Глава 2
9 апреля 2018 г. в 17:21
Сколько она себя помнила в стенах школы Чарльза, она всегда боялась. Чувствуя себя взрывоопасной смесью, что способна воспламениться в любой момент, Джин все эти месяцы, день ото дня сдерживала себя. Иногда ей казалось, что сил больше нет. Её угнетало повышенное внимание профессора к своей персоне. Просыпаясь от кошмаров, видеть его у своей кровати было также страшно порой, как и видеть сами кошмары. Ей не нравилось то, что он копался в её голове. Да и кому может нравиться, что посторонний человек сдерживает часть тебя глубоко внутри. Путь даже эта часть и опасна.
То, что в ней существуют две противоборствующие половины, отрицать было глупо. Одна из них понимала, что мужчина желает ей только добра. Она осознавала, что громадной силе внутри неё нужен наставник, нужен тот, кто сможет её контролировать, сдерживать. Грей не хотела вреда другим мутантам, с которыми теперь жила в школе и которых сторонилась, не пытаясь завязать дружеских или каких бы то ни было других отношений. Благо подростки знали о том, что она единственный мутант уровня омега и сторонились её. Они боялись её. Другая же часть Джин ненавидела Ксавьера за то, что он не давал ей вырваться на волю. Запертая в собственном сознании, она напоминала, что ничего хорошего ждать не приходится от людей, которые не находят ничего лучше, чем подавлять дар. Ведь, хоть Чарльз и учил её телепатии и телекинезу, это были крохи по сравнению с тем, что таила в себе одаренная девушка.
Иногда ей казалось, что она обычная. Тогда она думала, что всё прошло, что она может ладить с ребятами. Иногда всё летело к чертям, и она боялась закрыть глаза. Запертая в собственном теле, она чувствовала, что кто-то может пострадать из-за неё. Она знала, что это случится. Её мозг был слишком мощным для хрупкой оболочки, не способной сдерживать его постоянно. Когда-нибудь она сорвется. И тогда это станет началом конца.
Каждодневно опасаясь того, кем является, Джин не учла другого. Не подумала, что ребята из школы пострадают тогда, когда её не будет рядом. Что именно её устрашающей силы им не хватит для того, чтобы спастись от внезапно пришедшей беды.
Один-единственный раз за всё время, что обучалась в школе, она позволила себе расслабиться в маленькой компании тех, кто её не боялся. Один день была, как все: смотрела кино, играла в автоматы и весело смеялась.
Этого хватило, чтобы после всё рухнуло. Когда Грей увидела, как школа на её глазах взрывается, что-то внутри неё сместилось. Что-то треснуло и стало сложно дышать. По венам изнутри пробежало пламя, опаляя внутренности. Поэтому когда Скотт пробежал мимо, Джин, не задумываясь, рванула следом. Ей нужно было хоть что-то делать в эти мгновения, чтобы не сорваться. Сконцентрироваться на чужой боли и чуть приглушить её, положив Саммерсу ладонь на плечо, являлось тем, что помогло ей взять контроль над собственными эмоциями. Она просто не имела права подвести ребят.
А времени на то, чтобы продумать действия попросту не было. Всё вокруг закрутилось в бешеном ритме. Военные, прилетевшие за учениками профессора, выстрелы и крики побудили её к необдуманному поступку, который позже она сама себе объяснить не могла. Спонтанное решение переместиться на вертолёт было идиотский идеей. Она поняла это сразу же после того, как попытка убраться оттуда провалилась. Кто бы мог тогда подумать, что именно эта необдуманная глупость станет единственно верным поступком, который поможет им попасть на странную военную базу, больше напоминающую военную лабораторию.
Едва Джин поняла, что происходит в этих чёртовых катакомбах, как голос Чарльза целиком и полностью завладел её вниманием. Мало обращая внимания на послание очередного сумасшедшего, пожелавшего захватить их мир, она сконцентрировалась на тихом шёпоте. Послании, адресованном одной ей. Указании о том, что она найдет профессора в Каире.
Раздумывая о том, как побыстрее разобраться здесь и попасть туда, она пропустила военного. А когда хотела было взять над ним контроль, оказалось поздно. Ей не было страшно раздавшихся первых выстрелов в их сторону. Но было страшно того, что тёмная сущность внутри неё вырвется на свободу. Феникс в ней расправлял огромные крылья, яростно желая уничтожить базу, на которой Страйкер посмел проводить опыты на таких, как она.
Оказавшись возле генератора, она первая из ребят почувствовала присутствие в помещении ещё одного человека. В отличие от остальных её не испугало рычание из своеобразной стальной клетки-темницы. Уж кто-кто, а она точно знала, какую ярость может испытывать запертый зверь.
Позднее она сама у себя спрашивала о том, кто решил выпустить его на волю: она или феникс? Полученный ответ приводил в замешательство, ибо Джин приходила к выводу, что это действие было продиктовано ими обеими. Единственный раз за всю её жизнь они обе хотели одного и того же.
Когда она поднимала тяжёлый затвор, освобождая пленника, Феникс внутри ликовала, предчувствуя, как чужой гнев обрушится на военных, тогда как Джин надеялась, что он сможет защитить их от смертельной опасности и расчистить путь.
Однако едва увидев того, кто вышел из клетки, ощутив, насколько сильна его ярость, она испугалась. А когда по нему открыли огонь, подумала, что мужчине пришёл конец. Ещё никогда она так не радовалась ошибочности своих предположений, как тогда, когда невредимый мутант набросился на солдат.
Минутой позже, проходя по коридору, по которому он промчался, Грей ужасалась количеству трупов, оставленных зверем. Но здравый смысл твердил ей не останавливаться. Довольный феникс внутри неё затих, глазами Джин наслаждаясь кровавым зрелищем, восхищаясь смертельно опасным хищником, выпущенным из клетки.
— Уверена, что он не животное? — со скептицизмом обронил Скотт, забежавший вперед.
Джин не успела ничего ответить на эти слова, а вот та другая в ней навсегда запомнила их. Позже она будет повторять эти слова Грей, не давая окончательно расслабиться в объятиях Циклопа. «Думаешь, он останется с тобой, когда я возьму над тобой верх? Думаешь, он не испугается, не захочет тебя уничтожить?» Эти мысли будут преследовать её, как наваждение. Но это будет после.
Поворот за поворотом бегом направляясь к вероятному выходу, она затормозила, забежав за угол, когда увидела зверя, открывающего дверь бункера. Нечто внутри подсказывало, что нельзя дать Циклопу убить незнакомого мутанта. И слова сами сорвались с губ прежде, чем она успела их обдумать:
— Скотт, стой! — инстинктивно отодвинув за спину Саммерса, собирающегося снять очки, она двинулась навстречу освобожденному.
Джин чувствовала смятение и ярость незнакомца. Его боль, была словно её собственной. Впервые за долгие годы Феникс в ней излучала не ярость и ненависть, а душераздирающую тоску. Темная половина Грей, как никто другой понимал незнакомца, потерявшего себя из-за чудовищных экспериментов, которые над ним проводились.
— Я помогу тебе, — тихим голосом прозвучала её нежность в его голове.
Проникая в его разум как можно осторожнее, она пыталась отрешиться от страха и беспокойства спутников. Гораздо важнее было понять, кто перед ней. Заглянуть в его сокрытое прошлое и, быть может, дать ему вспомнить. Дать хоть что-то, способное заглушить зверя и вернуть человека. Она должна была попытаться смягчить его боль.
А он ведь мог и атаковать. Разорвать её острыми когтями, способными разрезать пёрышко на лету. Но вместо этого спрятал их, дал ей приблизиться. И, хоть и перехватил руку, позволил снять этот дурацкий шлем.
До последнего Джин не была уверена в том, что делает. Не была уверена, что это правильно – возвращать ему ту боль и тот ужас, который он пережил, а в его жизни было очень мало хорошего. И вместе с этим, когда она ещё теснее приблизилась к нему, без страха смотря в глаза, и коснулась руками его головы, мир вокруг перестал существовать.
Прикрыв глаза, Грей с головой окунулась в его жизнь. Ту, о которой он не помнил. Ту, которую вспоминать было хуже, чем медленно и мучительно умирать под пытками. Среди океана боли и потерь, грозившего утопить её в неспокойных двенадцатибальных волнах, она нашла крохотный остров нежности, окутанный тоской, словно густым, как молоко туманом. В забытых воспоминаниях она видела больше, чем вернула. Решив, что лучше ему не помнить зелёноглазую Кайлу, она оставила память о легенде, некогда рассказанной Серебряной Лисой, и канадских Скалистых горах.
— Логан, — эхом раздалось в его голове имя, подслушанное в воспоминаниях.
Распахнув ресницы, Джин медленно отняла руки. Словно окаменевшая, она не могла сдвинуться с места, отойти от него, когда Росомаха начал вытаскивать из своего тела жуткие штыри, прикреплённые к странным проводам. То, как он выдёргивал их из плоти, не отрывая от неё взгляда, лишало воли. Она и сама не могла перестать смотреть в его глаза. Феникс внутри горько усмехалась, нашептывая Грей, что их звери признали друг друга. А раз так, то разве не стоит разумным и чересчур правильным половинам испариться?
Логан оказался сильнее её и сильнее этого наваждения. Он настороженно бросил взгляд сначала на одного её спутника, затем на второго, и убежал прочь. Ему нужно было попытаться найти себя. А ей предстояло спасти ребят из школы и профессора.
Тем не менее, смотря ему вслед, Джин думала о том, что Скотт никогда не сможет заменить его. Он никогда не будет таким же решительным и безрассудным. Никогда рядом с ним она не ощутит, как весь мир будто становится тише. Но Саммерс окажется тем, кто будет в состоянии помогать ей сдерживать вторую я. Долгие годы она будет считать, что этого достаточно, чтобы зваться парой.
— Что ты с ним сделала? — растерянный и немного напуганный увиденным, Циклоп отвлек её.
Улавливая каждую из его интонаций и эмоций, она внезапно осознала, что больше не испытывает горечи от опасений на свой счет. По крайней мере, не так, как раньше.
— Нашла кусок прошлого и вернула ему, — говорить правду было легко. Лгать тем, кто не поймет её умыслов, было ещё легче. — Воспоминания, до которых я добралась.
— Надеюсь, он исчез навсегда, — откровенно признался Скотт, сотворив самую большую глупость в своей жизни.
Почему? Потому что она всё ещё смотрела на ветки, мимо которых пробежал Росомаха и отчаянно надеялась на обратное. А вот Феникс внутри неё возненавидел Циклопа с этой минуты.
О битве, пережить которую им посчастливится позже, а так же обо всём остальном случившемся, она забудет, когда они с профессором Чарльзом, Эриком и многими другими восстановят школу. Ксавьер посчитает безопасным изолировать Темного Феникса в Джин. Не предупредив её, не поделившись планами с другими, на самом деле он испугается её силы настолько, что утратит веру в то, что её можно контролировать. Создание лабиринта в её собственном разуме станет его самой большой ошибкой. Ксавьер не сможет всю жизнь оберегать её от сильных переживаний. Он не обезопасит её от всего на свете. А следовательно не сможет вечно удерживать в плену клетки мощную огненную птицу.