Святая горчица и другие приправы

— В нашем отеле остался только один номер, — голос администратора продолжал звучать в голове Тины, когда она открыла дверь комнаты. Грейвс сказал, что хочет прогуляться, видимо, чтобы не смущать ее. Он ещё тихо добавил, что его вполне устроит кресло. — Хм, но здесь нет никакого кресла, — пробормотала Тина, в ужасе осматривая номер. Посреди маленькой комнаты была большая кровать, занимающая практически все пространство. В углу стоял стул, пара крючков на стене и зеркало — вот и все. Да ещё дверь в крохотную ванную комнату. С тихим стоном Тина присела на край кровати. Хорошо, что им здесь нужно всего лишь одну ночь провести. Грейвса тоже не радовала перспектива проживания с Голдштейн в одном номере. Конечно, ему нравилось видеть ее смущение, но это был бы уже перебор. Тем более он так и не решился перевести их рабочие отношения на другой уровень. Грейвс не раз собирался пригласить ее на свидание, но всегда что-то мешало ему в последний момент. Дав Тине полчаса, он вернулся в отель и поднялся на нужный этаж. На всякий случай Грейвс постучал в дверь, чтобы предупредить Тину о своем приходе. — Входите, — незамедлительно последовал ее ответ. Грейвс отворил дверь и замер на пороге. Комната на секунду заставила его почувствовать неловкость. — Мистер Грейвс, здесь нет кресел и на полу нет места, поэтому нам придется разделить эту постель, — очень тихо произнесла Тина с кровати, закутанная в одеяло до самых глаз. — Ээ…мисс Голдштейн, я заметил, вы все предусмотрели, — ответил Грейвс и отвернулся снять пальто, чтобы скрыть улыбку. — Да, это перегородка из одеяла. Оно было одно, поэтому я трансфигурировала занавески, чтобы ими накрываться, — Грейвс стоял спиной, и Тина могла беззастенчиво его рассмотреть. — Как в легенде про Тристана и Изольду, только между ними был меч. Вы что боитесь меня, Голдштейн? Я и пальцем вас не трону, — улыбнулся Грейвс, развернувшись к ней, и мысленно добавил, — если вы сами не попросите. — Нет, сэр, но…- Тина не смогла продолжить и закрылась удлиненной занавеской с головой, чтобы скрыть от мужчины свое пылающее лицо, и чуть не сорвавшееся с языка, — я боюсь себя, когда вы так близко. Когда Грейвс вышел из ванной, Тина уже спала, все также спрятавшись полностью под тонкой занавеской. Он постарался аккуратно лечь на свою половину кровати, чтобы не сломать одеяльную перегородку Тины. Едва его голова коснулась подушки, Грейвс мгновенно погрузился в сон. Сон был очень приятным и в нем было так тепло. Грейвсу снилось, что он наконец-то пригласил Голдштейн на свидание, а потом ещё на одно и ещё и в итоге они заснули в одной постели и Тина так тесно прижималась к нему и обнимала… Грейвс резко открыл глаза и еле сдержался, чтобы не вздрогнуть. Он моргнул несколько раз, чтобы убедиться, что действительно проснулся. Потому что Тина тесно прижималась к нему, положив голову на грудь и обнимала его рукой. И они оба были накрыты тем одеялом, что ещё несколько часов назад служило перегородкой. — Голдштейн, а как же ваша безопасность? — с улыбкой прошептал Грейвс в ее волосы, и положил руку на ее спину, обнимая. — Занавески не греют, мистер Грейвс, — сонно пробормотала Тина, — а вы теплый.