Бесполезная иммунная. Часть вторая (Черновик, будет перезалив)

По общему нашему с Максимом решению, мы втроем (вдвоем????) пошли на крышный рынок, но для этого пришлось возвращаться обратно в город. Вика заметила, что мы делаем крюк, однако внимания на этом не обострила, видимо, решив, что это такой план. И пусть думает: не говорить же девчонке, что это мы с Максом два балбеса, которые не могут учесть очевидных вещей. И вообще, у нас один мозг на две личности, за многим уследить сложно. Мы за друг другом уследить не можем, а тут еще что-то внешнее. Так мы прогулочным, неспешным шагом, — день выдался на редкость солнечный, Максим буквально завывал от этой красоты, продолжая терзать меня стихами, — шли по Перми. Мы шли не сильно долго, семь или восемь кварталов, но Веснушка успела выдохнуться и упала на асфальт вниз лицом. Просто взяла и рухнула. Я обосрался, клянусь, я подумал, что она сдохла, черт. Потом она перевернулась на спину и посмотрела на мое порядком охреневшее от происходящего ебало. А потом снова перевернулась на живот и начала ныть: — Я не дойду до аэропорта! У меня жутко болят ноги! Хоть убей, а я так далеко не пойду! На пять часов ходьбы меня не хватит! И, блин, мне действительно захотелось её убить. Вообще-то было немного не до её психов, ведь нужно добраться до крышного рынка. Это через минуту до меня доперло, что она сказала «до аэропорта». Ебать, мы забыли ей сказать про рынок. А ты мог бы и напомнить, между прочим. Помощник, блин. — А кто сказал, что мы идем в аэропорт? — я наигранно удивился. Ну, актер из меня не очень хороший, бывает, но признаваться это веснушчатой, что мы с Максом о чем-то забыли, я не буду. Ни в жизни! Вика приподнялась на локте и уже открыла рот, чтобы, видимо, начать извергать на меня свой матерный словарный запас, но я очень не любил, когда на меня ругаются и перебил: — Я не говорил, что мы идем в аэропорт сейчас, —я сделал ударение на слове «сейчас», типа все так и было задумано. — Мы в скором времени пойдем в аэропорт. А сейчас мы пойдем в одно место, где можно взять много чего интересного, потом в еще одно место, где тоже можно взять много чего интересного, — я поднял голову и посмотрел на крышу дома. Вдруг неожиданно я потерял ориентацию в пространстве, — а затем, скорее всего, вернемся к первому месту… — кажется, я задумался, и потерял нить повествования. А где-то издалека в черепной коробке Макс мне гадостно прошептал на ухо: ориентацию ты потерял давно, а ориентир недавно. Я сомневался, что владение мертвыми телами является одним из ЛГБТ+ ориентаций, поэтому особо не прислушивался. Макс, где мы вообще? Я тут как бэ потерялся, найди мне крышевой рынок! Где знаки, епта? Я потерялся в Перми, Макс! Я точно умираю! Лекарство мне не помогает! Мы умираем и я в первую очередь! Отставить панику. Если подыхать — сдохнем вместе. А вообще-то ты не потерялся: вывеску о крышевом рынке, походу, снесло к чертям, вот и все. Мы у входа, не истери. Нда? — Ди-и-им? — позвала меня Вика, поднимаясь с асфальта. Кажется, своим легким помутнением на карте Перми я её немного ошарашил. Ну, может, напугал. — Ась? — спросил я, поворачиваясь к Веснушке. — Хуась, — та, хмыкнув, поправила рюкзак. — Так куда мы там в первую очередь идем? Шок-контент, баба в рифму ответила. Научи её приколу «Нет — пидора ответ», и вы поладите, будете самой лучшей парой. Зато у меня, в отличие от тебя, будет девушка. У тебя невероятно странная логика, Макс. Я снова поднял голову, пытаясь разобрать, нужная ли это крыша, или нет. С трудом, но я разглядел палатки, едва видные за стенами, и указал своей новой напарнице в ту сторону: — Вот туда мы идем в первую очередь. Там улица. Вика сначала посмотрела на меня. Потом на крышу. Потом снова на меня. Потом снова на крышу. Потом она посмотрела куда-то в сторону, вытаращив глаза. По её виду прекрасно можно было понять, о чем она думает: «Этот ебанат окончательно спятил, пиздец», ну или что-то в этом роде. Подняв указательный палец к небу, веснушка решила начать снова говорить, но не мужское это дело, слушать бабские разговоры, поэтому, игнорируя напарницу, я пошел к подъезду, перепрыгивая через ямы. Ну, российские дороги — ямы, ямы. В нашей стране две беды: дураки, которые теперь на марсе, сбежали от нашего апокалипсиса, да дороги, которые дураки раньше должны были делать. Дураков не стало, а умные померли. Дороги делать некому. Один раз я поскользнулся и шлепнулся по колено в одну из луж. Вика весело засмеялась при этом. От удивления я даже повернулся к ней: она смеется, офигеть. За два дня я ни разу не слышал её смеха. Для меня то, что она умеет раскрывать рот больше, чем на три сантиметра, стало открытием. Правда, насколько точно она открыла, я так и не узнал, чтобы хоть примерно сверить мерки, потому что она закрыла лицо рукой. Макса, однако, этот смех умилил. Ты посмотри, какая она милая, когда смеется! Я уже жалею, что испортил между нами отношения! Готов травить ей анекдоты, чтобы смеялась так вечно! Начинае-е-е-ется. Ты не Пушкин, у тебя не будет 480 женщин. И что? Мне не нужно четыреста восемьдесят. Мне нужно, что бы одна-единственная смеялась над моими шутками про Есенина и то, как он, при словах учеников в школе «Стихи великого Есенина содержат в себе любовь к жизни и стремление к счастью», переворачивался в гробу, ненавидя глупых учителей и критиков. Я УЖЕ ЗАСЫПАЮ ПОД ТВОЕ НЫТЬЕ! Фу на тебя. Неожиданнно, прервав наш новый спор с Максом, Вика дернула меня за рукав куртки. Я недоумевающее повернул голову, типа «Малышка, чего тебе от меня надо?», но Веснушка указывала на другой конец улицы, откуда появилась группка неимунных зомбаков. Сваливаем. И поскорее. Я схватил Вику за локоть и потащил к подъезду. Все, через лужи прыгать больше не стоит. Зомби не должны нас заметить, иначе крышный рынок может угодить в засаду. Не все же они трапают трупным жиром, есть и умные, которые по лестницам ходить еще не разучились. — Дамы вперед! — я пропустил Веснушки, подталкивая её в спину. Скорее же, там же зомби! Я, конечно, тоже зомби, но не настолько зомби! Интересно, есть тот, кто создал реестр зомби? Типа «вот этот умеет ходить и ковырять в носу, значит, средней умности, назовем его зомби 3, а вот этот умеет ползать, значит он будет зомби 10, а этот знает, как стрелять из ружья, пусть будет зомби 2» и тому подобное. Что за полную хуетню ты несешь, братец мой по крови, духу и конечностям? Нинаю. Я прямо вот чувствовал, что Максим лыбился, вот был уверен на все сто процентов. Подъезд был таким же премерзко гадким, как и всегда: тут все так же. как и в предыдущих моих появлениях здесь, воняло гнилью, пылью и ужасно сделанным самогоном, под ногами все так же валялся разный мусор, а на потолке третьего этажа красовалось чудесное бордовое пятно, мое искусство. Иммунные отвоевывали крыши и высотные здания все вместе, собравшись всей выжившей Пермью, и я, хоть и не иммунный, все равно им помогал. Помогать полезно, никогда нельзя знать наперед, что преподнесет тебе судьба и кто может оказаться нужен. На пятом этаже к люку на крышу вела железная стремянка. Потеснив Вику, я поднялся по ней и влез на крыший рынок, тут же заметив своего друга Ника. Мы с Ником познакомились при весьма интересных обстоятельствах, когда всех жителей Перми собирали, чтобы проверить на присутствие болезни. Мы встретились на эвакуационном пункте, стояли в общей очереди на анализы, и как-то разговорились о произошедшем событии в Лесном. В общем-то, я думал, что мы больше не встретимся, но спустя довольно долгое время я встретил Ника на общем собрании иммунных по «отбиванию» родного города у инфицированных. Самое смешное, наверное, то, что я один из тех, кто управляет житьем зомби. Но это уже другая история. Вика забралась следом за мной, тут же издав восхищенный возглас, — наверное, и представить себе не могла, что крыши можно использовать для создания безопасных от зомби территорий. Идея рынка пришла Нику, Гвоздю и еще одному мужику, Ковбою, — у него было такое прозвище, потому что стрелял по-ковбойски, но он потом умер, потому что ему глаза выели зомби (не мои подчиненные!) — одновременно в три головы, и они тут же принялись её осуществлять. Только они втроем были в курсе того, что я не иммунный, и тщательно это скрывали, понимая, что если правда раскроется, то не сладко придется и мне, и им. И так, под тенью неизвестности, я помогал этой троице сооружать крышевой рынок: сначала это было всего пара домов, но потом сеть базара разрослась до нескольких улиц, — потом, уже одному Гвоздю, помогал с постройкой и материалами для аэропортовой базы. — Привет! — Ник тоже заметил меня и подошел вразвалочку. — Одна нога хорошо?.. Меня всегда раздражала манера этих троих мужиков придумывать разные «кодовые фразочки», на которые нужно было отвечать, причем только, черт возьми, мне, чтобы они могли понять, насколько я сбрендил. Мрази, в общем. — А две сытней, — я хмыкнул и указал на нашу с Максимом веснушчатую жертву, — зырь кого раздобыл, Вика скорчила озлобленное лицо. Кажется, она не считает, что мы её раздобыли. ты это сказал очень мерзко. будто она вещь.. Бывает. Ник пожал плечами: — И что? Типа баба? Или типа иммунная баба? Или типа добрый друг и хороший товарищ? — он повернулся к Веснушке. — Ты, это, плохую компанию себе выбрала, он тот еще ненормальный… — Не наговаривай на меня! — Я был возмущен до глубины души, но вся возмущенность очень быстро улетучилась, потому что я увидел каких-то незнакомых мне ребят с охринительно классными ножами в руках ия больше переключил свое внимание на них., но закончить предложение надо было. — Это если меня бесить я плохой, а так я очень даже ничего. — мужики прошли, и идея перекупить у них ножи улетучилась. — И вообще, я не по этому поводу к тебе приперся. Нам нужна одежда, оружие, пожрать и мелочевка; мы пойдем до аэропорта. Ник, кажется, при этом известии расстроился. — За машиной?.. — я тут же покивал, но мой старый товарищ помрачнел еще больше. — Увы, друг сердешный, ничем не могу помочь. У нас вон, видишь, все ушли с рынка. Одежда только в соседнем ТЦ, — Ник махнул рукой в сторону, — оружие сейчас все дерьмовое и подержанное, тебе точно не подойдет. Пожрать нам бы самим где достать, уже возраст не позволяет быстро бегать и добывать, сам понимаешь. Хотя это-то все ладно, но у нас воды в обрез. Мы уже все соседние дома облазили — нет воды, все закончилось. Водопровод не работает, не удивительно, раз такая ситуация, а остальная вода зараженная. — Чем зараженная? — спросил я в легком недоумении. ПОСМОТРИ КАК НА ТЕБЯ ВИКА СМОТРИТ, ПОСМОТРИ. Ну, я и посмотрел. Веснушка, сделав такую физиономию, будто бы меня не знает, прикрыла лицо ладонью. Я что-то не то сказал? Ох, ну не знаю, может и сказал. Скорее всего, дело в том, что-то, что в светящейся воде точно что-то гадкое есть, всем понятно. А ты показываешь, что это всем понятно, кроме тебя любимого. Упс. — Люминолом, — без особых ухищрений ответил Ник. — Он как бы и не опасен, но, гад, светится, а раз он светится, значит в воде щелочь разведена или диметилсульфоксид есть, а это не круто. — мужик остановился, задумчиво уставясь в сторону реки. Я покивал головой, показывая, что я понял, что такое диметилсульфоксид, и, конечно, сейчас пребываю в теме разговора. В задумчивости нпд пейзажем Ник пробыл недолго. — Вот если бы её можно было бы как-нибудь опреснить, но у нас закончились все обеззараживающие таблетки, а кипятить неудобно — пар просто выветривается. Так что вам придется побродить еще по городу, может найдете какой еще не до конца разгромленный оружейный магазин… — Ник расстроено закончил и сплюнул, всем своим видом показывая, что скорбит по былым временам, когда воды было вдоволь. Я прямо растерялся. Помочь, в общем-то, надо было, но вот только как? И времени в обрез: машина нужна срочно. Не знаю, для каких точно целей, но срочно. — Ник, да ладно тебе, неужели дело только в воде? — я взял Вику, все еще стоявшую в позе «фейспалм», за руку и потянул к перемещающим тросам. — Конечно, — Ник удрученно вздохнул. — Тут были молодые парни, продавали лекарства, они же и еду притаскивали. А тут как жиж им: они набегались, умаялись, а вернувшись даже выпить нечего, — он снова вздохнул. — Был запас водки, но, сам понимаешь, она тоже не бесконечна. Мда, стремно им тут. Без воды рынок долго не протянет, скоро все рухнет. Нужно придумать что-то. Идея-то есть, можно обратиться к этому, к тому чуваку с поселка Звездного, который умеет очистители делать и ставить их. Точно. Как там его зовут, Кирилл вроде? Тот, с которым вы еще «Кита» отвоевывали? «Кит» — это один из торговых центров, в зачистке которого я участвовал. Именно. Он еще рыжий такой и говорил, что может помочь с водоканалом. Только все равно нужно идти в аэропорт и брать машину: нам нужно доехать до него и от него, при этом чтобы нас не сожрали. «Нас» это нас с тобой или «нас» это нас с Викой? Все вместе. Пока я отвлекался на болтовню с Максом, Вика соизволила показать мне, что она умеет разговаривать, и начала беседу с Ником. Часть её я пропустил, но, видимо, самое важное услышал: — … налить в кастрюлю грязной воды, посередине кастрюли поставить стакан, а сверху накрыть какой-нибудь непромокающей штукой и придавить её камнем, то, испаряясь, вода будет оседать сначала на штуке, а потом стекать вниз, в стакан, — веснушка заулыбалась. — Чистая. Так она не только симпатичная, но еще и умная? Обалдеть, смотри. Трупным жиром не капает, СПИДа вроде нет, и умная, и милая, мечта мужика в апокалипсисе. Давай её закадрим и заживем в мире? Макс, вот смотри, говорю тебе первый и последний раз. Только из-за своих принципов я не буду пытаться её закадрить, вот отвечаю прям. Специально тебе назло. Какой ты вредный. Мы подошли к тросам. Тросы, как понятно, это такие канатные установки, по ним иммунные могли перемещаться с одной крыши на другую: хватались за ручки, отталкивались и прыгали. Мгновение — и они уже на другой улице. Мысль Гвоздя. Вика, увидев установку, как-то зависла. — Ну, чего встала? — я подтолкнул её к тросам, но она, похоже, стала настолько легкой от недоедания, что чуть не слетела с крыши, но все же успела схватиться за перила и не свалиться. Какая жалость. Померла бы — Максим бы с радостью вернулся на базу. Не-а. —Ох, звиняй, — я решил, что Веснушка просто не разобралась в том, как это все используется и решил показать на собственном примере. — Хватаешься за рукоятку и лети-и-ишь! — я подскочил к тросу, поправил Сайгу, и, поступив в точности по моей инструкции, полетел. Ветер растрепал мне волосы, капюшон соскочил, да бинт на шее развязался, но я успешно приземлился на соседней крыше, и, одновременно поправляя бинт, помахал своей новой напарнице рукой. Та на меня внимания не обращала: смотрела вниз. На землю. Высоты что ли боится? Похоже. Тормозить сейчас нельзя было: мы еще могли к вечеру оказаться у аэропорта, если поспешим и сделаем все, как надо, и я, не владея таким огромным запасом терпения, каким владел Максим, закричал Нику: — Дядь Николай! Если ерепенится, то просто скиньте её и дело с концом! Будет меньше выпендриваться! Фу, блин. Каждый имеет право на слабости. Вот ты имеешь слабость ебать всех девушек подряд без их разрешения. Я ищу себя в жизни! И, хотя бы, я не ебу мертвых! У мертвых разрешение брать не нужно! Но Вика продолжала стоять и пялится вниз. Ник как-то не очень сильно мне помог, только руками развел, мол, что я сделаю, с крыши её что ли столкну? Хотя лучше бы столкнул, честное слово. Ладно. И каков план? Как будем перемещать Викторию к ТЦ? По улице пойдем, внизу? Ну уж нет. Импровизация — это мой конек! — Я тебя еще раз изнасилую, если сейчас же не залезешь на этот чертов трос! Жестко. Тебя сейчас отпиздят, отвечаю. Она-то? Веснушка все же решилась полететь, и за долю секунды оказалась рядом со мной. Я был доволен собой: ловко вырулил, но, черт… Максим оказался более чем прав. Едва я развел руками, показывая, что я гений человеческой психологии, как мне прилетело в ебало. И это было бы терпимо, — заслужил, — если бы эта психованная не продолжила меня избивать. Причем в очень даже сокровенные места! Когда я уже сложился пополам от боли: мне въебали по моим нашим яйцам! — мне вдогонку еще и прилетело бутылкой по голове. Вот этого я уже точно вытерпеть не мог и рассвирепел. — Ты ёбнулась?! Нет, ты ёбнулась что ли?! Еще раз ты такое сделаешь, я тебе глаза повыковыриваю и руки твои длинные отрежу, поняла меня?! Потом трахну, потом убью и еще раз трахну! Все ясно?! Димон, успокаивай свои разбушевавшиеся гормоны. Давай, все, ну побила тебя девчонка, за дело побила. Заткнись! Тебя она побить должна была! Она не знает о моем существовании! Не знаю почему, — последствия ли это эпидемии или моих собственных игр разума, — но если нас с Максимом разозлить, прямо сильно, мы могли много глупостей наделать, не отдавая себе отсчета в этом. Однажды я дал Максиму тело на два дня, и, как назло, на нашу Желябовскую напал вражеский отряд зомби и начал разрушать дома и калечить людей. У нас был друг, Стас, он погиб на глазах Макса. Что дальше было моя личность будто не помнит, но он и еще пятеро ребят смогли отбить мою улочку от тридцати зомби. У меня было что-то похожее, но в меньшем масштабе: не отдавал себе отсчета, я пятерых-десятерых мог уложить, если б топор взял. Потому-то Максим был крайне полезен мне в моих свершениях, я был для всех героем, эдаким Гераклом. Разве не круто? Вика что-то пробубнила мне в ответ, я не расслышал, но внезапно успокоился и обнаружил, что держу эту мелочь за волосы, и она стоит, не плача, с приподнятыми руками. — Договорились, — я решил, что это было согласное бормотание, и отпустил Веснушку. Продолжая полыхать пламенем дикой ярости, но уже более ли менее холодной, я схватил упавшую Сайгу, проверил все ли с ней в порядке и, под взгляды удивленных мужиков, смотревших в нашу сторону, пошел к следующему канатному тросу. Спина болела: эта сучка мне как следует по ней шандарахнула. Не зря её Максим выебал! Не зря! Хоть какое-то отмщение! Не уверен, что сейчас стоит это тебе говорить, но это она отомстила, а не ты, то есть. Ну… Умолкни. Чтобы я тебе не слышал! Умолкаю. А еще тебя побила девчонка. Я взвинтился. Максим меня так задрал, что просто слов не было! Если бы не он, я бы с этой Викой никуда не пошел и жил себе припеваючи на базе, помирал от депрессионной болезни и все было бы хорошо! Жизнь мою нелегкую мне испортил! Продолжая игнорировать иммунную, я полетел дальше по крышам. Теперь остановок мы не делали, и очень быстро оказались у последней крыши с самым длинным тросом, который вел через главную улицу прямо к ТЦ. Я уже схватился за рукоятку и подошел к краю, как меня окликнула Веснушка: — Дим, стой! Она назвала нас по имени. Ты слышал? Прикольно. Ничего прикольного не вижу. ПОТОМУ ЧТО СЛЫШАТЬ НАДО БЫЛО! Макс захохотал от своей офигенной шутки. Максимальное уродство. — Ну чего тебе? — я лениво повернулся к Вике, всем своим видом показывая, что чтобы у неё там не случилось, мне абсолютно плевать. — Я не смогу. У меня руки болят сильно, — веснушка растерянно показала мне свои перебинтованные ладони, которые медленно краснели. Охриненная баба. Берем и валим. Тяжело вздохнув. — Макс меня просто заебал своими ебанутыми вставками совершенно не нужных слов, — я хмуро оглядел девчонку. У меня появилась мысль, очень странная и довольно опасная, но не привыкать. — Держи, головой отвечаешь, — я протянул Вике Сайгу. Та взяла её дрожащими руками, повесила на плечо, при этом очень странно стряхнув взъерошенными волосами, и удивленно посмотрела на меня, ожидая. Чего же я дальше такого магического скажу. Ты доверил ей свою Сайгу! Ты доверил ей Сайгу! И что? Ты никому не доверяешь свою Сайгу! Умолкни уже. Я молча указал Веснушке на свою спину и заговорщески улыбнулся. До неё быстро дошло. Быстрее, чем я думал, и впрямь сообразительная: — Да ты меня не удержишь! — воскликнула она, краснея. — Ты чего?! Я закатил глаза. Я таскал мешки с бетоном, такая мелочь, как эта веснушка уж точно у меня со спины не свалится. Вика, тяжело вздохнув, — понятливая хотя бы, — запрыгнула мне на спину и обхватила шею руками, чуть не задушив сначала. Ой. А можно я? Можно, можно? Я хочу с ней познакомиться! Она меня не знает! Я тоже член команды! Я хочу с ней «подружиться»! Бля, макс. Ты не вовремя. Умолкни. Потом я тебе обязательно дам тело и ты с ней познакомишься, только не сейчас! А я сейчас хочу! Снова Макс со своими капризами. И мне было не до них, я оттолкнулся и — вжух! — ветер засвистел, не давая ни вздохнуть, ни даже приоткрыть глаза. Вдруг я почувствовал толчок изнутри, как легкие разорвало, но уже спустя мгновение спрыгнул на крышу, при этом ноги у меня подкосились: приземлился неправильно, — и странное ощущение прошло. Вика слезла со спины, потупив глаза. Я забрал у неё Сайгу и пошел к огромному люку, входу в ТЦ. Быстро преодолев четыре лестничных пролета, — железные ступеньки очень подозрительно скрипели, — мы с Веснушкой вышли на четвертый этаж. Иммунная тут же шлепнулась на пол и принялась копаться в рюкзаке, одновременно развязывая окровавленные бинты. Интересно, она попросит о помощи? Самому интересно. Я думаю, нет. Наша малышка — независимая и храбрая, она не будет просить у такого человека как мы помощи. Уже попросила. Это была вынужденная необходимость. Я тебе сейчас эту необходимость знаешь куда запихну? Ты зачем пытался тело отвоевать?! Мы летели на пятом этаже! Ну прости, Максим явно погрустнел, почему тебя она может обнимать, а меня нет? Обнимать? Я прямо встал в ступор. Это были объятия? Я сильно сомневался, что это были именно объятия. Ну да-а-а! Я тоже хочу! Всегда тебе достается вся женская ласка! Макс, те женщины, которых я имею, не могут дать мне женской ласки! Тем более, тогда ты слишком хорошо пристроился к этой Гейден. Да к черту она мне не нужна вообще, я даже не понимаю, о чем ты говоришь! Серьезно! Максим продолжал нести какую-то чушь, но я уже не обращал внимания, — все равно же фигню городит, — и подошел к Веснушке. Разобраться с аптечкой у неё так и получалось. — Ёбнутая, говорю же, — сказал я, приседая на корточки и беря в руки бинты. — Дай сюда, лекарь недоделанный. Не умеешь — не суйся. — Никогда не поздно научиться, — возразила Вика, стараясь не встречаться со мной взглядом.