***
Шастун понимал, его сегодня ждет еще один серьезный разговор. Но он все же надеялся, что Арсений Сергеевич более снисходителен к нему, хотя бы потому что… это Арсений Сергеевич, и он не может по-другому. Антон с легкой дрожью набирает номер квартиры, в этот раз бабушки-спасительницы, которая заходила в подъезд и за которой можно было бы пройти в него следом, рядом не оказывается. На маленьком табло вырисовывается слово “говорите” и парень говорит заученную фразу “ Здравствуйте, это Антон”, но в ответ вместо голоса учителя он слышит лишь трель домофона. От этого легче не стало. Антон решил вести себя так, словно ничего не случилось. Ни Арсения в кафе, ни звонка, ни ссоры с отцом. Как ни странно, но это заставило парня на мгновение подумать, что это все сон. Игра его воображения. И вот, он у двери, которая сразу открывается и на него смотрит Арсений, мимолетно улыбнувшись, пропускает парня в квартиру. – Привет, Антош. – как всегда, здоровается он. – Здравствуйте, Арсений Сергеевич. Шастун уже облегченно вздохнул, начиная снимать обувь. – Выглядишь отдохнувшим. По тебе и не скажешь, что по ночам кофе варишь. – и Антон сильно хмурит брови, закрывая глаза, понимая, что и с ним разговора не избежать. И только мужчина хочет еще что-то сказать, как парень выпрямляется, и серьезно смотрит на него, но в глазах вины через край. – Арсений Сергеевич, – умоляющим тоном говорит Антон. – Я понимаю, что вы на меня злитесь и все такое, но можем мы поговорить потом, сейчас не самое лучшее время. В миг взгляд учителя становится озадаченным, а лицо становится обеспокоенным и он пристально смотрит на мальчика. – Что случилось? – со всем участием спрашивает мужчина. Парень тяжело вздыхает, отводя взгляд: – С отцом поругался. Видите ли я не должен работать, а должен только учиться, учиться и еще раз учиться! Он пашет на работе с утра до поздней ночи и не понимает, почему я хочу помочь!...– эмоционально вскидывает руки парень, а потом закрывает ладонью глаза. – Простите, не сдержался. – он замолчал, поджав губы. Мужчина молча хмурится, смотря на Антона. – Я, знаешь ли, тоже не особо за то, что ты так много на себя взвалил. – потирает шею преподаватель. – Но, может, твоя мама хоть какое-то влияние на него имеет? Может, она сможет его переубедить? – предположил Арсений, пожав плечами. Ах, да, он же не знает. – Могла бы. Но.. – Антон поник и опустил голову, будто разглядывал свои ботинки. Арсений понял, что, похоже, задел больную тему и тут же замолчал. Повисло неловкое молчание. – Прости, я не знал, что твои родители разведены. – делает догадку учитель. И черт возьми, промахивается. Парень горько хмыкнул. – Лучше бы были разведены. – Антон поднял голову. В его глазах блеснули слезы. И до Арсения наконец дошло. Ему хотелось провалиться сквозь землю. Мужчину будто парализовало и он стеклянным взглядом смотрел на мальчика. Вот кто тебя за язык потянул, идиот? Он только что второй раз наступил на больное место. Скорее даже втоптал в землю своей нетактичностью. – Боже,прости, правда, я не знал. Мне следовало бы молчать, прости. – тут же залепетал мужчина, сокращая расстояние между ними, положив руки на плечи Антона. Он даже в глаза смотрел ему с трудом. Ну почему время нельзя отмотать назад? – Перестаньте, ничего страшного. Прошло почти десять лет. – абсолютно спокойно сказал Антон и выдавил подобие улыбки, только бы его учитель успокоился и перестал себя винить. Хотя внутри все просто рвалось от воспоминаний и боли. Глаза вновь предательски защипало и парень быстро заморгал глазами. По щеке потекла одна слеза-предательница, выдававшая, что все с ним не в порядке. Далеко не в порядке. Но Антон тут же начал улыбаться. – Ну что, Вы задавали перевод двух текстов, проверите? – парень задорно подмигнул учителю и направился к кухне, по пути открывая рюкзак. Со спины учитель не мог увидеть, что Антон в несколько раз быстрее начинает дышать и моргать. Скулы начинает болезненно сводить, но в какой-то момент ему резко становится легче, и теперь его улыбка кажется искренней. – Да, конечно… На душе Арсения скребли кошки. Ему было невозможно стыдно за то, что он не мог замолчать вовремя. Задел дорогого ему человека. Пока учитель был погружен в свои мысли и тупил взгляд в пол, Антон уже достал толстую синюю тетрадь, ручку и сел на стул. Арсений тоже присел на рядом стоящий стул и, сказав негромко “читай”, приковал свой взгляд к мальчику, который глазами быстро бегал по строчкам, так же быстро читая прекрасный и логичный авторский перевод. Ну, так думал Арсений. Ведь он не слушал, а лишь наблюдал за ним. Прекрасный актер из него бы получился. Настоящий стойкий оловянный солдатик. Но Попов все еще чувствовал в воздухе напряжение, а вина перед ним давила тяжким грузом на плечи. В какой-то момент Антон заметил, что учитель будто бы его не слушает и вообще его мысли определенно не здесь. – Арсений Сергеевич, – окликнул его парень. – Вы в порядке? – Да, да. В полном. – Вы какой-то очень тихий. Точно все хорошо? – с заметным беспокойством спросил Антон. Забавно, ведь раньше про душевное состояние спрашивал Арсений мальчика. – Да, не переживай. Продолжай. – выдавливает легкую, но напряженную улыбку Арс. И Антон дочитал свой перевод, поворачиваясь к Арсению и ожидая его вердикта. Но мужчина молчал, чем очень напрягал Антона. Но и сам парень не произносит ни слова. Тишина была почти полной, лишь тихое тиканье часов ее нарушало. – Антон, – начал учитель. – я правда очень сожалею. Мне ужасно стыдно, что я напомнил тебе... – тонкие пальцы парня тут же приземлились на плечо учителя, а добрые зеленые глаза смотрели прямо в его. – Прекратите себя корить. Я в порядке, честно. – уверяет учителя юноша твердым голосом. Он не врет, Антон прекрасно понимает: его потерю ничто и никогда не возместит, но жить дальше он обязан, особенно, когда есть для кого. – Клянешься? – задает контрольный вопрос Попов. – Клянусь. – кивает парень, слегка улыбаясь. И опять они находятся слишком близко к друг другу. А зрительный контакт длится дольше положенного. – И ещё, Антон… – не прерывая зрительного контакта, говорит Арсений. – Я на тебя не злюсь. Я беспокоюсь за тебя. Пойми, ты мне дорог. Даже очень. И все это только из-за моего беспокойства. И если бы даже был повод для злости на тебя, я бы не смог. Понимаешь, никогда. – в синих глазах столько надежды на отзывчивость, а в зелёных столько понимания и благодарности. Антону на мгновенье показалось, что учитель качнулся в его сторону, приоткрыв рот, словно желая добавить что-то еще, как раздался звонок телефона и, стушевавшись, парень наклонился к рюкзаку и достал телефон, подрагивающими пальцами отвечая на звонок. Мужчина рядом тут же заинтересовался видом своих больших пальцев. Он выглядит сосредоточенным, но щеки его выдают. Он только что почти это сделал. “Номер неизвестен.” – Да? – хмурит брови мальчик. – Здравствуйте, Антон Андреевич Шастун? – слышится женский голос. – Да, а кто Вы? – Вас беспокоят из районной больницы номер 12. Вашего отца, Андрея Николаевича, доставили в критическом состоянии. Инфаркт миокарда. Парня будто прошибло током, и он застыл с телефоном у уха в руке. Он не верил своим ушам. Он пытался что-то сказать, но у него получалось только открывать и закрывать рот. – Вы здесь? – спрашивал женский голос в трубке, но Антон уже отключился. – Быстрее. – промямлил Антон, подрываясь с места и уносясь в коридор. – Куда? – не понял мужчина, смотря вслед Шастуну беспокойным взглядом. – В больницу номер 12! Прошу Вас, быстрее! – свою просьбу он практически прокричал, и она больше походила на приказ. Антон схватил куртку и выбежал в подъезд. За ним и Арсений Сергеевич, на ходу застегивая молнию и перепрыгивая через несколько ступенек. Они выбежали на улицу и также бегом направились к машине. Арсений завел автомобиль и, выкручивая руль до упора, выехал со двора. Антона прошиб холодный пот. В голове сто раз за минуту прокручивалась их ссора, а к горлу подступил ком. Ему было стыдно, страшно и он не мог сидеть спокойно, постоянно перебирая пальцы и потирая руки. Он весь трясся. А ведь он даже не успел извиниться перед ним. – Антон, не молчи. – попросил Арсений, когда заметил, что парень уж слишком зажат. – Что?... – растерянно спросил он слабым голосом. – Не молчи, а то окончательно доведешь себя, чего я тебе делать настоятельно не советую. Антон вновь притих, и только Арсений вновь хотел что-то сказать, он заговорил: – Это случилось 30 декабря. Мы поехали к бабушке на выходные и решили у нее же встретить Новый год. Была сильная метель, и дорогу занесло, но мы все равно поехали. Я помню как нам было весело: мама пела песню про ёлочку, я подпевал, а папа смеялся… – Он на секунду замолчал, переводя дух. Сложив два и два, Арсений понял, о чем хочет рассказать парень. – Антон, подожди. Перестань, ты сделаешь себе только ху… – Вы же сказали мне говорить, тогда слушайте! – нетипично резко прикрикнул он, но через мгновение его голос снова стал как прежде: – И я уже точно не помню, что произошло, но я помню толчок с пассажирской стороны и машину занесло. Я ударился головой и, по-видимому, отключился. Очнулся я уже в скорой. Рядом со мной сидел врач, но родителей я не видел. Потом вновь темнота. А потом свет в палате и медсестра сообщает мне, что мы попали в аварию и я получил сотрясение. Чтобы я не спрашивал у них про родителей, они отнекивались. Весь тот день я не знал, где они, что с ними. А потом я увидел отца, подбежал к нему, обнял... а он плакал, а я не знал, почему, и он не говорил. Обещал, что все хорошо будет, все пройдет. Вечером я услышал его разговор с врачом. “Вы в любом случае должны сказать сыну, что его мать умерла.”... А знаете, что самое интересное? – Антон поднял глаза на учителя, который смотрел на него краем глаза. – Что по-другому я бы этого не узнал. Он мне не сказал ничего. Я сам подошёл к нему и сказал, что и так все знаю. Представьте себе семилетнего ребенка, который говорит, что и так знает о смерти своей мамы и его отцу не стоит переживать. И только потом я окончательно смог это осознать, хотя до сих пор не верю. И все ещё надеюсь… что это был лишь страшный сон. – он набрал в лёгкие воздуха, закрывая глаза, и продолжил. – Говорят, что время лечит, но со мной, походу, это не работает. Боль все ещё есть, как и тогда. И он замолчал. Ему стало полегче. Он выговорился. В его сердце эти несказанные слова горели ярче пламени. Арсений молчал, пытаясь переварить все то, что мальчик только что сказал. Он не переставал восхищаться стойкостью Антона, его жизнерадостностью и добротой, в то время, когда он пережил столь страшную потерю в юном возрасте. Когда им пришлось остановиться на светофоре, он опустил свою руку на запястье Антона, оно было практически ледяным, успокаивающе поглаживая большим пальцем и сжимая. Парень сидел тихо и держался хорошо, но его глаза будто потускнели и он стал выглядеть гораздо старше своего возраста. Дальше они ехали тихо, а рука мужчины так и была на его запястье. Когда они заехали на территорию больницы, Арсению чуть ли не силой пришлось удержать парня, который уже хотел выбежать из машины. Лишь автомобиль сбавил ход и затормозил, он выскочил вперёд Арсения, не дожидаясь его и на всех парах понесся к дверям. Мужчина, не отставая, следовал за ним. – Где я могу найти Андрея Николаевича Шастуна? – спросил Антон у идущей к нему на встречу девушки в форме. Голос его твердый, но сам он дрожал, как осиновый лист. Не дожидаясь ответа, он хотел пройти дальше, но она крепкой хваткой взяла его за предплечья. – К нему нельзя, молодой человек! Ждите здесь. – строго сказала она, пытаясь преградить путь парню. Но он никак не хотел ждать еще хоть мгновенье. Ему нужно было увидеть отца. – Не волнуйтесь, я за ним пригляжу. – спокойным тоном заверил санитарку учитель, он крепко схватил парня за плечи и отвел в сторону, усаживая на скамью. Девушка осмотрела парочку и, чутка помедлив, ушла. – Дыши, Антон, дыши. – мужчина крепче сжал плечи парня. Шастун вновь начал паниковать, только стоило Арсу хоть немного успокоиться за мальчика. Антон почти его не слышал, в ушах был гул, а сердце стучало где-то в горле, он судорожно хватал ртом воздух, стараясь не сорваться прямо сейчас. Тело переставало слушаться и он был рад, что сейчас сидит, иначе рухнул бы прямо на пол. – Нет, я не могу потерять и его. Нет… нет, – лепетал парень заплетающимся языком. – нет, нет, только не он. – Успокойся, все будет хорошо. Прошу тебя, успокойся. – мягко и тихо говорил Арсений, сев рядом. Попов обвил его плечи руками, чтобы успокоить и чтобы он не сбежал от него. Он еще ни разу не сталкивался с подобным и не понимал, что ему делать в самом плохом исходе. Он отгонял любые мысли о страшном и полностью сосредоточился на мальчике рядом с ним. Ему сейчас необходима поддержка. Антон закрыл руками лицо. Глаза защипало и он больше не мог сдерживать слез. Он и не заметил, что его учитель куда-то пропал, но уже через полминуты тот появился с маленьким пластиковым стаканом воды. – Вот, держи. – Антон трясущимися пальцами принял стакан и осушил полностью в пару глотков. Мальчик сгорбился и сложил руки в крепкий замок, что костяшки пальцев побелели. Арсений заметил, что парень, вроде, успокоился, но почему-то притихший пацан совсем не радовал его. Плечи дергались, а руки были напряжены и холодные. Мужчина понял, у него началась тихая истерика. Он что-то бормотал себе под нос. Неразборчиво и очень тихо. Арсений сам был на грани, и метался от безысходности ситуации. Его нужно отвлечь, иначе он просто свихнется. Арсений искал подходящий способ, и что-то осенило его в тот момент. “В стрессовой ситуации лучше всего помогает задержка дыхания.” Мужчина опустился перед парнем на колено и, схватив его лицо в свои ладони, прижался своими губами к его. Он слегка сминал его нижнюю губу, слыша редкие всхлипы парнишки. Запуская свои пальцы в светлые волосы. Этим говоря: “Не бойся, я буду рядом, все будет хорошо, я обещаю тебе.” Все вокруг словно замедлилось. Были лишь они вдвоем в пустом коридоре с тусклыми лампочками. Арсений абсолютно не ждал ответной реакции, но почувствовал холодную ладонь мальчишки на своей руке. Антон пытался повторять за мужчиной. Столь неумело и осторожно, но так трепетно и искренне, будто сейчас это все, чего он хотел, словно это было его личным успокоительным, которое начинало работать. Арсений чувствовал соленый вкус слез, которые никак не хотели останавливаться. И от этого брюнету становилось только больнее. Он не хотел видеть этого яркого и звонко смеющегося парнишку плачущим и несчастным. Он понял, что готов на все ради того, чтобы мальчик вновь улыбался. Его мальчик. Наконец мужчина отстранился первый и посмотрел прямо во влажные глаза парня напротив. Он уже не дрожал и слезы прекратили катиться из глаз. Лишь одна маленькая слеза стекала по щеке парня, которую поспешил убрать учитель. Он ничего не сказал, никак не прокомментировал свой поступок, лишь тепло улыбнулся Антону, поглаживая большим пальцем по его скуле. Обессиленный парень уронил голову на плечо учителя, прижимаясь к нему сильнее. Арсений продолжал гладить парня по спине, слушая его размеренное дыхание. Антон уснул, положив голову на плечо Арсения. Мужчина ерошил его волосы, запуская в них свои пальцы и прижимался к его макушке виском. Теперь они дошли до точки невозврата. Это четко осознавал каждый.***
Спустя около полутора часов ожидания к ним вышел хмурого вида мужчина. – Антон Андреевич? – поинтересовался он у учителя. Мужчина кивнул в сторону мальчика и попытался аккуратно его разбудить. Шастун открыл глаза, сначала не понимая, что вообще происходит, но в следующее мгновение вскочил на ноги. – Да, это я! – резко и нервно отозвался он. – Состояние вашего отца стабилизировалось, но его навестить вы сможете только через сутки. Ему важен покой в данное время. – произнес врач отстраненным голосом. Антон чуть не сел на пол. Все в порядке, теперь все хорошо. Заметив, что мальчика ведёт, Арсений подскакивает к нему, обнимая за плечи. – Мы свяжемся с вами, как только он придет в себя, а сейчас поезжайте домой, отдохните. – напутствует мужчина, и коротко кивнув, ретируется. Арсений прижал к себе обмякшего парня. Антон на секунду растерялся, но ответил на объятия, утыкаясь в его плечо. – Я же обещал, что все хорошо будет. – тихо произносит Арс. – Спасибо за все. – ещё тише сказал парень. Он все еще был потрясен и напуган, но сейчас ему было тепло и хорошо, он вдыхал уже ставший родным запах кофе и лёгкого одеколона, и чувствовал: все хорошо. Даже не так, все прекрасно. Про поцелуй ни один ни другой не проронили ни слова до дверей квартиры Шастуна. Парень поежился, вспоминая недавнюю ссору, от которой вина за случившееся лежала на его плечах. – Я сделаю тебе чай. Или кофе. Что хочешь? – спрашивает мужчина, оставляя на крючке свою куртку. – Сейчас лучше чай, спасибо. – устало улыбается парень. – Всегда пожалуйста. Арсений отправляется на кухню, в то время как Антон идет в свою комнату. Он тяжело садится на кровать и так же тяжело вздыхает. Что тогда произошло? Спрашивает он себя, и сначала думает, что это все было его сном. Но его губы и руки были такими реальными. Теплыми, мягкими. Шаст падает на подушку. В комнате темно и Антон слегка прикрывает глаза. Он не намерен спать, ему просто хочется отдохнуть. В этот момент дверь отворяется. Вместо того, чтобы сесть на кровати и встретить учителя, парень продолжает притворяться спящим, сам не зная, зачем. Рядом с собой он слышит шорох, и тихий стук о деревянную поверхность стола большой чашки и через мгновение его накрывают одеялом, а теплая ладонь проводит по волосам. – Спи,мой дорогой. – шепотом говорит учитель, но парень его слышит. У него мурашки бегут, когда он его так называет. Мой дорогой. Мой. Арсений выходит из его комнаты закрывая за собой дверь. – Подонок. – шипит Арс, качая головой и стискивая зубы. – Какой же я подонок.