***
Тони рывком очнулся; грудь вздымалась коротко и часто. Если он и видел сон, то не помнил его — но сердце колотилось, желудок жгло. После того как в полдень его проведал доктор Фрэнкс, он перебрался в свой номер и, даже не подумав о том, чтобы поесть, снова упал в кровать. Перекатившись, он посмотрел на часы: те показывали 04:00. И почему в такие моменты это всегда оказывалось четыре утра? Он съёжился в комочек в бессмысленной попытке защититься от волн накатывающей паники. Тони положил руку на вязь шрамов на том месте, где раньше был реактор: под ладонью бешено стучало. Когда-то голубое сияние служило успокаивающим напоминанием о том, что он выжил. «Ты победил», — повторял он себе снова и снова. Теперь же это было всего лишь ещё одной дырой в его теле. Живот снова скрутило, к горлу подступила желчь. В любой позе было неудобно, под одеялом было то слишком жарко, то слишком холодно. Наконец Тони сполз на пол и, натянув одеяло на плечи, прислонился спиной к кровати. Он прижался лбом к коленям и попытался вспомнить, как правильно дышать. Только через несколько минут он понял, что его трясёт. Он смог ненадолго остановить дрожь, но потом она началась снова. Самое нелепое — в этом не было для него ничего нового. Всего пять часов в ловушке, устроенной контролирующим мозг паразитом, и к нему вернулись ночные панические атаки, с которыми он боролся несколько лет. Поймав себя на этой мысли, он горько рассмеялся. Когда стало ясно, что уснуть больше не получится — тем более что большую часть дня он провёл в бессознанке, — он встал и поплёлся в ванную. Включив обжигающе горячую воду, он шагнул под душ. Отмокал он долго: мышцы неторопливо расслаблялись, в пальцах рук и ног потихоньку восстанавливалось кровообращение. Через какое-то время мозг заработал на полную мощность, и наконец удалось успокоить сердцебиение и дыхание. Когда кожу защипало, а воздух стал неприятно влажным, Тони завернулся в пушистый гостиничный халат и залез обратно в постель. Все остальные наверняка ещё спали. Пялиться в старкпад не хотелось, поэтому Тони включил телевизор, приглушил звук и начал бесцельно переключать каналы. В это время суток показывали в основном длинные рекламные ролики, повторы ситкомов и телевизионные версии фильмов. Он кликнул на новости: крутили старый спецвыпуск с Мстителями, смонтированный после битвы за Нью-Йорк. На экране появились читаури, внизу пустили субтитры с описанием атаки. Камера отъехала назад и показала Стива при полном параде; его щит так и летал, разрывая одну тварь за другой. Трясущееся изображение надолго задержалось на нём, кадр сменился только тогда, когда он спрятался за автобусом. Мысли неизбежно сосредоточились на мужчине, спавшем всего через две двери от него. Тони так и не понял, что именно в поведении паразита было подозрительным, и его донимало любопытство. Пока он не собирался наседать на Стива, но позже он обязательно добьётся ответа. После репортажа с места событий пустили информационную врезку с видеорядом, снятым в вестибюле Башни Мстителей. СМИ тусовались там месяцами, пытаясь поймать момент прихода или ухода супергероев. Чёрт побери, Тони скучал по жизни на Манхэттене. Позади журналиста виднелся ряд лифтов, и на Тони накатило непрошеное воспоминание. Как холодный металл быстро теплел под взмокшими ладонями, как лоб царапали нашивки на форме Стива, когда Тони вжимался лицом в его плечо. Дыхание сорвалось, он попытался отогнать картинки — но было уже поздно, тело мгновенно отреагировало и настойчиво потребовало внимания. Мимолётно подумалось: может, дойти до того самого номера через две двери? Тони практически не сомневался, что Стив согласится, а ему самому отличным извинением такого рискового поведения — о котором он ещё пожалеет — послужит предыдущий день, чуть не доконавший его. Впрочем, он почти сразу отказался от этой мысли. Между ними было слишком много недосказанного, и они наверняка не сбросят с себя одежду, пока мистер Ответственность не выпытает у Тони всё про его чувства, брр. Он мог и сам о себе позаботиться. Тони ещё немного полистал каналы, ища хоть какое-нибудь порно. Лениво поласкав себя несколько минут, он выключил телевизор и решил довериться воображению. Конечно, как бы он этому ни противился, воображение всё подкидывало тот самый эпизод, благодаря которому он и дошёл до такого состояния. Пришлось признать — как только он сдался, член мгновенно встал колом. Они как раз переезжали из разрушенной Альтроном Башни Мстителей. Тони чувствовал себя невероятно уязвимым: совсем недавно Пеппер сказала ему, что больше так не может. Стив, вызвавшийся добровольцем для урегулирования инцидента в Южной Америке, только что вернулся — с огромным порезом через всю щеку и никак не желавшей проходить угрюмостью. Они столкнулись друг с другом в лифте. Тони нужно было попасть из мастерской в пентхаус, чтобы перехватить там пару часов сна. Стив как раз поднимался из гаража в свою комнату, чтобы забрать вещи, которые потребуются на новой базе. Тони вызвал лифт и, когда двери разъехались в стороны, поражённо уставился на открывшийся ему вид. Свет внутри горел тускло — без Джарвиса некому было им управлять. Стив ещё не успел сменить грязную форму, только расстегнул до пояса, и из-под неё виднелась белая майка. Хмуро глядя в пол, он стоял у дальней стены. Внезапно он вскинул голову, видимо, равно удивившись встрече, и его лицо немного просветлело. Как только Тони ступил внутрь, напряжение стало ощутимым. Их последний — второй — перепих случился всего неделю назад. Не успели двери закрыться, как Стив уже привлёк Тони к себе. Стив уткнулся носом в его шею, глубоко втягивая в себя воздух. Лифт тронулся, и Тони, пошарив у себя за спиной, яростно ударил ладонью по всем кнопкам сразу, выигрывая им время, пока кабина будет тормозить на каждом этаже. Скользнув ладонями по груди Тони, Стив повёл ими вверх, потом огладил руки. Дойдя до кистей, он нежно потянул их на себя и положил на поручень по обе стороны от своих бёдер. Он удерживал их там, пока до Тони не дошла молчаливая просьба: не отпускай. Тогда Стив приподнял его футболку и занялся ремнём. Расстегнув ширинку, он ухмыльнулся, не обнаружив трусов. Их с Тони взгляды на миг встретились, и между ними мелькнуло нечто неуловимое. Когда Стив до колен сдёрнул с него джинсы и крепко обхватил член рукой, Тони понял, что больше не может смотреть ему в глаза, и уронил голову ему на плечо. Он вцепился в поручень, борясь с желанием схватиться за Стива. Чуть ли не впервые он хотел сделать так, как требовал Стив, и не думать больше ни о чём. Двери позади этаж за этажом звенели, открываясь и закрываясь. После атаки доступ в Башню остался только у Мстителей, и Тони точно знал, что все остальные сидят на новой базе, поэтому их никто не мог побеспокоить. Вскоре все мысли пропали: осталась только рука Стива, сжимавшая член, и ритмичная ласка. Внизу живота вихрилось напряжение, и Тони старался не дёргать бёдрами, не навязывать свою скорость. — Семь, — внезапно прошептал Стив, коснувшись губами уха, и немного увеличил темп. Мурашки наслаждения поползли по спине. Двери открылись и закрылись. — Шесть. — Двери открылись и закрылись. — Пять. — До Тони наконец дошло, что эта сволочь отсчитывала оставшиеся этажи. Он поджал пальцы ног, пытаясь побороть потребность двигаться. Здесь целиком и полностью вёл Стив. — Четыре. — Он так стиснул поручень, что костяшки побелели. Будь у него сила Стива, металл бы уже погнулся. Руки дрожали, ослепляющие вспышки удовольствия перерастали в полноценный шторм, бушующий под кожей. Стив всё не унимался, увеличивая скорость. Двери открылись — и он, вывернув кисть, потёр головку. Двери закрылись. — Три. — Тони подумал, что больше так не продержится. Дыхание Стива щекотало ухо. Свободной рукой он обхватил Тони за затылок, прижимая его к себе теснее. — Два. — Ладонь Стива уже не останавливалась, ритм стал совсем мучительным. Тони тихо стонал ему в плечо, молния костюма впивалась в щёку. Двери открылись и закрылись. Ускорение поднимающегося лифта вжало их в пол, и одновременно у Тони потянуло в паху, предвещая скорый оргазм. Кулаки болезненно сводило — тело умоляло хоть о каком-нибудь движении, умоляло о том, чтобы ему дали свободу. Он чувствовал себя сжатой пружиной, готовой распрямиться в любую минуту. Раздался звон, и двери разошлись в стороны. Стив наклонился вперёд, царапнув Тони щетиной, и прошептал: — Кончи для меня, Тони. И он послушался. Когда оргазм пронёсся по телу, Тони пошатнулся: коленки разъезжались. Стив вовремя поймал его, помогая пережить отголоски удовольствия. Он дышал ему в ухо почти так же тяжело, как сам Тони — ему в шею. Когда немного отпустило, и Тони снова смог стоять самостоятельно, он осторожно отцепился от опоры — руки ещё тряслись. Стив по-прежнему прислонялся к стене и не отрывал от него взгляда. Тони аккуратно заправил член в брюки и лукаво вскинул бровь. Он как раз собирался оказать ответную любезность, как Стив вдруг наклонился вперёд, неловко обхватил его за плечи и зарылся лицом в волосы. Не представляя, что делать с этой внезапной нежностью, Тони просто приобнял его за талию. Лифт терпеливо замер, запрограммированный находиться в пентхаусе до получения нового вызова. Стив шагнул к двери, заставив Тони попятиться: теперь Тони стоял на этаже, а сам Стив — в лифте, продолжая держать Тони за плечи. Немного отодвинувшись, он в первый и последний раз поцеловал Тони. Поцелуй не был ни долгим, ни напористым, но в нем ощущался привкус не совсем понятного Тони отчаяния. Стив первым отстранился, прикоснулся губами ко лбу Тони и ласково подтолкнул его назад. Отступив, он одарил Тони очередным долгим взглядом и ткнул пальцем в панель управления. Тони, ошеломлённый, так и застыл, пока двери не звякнули, закрываясь. Лифт поехал вниз, унося Стива с собой. Это был самый невероятный, самый запоминающийся и, пожалуй, самый лучший оргазм в жизни Тони. Ещё примерно две недели у него вставало всякий раз, как он заходил в лифт, что доставляло определённые неудобства. Даже сейчас, спустя столько времени, хватило воспоминаний о ладони Стива, о его голосе, о щеке, о впивающейся в кожу молнии, о поручне, чтобы Тони, одной рукой комкая гостиничную простыню, кончил в другую. Ему потребовалась минута, чтобы отдышаться; взяв салфетку с прикроватной тумбочки, он вытер себя и несколько раз сглотнул, прочищая резко пересохшее горло. Свернувшись под одеялом, он снова начал засыпать. Сквозь полудрёму он то и дело чувствовал, как губы Стива ласково прижимаются ко лбу.***
Тони проснулся всего через несколько часов с ощущением, что совсем не отдохнул, но зато находится в гораздо более трезвом и здравом уме. Очевидно, транквилизатор ему достался куда более сильный, чем он думал: прошлой ночью он всерьёз рассматривал возможность пойти в номер Стива, боже правый. Он побрился и умылся с чуть большей энергичностью, чем следовало, и рухнул обратно на кровать с несколькими старкпадами сразу. Он не забыл предварительно впихнуть в себя горсть таблеток аспирина, чтобы отодвинуть приближение невыносимой головной боли, которая рано или поздно даст о себе знать. Взявшись за данные, собранные Пятницей, Тони попробовал сосредоточиться на поиске ответов, но предательское сознание не желало думать о чём-либо, кроме прошлой ночи. Мысли о Стиве, в свою очередь, невольно заставили снова задаться вопросом, как он понял, что Тони заражён. Как обычно, мистер Пуп Земли предпочитал держать всё при себе, не спеша просвещать Тони. Его скрытность вчера поражала воображение. Хорошо хоть он поделился с остальными своими сомнениями, иначе бы запертому самому в себе Тони только и оставалось, что вздыхать о прекрасном парне, как какой-нибудь влюблённой по уши четырнадцатилетке-максималистке. Стиву всегда удавалось взбесить его за рекордное время. Например, сейчас Тони просто сходил с ума из-за того, что поездки на лифтах уже никогда не будут прежними. — Мать твою, Роджерс, — прошипел он в пустоту. Этот чёртов любитель покомандовать обожал, чтобы всё было по его. Даже хренов секс был у них только там и тогда, где и когда хотел Стив. Каждый раз, как Стив вплывал в мастерскую, Тони просто забывал о том, что он, вообще-то, уже взрослый человек, и куда-то улетал. Настроение стремительно падало. Тони агрессивно тыкал по разным строчкам, переставлял числа и экспериментировал с корреляциями. Рявкнул на Пятницу — та в ответ надерзила. Он никогда не мог понять, зачем программирует цифровых ассистентов с такими характерами. Видимо, его просто неодолимо тянет выдумывать разнообразные наказания самому себе. Он как раз дошел до стадии «бегать по комнате и швыряться техникой», когда Пятница подбросила ему несколько новых расчётов — и внезапно всё сложилось. Тони на миг застыл, как столб, уясняя для себя картину мира, на всякий случай пересмотрел все связи и дважды перепроверил алгоритмы. Да, это было оно. Накинув первую попавшуюся одежду, он подхватил один из планшетов и сбежал вниз по лестнице. Джеффриса и Стива Тони заметил раньше, чем они его. Они сидели за круглым столом в конференц-зале, остальная команда сгрудилась со своими ноутбуками за столиками поменьше. Стив, утонув в своём кресле, хмуро слушал, а вот Джеффрис, наоборот, подавшись вперёд, оживленно о чем-то вещал. Тони секунду помедлил в дверях, и Стив вдруг поднял голову. Увидев его, он вопросительно улыбнулся, и Тони оскалился в ответ, избегая смотреть ему в глаза. Пройдя внутрь, он вызывающе бросил свой планшет прямо между Джеффрисом и Стивом — первый удивленно вздрогнул и выругался, а вот второй снова нахмурился и поджал губы. — Терраформирование, — без лишних предисловий заявил Тони. — Что? — судя по голосу, сейчас Стив был совсем не готов потакать привычной эксцентричности Тони. Тони открыл было рот, чтобы погрузиться в мельчайшие детали, но вовремя вспомнил, кто перед ним: — Капсула. Она предназначена для терраформирования. Точнее, наоборот, детерраформирования. Она изменяет Землю, чтобы сделать её подходящей для новых видов. Полагаю, аналогичных тем, что вчера прогулялся во мне. Этот хренов паразит, наверное, выступил первопроходцем. Джеффрис явно обеспокоился: — Значит, нам следует ожидать полноценного вторжения таких существ? — Вполне возможно, — Тони пожал плечами. — Но сперва им определённо необходимо подправить Землю под свои вкусы — и если мы успеем обезвредить капсулу, то, скорее всего, никто сюда больше не прилетит. — А если мы её обезвредим, заражённая территория вернётся к своему обычному виду? — спросил Стив. Тони ненадолго задумался. — Да, больше чем уверен. И я предвижу следующий вопрос на миллион долларов: смогу ли я её обезвредить? Ответ: да. — Как? — Джеффрис подобрал старкпад и в замешательстве уставился на экран. Тони выхватил планшет у него из рук, развернул правильной стороной и передал обратно. — Моя научная интуиция мне подсказывает, что всё дерьмо из этой фигни можно будет выбить простым облучением. Стив прищурился: — Это точно сработает? — Это инопланетная технология. Понятия не имею, сработает ли это, но это лучший вариант из имеющихся. Не заметил, чтобы у вас были другие идеи. — Что вам потребуется? — Джеффрис уже рвался в бой. Тони ухмыльнулся. Приручённый Тони Пацан был озадачен списком и наказом: собрать всё, что сможет найти, и отметить то, что не сможет. Сам Тони расчистил себе место посреди гостиничной столовой и перетащил туда свой чемодан. Нужно было сообразить, что получится сделать из запчастей, завалявшихся на дне. Как обычно, Тони с головой нырнул в прекраснейшую инженерную работу, и время утратило всякое значение. Вынырнул он гораздо, гораздо позже. Устройство было почти закончено — за исключением нескольких деталей, которые ещё не доставили. Судя по всему, кто-то периодически его проведывал: у локтя стояла тарелка со спагетти. Они остыли, сверху на них отпечаталась отвертка, но Тони с благодарностью съел всё до последней крошки. Он наконец-то ощутил, как ворчащий желудок протестует против изобретательского марафона. Снаружи было темно — но это не сильно помогало определить время суток. Телефон подсказал, что сейчас три часа утра. Усталость многотонной фурой обрушилась на Тони, и он повалился на пол прямо в столовой, чувствуя, как в затёкшие ноги болезненными толчками возвращается кровь. Нужно было подняться к себе в комнату. Тони попытался отдать конечностям соответствующий приказ, но те упрямо отказались двигаться. «Иди в кровать, Тони», — сказал он самому себе, но сознание неумолимо заволакивало сонной пеленой, паузы между морганиями становились всё дольше и дольше — и в конце концов глаза плотно закрылись. Он рывком проснулся от того, что где-то поблизости раздался деликатный кашель. Тони сел и яростно растёр лицо ладонями, жалея, что нельзя включить мозг одной кнопкой. Щёки и подбородок заросли подозрительно густой щетиной — сколько же дней прошло? Тони поднял взгляд на живой будильник: тот неловко переминался в нескольких футах, держа в одной руке стакан из «Старбакса», в другой — пластиковый пакет. Тони ткнул в кофе, и Пацан быстро передал ему затребованное. Сделав большой глоток, Тони ткнул в пакет, открыл его и улыбнулся. Всего через несколько часов устройство было готово. Оно было больше, нелепее и, пожалуй... дырявее... чем если бы Тони конструировал его дома, но для импровизированной ядерной бомбы, в принципе, вышло не так уж плохо. Все остальные агенты обходили прибор по широкой дуге, только Пацан маячил поблизости — и когда Тони отступил назад и объявил, что всё готово, чуть не захлебнулся восторгом. Стив и Джеффрис явно впечатлились меньше: в их взглядах читалось изрядное опасение. — Ты уверен, что это сработает? — осторожно уточнил Стив. — Не-а, — улыбнулся Тони. — Супер, — пробормотал Стив себе под нос и пошёл в номер собираться. Тони бегом принял душ, побрился и натянул облегающую футболку со спортивными брюками — идеально под броню. Он выскочил из комнаты как раз в тот момент, когда Стив нёсся вниз по лестнице. Его спину закрывал щит. Последние приготовления прошли в тишине. Атмосферу предвкушения, так воодушевлявшую при первой вылазке в купол, сменили неприятное напряжение и тревога. Тони объяснил Стиву принцип работы устройства. В нём не было ничего сложного. Они установят его возле капсулы, затем Тони на расстоянии активирует его, подав сигнал Пятнице. Излучение будет направленным, поэтому им не придётся беспокоиться о радиационном заражении — главное, встать подальше и повернуть устройство правильной стороной. Стив немного тревожился о том, как точно понять, какая сторона правильная, и Тони, одолжив у Джеффриса маркер, нарисовал весёлый смайлик на безопасном боку и злой — на опасном. — Так лучше? Стив не ответил, но чуть не улыбнулся — удержался на самой грани. Вымотанный страхом и сомнениями Тони просто активировал браслеты и двинулся к куполу. Детали брони одна за другой начали вставать на место. Стив с ворчанием поднял бомбу и последовал за ним. На этот раз ни у Довольного Стива, ни у Довольного Тони не было возможности показать себя. Тони твёрдо придерживался тактики номер один и молчал всю дорогу. Стив периодически перехватывал тяжелое устройство поудобнее, но Тони мелочно наслаждался его страданиями в полной тишине, даже не намекая на помощь. Капсула лежала там же, где они её оставили в прошлый раз, решительно продолжая ничего не делать. Когда они проникли в продырявленную фабрику, у Тони воздух застрял в горле и сердце заколотилось. Его взгляд постоянно возвращался к той горе разворошённых обломков, из-под которой он откопал паразита. Воспоминания о заключении в собственном мозгу вышли на первый план — его драгоценные руки находились под контролем другого существа! — и дыхание резко участилось. — ...здесь? — голос Стива прорвался сквозь мысли, и Тони, вынырнув в настоящее, попятился. Стив немедленно оказался рядом. — Тони? — обеспокоенно позвал он. — Я в порядке. Просто… да, в порядке, — Тони попытался унять подступающую панику, но та не поддавалась его усилиям. Стив напрягся и с запинкой тихо предложил: — Рискнёшь поднять лицевой щиток? Ничего рискованного в этом не было, но Тони сперва думал отказаться: он не очень-то хотел, чтобы Стив увидел его таким. С другой стороны, его странно утешало, что Стив может понять — по каким бы то ни было признакам — когда он — это не он. К тому же, как бы Тони ни любил свою броню, приступы клаустрофобии в ней переживать было тяжеловато. Подняв щиток, он постарался изобразить скептический взгляд: — Я в порядке, ну правда, хватит хлопать надо мной крыльями. Он почти не сомневался, что Стив уловил его неуверенность — но тот только внимательно посмотрел в его в глаза, кивнул и снова повернулся к бомбе. Та была установлена идеально — примерно в трёх футах от капсулы, весёлым смайликом к ним. — Хорошая работа, Кэп. А теперь давай испытаем эту крошку в действии. Они встали за тяжёлыми металлическими дверьми. Тони опустил щиток, чтобы легче было отслеживать ход событий, и приказал Пятнице привести заряд в боевую готовность. На лице Стива отразились явные колебания, Тони задержал дыхание и велел взрывать. Ничего не произошло. Внезапно Пятница начала фонтанировать данными. Тони со Стивом одновременно вскинули руки, защищая сетчатку — сверху полился ослепительный солнечный свет. Туманная дымка купола исчезла. Вглядевшись внутрь фабрики, Тони понял, что капсула так же смирно стоит напротив бомбы, словно ничего и не произошло. Только всё вокруг утратило размытость и тусклость, обретя нормальную чёткость и яркость. Они оставили оба объекта на своих местах — команда Джеффриса разберётся, куда их деть, — и направились обратно к улочке. Когда они миновали жизнерадостный желтый заводик, Тони с радостью обратил внимание на то, что все мутировавшие бархатцы погибли и опали на землю. Они встретились с Джеффрисом не доходя до командного центра. Наверное, он выдвинул людей вперёд, как только силовое поле исчезло. Пока они обменивались оперативными сводками, Тони ощутил смертельно глубокую усталость. Конструкторский марафон, тяжёлая ночь перед ним, эмоциональная мясорубка — всё это навалилось разом. Тони был вымотан, злился на всё на свете и нестерпимо хотел домой. Сборы были короткими и лёгкими. Пацана не допустили к транспортировке капсулы, поэтому Тони доверил ему, к его огромному восторгу, нести чемодан. Когда двери лифта открылись, выпустив Тони и Пацана вместе с багажом, оказалось, что Стив уже ждёт их. Тони небрежно отсалютовал, незаметно сунул Пацану пачку чеков на большие суммы и подтолкнул обратно к лифту. Они со Стивом остались неловко переминаться на крыше, пока пилот проводил предполётную подготовку. — Мы же едем обратно на базу, верно? Когда Росс тебя заберёт? — Тони надеялся, что это прозвучало буднично. — Какая любезность с его стороны, привезти тебя сюда и отвезти обратно. Стив криво улыбнулся: — Я не сяду в его самолёт, у меня другие планы. — Почему нет? Поездка-то бесплатная. Можешь, например, влить в себя штук семьсот бутылочек ликера и пробить дыру в бюджете Росса. — Хватит. Я не идиот, как и ты. Несмотря на все слова Фьюри, совершенно очевидно, почему Росс согласился на моей приезд. Либо он в итоге арестовывает меня за нарушение закона, либо убеждает подписать Соглашения, — Стив пожал плечами. — Разве больше некому было тут поучаствовать? Вижен? Доктор Стрэндж? Я с самого начала видел в просьбе о помощи ровно то, чем она и была — ловушку. — И, словно по запоздалом размышлении, добавил: — Но не волнуйся, скоро я оставлю тебя в покое. Мне нужно только заскочить на базу за вещами. — Если это была ловушка, то зачем ты явился? Стив посмотрел на Тони так, как будто не мог поверить, что тот не знает ответа: — Чтобы помочь. Какая самоуверенная фигня. Тони закатил глаза и, отпихнув Стива с дороги, пошёл к вертолёту. Обратный полёт выдался напряжённым. Тони до сих пор нелогично злился на Стива за его уклончивость, а Стив, видимо, был не в настроении его умиротворять. Как только их ноги коснулись земли, они разбежались в разные стороны. Тони направился прямиком в мастерскую распаковывать чемодан и искать почётный пьедестал для деактивированной бомбы, а Стив смылся за вещами в свою комнату. На удивление, всего через полчаса Стив с влажными после душа волосами возник у входа в мастерскую. С непонятной неловкостью он мялся в дверях, пока Тони с подозрением не покосился на него. Тогда он, закатив глаза, наконец переступил порог. — Что тебе нужно? — Тони с отвращением услышал странные отчаянные нотки в своём голосе. — Я… это… — протянул Стив, прогуливаясь по комнате. Он рассматривал проекты, начатые Тони с момента последнего его визита — и так безошибочно проходил мимо старых и останавливался около новых, что становилось ясно: он уделял гораздо больше внимания работе Тони, чем можно было подумать. Тони, наблюдая за ним, мысленно вернулся к последним нескольким дням. Он почти не сомневался, что Стив заглянул попрощаться. И явно собирался сказать что-то напоследок — смешно, учитывая, как старательно они сегодня избегали серьёзных разговоров. Если это их последняя встреча — действительно последняя — то Тони обязан получить один ответ. — Откуда ты узнал? — в тишине это прозвучало слишком громко. Стив прекрасно понял, о чём он. Прекратив свои блуждания, он повернулся лицом к Тони и долго изучал его, прежде чем заговорить: — Оно переняло твои манеры, говорило, как ты, двигалось, как ты, но кое-чего не хватало. — Чего? Оно слишком редко напоминало, какой ты мудак? — Не только, — Стив глубоко вздохнул — как человек, который точно знает, что дело идёт к ссоре. — Страха. Ты всегда боишься, Тони. Боишься потерять близких, ошибиться, причинить людям боль. Я всегда вижу в тебе этот страх — а то существо не боялось. Почему-то оно не смогло это сымитировать. Тони ошарашенно молчал. — Я не сразу заметил, только когда мы вернулись в гостиницу. Оно очень походило на тебя, лишь одна часть отсутствовала. И это было очень, очень тревожно. — Да ладно, ты, наверное, шутишь! Ты пульнул в меня транквилизатором, потому что я не выглядел испуганным? — Всё не так просто. Я пытаюсь объяснить, — Стив пробрался между валявшимся повсюду металлоломом и встал перед Тони. — Это так твоя заботливость проявляется — в виде постоянного страха. Как будто всё, к чему ты прикасаешься, обязательно разрушится. И ты позволяешь этому страху управлять твоей жизнью, — Стив словно бы просил его о чём-то, но Тони понятия не имел, о чём. — Из-за страха ты создал Альтрона, из-за страха ты подписал Соглашения… Тони прервал его: — Неужели то, что порой я расхожусь с тобой во мнениях, делает меня трусом? — Я не так сказал. Ты фактически отказался от свободы воли, потому что боишься взвалить на себя ответственность за возможные ошибки! — Дело не в том, что может случиться, Стив. Дело в том, что уже случилось! Я пытался сохранить команду, — Тони обвиняюще ткнул пальцем в сторону Стива. — Но потом вмешался ты — и Ванда оказалась в тюрьме. Как раз этого я хотел избежать. — Она и так сидела под замком! Ты запер её в Башне, как наказанного ребёнка, — Стив шагнул вперёд, напряг плечи и сжал руки в кулаки. — Она и есть ребёнок! Я пытался обеспечить её безопасность. — Ты считаешь, что безопаснее всего людям, лишённым возможности выбирать? Тони швырнул отвёртку на стол: — Ну, я считал бы по-другому, если бы эти люди перестали делать такой фиговый выбор! — Всё, что я делал, я делал, чтобы помочь тебе! — в голос Стива просочилось отчаяние. — Ты позволил страху взять верх над твоей жизнью, и это причинило тебе столько лишней боли… — Что ж, спасибо, доктор Роджерс. С учётом вашей специализации я обязательно позвоню вам, когда мой разум в следующий раз захватит космическая пиявка. — Я спас тебе жизнь! — Ты только предположил, — прошипел Тони, останавливаясь в нескольких футах от Стива. — Точно ты не знал. — Я знал. — Откуда? — Потому что я знаю тебя, Тони, — это подразумевало такую степень близости, что сердце Тони в панике забилось вдвое быстрее. — Да ни хрена подобного, — выдавил он. — Это твоё «знаю» основано на курсе популярной психологии и том факте, что ты видел меня обнажённым? Тогда новость — та-дам! — в той же степени меня знает большая часть Нью-Йорка. И меня ни разу не колышет, что ты там себе навоображал о моих проблемах. Стив стиснул зубы: — Это какая-то ерунда. Ты спросил меня, как я понял, — я понял именно так. Ты можешь сколько угодно это отрицать, но я был прав. Если бы я не знал тебя настолько хорошо, ты бы до сих пор разгуливал с, как ты там это назвал, «космической пиявкой» в мозгах. Разве что, может, ты был бы тогда счастливее — раз ты предпочитаешь, чтобы все решения принимали за тебя. Ноги сами понесли Тони: он оказался почти вплотную к Стиву и несколько раз хватанул ртом воздух, пока обидные слова боролись за право быть сказанными первыми. Стив немного отшатнулся; в его взгляде горел едва сдерживаемый гнев. — Иди-ка ты на хер, — Тони хотел толкнуть Стива в грудь, но, естественно, ему это не удалось: тот сцапал его запястье, не дав и дотронуться до себя. Его хватка была крепкой чуть ли не до боли, и он не расслабился, даже когда Тони перестал вырываться. Он впился пальцами в кожу Тони, их взгляды встретились, и Стив хотел было что-то возразить — но не сумел выдавить ни звука. Стив снова сжал зубы, и Тони увидел, как лёгкий румянец пополз по его шее. Этого упрямого мудака заводило их противостояние. Несмотря на такую злость, от которой в любой момент можно было спонтанно самовоспламениться, Тони не сдержал дерзкой улыбки: Стив в равной мере разъярился и возбудился. Едва заметив, как неуловимо дрогнули губы Тони, Стив подался ему навстречу, вторгся в личное пространство, одновременно резко притянув к себе за руку. Тони отпрянул — у него перехватило дыхание от такой внезапной перемены настроения — но потом восстановил равновесие, выпрямился, напрягся, отвечая на безжалостный натиск. Они теперь плотно прижимались друг к другу, и только потому что Стив упрямо не желал отпустить кисть Тони, ещё не сплавились воедино. Тони чувствовал Стива всем телом, от низа — тот скользнул ступнёй между его ног, и до верха — где они соприкасались лбами. На несколько долгих секунд в комнате не осталось никаких звуков, кроме их тяжелого дыхания: они не целовались, только делили один глоток воздуха на двоих. Адреналиновый шок от возмущения, сменившегося возбуждением, кружил голову, и Тони невольно потёрся о мускулистое бедро Стива. Не застонать было невозможно: наконец мучительное напряжение, установившееся между ними, удалось хоть немного ослабить. Стив эхом откликнулся, потому что попутно Тони задел его пах. Без предупреждения Стив скользнул обеими ладонями ниже и сунул пальцы за пояс его джинсов. Кровь хлынула в освобождённую руку, болезненные мурашки забегали по коже — а внутри всё радостно ухнуло от интимного прикосновения. — Чёрт, да, — прошипел Тони. Ему тут же пришлось попятиться, запинаясь о собственные ноги, потому что Стив снова неумолимо попёр вперёд. В конце концов Тони ударился спиной о стену, по чистой случайности избежав столкновения с подлокотником дивана, и еле сумел устоять вертикально — да и то благодаря Стиву, который ухватил его за талию и не дал упасть. Оглушённый, до сих пор поражённый происходящим, он только и мог следить, как Стив быстро разбирается с его ремнём и ширинкой и уверенно берётся за болезненно твёрдый член. Тони прижал ладони к стене, а Стив навалился ещё сильнее, положил подбородок ему на плечо и уткнулся лбом в ту же стену. Тони шеей чувствовал его срывающееся дыхание. Он как раз собирался полностью отдаться очередной Внезапной Дрочке имени Стива Роджерса, когда тот вдруг второй рукой надавил ему на грудь. Скорее всего, Тони невольно попытался согнуться, а Стив захотел его удержать. Но как только его рука легла на шрам от реактора, Тони словно бы снова оказался лежащим на каменном полу. Ушибленную щёку жгло от снега и замёрзшей грязи, и Стив, подняв щит, метил им прямиком в его сердце. Тони со свистом втянул в себя воздух и затряс головой, как будто таким образом мог избавиться от воспоминания. Пока Стив не успел понять, что именно не так, Тони, яростно отпихнув от себя настырную ладонь, оттолкнул его. Стив отступил на несколько шагов и недоумённо уставился на Тони. Его светлые волосы спутались, нижняя губа припухла — так он её искусал, зрачки расширились, почти полностью заполнив голубую радужку. Пожалуй, Тони в жизни ещё не видел ничего столь чертовски возбуждающего. Невероятным усилием воли он запрятал подальше незваные мысли о Сибири и двинулся на Стива. Ещё раз подтолкнув его в сторону дивана, чтобы прояснить свои намерения, Тони снял футболку и окончательно стянул штаны. Стив быстро уловил идею и, вывернувшись из одежды, упал навзничь на мягкие подушки. У него в глазах светился вызов, намекавший, что долго он Тони верховодить не позволит, — но, когда тот оседлал его, всё испарилось. Руки Стива как примагнитило к ягодицам потёршегося о него Тони, и он начал ритмично сжимать их. У них обоих уже давно и крепко стояло. Тони отчаянно хотел ощутить Стива внутри. От одной фантазии по спине забегали мурашки — а потом ещё и Стив погладил по позвоночнику горячими пальцами. — Ты меня трахнешь, Роджерс, отказы не принимаются, — буркнул Тони ему в плечо. Стив немного напрягся, и Тони тут же подумалось, что тот захотел поступить наперекор — просто чтобы позлить его. Впрочем, искушение, наверное, было слишком велико, потому что Стив повёл рукой ниже. Тони наклонился, пытаясь не обращать внимания на дразнящую ласку, и зашарил под диванными подушками. Он надеялся — возможно, напрасно, — что Стив забыл, что смазка завалилась под них как раз после их последнего раза в мастерской. Лучше бы Стив решил, что Тони напрочь выбросил из головы все подробности их перепихов. Однако как только пальцы Тони сомкнулась на пластике, и он триумфально вытащил бутылочку, Стив усмехнулся. — Заткнись, — поморщившись, Тони сунул ему смазку. — А я ничего и не говорил, — огрызнулся Стив, растеряв всё веселье. С немного большей силой, чем нужно, он сдвинул Тони, чтобы освободить себе место, открыл смазку и плеснул её на пальцы. Случилась короткая потасовка: Стив попытался опрокинуть Тони спиной на диван, но Тони, гневно зыркнув, отбил его руку, пряча лёгкую панику — он представил, как Стив нависает над ним. И Стив поддался его желанию, не стал настаивать: потянул к себе за бедра, чтобы он полностью лёг на него. Когда Тони игриво скользнул животом по его члену, Стив втянул в себя воздух. Без лишних слов Стив жадно вогнал в него палец, Тони дёрнулся от неожиданности — и дёрнулся ещё раз, когда Стив укусил его за плечо. Тони мстительно качнулся вперёд, а потом обратно, насаживаясь на палец Стива. Они вместе установили мучительный ритм, Тони прекрасно сознавал, что движения его бедёр приносят Стиву гораздо больше раздражения — от невозможности получить всё и сразу, — чем удовольствия, и совершенно по-детски наслаждался властью над его ощущениями. Стив отплатил: вставил второй палец слишком быстро и слишком грубо, — и Тони, задохнувшись, вцепился зубами в его шею. Но вскоре обмяк, прижался лбом к дивану рядом с головой Стива, позволяя безжалостно, без малейшей заботы об удобстве растягивать себя. Крепко стоящий член Стива пачкал смазкой кожу. Тони помнил, как классно было чувствовать его внутри, и отчаянно стремился поскорее заполучить его снова. Когда Тони понял, что больше уже не может выносить эту пытку, он сам снялся с пальцев Стива и, помогая себе рукой, одним плавным движением насадился на его член. Стив удивлённо выдохнул и схватил Тони за плечи, запоздало пытаясь взять под контроль его порыв. У Тони весь воздух вышибло из лёгких. Это было слишком резко, слишком рано — но и слишком хорошо, чтобы прекратить и потратить ещё немного времени на разогрев. Стив подкинул бёдра вверх, и у Тони в животе ёкнуло, как будто он оказался на русских горках. Стив приобнял его за талию, помогая удержаться, и переместился так, чтобы опереться на подлокотник. Тони отвлечённо подумал, заметно ли было со стороны, как ему не хочется меняться положениями, — но тут Стив жадно огладил его торс, побуждая снова начать двигаться, и все рациональные мысли на хер вылетели из головы. Перед глазами быстро замелькали звёзды. Стив положил руку ему на затылок и непреклонно потянул к себе, заставляя наклониться: теперь Тони учащенно дышал ему в шею. Другой ладонью Стив скользнул вниз и коснулся того места, где их тела соединялись. Бедра Тони дёрнулись, и его перевозбуждённый, оставшийся без внимания член проехался по прессу Стива. Сочетание сильных толчков, дразнящих прикосновений и этого трения быстро понесло Тони в сторону оргазма. Рука Стива в волосах сжалась ещё крепче, он навязал ещё более жёсткий ритм, и Тони перестал сдерживаться. Вонзив ногти в бока Стива, он яростно задвигался ему навстречу — и наконец внутри всё сладко сжалось; он кончил так, что сперма забрызгала грудь и живот Стива. Волны удовольствия ещё не стихли, а Стив уже приподнялся, опрокинул Тони на спину, распластав его на диване, и нетерпеливо потянул за бедро. Сквозь оргазменную дымку Тони с трудом понял, что его хотят перевернуть, и перекатился. Стив тут же вздёрнул его задницу вверх, заставив уткнуться носом в подушки, и вошёл, вырвав то ли вскрик, то ли стон. Тони едва мог дышать: Стив давил рукой ему между лопаток, плотно прижимая к импровизированной постели, — и от недостатка кислорода легко и приятно кружилась голова. Наслаждение понемногу отступало, задницу начинало немилосердно саднить от слишком резких движений — но Стив каждым толчком так идеально задевал чувствительные точки там, внутри, что скоро эти ощущения перекрыли все остальные. По позвоночнику прокатывались почти болезненные, но вместе с тем приносящие невероятное удовольствие спазмы. Левой ладонью Стив продолжал удерживать его, а вот правой схватил за плечо, немыслимо мощно впившись своими сверхсильными пальцами. Тони только и оставалось, что ловить ртом воздух да цепляться за обивку, пока Стив догонялся. Внезапно Стив согнулся, замедлился и тихо застонал. Ещё несколько мгновений они лежали так, напряжённо прижавшись друг к другу. Потом Стив отстранился, перестал наваливаться — и Тони тут же повернул голову набок и глубоко вдохнул. Он слышал, как Стив тоже пытается отдышаться, но был слишком занят тем, как постепенно возвращалось восприятие... ну, пожалуй, во все части тела. Наконец он передвинулся, чтобы хоть уголком глаза видеть Стива. Тот не глядел на Тони, пялился куда-то в сторону с ужасающим выражением лица. Пришёл в себя он гораздо быстрее, поэтому уже сидел прямо, стиснув зубы и нахмурившись. Тони показалось, что в нём борются злость и боль, никак не могут выбрать, кто победил, и потому смешиваются, сливаются так, что не разделить. Едва Тони открыл рот, чтобы что-то сказать, как Стив вдруг встал, подхватил одежду и вылетел из комнаты. Тони выпрямился и с изумлением проводил его взглядом. Он почти не сомневался, что их ещё ждёт второй раунд спора, — но на лице Стива было написано не раздражение, а, скорее, отвращение. В животе Тони что-то неприятно ёкнуло, он не мог перестать смотреть в пустой дверной проем, где исчез, даже не оглянувшись, Стив. На руке уже расцветали багровые синяки, но боли Тони пока не чувствовал. У него до этого уже бывал секс, замешанный на злости, но, если судить по виду Стива, сейчас у них был секс, замешанный на ненависти. Прощальный. Тони натянул штаны и рухнул обратно на диван. Не раз и не два он собирался спросить у Пятницы, воспользовался ли Стив своей ключ-картой, чтобы покинуть базу, но так и не решился. Почему-то не хотелось получить подтверждение того, что он и так уже знал. Какой же лажей всё обернулось. Тони потер рукой грудь, задев сплетение шрамов на месте дугового реактора. Снова накатила вина: какой же отъявленной ложью была колкость о половине Нью-Йорка, видевшей его обнажённым. Помимо команды высококвалифицированных докторов и медсестёр, в мире только два человека имели возможность полюбоваться им без рубашки в постреакторный период: Пеппер и Стив. На то, чтобы почувствовать себя комфортно рядом с Пеппер, у него в своё время ушло несколько недель; а вот со Стивом ему никогда даже в голову не приходило смущаться. Хотелось бы списать это на то, что Тони плевать на мнение Стива, но даже с его постоянной привычкой всё отрицать он не мог убедить себя в этом. Если бы ему было плевать, то он бы не придавал такого значения последним событиям. Из стремительно заходящих на второй круг мыслей его вырвал внезапный звонок телефона. — Босс, вам звонит мисс Поттс, — сообщила Пятница. Он махнул рукой, и на голоэкране перед ним возникло прекрасное улыбающееся лицо Пеппер: — Тони, — ласково поприветствовала она его и тут же вскинула идеальную бровь: — Ты что, голый? — Ты застала последствия лабораторного инцидента, — легко соврал Тони. Наклонившись, он подобрал с пола футболку, встряхнул и напялил её на себя, одновременно продемонстрировав, что штаны на нём и в самом деле есть. Пеппер снисходительно улыбнулась и дальше выяснять не стала: — Как твои дела? Я хотела прийти пораньше, проведать тебя, но не смогла вырваться. Доктор Фрэнкс заверил меня, что ты быстро восстанавливаешься. — О да, я в прекрасной физической форме. Не могу поручиться, что у меня не возникнет глубокой эмоциональной травмы по поводу пользования этой формой другим существом, но пока я в порядке, — где-то на подкорке заскреблись слова Стива о его страхе, но Тони решительно их проигнорировал. — Я действительно беспокоилась, — её голос дрогнул, и Тони мгновенно вспомнил две сотни причин, по которым они больше не должны встречаться. Во главе списка стояло «я не могу сидеть дома и ждать телефонного звонка с сообщением о твоей смерти». Примерно полгода назад Пеппер перевела их из разряда «сходимся-расходимся» в «мы никогда и ни за что больше не сойдёмся» и пока придерживалась этого решения. Она успела даже побывать на парочке свиданий — и хотя Тони не то чтобы был в модусе «счастлив за тебя», но хотя бы не использовал свое мегабогатство, чтобы убрать кого-нибудь посреди ночи. В принципе, он гордился собой. Тони только грустно усмехнулся, и она быстро сменила тему: — Хэппи сказал, что Стив приехал в город. Разве его не арестуют? — Хэппи — тот ещё сплетник. — Но это ведь правда, да? — Да, Стив в городе. По крайней мере, был здесь. Не знаю насчёт сейчас, ему уже уезжать пора. Росс выписал ему пропуск, чтобы мы с ним помогли Фьюри справиться с той аномалией в Детройте, — Тони старательно попытался изобразить равнодушие, но, конечно, Пеппер не купилась. — Тони. — Пеппер. — Что произошло? Тони сломался: — А ты как думаешь, что произошло? Мы орали друг на друга три дня, он сказал, что я «единственный мужчина, который когда-либо его интересовал», снова спас мне жизнь, потому что это, видимо, чёрт побери, его работа, и снова сбежал к хренам, — это была слегка отредактированная версия истории, и Пеппер явно это поняла. — Парень с первого взгляда по уши в тебя влюбился. — И что это должно значить, Пеп? Что мне с этим делать, а? — Не знаю. Я просто говорю. — О чём ты «просто говоришь»?! Она выразительно посмотрела на него, и он, захлопнув рот, откинулся на спинку дивана. В кожу впилась твердая пластиковая бутылочка, но Тони не мог вытащить её так, чтобы Пеппер не заметила, поэтому сосредоточился на том, чтобы и взглядом себя не выдать — как обычно получалось с Пеппер. — Я говорю о том, — продолжила Пеппер, — что это выходит далеко за рамки разногласий двух коллег, и ты это знаешь. Тони побарабанил пальцами по ноге и, слепо уставившись в пространство, прокрутил в голове слова Пеппер. — Мы переспали, — наконец выпалил он. — Несколько раз. — Я знаю, — ласково улыбнулась Пеппер. Тони внезапно испугался, что тут может возникнуть недопонимание, и торопливо уточнил: — Но я никогда тебе не изменял. — Тони, и это я тоже знаю. — Это всегда случалось, ну, в наших с тобой перерывах, — протараторил он, махнув рукой между собой и экраном. — Он приходил, бросался на меня, а я не сопротивлялся. Наверное, мне стоило его остановить. Я всегда думал, это завязано на периоды его особо острой ностальгии по прежней жизни с Одноруким Чудом… но он уверяет, что это просто жутковатая дружеская созависимость и что они в своей армейской юности не пользовались правилом «не спрашивай, не говори». — Он никогда не рассказывал, почему приходит к тебе? — Мы больше молчали, — Тони закатил глаза. — Не могу поверить, что обсуждаю это с тобой. — Ну правда, Тони, неужели ты никогда не догадывался, что он ждёт перерывов в наших отношениях, чтобы не ставить тебя перед выбором, изменять ли мне? Если честно — нет, он не догадывался. Но теперь стало очевидно, что причина именно в этом. Стив ждал до тех пор, пока не узнавал об их очередном расставании, и только тогда с ожесточением во взгляде и выдвинутым вперёд подбородком возникал на пороге, чтобы швырнуть Тони на диван. И ведь действительно — Тони быстренько припомнил — Стив не приходил в те пару раз, когда у них с Пеппер случались размолвки, но они никому об этом не сообщали. И как Тони раньше этого не замечал? Насколько же это было в стиле Стива. Самонадеянно считать, что его член отвратит Тони от самых лучших отношений в его жизни. Как будто Тони не способен был отказаться, и делом чести Стива являлось защитить его и Пеппер. Самовлюблённый идиот. Тони выругался, и Пеппер вздрогнула. — Прости, Пеп, похоже, мне надо идти. — Ты в порядке? Только честно, Тони. — Наверное, нет. А что, когда-то был? — он сверкнул ослепительной улыбкой и тут же неосознанно потёр грудь. Он знал, что Пеппер заметила этот нервный жест. — Слушай, я хочу сказать только одно: ты не обязан его прощать. Но если ты всё же не сможешь, то должен отпустить его. — Ничего я ему не должен, он всё делает исключительно по своей воле, — пробормотал Тони. Пеппер грустно смотрела на него, пока он со вздохом не пожал плечами: — Мне на самом деле пора, но я перезвоню тебе завтра. Пеппер поджала губы: — Да-да, как же. Я люблю тебя. — И я тебя люблю. Лицо Пеппер пропало с экрана. Тони повалился набок, зарылся лицом в мягкую ткань и лежал так, пока на него не напали воспоминания о произошедшем здесь менее часа назад. Он вскочил с пылающими щеками, раздражённо фыркнул, схватил телефон со стола и чуть ли не строевым шагом промаршировал прочь из мастерской. Ноги сами понесли его к комнате Стива. Если бы Стив был ещё там, он бы понятия не имел, что ему сказать. Однако, как и следовало ожидать, сквозь широко распахнутую дверь виднелось пустое помещение. Создавалось такое впечатление, что никто там и не жил, ничего и не трогал. Все вещи Стива исчезли, включая те, что он оставил, когда отправился на поиски Баки и не вернулся. И только щит аккуратно примостился на краю кровати. — Мать твою, Роджерс, — зарычал Тони и громко хлопнул дверью, оставив щит лежать на прежнем месте.