Исход определен

      — Твою мать! — выругался мужчина и в который раз приложился ухом к грудной клетке доктора Пейдж, которая до сих пор не подавала никаких признаков жизни. Ее сердечный ритм улавливался совсем слабо, но бездействовала дыхательная функция, что сильно напрягало мужчину.       Конечно, ведь она с лихвой надышалась едкого дыма, забились все уголки ее легких.       Он уже не первый раз делал ей искусственное дыхание изо рта в рот, но положительного результата до сих пор не произошло. Однако мужчина не сдавался.       — Давай же! Дыши! — снова приказал он ей и затем сделал глубокий вдох ртом. Наклонился к ее лицу и плотно зажал ей нос. Затем крепко прижал свой рот к ее и медленно выдохнул воздух в ротовую полость. Снова посмотрел на грудную клетку. Никаких движений.       Мужчина разозлился еще сильнее теперь уже на самого себя, что уже прошло минут десять-пятнадцать с тех пор, как он рискнул своей жизнью и вытащил доктора Пейдж, применив все свои последние силы, из горящей лаборатории. Сам едва не задохнулся и не сложился по соседству с ней, но все-таки вынес. А изменений в ее состоянии никаких, как бы он ни старался.       К тому же отягощала ситуацию и сама погода. После негодования молний и грохота грома пошел мощный ливень. Вода уничтожила все искорки пламени. Теперь лишь только обгоревшие снаружи стены напоминали о том, что здесь похозяйничал огонь.       Мужчина за это время успел промокнуть до нитки, ведь скрыться в округе негде. Кругом бескрайние пески и высохшие деревья. Так и пришлось уложить доктора Пейдж на остывший песок в нескольких метрах от базы, подложив ей под голову свернутую куртку.       Он не знал, насколько сильно она приложилась головой об каменный пол и насколько глубока потеря сознания. Но делал все от себя зависящее, чтобы привести ее в чувства.       Мужчина снова и снова повторил все свои действия и посмотрел на грудную клетку. Только сейчас появилось ее первое слабое поднятие. Мужчина с облегчением выдохнул. Его деяния не прошли даром.       Канцлеру еще рано отправляться на тот свет.       — И что же ты забыла в этом чертовом Лабиринте, чтобы так?.. — задал он ей вопрос, заранее зная, что ответа сейчас не получит.       Вода намочила всю их одежду и, естественно, просочилась и в еще незажившую рану на животе мужчины. Он несильно застонал и сморщил лицо от покалываний и пощипывания.       — Черт... Чтобы эти твари... В аду горели...       Он приложил свою правую ладонь к животу и прикрыл усталые очи, на мгновение представив, что и минуты лишней не пройдет, как его кровью и мозгом снова завладеет Вспышка.       — И я скоро с вами... Не долго мне осталось! Проклятье! — предстоящая участь превратиться в зараженного сковывала Дженсона по рукам и ногам, перспектива не из приятных. И самое страшное, что никто ему уже не поможет.       Если бы он только знал правду...       Первый робкий звук, похожий на сдавленный стон, произнесла Ава спустя пару минут, как к ней вернулось дыхание. Дженсон сразу же обратил все свое внимание на первые эмоции ее лица после отключки. Женщина медленно проморгалась и открыла рот, чтобы им взять побольше воздуха для легких. Но вместо него в рот попала только вода, лившаяся с неба. Приступ кашля возник мгновенно, и Дженсон испугался, как бы доктор Пейдж еще не задохнулась и тогда уж точно будет не в его власти оказать ей помощь.       Он немного приподнял ее, крепко держа за плечи, и посмотрел в ее бледноватое лицо.       — Дышите глубже. Глубже! — четко произнес он.       Ава затуманенным взглядом посмотрела на того, кто находился перед ней, не вникая, кто может быть ее спасителем, и слабым голосом спросила:       — Где я? Что произошло?       — Почти в аду! Только там может быть так отвратительно. Вы, видимо, хорошо приложились, — ответил Дженсон в своей манере.       Доктор Пейдж прислушалась к словам мужчины. Да, это точно был мужчина. Она это поняла по его низкому голосу. Голосу, который она узнает из миллиона.       Женщина подняла голову чуть вверх и встретилась взглядом с человеком, с которым уже еще совсем не давно попрощалась.       — Дженсон?.. — промолвили ее губы.       — Я тоже рад вас видеть, доктор Пейдж, — мужчина искренне улыбнулся и взял Аву за теплую ладонь. — Еще позасоряю собой этот ничтожный мир.       Канцлер не поверила своим глазам: она видит живого и почти здорового мужчину перед собой, словно ничего с ним и не произошло сутки ранее. Затем она посмотрела на серое небо и осознала, почему на нее сверху льется вода, а потом ее взгляд остановился на обгоревшем Лабиринте. Как в тумане перед женщиной пронеслись картинки задымленной лаборатории, измученный вирусом Клемми и ее выстрел. Женщина вздрогнула, будто бы услышала вновь этот звук из дула.       А сейчас она имела возможность увидеть белый свет.       Поняв, кому обязана за свое спасение, Ава подалась чуть вперед и крепко обняла Дженсона, обхватив руками его за шею и уткнувшись лбом в плечо. Ее глаза моментально заполнились слезами, которые тут же смешались с каплями дождя. Это была самая простая благодарность за свое спасение в условиях Жаровни, а еще небывалая радость оттого, что увидела мужчину живым.       Дженсон опешил от такой реакции доктора Пейдж на самого себя, так как в корне не предполагал, что у нее будут такие эмоции после прихода в сознание. Он чувствовал себя не слишком уютно в таком положении по отношению к Аве. Ведь до сегодняшнего момента его никто никогда не обнимал. Если только собственная мать, о которой он мало что помнил. В ПОРОКе не принято было показывать на всеобщее обозрение свои чувства. Да и он и никогда не замечал, чтобы там проявлялся тесный контакт между сотрудниками. ПОРОК всегда учил быть жестким, прямым, а лишние эмоции только мешают в их серьезной работе.       К тому же он прекрасно знал, какое у Авы к нему отношение. Не светлое. Между ними годы кропотливых исследований, и мужчина даже в самом страшном сне не мог предположить, чтобы их работа привела их жизни к такому вот финалу.       Дженсон не видел ее лица, но четко слышал ее прерывистые всхлипывания, а еще ощущал внутри себя некое неведомое ему ранее тепло, веющее от доктора Пейдж, которое приятной волной расходилось по его телу.       Что он там говорил про то, что хочет поскорее выкинуть из души эти первые рожденные теплые чувства к доктору Пейдж в их адских условиях существования? Вряд ли теперь он этого желал. От поступка Авы ему вовсе не было больно. Всего лишь непривычно, но, оказывается, в мире существуют и такие чувства, просто ранее о них он не знал.       Некая растерянность тоже охватила душу Дженсона. Что делать? Принять попытку отцепить ее от себя или отдаться приятным ощущениям. Наверное, только шиз выберет первый вариант. А Дженсон лишь очень аккуратно и даже робко коснулся своими ладонями спины доктора Пейдж, ощутив насколько это прекрасно прикоснуться к человеку, без которого он уже вряд ли мог представить свое существование.       Минуты новых райских ощущений для Дженсона длились не долго. Спустя примерно полминуты Ава отстранилась от мужчины и виноватым взглядом посмотрела на него, ясно говорящим, что она извиняется за свой поступок, что не успела проконтролировать свои действия, возможно, даже остановить их. И Дженсона это немного обидело. Он уже имел возможность видеть беспомощную Аву, пытался хоть как-нибудь облегчить ее мучения, но теперь женщина выглядела как никогда ослабленной и измученной. От некогда уверенного и расчетливого канцлера не осталось и следа, впрочем, изменился и он сам. Глупо было отрицать это и уж тем более гнать подальше светлые чувства. Дженсон решил, что с ними вполне можно ужиться, а как поступать дальше, решит по ситуации.       — Извините, Дженсон, — тихим голосом произнесла Ава, чувствуя, как ее щеки слегка загорелись. Она точно больше не поступит аналогично.       — Я не в обиде, — коротко ответил мужчина, ощутив подошедшую неловкость. Если Ава захочет продолжить эту тему, у него явно не найдется, что ответить. Поэтому сменил ее сам. — Пойдемте. Надо найти какое-нибудь укрытие, пока нас не обнаружили зараженные твари.       При упоминании о шизах, Ава тут же вспомнила Клемми. И то, что с ним стало. И то, что совершила она.       — Я убила его... — проговорила Ава безжизненным голосом и посмотрела отрешенным взглядом в сторону базы.       — Что? — переспросил Дженсон, поднявшись с песка. — Кого?       — Я убила Клемми...       — Что? Этот псих был все еще там? — нахмурился Дженсон.       — Я убила сына... — как околдованная, повторяла Ава. — Собственными руками...       — Так вот, значит, почему вы там застряли, — такой вывод сделал для себя Дженсон. Теперь ему все стало ясно, почему доктор Пейдж не собиралась покидать лабораторию. — Оплакивали тело? И зачем спрашивается? О себе бы лучше подумали!       — Я его убила...       — Да прекратите уже! — не сдержался Дженсон, повысив голос. Опустился на одно колено перед женщиной и как следует встряхнул за плечи. — Не вы его убили! Ясно? — он внимательно посмотрел ей в глаза. — Не вы! — снова мужчина сделал упор на самое главное в его словах. — Его убила Вспышка! И то, что этот идиот не покалечил вас, считайте чудом!       — Нет... Вы не знаете...       — Да чего же я не знаю? Как действует вирус на мозг? Уж я-то прекрасно знаю, какого под его действием выпустить пулю в вас! Доктор Пейдж, послушайте! Мне самому осталось сутки... Двое, не больше, и я мало, чем буду отличаться от вашего психопата! Но я не хочу здесь помирать! И пока мы еще с вами живы, я буду до конца бороться за это жалкое подобие жизни! Вы поняли?       — Ошибаетесь, — выдохнула Ава. — Вы защищены лекарством. А мой Клемми...       — Да вы чокнулись! Какое лекарство? Ну какое к черту у вас тогда было лекарство?!       Ава откашлялась и опустила голову вниз. Дженсона пробрала злость. Почему Ава снова утверждала, что он не подвержен вирусу? Настало время для выяснения.       — Может, уже объясните, что такого было в той несчастной сыворотке?       ― Тереза нашла в крови Томаса антитела, — почти шепотом начала говорить доктор Пейдж, так как диалог давался ей с трудом. Сил совсем не было, чтобы подробно объяснить всю процедуру, — способствующие уничтожению клеток, пораженных вирусом. В его крови есть нечто, что убивает Вспышку. В тот день она и создала сыворотку. А ее часть я взяла для вас.       — Что? — глаза Дженсона заметно расширились. — Что вы сказали? Повторите!       — Лекарство существует... И оно течет по вашим венам...       Дженсона постиг шок. Чего-чего, а уж подобного он точно не ожидал услышать от канцлера. Он точно знал, врать она не будет. Зачем? Какая ей от этого выгода? Тем более сейчас, когда она сама чуть не ушла на тот свет. Дженсона охватил жар. Услышанное никак не укладывалось в его голове. Он и так едва смирился с тем, что Ава вообще предложила ему свою помощь, а тут еще специально осталась в городе и дала на блюдечке с золотой каемочкой ему сыворотку. Хотя спокойно могла уехать вместе со своим Томасом куда подальше. Она уже тогда дала ему шанс, уже тогда она спасла ему жизнь. А до Дженсона дошел этот факт только сейчас.       ― Во мне течет кровь этого ублюдка! — выдал Дженсон первое, что вертелось на языке. Нет, конечно, он многое еще хотел сказать Аве, расспросить ее обо всем, только уже не видел в этом смысла. К чему? Раз для него все так удачно сложилось. Да и ничего уже не изменишь. Он, раненный от рук от зараженных, еще действительно может побороться за жизнь.       ― Это не важно, Дженсон. Важно ведь то, что есть шанс помочь людям, дам им настоящую надежду, что все еще может наладиться.       ― И именно поэтому мы с вами торчим здесь, в гребаной Жаровне, а Томас с его дружками на другом конце света наслаждается спокойной и прекрасной жизнью! Шикарно! Логика на высоте!       Дженсон резко поднялся и сжал кулаки. Нервно зашагал по песку, не уходя далеко от доктора Пейдж. Ему необходимо было сейчас взять себя в руки и усмирить свой пыл. Но пылающей радости он не испытывал. Дженсон уже почти смирился, что когда-нибудь наступит тот момент, и он съедет с катушек. А открытая Авой правда в корне перевернула все его сознание.       Мужчина вернулся к доктору и подал ей руку.       — Ладно, давайте, поднимайтесь! — немного грубым голосом произнес мужчина. — Надо идти! Идти дальше!       — Куда? — на выдохе спросила Ава, наградив Дженсона измученным взглядом.       — Доктор Пейдж, я не сдамся! И вам не позволю! Уж поверьте!       Она кивнула, а затем попыталась встать. Но левая ушибленная нога в области лодыжки не позволила ощутить твердую поверхность под ногами. Поэтому Ава сразу осела обратно на песок.       — Что? Что случилось? — обеспокоенно спросил Дженсон.       — Нога... Кажется, я сильно ударилась ею, — Ава зажала ладонью область между голенью и лодыжкой.       Дженсон снова опустился рядом с женщиной, чтобы проверить, насколько тяжела ее травма. Пощупал двумя руками ее ногу, кости вроде бы были целы. И признаков перелома мужчина не обнаружил.       — Так больно? — спросил он доктора, нажав чуть сильнее на лодыжку.       — Не очень.       — Значит, жить будете! — сделал он заключение. — Ладно, придется ждать у моря погоды под открытым небом и наслаждаться прекраснейшими просторами Жаровни, — Дженсон усмехнулся своей собственной фразе и сразу же чертыхнулся, насколько ему противилась каждая песчинка, каждая молекула воздуха, каждая веточка деревца за столько дней блуждания по Жаровне.       — Я смогу. Вы правы. Мы слишком легкая добыча для зараженных.       Ава приняла вторую попытку подняться и вышло более-менее прилично. Дженсон не оказался в стороне и помог ей удержать равновесие.       Она сделала свой первый шаг, стараясь не ступать на больную ногу, держась за предплечье Дженсона. Шаги выходили маленькими, робкими, но, хромая, Ава продолжала сдерживать волю в кулаке, не давая себе возможности расслабиться.       Где-то через метров сто или около того Ава с Дженсоном сделали привал возле пары обрушенных после молнии деревьев. Темнело, солнце постепенно уходило за горизонт и охлаждался воздух. После проливного дождя в пустыне было особенно неприятно: казалось, будто бы находишься во влажном вакууме.       Ава прислонилась спиной к широкому стволу и потерла ноющую ногу. После недолгого пройденного пути больное место припухло и покрылось синяками.       Дженсон тоже не являлся образцом здорового человека. Он потерял достаточно много крови, а в рану забились бактерии. И теперь мужчина чувствовал острые покалывания в области живота, доставляющие дискомфорт.       Он осел рядом с доктором и обхватил живот рукой, тяжело выдохнул и прикрыл глаза. Впереди очередная ночь мучений. И Дженсон кожей чувствовал, что выдастся она для него тяжелейшей из всех, проведенных в Жаровне.       — Дженсон, вы в порядке? — искренне поинтересовалась Ава его состоянием.       — В полном. Как огурец, прижатый к стенке банки! Пока еще не сожрали!       Ава слабо улыбнулась, поняв, насколько Дженсон четко провел параллель.       — Вы спасли мне жизнь...       — Рано вам еще помирать то!       — Как вы нашли меня?       — В отличие от вас, я знал, куда идти. Второй раз же. Они, конечно, заявились, испугались, как зайцы, огнетушащей пены, и тут я понял, что неплохо бы пойти за вами следом, но честно не предполагал, что этот псих там останется еще с того вечера, когда на нас напали зараженные.       Аву опять накрыла тоска и начала грызть совесть за смерть сына.       — Я не смогла ему помочь...       — Доктор Пейдж, вы как с Луны свалились! — Дженсон немного осуждающе посмотрел в ее усталые очи. — И будто первый раз видите, как люди дохнут! Я, конечно, понимаю, материнский инстинкт и все такое, но вы лучше о себе подумайте. Вашему Клемми уже хорошо! Потому что он отмучился. А вот мы с вами...       Ава с горечью вынуждена была признать, что Дженсон прав. Сколько еще суток они смогут выдержать? Без еды, воды, когда силы на исходе, к тому же еще и Дженсон ранен? Медицинское образование доктора Пейдж подсказывало, что не долго. А веру и надежду в что-то лучшее она уже не питала. Но не стала говорить об этом мужчине. Пусть хоть кто-то из них двоих еще надеется, что они доберутся до своего райского места.       Доктор Пейдж поежилась. Воздух опустился почти до нуля градусов, земля остыла после многочасового ливня, к тому же мокрая одежда еще больше охлаждала кожу.       Дженсон заметил, как рука женщины покрылась мурашками. И неудивительно, ведь на ней лишь только тоненькая рубашка и то уже дырявая. Какой от нее толк телу? Совсем мизерный.       Он немного нахмурился, а затем снял с себя куртку, которую еще недавно раздобыл в домике Клемми. Она тоже, конечно, до нитки вымокла, но все же могла дать хоть сотую долю тепла и бережно накрыл ею Аву. Женщина с благодарностью посмотрела на Дженсона и тихо произнесла:       — Спасибо, Дженсон. За все, что вы для меня сделали.       А потом пододвинулась к нему ближе и тесно прижалась к его груди. Стало намного теплее. И душевно, и физически.       Дженсон не решился что-либо ответить доктору Пейдж. Да и не старался найти подходящих слов. Они бы были сейчас лишними. Ава прониклась к нему доверием, он чувствовал, что нужен ей уже не как коллега по работе, а как друг по несчастью, по их общим мукам, которые они испытывают. Так же, как и она ему нужна. Уже намного больше, чем просто канцлер, которому приходилось постоянно отчитываться за свою работу. Правда, все его чувства были еще шатки и не так глубоки, как могут быть, но Дженсон не гнал их от себя, будучи уверенным, что только с Авой вместе, помогая и поддерживая друг друга, они обязательно дойдут до еще какого-нибудь домика, в котором окажутся вкуснейшие консервы.       Стало уже не важно, что происходило между ними в ПОРОКе. Было все: и боль, отчаяние, и даже презрение. Важно то, кем они стали и что сделали друг для друга сейчас, в диких условиях Жаровни.       Дженсон аккуратно обнял Аву, почувствовав, насколько сильно выпирают ее лопатки и чувствуются кости скелета. А позвонки вообще можно посчитать по пальцам. Конечно, они нормально не ели уже шестеро суток, не считая одной банки тушенки на двоих. Именно столько дней они уже провели в Жаровне и сколько осилят еще, никто не знал.       Мужчине неимоверно стало жаль доктора Пейдж, на его лице выразилось сочувствие к этой бедной и измученной, но все-таки сильной женщине. Сколько раз она уже теряла сознание, но вновь и вновь приходила в себя. Так не каждый сможет. А Ава может! Дженсон уверен, она может и не такое выдержать. Наверное, такие иммуны как доктор Пейдж этим и отличаются от обыкновенных людей типа Дженсона. А может, потому что Ава особенная...       Мужчина почувствовал первое настоящее тепло, исходящее от другого человека, приятно расходившееся по его телу. Через пару часов наступит настоящая ночь, которая станет прекрасным временем для жизнедеятельности шизов. Но плевать на зараженных и опасность. Это ночь станет для него особенной, не похожей на все предыдущие. Он обязательно еще не раз ее вспомнит.       Дженсон несколько раз провел ладонью по плечу Авы, но она никак не среагировала на его движения. Мужчина понял, она уснула. Наверное, впервые за эти адские дни забылась сном. Дженсон тоже решил последовать примеру доктора Пейдж. Все-таки, может, сон придаст хоть какие-то силы, чтобы двигаться дальше? Кто знает, что ждет их завтра, через час, даже через минуту? А пока нужно смело пользоваться ситуацией.       Он также прикрыл тяжелые веки и через недолгое время забылся чутким сном.