***
Вот и казалось бы, торжественный момент. В красивую церковь заходит девушка в белом платье с кружевами, в белом тонком платке и мужчина в своём самом роскошном кафтане. Звучит оркестр, у алтаря их ждёт батюшка. Все самые близкие стоят рядом и радуются, но одна Даша не рада, все мысли тяжелы и тоскливы. После венчания все отправились на празднование в усадьбу жениха есть дорогую еду, пить вкусное питье, но это не та свадьба мечты, это свадьба не по любви, а по непонятному договору между родителями, мысли о которых Даша отгоняла от себя, веря что есть более везкие причины такого отношения родителей, чем деловые связи.***
Свадьба закончилась. Даша сидела на своей новой кровати, ожидая своего жениха. Она даже думать не хотела, что ей придётся заниматься любовью без любви, чтобы заиметь ребёнка, который уж наверняка закрепит брак узами навсегда. В голове назревал очень детский по выдумке, но действенный план. Канаева, а теперь Романова достала из-под стола бутылку красного вина и налила в бокал. Когда Петр зашёл в спальню, он уже был опьяневшим, но этот бокал закрепил успех и полностью отключил его. А завтра Даша просто скажет ему, что все было. Правду придётся скрывать ровно до тех пор, пока девушка не свыкнется с мыслью о беременности от нелюбимого человека и действительно захочет ребёнка.***
Доброе зимнее утро. Ах, если бы. Какое доброе утро может быть, когда навалилось столько всего? Но несмотря на все происходящее, Погода была очень хорошая. На улице светило солнце, снег переливался разными цветами, ослепляя всех вокруг. Сегодня тоже очень ответственный день. Даша с Петром переезжают в Москву, покидая родной для обоих город. Единственное, было очень странно то, что когда девушка спрашивала всех о причине переезда, все молчали или отшучивались, переключая внимание на что-то другое. Родители Даши едут вместе с молодоженами, чтобы помочь все найти и проконтролировать, а на следующий вечер они поедут назад в Петербург. Даша собрала все свои платья в сундук, который слуги отнесли в карету, то же самое сделал и Петя. Последние минуты в этом городе. Как же тоскливо уезжать отсюда… Брюнетка вышла из усадьбы. Грустные глаза оглядели окрестность безлюдных улиц. Своей тёплой ладонью девушка провела по перилам, которые были свойственны только Петербургу, ведь буквально каждый дом приезжали проектировать до мельчайших деталей известные зарубежные архитекторы. Все было такое родное, что уезжать совсем не хотелось. В последний раз, перед тем как сесть в карету, Даша посмотрела на город, произнеся лишь одно слово: «Прощай…» Слезы выступали на глаза, но надо было держаться и ехать.***
Муж и жена ехали в карете, думая каждый о своём. Они были уже очень далеко от Петербурга. Это был какой-то глухой лес, в котором эхом был слышен лишь топот копыт лошадей двух карет. Внезапно Даша нащупала в своём кармане какую-то смятую бумажку. Это было удивительно, хотя бы тем, что шубка совсем новая, а в карманы девушка никогда ничего не клала. Даша аккуратно достала из кармана этот свёрток и развернула его. На нем было выведено таким родным и знакомым почерком:«Такое вот случается порой, Любимым нужно расставаться, И не прощаюсь я с тобой, Ну, а душа моя на части. Все время вечность для меня, Но проживу ее, ведь дальше встреча, Я нежно обниму тогда тебя, Прижмусь к тебе как можно крепче. Увы, пока все это лишь мои мечты, Но знай, любить тебя я буду вечно.»
Прочитанные строки приятно повторялись в голове с той интонацией, с какой бы ее прочитал именно Паша, отправитель этого письма. Даша невольно улыбалась, а бумага начинала пропитываться горькими слезами, которые без остановки стекали по лицу «счастливой» невесты. — Что ты там читаешь? — озадаченно спросил Петя, заметив ее состояние. — Да так, ничего, письмо от подруги, — сказала Даша, вытерев слезу и свернув письмо, чтобы муж не прочитал его. Романов лишь неуверенно кивнул, о чём-то задумавшись, но вроде бы он поверил.***
Несколько часов мучительной езды подошли к концу. Две семьи высадились возле нового дома Романовых. Усадьба действительно была красивой и большой, наверное потому что Петр, как военный, должен иметь много места, чтобы принимать служилых солдат. Тут было много комнат, много места и уже стояла готовая мебель. Что же сказать, все были просто в восторге, но у Анны Григорьевны мысли были забиты совсем другим. Пока дочь разбирала вещи из сундука, она подошла к ней и начала разговор: — Дашенька, у меня к тебе очень любопытный вопрос. — Говори, — произнесла она, продолжая выкладывать все из сундука. — А у вас с Петенькой было что-то? Ждать нам радостных вестей? Даша вздохнула и на секунду задумалась о том, что никогда не врала матери, но теперь настало то время, чтобы соврать и ей. Вот только, что надо будет делать потом, когда, по идее, должен будет быть срок, а с ним и живот, но Даша будет по-прежнему худа? Ладно, проблемы будем решать по мере их поступления. — Мама, все было хорошо. Насчёт остального — не будем загадывать на будущее. Мать обняла дочь, но впервые эти объятия были как-то холодны, как какая-то показуха. — Ладно, дорогая. Вам удачи в браке, да, а мы поехали домой, — запинаясь проговорила Анна, будто ее мысли были чем-то заняты, кроме переезда дочки.***
Все попрощались с Канаевыми, а те поехали назад, в Санкт-Петербург. Как только карета скрылась за горизонтом, Даша подошла к Романову и спросила: — Почему все чем-то встревожены? Что случилось? — Петя ничего не ответил конкретного, он лишь произнёс: — Возможно скоро сама узнаешь, но пока рано.***
Даша была очень озадачена и весь оставшийся день провела в раздумьях. Но все они бесследно развеялись, когда в комнату зашел слуга с письмом на имя Канаевой Дарьи Ивановны. — Почему Петр Алексеевич не принимает почту? — спросила Даша, ведь сейчас ей было точно не до писем. — Петр Алексеевич занят и попросил принять вас. — Хорошо, спасибо, можете быть свободны, — напряжённо сказала Даша и выхватила письмо из рук слуги. Вскрыв конверт, Даша увидела большое количество текста, какую-то подпись. Интересно, о чем же оно? С каждым новым словом слез на глазах становилось все больше и больше, а глаза расширялись до предела возможного. Уже громкий плач был услышан всем домом, на истерику прибежал и Петр. — Что это?! Что это?! — чуть ли не набрасываясь на Романова, кричала Даша. Молодой человек взглянул на бумагу и пробежавшись глазами по тексту понял, о чем идёт речь. Его глаза забегали, пальцы начали нервно трястись, как и губы, которые не могли ничего произнести. Брюнетка внимательно рассматривала каждую странность Романова, удивляясь все больше и больше…