Святая горчица и другие приправы

— Джонс, мы должны срочно отправиться в этот дом! — Тина радостно улыбнулась тому, что ей удалось догадаться, где могут быть скрыты украденные артефакты. — Голдштейн, мы не можем этого сделать без ордера на обыск, у нас нет прямых доказательств, кроме твоих предположений, — устало потер переносицу напарник Тины, Сэм Джонс. — Но… — Голдштейн на секунду задумалась, а потом улыбнулась ещё радостнее, — мы быстро получим ордер. Мистер Грейвс же у себя. — А ты видела, который час? — Сэм указал на свои часы, стрелка была близка к 11 вечера. — Он давно уже ушел. — Ой, — улыбка Тины угасла, — как же быть, мы непременно должны сейчас обыскать этот дом. Тем более мистер Лоуренс по сообщению моего информатора отбыл в Вашингтон. — Голдштейн, я не буду нарушать закон и тебе не дам. Хватит уже тебе объяснительные писать. Грейвс меня специально с тобой в паре поставил, чтобы я сдерживал твои порывы. Тина покраснела от слов напарника, но отступать не собиралась: — Джонс, когда если не сейчас, мы тихонько, никто и не заметит. — Ну вообще, у меня есть код от его каминной сети, — несколько неуверенно произнес аврор Джонс, — но сам я туда не собираюсь отправляться ради ордера. — Давай говори мне, я схожу, — глаза Тины вновь загорелись азартным огнем. — Ой, Голдштейн, зря я это сказал, он завтра убьет нас обоих. — Сэм, я жду! — Ох, не люблю я эти камины, — чихнув пару раз от пыли, Тина шагнула на мягкий ковер гостиной своей начальника, — простите, сэр, я… Голдштейн оглянулась в сумраке комнаты, но хозяина здесь не было. — А вдруг он уже спит, — прошептала Тина, крепко сжимая в руке бумагу, и только сейчас осознавая, что ей возможно придется его разбудить, — но не могу же я отступить. Тем более он сам говорил, что нужно быть инициативными и настойчивыми в нашей работе. Сделав несколько шагов к выходу из гостиной, Тина замерла, прислушиваясь. Джонс сказал, что эта сеть только для доверенных лиц и сигнализации быть не должно. Кажется, из комнаты в конце коридора доносился шум воды и голос. О, мистер Грейвс не спал и, кажется, пел…? Тина не смогла сдержать смешка от этого факта и уверенно поспешила к нужной двери. Лишь распахнув дверь и оказавшись в клубах липкого пара, Тина поняла, что она в ванной своего начальника и…и он принимает душ… — Ой, — громко пискнула Тина и зажмурила глаза, — простите, мистер Грейвс, но мне очень срочно! — Голдштейн! — почему-то голос мужчины не был испуганным или удивленным, а очень даже уверенным, — и что вы здесь забыли? — Простите, сэр, но мне срочно, очень срочно, нужно, чтобы вы подписали этот ордер. Иначе, все — провал нашего расследования. А Джонс он не хочет идти без бумаги и я… простите, — Тина, все также не открывая глаз, старалась, как можно быстрее все объяснить, чувствуя, как горят от смущения ее щеки. Послышался скрип закрываемых кранов, звук льющейся воды пропал и пара всплесков сообщили Тине, что Грейвс вышел из ванны и судя по шлепкам мокрых ног по кафелю подошёл к ней и… — Тина, — голос Грейвса звучал с усмешкой, — где я должен подписать? — Тут, — Голдштейн подняла бумагу вверх, закрывая ей свое лицо, как щитом. — Вы мне показываете пустой лист, — голос Грейвса звучал все также насмешливо. — Ой, — Тина, не открывая глаз, перевернула бумагу и протянула ее чуть вперед. — Может вы откроете глаза и нормально все мне покажете? — Нет, вы голый! — Тине становилось с каждой секундой все жарче и, кажется, это вовсе не от пара в комнате. — Голдштейн, когда вы заявились в мою ванную, вы ожидали, что я моюсь в одежде? — Я? Нет, да, ой, — девушка окончательно смутилась. — Готово, — Тина почувствовала, как что-то коснулось бумаги в ее руках, видимо палочка Грейвса. — Спасибо, сэр, — она резко развернулась, прижимая к груди бумагу, и распахнув дверь, мгновенно выскочила из комнаты. — Джонс, это ты? — Тина услышала шаги за спиной, — смотри, я кажется что-то нашла. — Голдштейн, вы совершенно потеряли бдительность, — знакомый голос начальника раздался спиной девушки и она испуганно вздрогнула, шкатулка выпала из ее левой руки, а правую она прижала к лицу, закрывая глаза. — Сэр, что? Что вы здесь делаете? — Тина, вы что же и обыск проводите с закрытыми глазами, — насмешливый голос Грейвса звучал слишком близко. — Нет, но вдруг вы… — Голый? — с улыбкой спросил Грейвс, — можешь не бояться, Голдштейн, я предпочитаю быть одет, когда нахожусь вне своего дома. Тина медленно опустила руку и открыла один глаз. — Простите, мне ужасно неловко, что так вышло, но мне надо было очень срочно. И Джонс сказал, что можно воспользоваться камином в такой ситуации. — Я понял, Тина, что вы готовы на все ради успешного завершения расследования. Даже ворваться в мою ванную. Тина кивнула, смущенно покраснев: — Нет, это случайно, я хотела…ой, не хотела… простите…но только не стирайте мне память…