***
Тем временем… Где-то за пределами города… Катакомбы — Отец Теодор! Могущественный пастырь, как всегда сидел в своем излюбленном величественном кресле, который был обит красной кожей. А боковые устои спинки, локотники, царга и ножки были из золота. Теодор крепко держал в руках свою трость с которым он почти что, не расставался. Отец снова был в своих «раздумьях», прикрыв свои глаза. Его слуги быстро подбежали к своему хозяину и преклонились к нему. — Мы можем сейчас выкрасть девушку из дома! Теодор тут же открыл глаза. Встав, он медленно подходил к своим предвестникам. — Нет… Еще рано ее красть. Слуги не понимали, почему пастырь не хотел так поспешно выкрасть Ребекку. — Но… пока есть возможность, тем более… — слуга промолчал на минуту, — Ода уехал с каким-то мужчиной. — Да, и она дома сейчас с девочкой… — сказал другой слуга. Теодор задумался и он помотал головой. — Нет, пусть она думает, что у нее все нормально, — он оскалил свои зубы, — Пока… мне нужно проникнуться в мыслях ее Оды, а с другим… — он исказился в лице, — Нужно мне лично встретиться. Предвестники встали с колен. — Тогда что нам прикажете делать? — Дальше… я сам начну действовать, но вы следите за девушкой. — Да, Отец Теодор, — одновременно сказав ему слуги, и они испарились в огненном дыме. Теодор развернулся к своему трону и остановился. — Ничего… — он сжал кулак, которая вспыхнула в огне, — Скоро… ты будешь в моей власти, Ребекка… И я… — он еще больше сжал кулак, — Не допущу, чтобы ты снова от меня сбежала! Теодор размял кулак и поднял вверх, начав произносить монотонную речь на всю катакомбу*. — «Слушайте меня и услышьте мой голос. Я буду направлять вас ищущие… Так я направлял свою паству в другом мире. Скоро этот мир будет полон возможности, он только будет рождаться… Он формируется и мне нужна дополнительная сила богу… Этот Бог — Я. «Ее» сила позволит мне изменить этот мир, все что мне нужно… это только ее «сломить» и ее полное подчинение ко мне. Взамен, я подарю вам вечные покои и истинную свободу. Вокруг него образовался круг из огня, и из него появились умершие духи, которых он покарал своим огнем за неподчинение. — Думаете ослушаться, узрите… мой гнев! Тот кто пойдет против меня, будет очищен праведным огнем и станет моим послушником, обреченным… гореть вечно»! После этих слов круг исчез и проговорив речь, он снова сжал кулак. — Против меня уже пошли двое… И теперь… — он вновь оскалился в лице, — Ты значит решил, тоже идти против меня… — он усмехнулся, — Ничего, я скоро навещу тебя, Стефано… По всей катакомбе раздался жестокий и злобный смех.***
В течении часа, мы с Лили мы хорошо проводили время, мы не только разукрашивали и смотрели мультфильм, но и разговаривали о разном. О том, как папа отводил ее в цирк, купил вчера вкусное мороженое в новом кафе. И как скоро она пойдет в школу в этом году, но она рассказывала о своих переживаниях. Даже упомянула о своей матери, которая ей шила платьица и куклы своими же собственными руками. И тут… она что-то приуныла. — Лили? — Я… — она отложила фломастер и на ее глазах начали проявляться слезы, — Так скучаю по маме… Ее матери не было в живых, я знаю, каково это — в ее возрасте не иметь мать… И больно от того, что уже в жизни нет этого человека и благодаря той женщине, когда ты появилась на свет. — Знаешь, Лили, — я старалась собраться с мыслями, как ей так сказать, чтобы она еще больше не приуныла… — Кто-то говорит, что на земле ангелов не существует, но ты помнишь глаза своей матери? Вспоминай ее глаза и сомнения исчезнут… — я погладила по голове, — Ее глаза в твоих глазах. Частица… твоей мамы живет в тебе, Лили… Лили начала еще больше плакать и обняла меня с такой силой, что я сама не выдержала и выпустила слезы. — Лили, — я прижала ее к себе, — Мама тебя любит до сих пор… Она смотрит за тобой и оберегает, не сомневайся в этом. — А за папой? — она посмотрела на меня и шмыгнула тихо своим крохотным носом. Я кивнула головой. — Тоже, Лили… Тоже… Через свои мокрые глаза я взглянула на часы, которые стояли на камине и уже было время почти что обед. Чтобы как-то отогнать грустную ноту, я спросила Лили: — Ты кушать хочешь? Лили уже кажется немного успокоилась и слезы вытерла своим рукавом. — Да… Я улыбнулась ей и ущипнула легко за ее маленький носик. — Не грусти, щас приготовлю обед и будет… — посмотрела на нее загадочно. — Что? — Твой любимый десерт… Лили сразу поменялась в лице. — Правда? — она так улыбнулась, что я сама оттаяла от ее детской радости. — Конечно, у меня есть для этого. Я встала с пола и посмотрела на девочку. — Ты разукрашивай и сиди тут, а я на кухню, — я поправила ее короткие волосы, — Хорошо? Лили наконец улыбнулась, кивнув головой и уткнулась снова в раскраски, а в телевизоре уже был тот момент, где гномы танцевали с Белоснежкой. Девочка очень любила мой шоколадно-ореховый десерт собственного приготовления, но, конечно, баловать я ее буду этим только после обеда. В голову у меня ударила мысль сварить спагетти, но вот только с чем? Пока в голову ничего не приходило. Я решила пока сварить, а там по пути придумаю гарнир к нему. И налила в кастрюле фильтрованную воду, и поставила греть воду на плиту. Чтобы Лили не увидела сладкое, я аккуратно вытащила заранее готовый десерт, и спрятала его в верхний шкафчик, чтобы он стал теплым. А то от холода ведь девочка может заболеть тут же, что боюсь, Себастьян меня не простит, а дочь отругает, что она ела холодное. Из телевизора я слышала, что поет Белоснежка гномам. «Ко мне мой принц придет, Сердце мое поет. Полетят золотые года, И я счастлива стану тогда. Мой принц придет ко мне, И расцветут цветы. Сразу солнца луч Проглянет из-за туч, И сбудутся все мечты**»… В какой-то степени это песня меня ввела в транс, и на какой-то момент представила себя принцессой в том лесу, а не здесь в наших городских дождливых джунглях. Достав упаковку со спагетти, я на какой-то момент подумала о Стефано и что он мой… принц. «Не влюбляйся в никого»… Мой голос внутри сам за себя говорил… я отряхнула голову, отгоняя свои же странные мысли и представления о нем. Почему я представила именно его своим «принцем»? Порой я действительно витала в облаках… Но все же… я сжала упаковку, но вдруг мое сердце само ослушается и не будет потом вообще слушать моего брата от… влюбленности? И однако, в какой-то степени я боялась влюбляться… быть отвергнутой. Ведь я не знаю каково это, но все же… никому не хочется иметь разбитое сердце, чтобы всю жизнь ты страдала.… Но желание было сильнее влюбиться, чем страх… И… почувствовать это чувство, понять, что это такое и каково быть… любимым для кого-то. А меня только любит Джозеф, мой… брат, как и я его. — Ребекка! — она поддернула меня за край кофты. Я не сразу отошла от своего «каменного» состояния. Я задумчиво и вяло посмотрела на Лили. — Что такое, Лили? — я побоялась, что она увидела уже десерт и попросила бы сейчас ее угостить, не дожидаясь обеда. Но она посмотрела на окно через кухню и посмотрела на меня взволнованно. — Там какой-то дядя… — она указала пальцем на окно. Я тут же насторожилась. — Дядя? Она быстро кивала головой. Я подошла к окну и посмотрела влево и вправо, вроде никого не было. — Может тебе показалось, Лили? — я отошла от окна, нервно сжимая свои кулаки. И тут в нашу дверь позвонили. Кто это мог быть? Девочка спряталась за мной. — Ребекка… Я подумала, что днем вряд ли бы к нам пришел преступник, тем более в светлое время, когда все было на виду у других людей… Может ошиблись? Но нет, в дверь еще раз позвонили. — Лили… побудь здесь, — девочка даже спряталась под кухонный стол. Пройдя через гостиную, я поставила на паузу мультфильм, чтобы слышать за дверью кто там стоит. И притихла на минуту. Подойдя аккуратно к двери, я на тумбочке от своей правой стороны, приготовилась взять вазу, чтобы оглушить «гостя» в случае чего и другой рукой я осторожно повернула ручку и взглянула через щель двери. И когда я всмотрелась, кто был за дверью, я расслабилась и одновременно удивлена такому неожиданному визиту. За дверью стоял художник — Валентини. — Стефано?.. Он слегка улыбнулся краешком рта и поклонился. — Здравствуйте, Ребекка. Я была в удивлении, он даже не звонил сегодня и не писал мне… — Вы не ожидали меня увидеть? — расстроено спросил мужчина. — Честно… — замялась на минуту, — Да, — и я отвела взгляд и заметила что в его руках была камера и какой-то бумажный пакет, — А… вы сегодня по делам были? — Можно сказать и так… — опустил он глаз и снова поднял, — У меня выездная фотосессия была с утра. Я снова посмотрела на камеру, которую он держал в руке. Какой-то стиль был под ретро и старомодный, но он выглядел как новенький. Не видела такую марку… Veritas. — Могу войти? — осторожно спросил Стефано. Стоило мне подумать о нем на минуту, как он здесь уже. Раз уж пришел… — Да, — я снова замялась, — Конечно, проходите, — и я полностью перед ним открыла дверь и рукой показала на вход. Стефано церемонно вошел в наш дом с Джозефом. Он осматривал все нашу обстановку. — Вижу… — он слегка улыбнулся, — Вы все в чистоте поддерживаете и в уюте, Ребекка… Я слегка покраснела от его «комплимента» ко мне, что от волнения я начала потирать шею рукой. Он развернулся ко мне, вскинув бровь. — А где же… ребенок? — тихо спросил фотограф. До меня не сразу дошло, что он спросил. — Ребенок? Он склонил голову набок, сощурив правый глаз. — Вы вчера мне говорили, что вы будете присматривать за ребенком… — Ааа… Лили, — и я огляделась по сторонам, — Ой, а где она? — я прошла мимо Стефано, — Лили, где ты? Лили! Потом вспомнила, что она была в последний раз на кухне и заглянула под стол, она была там выжидая меня. — Лили, вылезай… — я протянула ей руку и она тоже, затем она обратила внимание на того самого «дядю», которого она видела в окне. Малютка спряталась за мной, сжимая мою кофту. — Тот дядя… Я слегка посмеялась, увидев в Стефано какое-то изучение в его глазу. Чтобы как-то сгладить неловкость, я решила их познакомить. — Лили… это Стефано, — я указала на него девочке, и затем посмотрела на него, — Стефано, это Лили. Дочь коллеги моего брата Джозефа. Валентини аккуратно присел на корточки и старался поймать ее взгляд, но она смотрела на него все еще с опасением и недоверием. — Лили, значит… — он что-то искал в своем пакете, и вытащил оттуда пушистую игрушку, — Смотри, что у меня есть. Девочка немного выглянула из-за любопытства, и она посмотрела на меня и я ей кивнула, что все нормально. Она осторожно подходила к Стефано. — Для меня? — указала на себя девочка, удивленно спросив мужчину. Фотограф улыбнулся и склонил голову набок. — Да, это для самой маленькой леди, — брюнет протягивал игрушку девочке. Лили думала брать или нет у чужого и тем более от постороннего мужчины, но она снова посмотрела на меня. По моим глазам она понимала, что ничего бояться не нужно, если что я рядом с ней. Когда она вгляделась в его игрушку, она осторожно взяла с его рук и через минуту, она очень была рада его подарку. — Какой мягкий и милый! Спасибо, дядя! — девочка так прыгала от радости, сияя самой лучезарной улыбкой, которую когда-либо видела я. Казалось, что девочка была похожа на меня… Ведь я тоже радовалась, когда Джозеф мне что-то дарил, и радовалась как ребенок, даже брат от этого немного смеялся, называя меня «малюткой». Лили подбежала ко мне, показывая мне шоколадного медвежонка с красным бантом и громко крича мне. — Ребекка! Смотри, что мне подарил дядя! Я мило ей улыбнулась. — Красивый медвежонок… — я слегка ощупала мягкость этой игрушки, — Но мне нужно доготавливать обед. Ты пока посиди в гостиной, хорошо? — Лили кивнула, побежав в гостиную обратно к телевизору и включила кнопку «play», где она досматривала свой любимый мультипликационный фильм от студии Уолта Диснея. А рядом с собой посадила медвежонка. Фотограф прошел со мной на кухню и я, опершись на столешницу, посмотрела с улыбкой на Стефано изучая его новый стиль на сегодня. Как всегда он был очень хорошо одет. И… хорош собой. — Очень милый подарок… — я слегка улыбнулась себе, — Хороший подарок для девочки… Помешкавшись я, склонила голову, чувствуя его пристального взгляда ко мне. И услышала уже бульканье в кастрюле и закинула тут же спагетти из упаковки в кипящую воду. Валентини заинтересованно спросил. — Спагетти? Я взглянула на него через плечо и снова вернула внимание к плите. — Да… — и я уже досыпав последние спагетти из упаковки, я выбросила пустую упаковку в мусорное ведро, — Спагетти… — А что вы конректно готовите? Я отряхнула свои ладони и взглянула на него. — Пока сварю спагетти… А потом подумаю, какой гарнир к нему сделать. Стефано указательным пальцем проводил по подбородку, явно о чем-то думая. — Болоньезе… — вдохновлено сказал он. — Вы имеете в виду… соус? — Да… — и он на подоконник окна положил свою камеру и бумажный пакет, — Пожалуй… Я вам помогу. Стефано еще умеет готовить? Он удивлял меня все больше с каждой минутой. Но он намекал на то… что он останется? — Не посчитайте за грубость… — я сжимала нервно свои пальцы, — А у вас нет дел сегодня больше?.. Стефано задумался и при этом уставился в пол и взглянул на меня. — Нет, Ребекка, другая у меня работа только через три часа… Джозеф этого не одобрит, что кто-то здесь находился без его ведома. Но все же он пришел ко мне, Лили подарил подарок. Как он может что-то сделать не то с нами? Тем более… в душе я была рада его видеть. И как с другом я хотела провести с ним время, хоть и конечно мы пока общаемся то третий день. А мне казалось, что мы уже давно знаем друг друга… — Если вы… пришли, то оставайтесь. Буду рада, — сказав ему, смутившийся от своих слов, жутко покраснев. Стефано прищурил свои глаза, стараясь разглядеть мое смущение. Ему нравилось, когда я была такой?.. — Хорошо… Только я сниму верхнюю одежду, — и он направился в гостиную к вешалке, где была и наши куртки с Джозефом. Я ему прокричала. — Тапочки для гостей под той тумбочкой с правой стороны. Издалека, я увидела, что на Стефано был серый легкий джемпер. И джинсы тоже самого оттенка, только намного темнее. Джемпер так обтягивал его фигуру, что на какое-то время представила, какое у него тело. В последнее я вообще не о том думаю, и сама себя смущаюсь, что аж начинают уши гореть от своих же «мыслей». Почему именно я вздрагиваю именно от этого? Стефано уже был на кухне. И он указал на холодильник. — Могу взглянуть туда? Я просто кивнула. Подойдя к холодильнику, он начал изучать содержимое. — Прекрасно… для соуса все есть. Я стояла сзади него, ожидая его дальнейших действий и одновременно присматривала за Лили. Девочка сидела, смотрела мультфильм и разукрашивала спокойно свою «мандалу», а рядом был медвежонок. Это было очень заботливым и милым жестом со стороны такого мужчины, как он… Взяв все необходимое с холодильника, он выложил на стол. На столе были лук, морковь, помидоры, чеснок, томатная паста. — Есть специи и соль? Я открыла шкафчик над холодильником и протянула ему. — И… есть фарш? — добавил он. — Фарш… — я заглянула снова в холодильник, к счастью там было, и я вытащила оттуда как раз последнее. Я всегда заготавливала фарш для котлет или тефтелей. Надо потом еще будет сделать мне. — Прекрасно… — С чего начнем?.. — спросила я, ожидая его указаний. Стефано с искоркой посмотрел на меня. — Не беспокойтесь, вы присядьте за стол, Ребекка… Я не отводила от него свой взгляд. — Значит… вы еще умеете готовить? Валентини слегка улыбнулся. — Просто наблюдайте…***
В течении двадцати минут я наблюдала за его процессом. Мужчина на кухне… Стефано готовит… Не только, значит, знает о своем искусстве и фотографии. Для начала он обжарил нарезанный лук и натертую морковь до их мягкости. Затем выложил овощи из сковороды в тарелку, и там же в той же сковороде обжаривал фарш. — А зачем вы так делаете? — Это делается для сохранения мясного вкуса фарша, — добавив к нему соль, он понюхал свою готовку, — Но нужно обжарить до лёгкого румянца фарш, чтоб был не сильно высушенный был, но и не сырой, — пояснил Стефано. К готовому фаршу добавил уже обжаренные лук с морковью, нарезанный помидор, томатную пасту и специи. — Теперь соус… — сказал про себя Стефано, и он посмотрел на меня через плечо, он понял что я все это время за ним наблюдала. Чтобы как-то сменить неловкость, я выпалила вопрос, что пришло на ум. — А вы… женаты? Стефано как-будто остолбенел от этого вопроса, и я поняла, что я привела его в неловкость. — А почему у вас такой вопрос, Ребекка? — растерянно спросил он. — Ну… — я проводила пальцем по поверхности стола, — Вы… скорее всего готовите для кого-то и… — К сожалению, нет… Мне кажется, я его задела, и вообще, зачем я это спросила? На подоконнике я обратила на его ретро камеру и как раз сменю тему для разговора. — Хмм… — я задумалась, — Знаете Стефано, я такую марку камер не видела ни разу в жизни, да и вообще такую камеру. На малом огне, в отдельной кастрюльке он уже готовил сам соус «Болоньезе». Помешав соус, он развернулся ко мне. — Моя камера со мной что с самого моего рождения, можно сказать… — Могу… Осмотреть ее? Валентини кивнул в знак одобрения. Я взяла осторожно эту хрупкую технику и начала осматривать со всех сторон. И случайно направила на Стефано и щелкнула. — Ой! — я вздрогнула от вспышки, — Извините… Валентини подошел ко мне и взял свою камеру, и оттуда вышло уже фото. И он всмотрелся. — Fantascienza! Удачная композиция, сразу с первого снимка! — и он показал мне. — Действительно… — улыбнулась своей случайности от своего дела. Он протянул мне снимок. — Возьмите. — Мне? — На память… Я осторожно взяла свое же сделанное фото. — Но взамен я тоже сделаю. — Что? — держа в руках все же его фотографию. Художник начал меня фокусировать. Я смущенно закрываю свое лицо. — Стефано… не надо, я редко выхожу хорошо на фотографиях… Валентини убрал от меня камеру и о чем-то явно задумался, уставившись в стол. — Может… — взглянул на меня, — Как-нибудь я вам сделаю снимки, более в хорошем месте для вас? — и он одарил меня с задумывающим взглядом. Я отложила фото на подоконник и задумалась. Конечно, на фотографиях я не очень хорошо выходила, и не любила лишний раз этой затеи. Джозефу как-то удавалось меня фотографировать. Но… для себя можно один раз в жизни иметь хорошие снимки, тем более от Стефано — он же фотограф, а значит, он профессионал своего дела. — Ну… думаю можно, — я почесала слегка висок, — Я подумаю где. — Хорошо… Валентини присел рядом со мной за стол и отложил свою камеру на подоконник. Он скрестил пальцы руки и положил на стол. Он вновь посмотрел на меня задумывающим взглядом. — Стефано?.. Он опустил голову и затем взглянул на Лили, где она проводила свое время в гостиной. — Мне это что-то напоминает… Я посмотрела туда, куда он посмотрел. Лили уже досматривала свой мультфильм, ведь я знала когда уже заканчивается и какой будет финал этой чудесной сказки. — Что именно? Стефано до сих пор смотрел на Лили. — Ну… Что-то вроде семейной идиллии… — как-то с грустью он ответил. — Значит… у вас, действительно еще нет семьи? Тут уже посмотрел на меня и Стефано немного нахмурился. Значит, я снова привела его в неловкость… — Ой… — покраснела я от своего вопроса, — Простите, Стефано… Фотограф помотал головой. — Ничего… Если вы про моих родителей… Моя мать умерла от тяжелой болезни, — Стефано приуныл и его взгляд был уставлен в пол. Такая тема была очень щекотливая… И я чувствовала, что он может мне доверить. И видела, что он особо не хотел говорить, но я вижу, что ему нужно кому-то выговориться. Как и мне кому-то, кроме Джозефа… — А… отец? — осторожно я спросила фотографа. Когда я спросила его про отца, он стал мрачным и прищурил свои глаз. — Я никогда ему не был нужен. — Стефано… — я слегка дотронулась до его руки, — Расскажите, вам же нужно как-то высвободить все это. Не нужно держать все в себе, — он никак не реагировал, но я продолжила, — Я вас понимаю… каково это — быть без внимания отца… Валентини немного оживился, но все равно он был мрачным. Я продолжила. — Но я никогда не понимала таких людей, которые сначала женятся и… рожают ребенка, а потом просто на него забить и не заботиться о нем. Зачем тогда вообще иметь детей, вопрос? Фотограф немного повернул свою голову ко мне. — Знаете, Стефано, меня больше всего на свете меня интересует, почему отцы и вообще родители бросают своих детей. Я считаю, что если хотя бы один из родителей не готов воспитывать ребенка, то не стоит заводить детей. Тем более… если родители не готовы и не хотят, а ребенок родился, то он не вырастет счастливым. И конечно для них лучшее решение, просто бросить их! — Ребекка… — тихо сказал художник, давая понять, чтобы Лили не слышала. Но она рисовала и смотрела мультфильм, не обращала на нас внимания. Нет, я решила выговориться до конца. — Им легче отдать в детский дом! — когда я это произнесла, то перед моими глазами, были какие-то фрагменты. Бегаю по длинному коридору. Много детей. Некоторые плачут. Некоторые смеются. Меня кто-то зовет. И затем я ощущаю сильную жгучую боль по спине от чего-то. Я быстро отряхнула голову, чтобы отогнать это. Стефано уже обернулся ко мне. — Ребекка?.. — он заметил, что я снова ушла в «себя». И я не выдержала, и словно взорвалась. — И они не понимают, что ребенок сам вырастет таким же как и родители?! Почему такие люди есть в нашем мире?! — я руками прикрыла свое лицо, чтобы Валентини не видел, что я начинаю плакать. Стефано встал и, постояв минуту передо мной, он неожиданно аккуратно прижал мою голову к своему плоскому животу и приобнял меня, через его джемпер я ощущала тепло. — Sfortunatamente… Ребекка, в нашем мире есть такие люди… Такие люди думают только о себе… Стефано… Мы понимаем друг друга. Мне стало так приятно, что я пригрелась к его животу, почему-то я даже не смутилась. Обычно когда человек плачет, он плачет кому-то в жилетку… А тут иначе. И когда я в последний раз действительно вот так общалась с другим мужчиной, кроме Джозефа? Мужчина погладил слегка меня по голове, что я слегка вздрогнула. — Вы очень эмоциональная… Но при этом вы все понимаете… Особенно вы меня, Ребекка, — сделав паузу, — И… вы умеете слушать. Bel amico… Я посмотрела на него, оторвавшись от его объятий. — Простите? Стефано нежно улыбнулся мне. — Это значит с итальянского… милый друг. Милый друг… Я так хотела признаться Стефано, о том, как я рада, что он стал моим другом… И… может, признаться ему в своей симпатии. Но я отдернула себя от этой затеи. Мы-то всего лишь знакомы три дня, а я уже возможно нахожусь «не там», где надо. На кухню забежала Лили, и увидела, как передо мной стоял Стефано. Надеюсь… она ни о чем лишнем не подумает… В руках она держала медвежонка. — Ребекка… ты плачешь? — спросила девочка. Услышав Лили, я вытирала ладонями свои влажные щеки и уверяла ее, что просто что-то попало в глаз. Девочка подбежала ко мне и приобняла за шею. — Не грусти… Валентини наблюдал за все этим… Мы оба улыбнулись друг другу, и девочку я приобняла тоже. — Спасибо, Лили, — и что-то я учуяла, принюхавшись к запаху, мне казалось, что подгорает соус, — Стефано, вы ничего не чувствуйте? Фотограф не сразу понял, о чем я сказала, а потом до него дошло, взглянув тут же на плиту. — Madre Mary! Болоньезе! — Валентини подбежал к плите и всматривался в соус при этом помешивая ложкой, он вздохнул, — Va tutto bene с соусом, вы вовремя заметили, Ребекка. Лили хотела посмотреть, что там делает Стефано. Она мне отдала свою игрушку. Подбежав к нему, она встала на цыпочках, держась за тумбочку, старалась изучить, что там он делает. — А что вы делаете? — поинтересовалась Лили. Стефано помешивал соус и посмотрел на нее загадочно. — Скоро узнаешь… — с хитрой улыбкой сказал девочке и обратился ко мне, — Ребекка… уже сейчас соус будет готов… Встав, я усадила игрушку Лили на подоконник и попросила ее, чтобы она помыла руки перед обедом, и она послушно удалилась в ванную. А я начала доставать посуду из верхнего шкафчика и раскладывать на стол. — Хмм… — Стефано пробывал на вкус свой соус, — Кажется… специй не хватает или… соли, — он взглянул на меня в сомнении, — Ребекка… можете подойти? Я подошла к нему. — Попробуйте, пожалуйста… — Хорошо… Стефано подул свой соус и поднёс ложку к моему рту, под ложкой он подставил свою ладонь, чтобы не накапало ничего и я снова в смущении перед ним. — Ну же… Ребекка. Такой нежный и теплый взгляд увидела его в единственном сером глазу. Несмотря на то, что у него отсутствовал правый глаз… Поборов смущение, я попробовала и старалась распробовать вкус его соуса. — Знаете… мне кажется… тут специй достаточно… — еще раз попробовала с ложки его соус, — Немного соли не хватает. Стефано взял соль и подсыпал немного. Перемешав, он еще раз уже пробовал сам. — Ммм… — он вскинул голову вверх, — Вот теперь получилось, и в конце нужно обязательно добавить выдавленный чеснок. И подавать соус «Болоньезе» с отварными вашими спагетти, — довольно сказал Стефано. Никогда не видела профиля лица еще так вблизи… Я заметила, что под его нижней губой есть маленький еле заметный шрам. Иногда у меня было ощущение, что я хочу поцеловать его, прикоснуться до еле видной легкой щетины… И просто чувствовать его кожу, его… тепло. — Стефано, — вырвалось его имя само из меня. Он посмотрел на меня. Мы не могли отвести наши глаза от друг друга… Моя рука сама хотела дотронуться до его лица, как девочка вбежала на кухню. — Я уже все! — и она показала свои чистые маленькие ладошки. Лили вернула меня «на землю». Мы от Стефано отстранились друг друга, и показалось, что он сам немного смутился. — Молодец, Лили… Валентини грациозно рукой указал на стол. — Signora… Садитесь, сейчас будем обедать. Лили быстро уселась за стол и взяла с подоконника медвежонка, усадив к себе на колени. Мне так было неудобно, что Стефано почти что целый день был на кухне… — Стефано, давайте хотя бы я уже… буду класть еду в тарелки. Он дотронулся до моей руки. — Ребекка, садитесь пожалуйста… Я хочу поухаживать за вами… Не став ничего не говорить, я помыла руки на кухне и присела за стол, рядом с Лили. — Ты уже придумала имя для медвежонка? — Пока нет… Стефано взял мою кастрюльку со спагетти и начал класть каждому в тарелку, а затем поверх них наливал свой соус. — А может… Амато? — сказал Стефано Лили и положил все обратно на плиту, и обратился ко мне, — Ребекка, а где у вас столовые приборы? — Слева в шкафчике от плиты, — ответила я художнику. Валентини вытащил три прибора и каждый разложил рядом с тарелкой. — Амато? — переспросила Лили Стефано. Фотограф помыл руки в раковине и устроился рядом со мной. Я была между Лили и Стефано… — Да… Амато, означает как… — он посмотрел на меня, — «Любимый». Лили задумалась и тут она сразу выпалила как на духу. — Да! Да! Я так и назову! Я слегка засмеялась, но при этом пребывая в смущении от его взгляда ко мне. И взглянув на художника, у меня на щеках еще больше появился румянец. Стефано улыбнулся уголком рта. — Ну что ж, леди. Buon appetito! — Приятного аппетита, — сказала я и девочка тоже, и мы приступили к трапезе.***
В течении полчаса мы ели готовку Валентини. Лили прямо ела за обе щеки. Соус приготовленным мужчиной, было очень вкусным. Стефано много чего нам рассказывал за столом, об архитектуре, музыке, и даже о своем родном городе. И он был очень начитанным, было по нему видно. Джозеф тоже был начитанным. С ним можно было поговорить на разные темы. Но и время, конечно было не резиновым… Художник был прав, что-то напоминало семейную идиллию. Когда мы уже все поели, Лили спросила о десерте. — Я уже все! — довольно произнесла Лили. — Молодец, Лили… — я слегка погладила по головке, — Сейчас твой будет десерт. Лили так обрадовалась, похлопав в ладоши и начала собирать наши тарелки со стола. — Маленькая леди, ждала десерта? — спросил со смешком Стефано девочку. — Да! Я очень люблю десерт Ребекки! — и она побежала к раковине, и взяла стул, встала на него и начала мыть посуду. — Шоколадно-ореховый десерт, — уточнила я Стефано. — Хмм… А что входит в этот десерт? — Ну… — я начала перечислять по пальцам перед художником, — Орехово-шоколадная паста, сливки, ядра грецких орехов, мармелад, желатин, молотая корица и сахар по вкусу… — А какая это кухня? — спросил мужчина. — Так… вроде никакая, я сама придумала, — слегка почесала висок. Стефано подпёр рукой щеку и склонил слегка голову. — Ребекка, так вы еще с «изюминкой»… — С «изюминкой»? Что он имел в виду? — У вас присутствует фантазия… — Ну… — мешающий локон моих волос, снова упал на лицо, не успев его убрать сама, как Стефано сам локон заправил за мое ухо. Мне кажется, я не никогда не привыкну к такому, что Стефано уделяет мне такие «знаки внимания». Тем более он же мой друг… А разве… друг делает такие жесты? Когда он прикасается до меня, у меня мурашки по всему телу исходят… А сердце, боюсь, вот-вот закричит и даже лопнет. Валентини заметил, как я снова смутилась, и он однако неохотно убрал руку. Затем он взглянул на экран своего мобильника и разочарованно вздохнул. — Скоро мне нужно будет уходить… — Уже? — я была сама расстроена, как время пролетело быстро… — Да… через полчаса, но время еще пока есть. Лили закончила мыть посуду и подбежала ко мне. — Я помыла посуду! — Молодец, Лили, — встав из-за стола, я дала из шкафчика ее долгожданный ее любимый десерт и протянула ей с ложечкой. — Вот твоя награда, Лили. — Ура! — девочка взяла десерт и обратилась к Стефано, — Спасибо вам, дядя, за обед! — и с этими словами она подбежала к нему и обняла за шею, и взяла своего медвежонка и устроилась в гостиной. Я заметила, что Стефано теперь сам смутился, но не так сильно, когда я смотрела на него. Я теперь только заметила его слегка покрасневшие щеки. Никогда не видела его таким. Ему что… было неловко? Неужели он в первый раз ощутил себя таким?.. Я решила предложить ему кофе, чтобы как-то он оживился. — Стефано… может вам чай или… кофе? Мужчина посмотрел на меня, но он прикрыл свое лицо, он что… стеснялся? В первый раз он при мне стесняется, обычно я так делала, но чтобы он… И тихо он ответил мне. — Если можно… Кофе. Спасибо, Ребекка. Достав кружку, я добавила две ложки черного кофе и налила молока, затем одну ложку сахара. И поставила его кофе перед ним. — Вот… Стефано, пожалуйста. Мужчина до сих пор на меня не смотрел. — Спасибо… — и снова произнес тихо и осторожно отпил глоток кофе. А я стояла рядом с ним. Даже не знала как его расшевелить… О чем он снова задумался? Я боялась до него прикоснуться, но поборов свое чувство, я положила ему свою руку на его плечо. Художник отложил кружку с кофе и застыл от моего действия. — Стефано… Все нормально? Мужчина положил свою руку на мою. — Да… Ребекка. Все нормально, Спасибо… — он положил свою ладонь, поверх моей руки и сжал легко мою руку. Но почему он не смотрел на меня до сих пор?.. Меня это сейчас очень насторожило. Хотев спросить и как-то возможно помочь с его состоянием, как услышала в гостиной сигнал с домашнего телефона. Извинившись и оставив Стефано одного на кухне, я подбежала к телефону и подняла трубку. — Да? — Ребекка, это Себастьян. — Себастьян! — но обычно мне звонил брат, я удивленно спросила, — А… где Джозеф? — Как там Лили? — С девочкой все хорошо, мы уже пообедали. — Значит, ты ей не давала сладкое? — Нет не волнуйтесь, — я обернулась к Лили, где она на диване с наслаждением ела мой десерт и даже угощала понарошку Амато. Это было так мило и забавно со стороны, как- будто она кормила своего малыша. — Ну и хорошо… И тут я вспомнила о брате. — А где Джозеф? — Вот я тебе и звоню как раз насчет него. Я перепугалась. — Что-то случилось с ним? — я аж взялась за сердце. — Нет-нет не беспокойся, он попросил тебя предупредить, что он будет попозже сегодня. — А почему он сам не позвонил? — Ну… он занят на данный момент и попросил меня, я уже не стал ничего спрашивать. — А вы… уже скоро заканчиваете свою работу? Кастелланос тяжело вздохнул. — Пока нет, но сегодня я пораньше освобожусь, чем Джозеф. Девочка услышала папин голос в телефоне и тянулась ручкой до телефона, чтобы я дала ей поговорить с ее папой. Я улыбнулась. — Тут девочка ваша хочет поговорить… Сейчас даю ей телефон, — и ей отдала телефон, а сама пошла к Стефано на кухню, который уже допивал кофе. Увидев меня и наконец-то посмотрел, я на минуту расслабилась увидев его в обычном состоянии. — Что ж… Спасибо вам, Ребекка, пожалуй я тоже уже пойду, — и он положил кружку в мойку, не забыв прихватить свою камеру. — Уже уходите? — Si, — сказал мне Стефано — Что ж… я пойду. — Я вас сопровожу, — и я следом пошла за ним. Лили ходила туда сюда, разговаривая восхищенно со своим отцом. Пока девочка нас особо не замечала, я обратилась к Валентини. — Стефано… Мужчина уже надевал свое пальто и неотрывно смотрел на меня. — Спасибо вам за день… И… обед был очень вкусным, — сказала я снова со смущением художнику. Мужчина слегка поклонился. — Да не за что… Ребекка. Я тоже провел его с пользой. — С пользой? — Да… Я так не хотела, чтобы он уходил… Хочется, чтобы он остался немного подольше и просто быть рядом с ним. Вот все… он уже обувается в свои кожаные туфли натертые до блеска… — Ребекка… — Да, Стефано?.. Мужчина коснулся аккуратно до моей щеки и посмотрел на меня с такой нежностью. — Ci vediamo, mio caro amico. — Что это значит? — Это значит… До встречи, мой милый друг… — и он убрал свою руку от меня и надевал уже перчатки, — Ну что ж… — он вздохнул, — Я пошел. — Да… — и я открыла ему дверь, — До свидания, Стефано. Он кивнул головой и вышел за дверь. А я смотрела ему вслед, и меня как-будто что-то заставило, я молниеносно побежала к нему и обняла сзади. — Спасибо вам… Большое. Мужчина был кажется сам в удивлении, что он вначале никак не отреагировал на это. Затем я освободив его с объятий и развернувшись ко мне осторожно дотронулся до моей головы. — Не переживайте… — он наклонился к моему уху, — Я буду поддерживать с вами связь, в этом можете не сомневаться… — и неохотно отстранился от меня ушел в другую сторону. — До свидания… Стефано. — До встречи… Ребекка. Валентини медленно отходил от моего дома, а я никак не могла оторваться свой взгляд от него… — Ребекка! — окликнула меня Лили. Резко обернулась к голосу испугавшись за Лили, я побежала к ней и закрыла дверь. — Что такое, Лили? — встревоженно спросила ее. Но увидела, что с ней все в порядке. — Сейчас папа приедет! Я облегченно вздохнула. — Это хорошо… — я спиной прижалась к двери и думала о Валентини, Лили заметила мое необычное состояние. — Ребекка? — она одернула меня за край кофты. — Да, Лили? — Ты влюбилась? — она так радостно сказала об этом. Я всегда поражалась, что дети в таком возрасте как в ее, догадываются о таких взрослых вещах… Я начала потирать от нервов свою шею. — Почему ты так решила, Лили? — я спустилась к ней на корточки и взглянула на нее. — Потому что, ты как принцесса, — она только шире улыбнулась, — Мечтаешь… — Хмм… Возможно, но… Лили он мой друг. — Он к нам еще придет? Я помотала головой. — Не знаю… — и тут я перевела тему, — Когда твой папа приедет за тобой? — Сказал, что через пятнадцать минут. И тут меня осенило, что нужно на кухне то прибраться и в гостиной навести порядок. — Лили… мне нужно прибраться, ты посиди, хорошо? — Я помогу! — Нет нет, Лили! Ты и так помыла посуду на кухне, посиди хорошо? — Хорошо, — и девочка плюхнулась на диван и играла с медвежонком, подаренным Стефано. Направившись на кухню, первым делом мой взгляд упал на бумажный пакет, который лежал на подоконнике. И резко вспомнив, что это был фотографа пакет! Схватившись за пакет, я сразу понеслась обратно к входной двери. Выбежав на улицу, я прокричала на всю улицу. — Стефано! Оглядевшись вокруг, и на что я надеялась? Что он тут стоял бы до сих пор? Он давно уже ушел и уже наверняка сидит на каком-нибудь транспорте. Я зажала его пакет и пока решила отнести в свою комнату. И в голове у меня пронеслось… что значит, мы еще раз увидимся. На тумбочке я посмотрела на розу, подаренный Стефано в тот день, когда я согласилась с ним встретиться вчера в парке. Вздохнув этот запах, он так и был манящим и стойким… Роза с белым фарфором очень хорошо сочеталась. Спустившись вниз, я заметила, что Лили уже успела задремать в мое отсутствие. Прижала к себе подарок художника. Она была совсем такой крошкой… и маленькой. Я накрыла ее легким пледом, а сама пока я направилась в комнату, не хочу ее будить. Пока решила побыть у себя, и все же… мне было интересно, что было в том пакете, что оставил Валентини. Знаю, что в чужих вещах нельзя лазить. Но мое любопытство взяло надо мной вверх, и я аккуратно решила изучить, что же там находится. Первое что попалось это чек с дорогого детского магазина, и увидев цену этого подарка… у меня почти что челюсть отвисла. Была бы я маленькой, я бы не могла бы иметь такого дорого медвежонка, как у Лили. Он стоил почти сто долларов… Но качество этой игрушки подтверждало его цену, значит он действительно состоятельный… Затем увидела что-то вроде некой папки, в этой папке что-то было. Открыв я увидела несколько фотографий какой-то девушки и она была в разных образах… Я всматривалась в нее, она была очень красивая и ухоженная. И тут наткнулась на фотографии, где она была со Стефано. Тут в голове у меня ударило… что это была та самая любимая его модель! Посмотрев оборот фотографии, там действительно была надпись подтверждающий мои мысли. «Моему любимому художнику и моему милому другу»… Эмили Такой почерк… Но меня ее слова убили… Милый друг… Она написала ему точно, как и мне сказал Стефано недавно. И возможно… она даже любила его, и он… тоже. Может он после смерти Льюис, решил как-то… восстановить свою утерю?.. Может он из-за этого со мной общается? Честно говоря, я немного расстроилась и даже растерялась. Эти слова были написаны красивым круглым почерком, они были написаны той погибшей девушкой. Она прикасалась к этой фотографии, держала ее в руках, написала на ней, наверное, с любовью, написала черным то, что она чувствовала в тот момент. «Милый друг»… Мне стало так горько в тот момент. Я не понимала, что со мной происходит в тот момент… Это чувство было похоже на ревность, и мне стало стыдно за него. Почему я вдруг думаю так, что красивый молодой мужчина, обративший на меня внимание, только мой? Возможно, эта девушка его любила когда-то. Я чувствовала себя так, будто у меня отняли что-то дорогое. Я снова посмотрела на фотографию. У этой модели было красивое тонкое лицо, длинная шея. На этой карточке на девушке было надето синее платье с черными узорами. В темных волосах белело украшение — нежный цветок. Она чуть улыбалась. Мне показалась насмешливой ее полуулыбка… Я невольно в мыслях начала сравнивать себя и её. Мне стало очень неприятно от этого — Эмили мертва, за неё можно лишь помолиться, о покойниках нельзя говорить ничего плохого… Что заставило меня ревновать к ушедшему прошлому? Хотя… я не сомневаюсь, что у Стефано было много женщин среди знакомых. Куда я вообще лезу? Может… мне не стоит торопить события, что он мне нравится, а тем более… я ему. Как бы не было обидно мне, я все же буду его другом, несмотря на это… Все же Валентини был моим первым другом, с которым кажется я могла обо всем поделиться, кроме Джозефа… Я положила обратно все фотографии в папку и расставила все как было, спрятав в свой платяной шкаф. Подойдя к окну, чтобы открыть, проветрить комнату, я случайно заметила машину Себастьяна, который подъезжал к нашему дому. Я побежала тихо вниз и открыв дверь, я ждала на крыльце Себастьяна. Он уже меня увидел и слегка помахал мне рукой из машины, остановившись около нашего дома, он вышел из транспорта и направлялся ко мне. — Ребекка! — Себастьян… Кастелланос заметил, что я расстроена. — Все… в порядке? — Да… Не переживайте. Он подумал о другом. — Что-то с Лили?! С космической скоростью он забежал в дом, и когда увидел, что Лили просто заснула на нашем диване, он облегченно вздохнул. Я зашла за ним следом, не забыв закрыть дверь за нами. — Все в порядке, она заснула, — успокоила я напугавшего отца девочки. Детектив развернулся ко мне. — Да, я вижу, — он сказал шепотом, чтобы не разбудить ее. И он снова посмотрел на Лили, а точнее что у нее было в руках, — А… что за игрушка у нее? — указал на медвежонка. — Давайте лучше пройдем на кухню, чтобы ее не разбудить. Себастьян молча кивнул и мы прошли на кухню, я сразу ему ответила. — Ей подарили. Он насторожился. — Ты? — Нет. — Джозеф? — Нет… — А кто? Честно я боялась говорить отцу девочки, я не знаю, как он одобрит то, что ей подарил чужой посторонний человек. — Обещайте, что не скажете Джозефу? — Хмм… — он прищурил свои глаза, — По твоим глазам вижу, что день прошел не зря… Я отвела свои глаза. — Можно сказать и так, — и затем снова посмотрела на него, — К нам приходил художник. Он сначала не понял, о ком я говорю, а потом до него дошло. — Валентини? Ты как могла?! Я прикрыла ему рот, чтобы он не повышал тон, но он сам понял что забыл, что его дочь спит. Кастелланос перешел на шепот. — Получается… Это он ей подарил? Я кивнула. — И… чем вы занимались? — он как-то подозрительно на меня смотрел, мне еще не нравился его тон ко мне. Чтобы как-то успокоить встревоженного отца, я предложила ему чай, и он согласился на условие того, чтобы я все рассказала ему в подробностях. Мы с Себастьяном сидели уже за столом, он отпил один глоток чая и я отвечала на его вопросы, как на допросе. Только не хватало лампы, которая жестоко ослепляет твои глаза. — Лили увидела его в окне, она восприняла его за «дядю», но позже я увидела, и это был Стефано… — Ты сама его пригласила? — он вскинул бровь. — Нет… — помахала я ладонями, — Он… сам пришел. Тем более, как бы я сама пригласила мужчину в дом? — Джозеф если бы это видел… — Я знаю, он тут же застрелил его на месте. — Это да… — он скрестил пальцы и подставил на них подбородок, — А дальше что? — Ну… поскольку он пришел, я пустила его в дом. И что не ожидала, что он пришел не с пустыми руками… Лили замешкалась в начале, но она поняла, что бояться его не стоит и вот так… она взяла у него игрушку. — Но как ты ей могла позволить взять эту вещь? — он нервно отпил чай. — Себастьян, я не думаю, что при мне Стефано, что-то сделал бы не то с вашей девочкой… Он со стуком поставил кружку. — Я бы его убил тут же! — Шшш! — я прикрыла пальцем свой рот, дав понять, чтобы он не начинал кричать. Детектив тут же замолчал и он ждал моего продолжения. — Я знаю… Но, я бы сама этого не допустила. По Стефано я видела, что он не желает девочке зла, — я сама отпила глоток чая, — Так вот… потом он приготовил обед и мы спокойно пообедали. Себастьян хмыкнул. — Мужчина готовил, ничего себе… — почесал он затылок. — Да, я сама удивилась. Ну и ничего, мы спокойно сидели за столом и разговаривали на разные темы, и потом Лили я дала ее десерт. Детектив призадумался и наконец допив свой чай, он вздохнул. — Хорошо… Но все же… — он всмотрелся в мои глаза, — Чем-то ты расстроена однако. Я уставилась в свой чай. Как я могу говорить мужчине, о чувствах? Это же… женские темы, зачем ему это? Я не стала ему об этом говорить, сказав, что я устала за целый день и голова болит, поскольку начнется скоро дождь. — Ладно, Ребекка… Но все же, если что мне говори, с чем помогу с тем и помогу. — Спасибо, Себастьян… — и тут я сменила тему, вспомнив вновь о Джозефе, — Так где мой брат? — Джозеф? Он, — пытался снова подбирать слова, — Задерживается на работе. — А… почему вы не с ним? И тут по Кастелланосу я поняла, что заставила его врасплох и он не знал, что мне ответить? Неужели он даже что-то скрывал? Но тут он что-то сам растерялся и достал сотовый. — Я сейчас наберу ему, — и он стал набирать своему напарнику, — Алло? Джозеф? Ты… скоро приедешь домой? Я что-то слышала в телефоне, но не могла понять, о чем он говорит своему другу. — Вот как… — мне уже не нравилось, как Себастьян слегка посуровел во взгляде, — Ладно. Доделывай свои дела, и приезжай уже домой. Ребекка ждет тебя. Что? Джозеф так действительно тихо говорил по ту сторону связи, что я не слышала абсолютно ничего. — Хорошо, я ей скажу. Да. Пока, — и он отключил связь. — Что-то случилось с ним, Себастьян? Кастелланос даже бровью не повел. — Нет. Все нормально. Просто Джозеф, правда хочет доделать свои дела на работе, он скоро будет. Не переживай. Ты же знаешь, он ответственный за все. — Надеюсь… — но что-то мне не нравилось, надеюсь, мои подозрения напрасны и он скоро будет дома. Он встал со стола. — Ладно, Ребекка. Не переживай ты так. Если его не будет дома, мне сразу набери, хорошо? — Да. Детектив направился к Лили, он потихоньку расшатывал ее плечо. — Лили, детка… — Ммм… — промычала девочка, еще сильнее прижав к себе игрушку. — Лили… давай вставай, поехали домой. Девочка еле открыла глаза и потирая глаза, увидев отца, она сразу воскликнула. — Папа! — и девочка как маленькая мартышка повесилась тут же на шее у отца. Я подошла к ним и слегка улыбнулась, Лили посмотрела на меня, а затем на своего папу. — Можно я завтра с Ребеккой побуду? Себастьян улыбнулся и помотал головой. — Нет, нет, Лили. Завтра приезжает твоя няня Хуанита. Завтра ты с ней будешь. Тем более… Ребекке нужно отдыхать. Лили немножко приуныла, я подошла к ней и слегка ущипнула за ее щечку. — Не переживай, милая, еще мы увидимся, или я к тебе приеду в гости, или ты ко мне потом. Лили сразу улыбнулась. — Хорошо! Детектив прижал к себе дочь. — Ну что ж, Ребекка. Мы поехали тогда. — Да… И… Джозефу не говорите только о том, что здесь был Стефано. — Он хороший! Папа смотри! Он мне подарил! — девочка тут же ожила и показала ему подарок от дяди. — Детка… я все знаю, пошли уже. — Я вас сопровожу, — я прихватила фломастеры Лили и положила в ее маленькую сумочку. Сопроводив их до машины, он усадил Лили на переднее сиденье, и я через открытое окошко отдала ее сумочку. Себастьян уже завел мотор и через окно мне сказал. — Не переживай, не скажу ему. — Спасибо. — Но… — Что но?.. — Все же будь осторожна с ним, понимаю, что он как друг для тебя, но все же… Кастелланос тоже подозревает, как и Джозеф… От этого мне еще стало не по себе, но я не стала подавать вид. — Да… хорошо. До свидания, Себастьян! Пока, Лили! Они оба помахали мне и уехали от нашего дома в другую сторону. А я расстроенная и в своих смешанных чувствах зашла обратно к себе в дом и направилась в свою комнату. И плюхнулась на свою кровать, просто пялясь тупо в потолок, раскинув руки. Я ничего не хотела. Просто хочу все поразмыслить и побыть одна. Просто одна…***
К вечеру шел сильный ливень, что капли воды барабанили по стеклу. Дождь навевал сон и грустные мысли. Он барабанил по подоконнику, отзываясь на улице гулким шелестящим звуком. Небо закрылось темными тучами, солнце спряталось. На улице все стало серым, бесцветным. Поток капель дождя ветер бросал то в одну, то в другую сторону. Вода падала на дорогу, превращаясь в брызги и оставляя после себя круги. Я долго смотрела на улицу, а потом чуть приоткрыла окно, чтобы вдохнуть свежий воздух. Оставшуюся половину дня я ждала Джозефа с работы. Я никак не могла найти себе занятия, кроме что уж порисовать что-нибудь в своих набросках. И решила снова задуматься о своих странных снах… Меня не отпускали мысли о снах… После сновидений какое-то время я всё думала и думала о них, гадая, что они значили. Я знала, что сны — это всего лишь «небывалое сочетание бывалых впечатлений», но некоторые из них были такие неприятные и были совсем не похожи на то, с какими впечатлениями я сталкивалась в жизни. Мне казалось, что эти сны безумны, глупы, страшны, чистый бред. Может, это выражение состояния организма?.. Я терялась в догадках. Мне приснилась какая-то тьма; она обволакивала меня черным облаком-дымом. Я, окоченелая от страха и ужаса, растворялась в этой темноте, не могла пошевелиться. Пропал мой голос, я не могла ничего сказать, звать на помощь. Застыли и мысли, и я ничего не чувствовала, кроме страха и холода, который проник в каждую клеточку моего тела. Весь день после этого где-то в голове оставался гадкий осадок после ночного кошмара. Я взглянула на часы, которые были на моей тумбочке. Что-то долго его не было.… И даже слишком! Время уже было почти что полпервого ночи! Джозеф да и возвращался к двенадцати ночи и то редко, но чтобы задержаться еще где-то на полчаса?! На него это не было похоже… И как я поняла, после работы, он куда-то поехал, но… к кому? Слышу, как внизу кто-то осторожно открывает дверь и заходит в дом. Я быстро убрала свои заброски от альбома под одеяло и быстро побежала вниз. Увидев брата, я вздохнула с облегчением, но все же я была очень зла на него. Джозеф все же наконец-то пришел домой. Не успела начать ругать его, как на лице своего брата я увидела какое-то… огорчение и он был явно чем-то подавленным. — Джозеф? — осторожно я окликнула его. Мой брат даже не смотрел на меня, он просто прошел мимо меня и плюхнулся на диван, даже не сняв ни обувь, ни свой мокрый плащ. — Джозеф? Я подошла к нему ближе, он переводил дыхание. Он что убегал от кого-то? Когда я хотела до него дотронуться, он устало открыл глаза. — Ребекка… — снова закрыв глаза и тяжело вздохнув. — Где… ты был? — я старалась держать в руках, поскольку не хотела тревожить его состояние. Но он молчал, — Джозеф? Неужели он так на работе себя изнурил? Я подошла к нему еще ближе, он даже не реагировал на то, что я отзыва его. Я пошатала его за плечи. — Джозеф? Джозеф?! Очнись уже! — Я просто устал… Не… доставай меня, — сказал он мне тихо, убрав мои руки со своих плеч. Мои нервы не выдержали. — Что?! — я указала на часы, — Ты на время смотрел?! И ты еще просишь меня тебя не доставать?! Брови Джозефа свелись к переносице, и он тут как тут неожиданно вскипел и резко подскочил с дивана. — Ребекка! Я же сказал, я просто устал! — взмахнул он рукой, — Я задержался, так получилось! Я помотала сильно головой. — Ты меня этим не успокоишь! — топнула я ногой. — И вообще, почему ты сама не спишь?! — расставил тут же руки по бокам. У меня глаза просто округлились от его вопроса. — А ты как думаешь?! Брат не выдержав, что я повышаю на него тон, и тут он накричал на меня. — Не лезь в мое дело! — он сделал шаг ко мне, — Если я сказал, что я задержался на работе, значит задержался! — прокричав мне в лицо, — И не смей меня доставать!!! От его голоса я начала дрожать, что аж начали у меня ноги пошатывать. И, не выдержав его крика на меня, на моих слезах начали выступать слезы. И я стояла как вкопанная, смотрев на него с большим шоком. Брат увидев у меня слезы, он хотел до меня дотронуться, но я сделала шаг назад. — Ребекка… — Джозеф хотел вновь до меня дотронуться, но я убрала его руку и убежала прочь к себе наверх в комнату. Я тут же закрыла дверь своей комнаты на замок и, прижавшись спиной к двери и сползла вниз, прикрыв свой рот руками, чтобы Джозеф не слышал, как плачу. Я слышала его шаги около моей двери. — Ребекка? Я молчала. Я не хотела с ним разговаривать. Никогда в жизни он настолько свой тон не повышал, да и еще… мне сильно так грубить. Что с ним происходило? Что с моим братом?! Почему он на меня накричал?! Я не могла поверить, что мой брат способен повышать свой тон… на меня.***
Утро, 08.00 Я даже не помню, как я заснула и как я могла оказаться в своей постели. Я до того была потрясена Джозефом, что после его крика, я не подходила к нему и не пыталась зайти к нему в комнату. Никогда… в жизни он не повышал на меня тон, бывало да, но не настолько как вчера поздней ночью. Открывши с трудом свои слипшиеся глаза, я взглянула на часы. Было уже восемь часов утра… Стоп. Восемь часов?! Джозеф же может опоздать на работу! Или… он уже уехал, не разбудив меня? Он не любил опаздывать, он был очень слишком пунктуальным. Подскочив с кровати я направилась в его комнату, чтобы убедиться, что я одна дома. Честно, я не хотела к нему подходить после вчерашнего… Но, я слегка постучала в его комнату. Как никак, все же он мой брат, но я очень расстроена на него за вчерашнее. — Джозеф? — я осторожно открывала дверь. Рубашка с черным жилетом и с красным галстуком, так и лежали аккуратно на стуле и его выглаженные брюки. И черные перчатки и его ключи от машины на тумбочке. Странно. Где он может тогда быть? — Джозеф! Но сколько я не отзывала его, везде слышала только себя. Может быть… он в ванной? Я проверила ванную на первом этаже, там не было его. И зашла в ванную на втором этаже. Дернув за ручку двери, ванна была закрыта. Я услышала поток воды. Неужели Джозеф специально молчит, чтобы я снова себя почувствовала виноватой?! Я постучала в ванную. — Джозеф? Но он не отзывался. — Я тоже умею играть в молчанку, знаешь ли! Ведь мне тоже нужно в ванную, а ванная у нас находилась на втором этаже, а душ сам на первом. — Ничего так, что ты на работу опаздываешь? — я снова постучала дверь, — Джозеф! Но я снова слышала молчание. Он специально это делает, чтобы я вновь почувствовала себя виноватой?! — Ладно, молчишь?! — я пошла в его комнату и взяла скрепку с его стола, чтобы открыть и сделав несколько движений, дверь открылась и я зашла тут же в ванную, — Джозеф, скажу тебе напрямую! И тут перед своими глазами я увидела несколько капелек крови по кафелю и посмотрев куда ведет след, я увидела Джозефа лежащего лицом на мокром кафеле без сознания. — Джозеф! — я сразу к нему подбежала и, повернув его лицо к себе, я ужаснулась. Снова кровь была из носа, и дотронувшись снова до него, у него был жар! — Джозеф, ты меня слышишь?! — я начала трясти его за плечи, — Джозеф! Я закрыла воду в раковине и сразу поспешно побежала к телефону, сразу пришло мне в голову набрать Хоффман. — Юкико! Юкико, пожалуйста, приезжай! — Что, что?! Ребекка, это ты? — она была встревоженной не меньше, чем я. — Да, это я! Пожалуйста, приезжай сюда к нам! — Что случилось?! — Некогда объяснять, ты сама сейчас все увидишь! — Хорошо Ребекка, успокойся! Через десять минут буду! — Да, пожалуйста! Я отключила с ней связь и вернулась в ванную к Джозефу, я потрогала двумя пальцами его запястье. Пульс есть, дотронулась до груди, сердце тоже бьется. Но он был явно без сознания, я пыталась его как-то взять за руки, но это было не по моим силам. Пока ожидая Хоффман, я намочила полотенце холодной водой и начала слегка протирать его лицо и кровь под его носом. И взяла другое полотенце, чтобы ему можно было подложить под голову и я ждала Хоффман. Мне было уже все равно, что я на него злилась, меня сейчас волновало его состояние. Я положила свою руку на его грудь, чтобы с каждой минут удостовериться, что его сердце бьется.***
— Ребекка! Где ты? — кричала на весь дом Юкико. Хоффман уже оказалась в нашем доме, и я быстро ее подозвала. — Юкико, я наверху! В ванной! Она уже оказалась в ванной и тоже ужаснулась не меньше меня. — Что… произошло здесь?! — и она тоже опустилась к нему и начала проверять его пульс. На меня начали снова накатывать слезы. — Я… я… обнаружила его здесь в ванной. — Ребекка, объяснишь потом! — и она держала его за ноги, — Помоги мне дотащить его до комнаты! Я глотнула свой ком в горле и взяла его за руки, и мы с трудом дотаскивали его до комнаты. Джозефа мы уже уложили на кровать и мы думали, что делать дальше. Хоффман не растерялась и начала мне говорить. — Ребекка, принеси мне пожалуйста лед в марле и вымоченную ткань в холодной воде. И вату с перекисью водорода. И… — она приложила ладонь к его лбу, — Градусник. Не став ничего лишний раз не переспрашивать, я быстро побежала в гостиную за аптечкой, самое необходимое все было уже в аптечке. Все нужное отнесла к Юкико наверху в комнату Джозефа. — Ребекка, можешь пока выйти? — Но… Хоффман помотала головой. — Нет. Ты лучше набери Себастьяну или Джули, что Джозеф сегодня на работу не выйдет. Я боялась отходить от своего брата. — Ну же Ребекка, иди. Не переживай, — уверила меня она, — Я тебя позову, пока сделай то, о чем я тебя попросила, ладно? Не став уже ничего говорить, я направилась в гостиную и сразу набрала номер Себастьяна, а он всегда на работе был на час раньше, чем Джозеф. Достаточно были долгие гудки, хотела уже отключить, как трубку наконец взяли. — Да? — Себастьян, здравствуйте. Это Ребекка. — Здравствуй. Я уже понял. Ты о чем-то хотела поговорить? — Не поговорить… А… предупредить, — я дрожала и затем словно я вскипела, — Может мне даже с вами нужно и поговорить! Кастелланос кашлянул. — Ребекка, ты чего? Все нормально? Я взорвалась. — Нормально? Нормально?! — взмахнула резко рукой, — Вы вчера мне говорили, что Джозеф занят будет вчера работой, так?! — Ну, я же вчера тебе сказал. — А мне кажется, что Джозеф занимался вчера не тем, чем надо! — О чем ты говоришь?! — А то, что Джозеф вчера приехал поздно домой, и я его нашла утром без сознания! — Что? Без сознания?! — Да! И сегодня он не выйдет на работу! Кастелланос просто дышал в телефон и боялся уже что-то мне говорить, и затем он сказал. — Прости, Ребекка. — Что? Себастьян вздохнул. — Джозеф просил не говорить мне. Так и знала, что его друг что-то скрывает. Но зачем?! — Так… все же он вчера не был на работе?! — Ребекка, пожалуйста, успокойся! — он вздохнул, — Я тебе все объясню. — Что происходит с Джозефом?! Он снова вздохнул и начал мне рассказывать, я присела на кресло, переводя свое дыхание. Я поняла, что криками так не нужно добиваться, и я спокойно попросила его друга рассказать. И Себастьян начал выкладываться, потому что он знал, что я такая же упертая, как и мой брат. — Понимаешь… Джозеф, ты знаешь, очень трудолюбив и ответственный за все. — Ну. — И… еще о тебе он заботится. Но… он не заботится о себе. Мы все ему об этом говорим. Я задумалась, ведь так оно и было. Джозеф о себе не заботится, и у меня были подозрения, что у него что-то не то с его состоянием. Себастьян продолжил. — Ребекка, насчет работы я тебе не наврал. Он действительно был на работе, где-то до восьми. А потом… — А потом он кому-то поехал? — Откуда ты знаешь? — Я как-то случайно подслушивала разговор Джозефа с кем-то, но не поняла, кто мог быть. — Это был врач. Врач? Он разговаривал с врачом? — Что? — я встала с кресла и ходила по всей гостиной, — У него проблемы со здоровьем? — вот тут я сильно встревожилась. — Да. А потом после врача… он был у меня. — Вы… не обманываете меня, Себастьян? — Да. Ты же знаешь, что Джозеф редко у меня бывает в гостях, хоть на работе мы видимся каждый день. — Вы… не врете? — Ребекка, я же сказал и клянусь тебе. Если ты думаешь, что после врача, он был где-то, то ты ошибаешься. Я хотела спросить и выяснить у него, что Джозеф ему рассказывал после посещения у врача, но по звукам доносившийся с его стороны, я поняла, что и так задержала Кастелланоса и отобрала его время от работы. — Я так понимаю, что сейчас мы не сможем продолжить разговор… — Да. Прости, Ребекка, но мне нужно тут помочь в другом отделе. И прости меня, что не сказал тебе. Джозеф попросил меня об этом. Поэтому я ничего не говорил тебе. Я тяжело вздохнула и немного расслабилась, узнав, что Джозеф после работы нигде лишний раз не был. Но что он был у врача, меня это беспокоит. Когда Джозеф придет в состояние, я сама осторожно выясню у него без своих криков. — Хорошо, Себастьян. Спасибо вам, — я хотела отключить связь, Себастьян вновь меня остановил. — Ребекка. — Да? — Лучше… Пусть Джозеф поправляется. И… передай ему, что три дня он пока может не выходить на работу. Я сделаю сам его дела и Джули тоже. Я обрадовалась этой новости, что он дал возможность ему отдохнуть от работы. Да и хоть я побуду с братом и позабочусь о нем, несмотря на то, что он вчера на меня накричал, что я никак не ожидала. Я готова была его простить, лишь бы с ним все было в порядке. — Спасибо вам! — Здоровье важнее. Ладно, Ребекка. Я пошел. Если что, пиши лучше сообщениями, а то скоро будет совещание у нас в департаменте. — Да. Хорошо. — Пока, Ребекка. Кастелланос отключил со мной связь, и тут я услышала свое имя. — Ребекка! Повернувшись, Юкико была на ступеньках лестницы, она спускалась ко мне. Я отложила телефон и быстро подбежала к ней. — Что с Джозефом? Юкико меня отвела на диван и она тоже села рядом со мной. — Джозеф. Да вполне. Но не скажу, что ему лучше, — тыльной стороной вытерла свой лоб от пота, — Ты звонила кому-нибудь на работу? — Да. Себастьяну. — И что он сказал? — Сказал, пусть Джозеф побудет дома три дня. — Это правильно. Ему столько дней и нужно пока побыть дома. — Так что с ним? — не выдержала я с интересующим мне вопросом. — Ребекка, а ты его давно нашла в таком состоянии? — Нет, недавно. Или может быть… — я представила себе, что он мог так пролежать всю ночь на холодном кафеле и я начала паниковать, — А вдруг, он таким был со вчерашнего дня?! Всю ночь?! — я схватилась за голову. — Шшш, Ребекка! Я сразу промолчала, и чтобы вдруг не разбудить Джозефа. Хотя он находился наверху в своей комнате. — Так ты его нашла недавно в таком состоянии? — Да… Но… правда вчера мне кажется, он тоже был таким. — Каким? Я начала вспоминать неприятный разговор между мной и братом. — Он вчера пришел каким-то… подавленным. Юкико сощурила глаза. — Подавленным? — Да. И что самое интересное, он вчера пришел довольно поздно. И… мы с ним поссорились вчера. — Вот как. Я просто кивнула головой. — Я не думаю, что он бы накричал на тебя. Он же тебя… — Любит? Он никогда так не разговаривал со мной! Мне казалось, что у меня мог ударить! У Юкико аж глаза округлились. — Я не думаю, что он дойдет до такого. Я опустила глаза. — У вас дверь кстати была не закрыта, — кивнула Юкико в сторону двери. — Ну, я так и поняла. Хоффман положила мне руку на колено. — Ребекка. Сейчас главное, ты за ним следи, ладно? — Так что с Джозефом? — Извини, — она помотала головой, — У Джозефа температура. Тридцать девять. Скорее всего, у него переутомление организма. — Вот как… — Да. Он же себя отдает полностью работе, и… тебе. Это похоже на гипертонический криз. — Гипер… что? — я не очень понимала медицинские термины, но по названию поняла, что звучит очень серьезно. — Гипертонический криз. Такое бывает у людей, страдающих артериальной гипертензией. У людей с такой болезнью часто повышается артериальное давление. Спровоцировать это может стрессовые состояния и физическая нагрузка, — проговорила Юкико, опустив глаза. Голос у неё был подозрительно тихий. Мне казалось, что она слегка побледнела. — У Джозефа как я говорила, переутомление. И ко всему прочему, он заболел… Пусть он как можно больше отдыхает… Джозеф… — Есть препараты, которые ему нужно употреблять? — Да, — она вытащила из кармана какой-то листик, — Вот. Смотри. Взяв у Хоффман листик, это был лист с больницы Кримсон-Сити. Пациент: Джозеф Ода, 01.07.1983 Гипертонический криз I типа. Жалобы на резкую головную боль, сердцебиение. А также ведется возбуждение с вегетативными проявлениями: красные пятна по телу, чувство жара. Чувство обеспокоенности. — Первый тип? — Да. Это еще славу богу, не сильное осложнение. Тем более тут не так много симптомов. И то, у Джозефа мы это замечали, но иногда это бывало, но не часто. На более поздних стадиях нарушается координация, появляется слабость в руках и ногах, ухудшается зрение, значительно снижаются память и интеллект, может быть спровоцирован инсульт. Но хорошо, что этого нет с ним. Но… — Но что?.. — Но если он будет так дальше забивать на своем здоровье, могут быть и осложнения. Имей в виду, Ребекка. Я опустила голову вниз, держа в руках заключения врача. — Ребекка, возьми это тоже. Я взяла листик с ее руки. — А это что? — я внимательно изучала содержимое. — Это то, что я советую делать, если у Джозефа будет такие «приступы». Здесь все написано и написала еще другие препараты, которые нужно приобрести. — Хорошо, Юкико. Я все приобрету необходимое. Хоффман посмотрела на часы. — Ребекка, мне уже нужно на работу, — и она встала с дивана. — Если что, звони мне, ладно? Я всегда на связи. Я встала с дивана и подошла к ней, сильно ее обняв. — Спасибо, Юкико… Хоффман тоже меня приобняла. — Да не за что, — и она неохотно отстранилась от меня, — Жаль, что мы увиделись при таких обстоятельствах. — Да… — Все, я поехала. Ребекка, я заеду вечером к вам! — Спасибо, Юкико! Пока! — и я закрыла за ней дверь и посмотрела в окно, она уже отъезжала от моего дома. Переводя дыхание, я направилась на кухню, чтобы хоть сделать легкий завтрак Джозефу, а потом направиться к нему в комнату. Теперь мне за брата стало еще тревожнее чем обычно. Надеюсь… с моим братом все будет нормально, и его здоровье вернется в нормальное состояние. И мне уже было все равно наша с ним ссора. Я хочу, чтобы было с ним все в порядке. Больше я ничего не хотела. Если я его потеряю в один день… я не знаю, как я это переживу. Ведь… я так люблю своего Джозефа. Мой брат…