” Антон резко остановился, не дойдя полуметра до цели. Только что поразившая мысль пугала его и он чувствовал, как биение сердца набирает ход, а в горле появляется ком. Нет, это просто бред какой-то. Он просто… Из рук парня падает поднос и с оглушающим треском чашка разбивается. По белоснежному кафельному полу растекается крепкий горячий кофе. -- Антон, что произошло? -- к нему уже подлетел Миша с полотенцем и, извиняясь перед посетителем, собирал осколки. Шастун ему не ответил. Он только вновь и вновь прокручивал в голове эту мысль. Попробовав отогнать ее, Антон принялся вытирать темное пятно, но она все равно пульсировала где-то на задворках сознания. Это просто невозможно. Просто глупости. Да быть этого не может… -- Антон, ты неважно выглядишь. Иди лучше на кухню. -- посоветовал Миша. Кажется, что это не особо ему поможет, но он кивнул и молча ушел. Ему было невозможно душно, и расстегнув две верхние пуговицы, он вышел через кухню на улицу, вдыхая холодный осенний воздух. Антон знал, что табак не успеет выветриться из его одежды и будет смущать посетителей, но сейчас ему безумно нужна доза никотина. Забавно, ведь раньше он считал, что расслабиться можно и без сигарет, но время все меняет. И сейчас он пускает клубы дыма, разглядывая затянутое тучами небо. Морозный воздух пробирал его до костей, но отрезвлял голову и помогал меньше думать. Думать о том, что ты мог влюбиться в своего учителя английского… Ебнешься. Это невозможно. “Хрень какая-то. Я просто рад, что нашел родственную душу. Это определенно не любовь. Да и вообще, как мне такое в голову пришло? Бред!” Парень махнул головой, отгоняя эти сопливые мысли, и окончательно убеждая себя в том, что это ничего более, чем дружба. Только и всего. Он отбросил сигарету в сторону и ушел внутрь помещения, уже изрядно промерзнув. -- Антон, все в порядке? -- обеспокоенная Аня встретила Антона сразу, как он вернулся и приложила теплую ладонь ко лбу парня. Но не заметила у него температуры, и убрала ее. -- Конечно. -- заверил ее Антон, но мысленно добавил “нет”.

***

Павел Алексеевич уже который раз глядел на настенные часы, потом на Арсения Сергеевича, который стоял перед ним с глазами кота из “Шрека” и возводил свои глаза к небу, надеясь, что звонок прозвенит как можно скорее и позволит ему спастись от друга. -- Паш, ну пойми, насколько это важно! -- складывая руки умоляющем жесте, просит Арсений. -- Хочешь, я за него кросс пробегу? Я даже подтянуться могу! Ну только отпусти его со своего урока. Физрук был готов лезть на стену, потому что терпение было уже на исходе, а его друг не унимался. Это определенно не то, с чего бы он хотел начать день. -- Арс, он прогулял почти две недели и не думай, что я соглашусь. -- внешне Павел Алексеевич был полностью спокоен, хотя внутри него бушевала гроза и он еле сдерживался от того, чтобы не прописать другу классным журналом, по иронии судьбы, одиннадцатого класса “А”. -- Хотя тебя я тоже буду рад увидеть на поле. Ты со студенческих лет свой зад от стула не поднимаешь. -- Не обо мне сейчас речь. -- одернул его Арсений. -- Это единственная неделя, когда я смогу его подготовить. Потом у меня нет окон почти до самого первого этапа. Физрук отложил ручку. -- А не ты ли готовился к экзамену по математике в автобусе, направляясь на этот самый экзамен, а? -- начиная вставать со своего места, колко заметил Паша. -- Думаю, и здесь ты выкрутишься. Учитель английского обреченно вздохнул. -- Наверно, одними полками я не отделаюсь? -- он примирительно улыбнулся и с надеждой в глазах посмотрел на друга. -- Если у Шастуна не будет аттестации за этот кросс, то в этом моей вины не будет. -- сдался Добровольский. Попов даже подпрыгнул от радости и, перегнувшись через стол, крепко обнял друга. -- Да иди уже, пока не передумал. -- отцепив от себя коллегу, со смешком сказал Павел. -- Паш, ты лучший! -- через плечо крикнул Арсений. -- Чего уж греха таить. -- проведя рукой по волосам, гордо произнес физрук.

***

Хоть Антон считал свои мысли бредом, но все-таки решил пока держать дистанцию с учителем. Он сам не понимал, с какого перепугу делает это, но что-то не позволяло, как раньше, улыбаться и смотреть на Арсения, так как тело просто переставало слушаться его и ноги сами собой подкашивались. Но, возможно, он всего-навсего заболел. Уже который день он чувствует сильное недомогание и кошмарную головную боль, но не спешит выписать самопроизвольный больничный. У него слишком много дел, чтобы валяться дома. Еще он не хотел волновать отца, у которого и так забот хватает. Поэтому, превозмогая свое состояние, он каждое утро просыпался и шел на учебу. -- Ты похож на мертвеца. -- как-то заметила Катя, когда вся их компания сидела в классе перед уроком английского. Сережа с Димой после ее слов тоже обратили внимание на то, что друг выглядит еще более бледным, чем обычно. -- Кстати, да. -- подхватил Дима. -- Ты не заболел? -- Нет, -- отрицательно качнул головой Антон. -- все нормально. Но таковым это не являлось. К счастью, вовремя прозвеневший звонок избавил Шаста от других вопросов. Дима с Катей поспешили занять свою парту, а Сережа, тяжело вздохнув, занял место рядом с Антоном. -- Бля, я почти не готов сегодня. -- пожаловался он. -- Тогда завещай свой скейт мне. -- с сарказмом ответил Антон. -- Спасибо, друг. -- также саркастично ответил Матвиенко. Залетевший в класс улыбающийся Арсений Сергеевич поздоровался с учениками и встал у доски. -- Sit down, please.* -- сказал он и все сели на свои места. -- Today you have to work on your own so open your textbooks on page sixty one.* Сказал он и почти все зашелестели страницами учебников, ища нужную. -- Рад, что в этот раз меня поняли не только Антон с Катей. -- улыбнувшись добавил он, вызывая этим неподдельную радость у ребят. Он не солгал в начале года, обещая, что вскоре все они заговорят по-английски. Даже Сережа понемногу начал втягиваться и понимать. Но это не мешало ему все так же балбесничать на уроках. Это, обычно происходило от скуки, как и сегодня. Матвиенко решил немного позабавиться и украсить учебник Антона разными рисунками и словами. Поначалу Антон игнорировал его и продолжал усердно работать, но когда в ход пошли ругательства, он попытался выхватить карандаш из пальцев друга, но тот стал упираться и блокировать атаки Шаста. -- Серега, блять, хватит. -- прошипел Антон, вновь пытаясь схватить карандаш. -- Подожди, еще чуть-чуть. -- засмеялся Сережа, блокируя руку друга и не давая ему пошевелить ей. -- Да ты заебешь. -- раздраженно выдохнул Шаст. Свободной рукой Антон все-таки выхватил карандаш и спрятал его за спиной, показывая средний палец Матвиенко. А тот в свою очередь наигранно надулся и сложил руки на груди. Не прошло и пары секунд, как оба прыснули и тихо засмеялись. -- Шастун, Матвиенко, а ну прекратили возню! -- одернул их учитель строгим тоном, грозно смотря на них. -- Простите. -- просмеявшись, извинился Антон и вернулся к выполнению задания. Но через пару минут Сережа возобновил приставания к учебнику и самому Антону, но Шаст уже не реагировал, взглядом контролируя, что делает друг. Но, по-видимому, не доглядел. После урока на тыльной стороне ладони Антона под мизинцем красовался нарисованный синей ручкой член. Антон цыкнул, пытаясь стереть его, но только раздражал этим кожу и ничего не добился. Удивительно добросовестные производители ручек. Пока он пытался избавиться от художества, все покинули кабинет. И вновь он остался один в классе, Матвиенко никогда не любил никого ждать. Сученыш. Антон уже хотел уходить, но перед ним появился Арсений Сергеевич, заставляя парня притормозить. Так же как и его сердце. Бой с другом отвлек его от вездесущих мыслей, но теперь они стояли прямо напротив друг друга и Антон всеми силами пытался вести себя, как обычно. -- Антон, я договорился с Павлом Алексеевичем и он отпустит тебя со своих уроков. -- Попов весь светился и по нему было видно, что он доволен своими стараниями. Тяжелая эта работа уговаривать физрука отпустить кого-то со своего урока. -- О, это отлично, да, с-спасибо. -- слегка заикаясь, радостно ответил парнишка, нервно потирая шею. –Ты какой-то бледный, все нормально?–насторожился учитель, взглядом осматривая побледневшее лицо ученика. – Ага. Все нормально, не переживайте. – заверил Антон. – Так значит, когда мне приходить? – Думаю, в субботу, после уроков. Тогда я уже буду свободен. Хорошо? – Антон кивнул и направился к двери. Но он не успел сделать и пары шагов, как перед глазами стали появляться белые пятна, а в теле появилась слабость. Он еле-еле успел ухватиться за край парты и опереться на него, чтобы не рухнуть на пол. – Эй, эй, эй, аккуратней. – затараторил Арсений Сергеевич, подхватывая парня за талию. – Ты это чего? – обеспокоился он. – Н-не знаю. – честно слегка заплетающимся языком сказал Шастун. Мужчина приложил ладонь ко лбу Антона и тут же широко распахнул глаза, неверяще смотря в тусклые глаза парня. – Боже, да у тебя жар! Ну-ка, присядь. – учитель усадил ослабшего парнишку на стул, а сам скрылся за дверью кабинета. Ему становилось тяжело дышать, а ноги стали будто ватными. Все вокруг начинало плыть, а глаза слипались. Не прошло и полминуты, как шаги возобновились. – Я принес градусник! Уж он-то точно скажет, какая температура у тебя. Мужчина без тени смущения принялся расстегивать пуговицы рубашки Антона, попутно встряхивая градусник, и просунул его подмышку юноши. – Подождем немного. Арсений присел на парту рядом с Антоном и поглаживал ладонью по предплечью парня. Он настолько ослаб и хотел спать, что, забыв все свои табу на близкое общение, привалился всем телом к груди учителя, слушая его сердцебиение, которое действовало на него гипнотически, заставляя все больше и больше погружаться в сон. – Антош, не спи. – на самое ухо мягко произнес учитель, потряхивая его плечо. – я тебя домой подвезу. Далеко живешь? Антон разлепил глаза, обдумывая ответ, и отрицательно покачал головой. – Недалеко. Я сам дойду. Шастун почти дремал на груди Арсения Сергеевича и не думал отстраняться. Ему было так тепло, так уютно, будто все беды недавних лет не случались и он все тот же маленький ребенок. Да и сам Арсений Сергеевич не спешил убрать ладонь, продолжая размеренно гладить руку мальчика, успокаивая. – Ну-ка, давай глянем на температуру. – напомнил про градусник учитель. Свободной рукой парень достал маленький уже изрядно согревшийся прибор и протянул его учителю. – И куда ты намылился с такой температурой?! – грозно воскликнул учитель. – 39 и 9! Все, без разговоров едешь со мной. Давай, пошли, мой дорогой. Антон уже хотел сопротивляться и переубеждать его, но услышал последнюю фразу и снова застыл. “Мой дорогой”. Просто обращение или проявление чувств? Хотя, ему это, вроде, должно быть неважно, но почему то под коркой прочно вырисовалось “Мой дорогой”. Мой. Чего только больное сознание себе ни на придумывает. Конечно, просто обращение. Точно. Внутри Антона даже что-то похолодело. Как много столь трепетных слов теперь используют лишь как простое обращение. И сколько их бросается на ветер. Сколько раз мы просто говорим “люблю”, хотя это не так. Даже грустно как-то. Они шли бок о бок. Арсений иногда поглядывал на несчастного и бледного парня, который медленно передвигал ноги, стараясь не упустить момента, когда он надумает падать. Но, к счастью, по лестнице они спустились благополучно. Даже злобная вахтерша, которая никого и никогда не выпускала в учебное время, пропустила парочку без всяких вопросов. Наверное, присутствие учителя тоже сказалось на этом. На улице было не особо холодно, но достаточно, чтобы разгоряченный от температуры Антон тут же съежился и сложил руки на груди, пытаясь согреться. Плюсом к хуёвому состоянию еще идет и хуевая погода, от которой его тонкая куртка не спасала. Но тут вокруг его шеи обвязался шарф, снятый с Арсения Сергеевича им самим же. – А как же Вы? – слегка смущаясь, поинтересовался Антон. Учитель махнул рукой. – Перебьюсь. Не у меня тут температура 39 и 9. – хотя по нему было видно, что мороз он тоже ощущает, и не слабо. Теперь парень краснел не только от температуры. – Спасибо. – пробубнил куда-то в шарф Шаст. – Пожалуйста. – кивнул, не глядя на парнишку, мужчина. Антон спрятал нос в шарф, пряча улыбку и попутно вдыхая его запах. Запах Арсения Сергеевича. Его шарф пах так же. Легким приятным одеколоном и кофе. Его, по-видимому, учитель очень сильно любит. Антону тут же вспомнилась их неловкая встреча в кафе, но, наверное, это было даже приятно: встретить хоть одно знакомое лицо в месте, где ты сам новичок. Наконец они дошли до автомобиля. – Залезай! – скомандовал учитель. Арсений Сергеевич открыл дверь. Парень без лишних слов залез в салон машины. В ней было слегка теплее, но Антон продолжал ежиться. – Я сейчас включу печку. Согреешься. Антону стало не по себе, оттого, что он заставляет Арсения Сергеевича так напрягаться из-за него: сначала шарф, теперь это. Он почувствовал, как воздух начинает согреваться и теперь он мог расслабиться. – Лучше? – с заботой спросил учитель. – Да. Простите, что создаю столько проблем. – виноватым тоном сказал парень, пряча глаза. – Что? Да какие проблемы? Не говори глупостей! – резко, но искренне возразил учитель. – Наоборот, я рад тебе помочь. И вообще, если будут проблемы, не стесняйся и подходи ко мне. Я всегда помогу. И вновь этот невозможный человек заставил Антона потерять дар речи. Рядом с ним он будто вновь видел Мир цветным и ярким. Каким перестал его видеть много лет назад. Парень ничего ему не ответил. Лишь кивнул головой, устало улыбаясь, в знак благодарности. Всю дорогу они молчали. Точнее, молчал Антон, в то время как Арсений Сергеевич неумолимо критиковал езду других водителей, что-то напевал под нос, и вообще не мог спокойно себя вести. Взрослый ребенок какой-то. Как и пару месяцев назад на концерте, он открывался ему с другой стороны. Да, его характер был сложен, но зато он был настоящий. Без масок. Уже подъезжая к высокому дому, Антон дремал, откинувшись на спинку кресла. Его плеча коснулся Арсений, слегка потряхивая. – Антош, мы приехали. Парень раскрыл глаза и часто заморгал, отгоняя сонливость. Захлопнув двери машины, они направились к парадной. Еще один неловкий момент с долгим поиском ключей и они уже поднимаются в лифте, который в данный момент казался парню невозможно узким, так как с Арсением Сергеевичем они касались плечами, и душным, а это уже, скорее всего, из-за температуры. Еще никогда Антон не был так рад возвращению домой. И еще более тому, что никого дома нет. -- Спасибо, что довезли. Дальше я сам. -- поблагодарил учителя Антон. -- Уверен? Я могу остаться. Все равно у меня вы последним уроком были. -- парень тут же отрицательно помотал головой. -- Нет, не надо. Я и так уже много времени у Вас забрал. -- Арсений укоризненно на него посмотрел, как бы напоминая о своих словах, но согласно кивнул, уступая -- Напиши мне потом, как ты. -- уходя, добавил он и закрыл дверь с той стороны. Антон только хотел пойти в комнату, как вспомнил. Шарф Арсения Сергеевича все еще болтался на его шее. Он поспешно стянул его и кинулся к двери, но учителя и след простыл. Он взглянул на шарф в его руке и вновь неспешно замотал им шею и половину лица, отказываясь всячески комментировать это. Антон наконец смог дорваться до кровати и так, не переодеваясь, завалился спать, вдыхая запах шарфа. Его запах.