Близкий враг

В четыре часа дня Стив вошел в клуб L Scorpion , небрежно махнув рукой менеджеру у входа. Тот улыбнулся и кивнул в ответ. Остальные сотрудники вообще не обратили на него никакого внимания, они привыкли к его еженедельным появлениям. Стив поднялся на пустую сцену, прислонил гитару к стулу, оглядел пустой еще зал и сделал глубокий вдох. В воскресенье большинство людей ходили в церковь, а он – в клуб, ибо музыка стала его религией. Каждую неделю в воскресный вечер он выступал здесь. Небольшой, но стабильный доход, позволяющий не умереть с голоду, и даже оставляющий кое-какую мелочь на текущие расходы. Здесь он оттачивал свое мастерство, обкатывал новые песни, и еще здесь он мог забыться. Только на сцене он чувствовал себя живым. Выйдя из клуба, Стив начал вытаскивать из грузовичка свое оборудование. На глаза ему попалось что-то яркое, он наклонился и подобрал гитарный медиатор. Чертовы штуки вечно куда-то пропадали. Когда они были нужна, невозможно было отыскать даже один, а потом они обнаружились в самых неподходящих местах: в стиральной машине, в чашке с кофе, на заднем крыльце, а однажды, проснувшись утром, Стив нашел один медиатор, прилипшим к собственной заднице! И он понятия не имел, как чертова штука туда попала! Подобранный медиатор был не его, он не использовал медиаторы этой фирмы. Их любил Крис. Должно быть, он потерял его здесь. Вот черт! Очень вовремя! Как раз когда он только начал привыкать к одиночеству, эта проклятая штука должна была напомнить ему о потерянной дружбе. Боль была все еще слишком остра, и Стив чувствовал, что не сможет справится с ней в одиночку. Черт, Карлсон знал, что в их компании он не единственный гей, но никогда не обсуждал это с друзьями. Ни с кем. За исключением Криса. Они слишком давно и слишком хорошо друг друга знали. У них были общие кредитки, общие вещи и общая музыка. Так что долго скрывать предпочтения было просто невозможно. И Крис легко принял правду, даже добродушно поддразнивал Стива насчет его слишком ухоженного вида или мягких манер. Но Стив совершил огромную ошибку, влюбившись в Криса. Этого Крис принять не смог. В ту ночь было выпито слишком много бурбона, спето слишком много песен, и правда сама собой сорвалась с его языка. И это стало моментом прекращения крепкой дружбы. Нереализованное желание. Хм, Стив мог бы жить с этим. Иисус, за всю свою жизнь он привык отказывать себе во многом. Но жить без Криса, творить без Криса, зная, что он где-то в другом месте – с этим Стив не мог смириться. Но - увы, у него не было выбора. Жизнь продолжалась. Стив сунул медиатор в карман джинсов, и потащил остальную аппаратуру в клуб. Подключил гитару, проверил динамики, микрофон и прочитал про себя короткую молитву. Ему было за что благодарить Господа, он занимался любимым делом, хотя быть музыкантом в ЛА очень и очень трудно. Публика тут капризная, пресытившаяся, и конкуренция очень жестокая. Но он сумел найти свое место, чтобы зарабатывать на жизнь, не изменяя себе и своей музыке. И сейчас только это имело значение. Усевшись на концертный табурет, Стив положил гитару на колено и пробежался по струнам. Он как раз работал над новой песней, под рабочим названием «Возвращаясь к хорошему». Но не смотря на оптимистическое название, песня получалась, скорее, депрессивная. Стив думал, что это из-за того, что изначально он вдохновлялся годами, проведенными с Крисом, а теперь от этой дружбы не осталось и следа, и не было ничего хорошего, к чему можно было бы вернуться. Хотя он не переставал надеяться, что однажды все вернется на круги своя. Короче, получилось, что песня, дарящая надежду, выросла из очень мрачного материала, что в жизни Стива было, в общем-то, не редкость. Так уж получалось, что чаще всего на творчество его вдохновляло именно то плохое, что происходило с ним, потому что он рано усвоил: горе, тоску и страдание необходимо выплеснуть, иначе они сведут тебя с ума. Таким образом он писал песни и пел, вкладывая в них всю душу. Черт, да каждый человек хоть раз в жизни кого-то терял. Нахмурившись, Стив вглядывался в слова и ноты новой песни. Ему нравилась мелодия, нравились рифмы, и как проступает сюжет, но слова… Как бы он ни переставлял их, какие бы сочетания не подбирал, все равно казалось, что они написаны томящимся от любви идиотом. - Эй, парень, рад тебя видеть! Стив вздрогнул и поднял голову. Возле сцены стоял улыбающийся Дженсен, с которым они не виделись уже пару месяцев. - Черт тебя побери! – улыбнулся в ответ Стив, - Я тоже рад тебя видеть! Он отложил гитару, спрыгнул со сцены и сгреб Дженсена в медвежьи объятья. Тело приятеля было странно напряженно, и он обнял его в ответ так отчаянно, что Стив удивился такому проявлению чувств. - Ты в порядке? Дженсен как-то нервно шарахнулся в сторону, и Стив успел увидеть боль в его глазах, которую тот тут же поспешил спрятать. - Что-то случилось? - Что? - Дженсен натянуто фыркнул. – ты теперь у нас Скорая Психологическая Помощь? - Нет. Но я слишком хорошо тебя знаю. И знаю, что ты не такой уж хороший актер, каким тебя считают. - Заткнись, - Дженсен невесело усмехнулся. Стив рассмеялся и потянул друга к бару. Хорошее холодное пиво могло помочь. Не со всем, но кое с чем - точно. Стив был рад видеть друга, а еще ему ужасно хотелось спросить, видел ли Дженсен Криса. Несмотря на разрыв со Стивом, Крис и Дженсен оставались хорошими друзьями, но Стиву почему-то больно было об этом думать. - Серьезно, Дженсен, в чем проблема? Черт, если кто в их компании и родился с серебряной ложкой в заднице, то это был Дженсен Эклз. Трудно даже представить, что такого могло произойти, отчего на его лице появилось это затравленное выражение. У парня потрясающие внешние данные и настоящий талант, и Стив, как бывший сосед Дженсена по комнате, лучше прочих знал, как тот пашет, чтобы совершенствовать то, чем наградила его природа. Сериал много выиграл от участия в нем Дженсена. Стив знал, что тот неплохо зарабатывает и ему чертовски везет, но не испытывал ни грамма зависти, потому что Дженсен был одним из самых потрясающих людей, с которыми ему доводилось встречаться. И все шуточки, которые он отпускал насчет его таланта, были не более чем шутками. Он по-настоящему восхищался этим парнем, которого не испортили ни слава, ни деньги. Дженсен попал в кинобизнес будучи совсем юным, но с твердыми моральными убеждениями, привитыми его семьей. Стив заказал два пива и повернулся к Дженсену, ожидая, когда тот заговорит. - Тебе Джаред не звонил? Стив нахмурился, не ожидая такого вопроса. Заправив за ухо мешающую прядь, он покачал головой. - Давно не звонил. А что? Дженсен облизнул губы. - Он позвонил мне пару ночей назад из Ванкувера. Они с Сэнди расстались, и он вернулся туда. - Что? – Стив с трудом вернул на место отвисшую челюсть. - Он не сказал, почему. Господи, Стив, они же были такой прекрасной парой. Он пытался сказать мне, что он в порядке, но я-то знаю, что это не так. - Я даже не знаю, что сказать, - Стив вспомнил, каким счастливым был Джаред, когда объявил о помолвке, и вот теперь все кончено. Черт, а он так надеялся, что если не он, то хоть кто-то в этом поганом мире будет счастлив. И уже если открытый, добрый, заботливый Джаред не достоин счастья, то кто же достоин? - Ты только не пойми меня превратно, - вдруг тихо произнес Дженсен, и в его глазах снова появились страх и смятение. – Я любил Сандру. Я считал ее другом. Но когда Джаред сказал, что они расстались… - Дженсен замолчал и сделал большой глоток пива. Ему не пришлось больше ничего говорить, Стив все прекрасно прочитал у него на лице. Черт! У Дженсена были чувства к Джареду. Чувства, выходящие за границы крепкой дружбы. Стиву пришлось тоже отхлебнуть своего пива, чтобы смочить пересохшее горло. Дженсен ревновал. Ему было больно знать о помолвке. Господи, Боже, как все запутано. - Еще два, - сказал он бармену. - Я не буду. - И ладно, я сам выпью, - Стив взглянул на опустившего голову Дженсена. – Слушай, парень, не совершай ту же ошибку, что совершил я. Стив подвинулся поближе, обнял друга за плечи и склонился к нему так, что они оказались почти щека к щеке, и плевать, как это выглядело в глазах немногочисленных еще посетителей. Его мальчику больно. И то признание, которое сейчас едва не сорвалось с губ Дженсена, было слишком личным, чтобы обсуждать его в полный голос. - Джен, послушай меня. Никогда, слышишь, никогда не говори Джареду о том, что чувствуешь. Это разрушит вашу дружбу, а вам еще работать бок о бок год, а, может, и два. Если ты не хочешь, чтобы твоя жизнь превратилась в кромешный ад, забудь о желаниях и, когда он рядом, смотри в сторону. Завяжи член узлом. Дженсен горько усмехнулся. - Чувак, я и не собирался ничего ему говорить. И я не помню, чтобы о чем-то говорил тебе. - Не говорил, - печально улыбнулся Стив и поднял бутылку в импровизированном тосте. – От одного завязанного узлом члена другому. - Аминь. Дженсен допил свое пиво, и Стив подтолкнул к нему вторую бутылку. - Останешься, послушаешь меня? Он надеялся, что Дженсен примет предложение. Это даст ему время подумать, и, может быть, немного отвлечься. Стив знал: немногие в курсе, что Дженсен в ЛА. Папарацци не следили за ним, потому что вся его работа проходила в Ванкувере, к тому же он никогда не давал повода для сплетен и слухов, даже в юном возрасте. Не смотря на популярность «Сверхъестественного», Дженсену удавалось держать свою личную жизнь вдали от средств массовой информации. Или, точнее, их далеко от своей личной жизни. И это была еще одна причина, по которой парни быстро сдружились. Стив тоже придерживался этого правила. - Нет, я поеду домой. Хотел повидаться, поздороваться и рассказать о Джареде. Ты же скоро увидишься с ним на конвенции. - Он оправится, - заверил Стив друга. – Этот парень, как кошка, всегда приземляется на лапы. Дженсен улыбнулся. - Присмотришь за ним, ладно? – он поднялся и обнял Стива. – Обещаю, скоро мы соберемся все вместе. Он попытался отстраниться, но Стив не отпустил, лишь сильнее прижав к себе. Он чувствовал, как тело Дженсена дрожит в его объятьях. - Ты мне все рассказал? - Все. - Чушь. Я знаю тебя так же хорошо, как твоя мама. Что произошло? Дженсен прикусил губу. - Не здесь, ладно? - Хорошо. Идем в мою комнату за кулисы. Там нас не побеспокоят. Но Дженсен покачал головой. - Я не могу. Прости. Стив, я в порядке, честно. Просто совершил одну большую глупость, но все уже позади. Спасибо за пиво. Стив разжал руки, выпуская Дженсена из объятий. Он прекрасно знал - бесполезно пытаться что-то вытащить из друга, если тот не хочет говорить. - Но ты понимаешь, что можешь позвонить мне в любое время? - Да, - Дженсен улыбнулся. – Понимаю. И ценю это. Он пошел к выходу, и потому, как прямо он держался, как напряжена была его спина, Стив понял, что ничего не позади. И заволновался еще больше. Допив пиво, он ушел за кулисы. Хозяин клуба предоставил в его распоряжение небольшую угловую комнату, которая иногда заменяла строптивому музыканту дом. Здесь он мог расслабиться и сюда мог пригласить друзей. На столе он заметил несколько бумажек. Он часто получал записки от поклонников, а то, что он был знаком с Дженсеном, лишь прибавляло ему популярности. Рассеяно перебирая записки, Стив увидел красочную открытку, на которой был изображен мишка, прижимающий к груди большое сердце. Стив улыбнулся: мило, сладко. Но когда он заметил тянущиеся от сердца явно дорисованные капельки крови, то перестал улыбаться и нахмурился. Внутри открытки оказались слова, составленные из отдельных букв, вырезанных из газет. Надпись гласила: «Я слежу за тобой». ******** Хороший клуб. Я сижу у дальней стенке, в тени. Я жду. И наблюдаю. Я знаю, что он приходил сюда сегодня. Но, увы, я не был готов к этому. Я был слепым и глухим. Мне необходимо было слетать в Ванкувер. Два часа сорок три минуты в воздухе в каждый конец. Первый конверт доставлен. Я жду. И смотрю. Я никогда тебя раньше не видел, и когда ты выходишь на сцену, я наклоняюсь вперед, чтобы лучше тебя рассмотреть. Все хлопают и свистят. Ты не видишь меня. Я не хочу, чтобы ты меня видел. Что ты говорил ему? Ты его трогал? Я схожу с ума от незнания. Почему он пришел к тебе? Он любит тебя? Молись, чтобы это было не так. Он мой! Не твой! Но я предупредил тебя, потому что мне нравится твоя музыка. Ты говоришь. У тебя мягкий, успокаивающий голос. И очень искренняя улыбка. Ты начинаешь петь. Хорошие песни. Очень личные, трогательные. Ты убаюкиваешь меня своей музыкой. Я наслаждаюсь твоим голосом. Ты, на самом деле мне нравишься. Ты знаешь, как обуздать зверя в себе. Ты держишь его в клетке, но я вижу его. Я вижу трещины в твоей броне. Ты пытаешься скрыть это, но ты такое же животное, как и прочие. В твоем теле кипит похоть, она течет по твоим венам и вытекает через пальцы, пачкая гитарные струны. Она вытекает из твоего рта, когда ты произносишь слова. Возможно, из нас всех ты самая ненасытная шлюха. Но ты пока еще можешь удержать себя в клетке, хотя ее прутья уже прогнулись под мощными ударами похотливого животного. Надо испытать тебя. Дать тебе то, чего ты так отчаянно желаешь. Посмотреть, как твой разум и тело падут перед напором похоти. Ты сдашься? Ты будешь молить о большем? Или ты станешь бороться против этого до последнего вдоха? Ты будешь петь для меня, разрываясь между болью и наслаждением? Я подумаю о том, чтобы проделать это с тобой.