* * *
Дженсон уже не раз пожалел, что не воспользовался старенькой надежной лестницей, чтобы подняться на нужный этаж, а поехал вместе с доктором Пейдж на лифте. Замкнутое пространство вкупе со Вспышкой действовало на нее еще хуже, чем таблетка — на умалишенного. Только проехав пару этажей вверх, Ава тут же почувствовала нехватку воздуха, приступы кашля и огромное желание скорее покинуть душную кабину, а заодно и высказать Дженсону пару колких фраз о том, что он затащил ее сюда. Она постучала несколько раз кулаком по двери, а затем по железным стенам кабины. Но в ответ получила только боль в руке и суровый взгляд Дженсона. — Прекрати! Хочешь, чтобы мы здесь застряли? — Выпусти меня отсюда! Отключу все лифты в этой организации! — Непременно так и сделаешь! — улыбнулся Дженсон и нажал на кнопку следующего этажа от греха подальше. Но когда двери распахнулись, Ава даже не шагнула за пределы кабины. Она стала с энтузиазмом рассматривать проходящих мимо сотрудников. Дженсон, вспомнив, что они на работе, обратился к Аве снова на «вы»: — Доктор Пейдж, чем на этот раз вы недовольны? Хотели свободу — получайте. — Кто все эти люди? Почему они в белом? Один вопрос хлеще другого. И оба дали понять Дженсону, что Ава медленно, но верно сходит с ума. Теперь уже не узнает собственных сотрудников. Интересно, а его она кем считала? Вдруг тоже незнакомой личностью, которая увязалась за ней хвостом? — Вообще-то врачам положено быть в белом. Дженсон подтолкнул Аву вперед, но далеко уйти ей не дал. Тут же взял за руку, но женщина успела ее вырвать. — Не трогай меня! — прошипела она и обошла Дженсона стороной. Тот в одну секунду оказался впереди нее, преградив путь по коридору. — Ава, послушай, ты уже не понимаешь, что творишь, — произнес он вполголоса, наклонившись к ее лицу. — В тебе Вспышка. А я хочу уберечь тебя от последствий. Давай мы сейчас спокойно пройдем в... — Да кто ты вообще есть, чтобы указывать мне, что делать? И как делать? Я без тебя прекрасно разберусь! — Конечно, разберешься, но разгромить еще и ПОРОК я тебе не дам! Дженсон тут же взял Аву за обе руки и с силой втолкнул в ближайшую лабораторию, грубо усадил на кушетку и закрыл за собой снаружи дверь на щеколду. — Для твоего же блага, — добавил он. — Пусти! Открой! — донеслись громкие возгласы и стуки о железную преграду. — Отрой сейчас же! Выпусти меня! Не имеешь право! — Еще как имею, — ответил Дженсон скорее сам себе, Ава бы все равно его не услышала. Она слышала только себя и дурацкие приказы мозга. Одному из охранников, который находился неподалеку, Дженсон в строгом порядке приказал следить за лабораторией и никого в нее не пускать, пока он не вернется. А отсутствовать он планировал недолго. Только взять сыворотку и шприц и обратно. По пути к одному из лифтов Дженсон задумался о страшных последствиях вируса. Когда они отразились на чужих людях — это совершенно не тронуло его сознание, не задело сердце, а теперь, когда Вспышка коснулась Авы, мужчина чувствовал внутри себя пустоту и отчаяние. Если канцлер не поправится, он не представлял, что будет с Последним городом, с ПОРОКом... Да плевать на все это! Что будет с ним, если охрана не найдет Томаса? Почему только от его крови зависела жизнь Авы? Дженсона злил этот факт незнамо как! Почти как Аву ― кабина лифта. Доктор Пейдж стала для Дженсона в последние дни по-настоящему тем человеком, которого хотелось уберечь от всех трудностей сурового мира. Ему было хорошо в ее обществе. Он свято верил еще пару дней назад, что на убийстве Грейс все закончится, все их проблемы, а, видимо, они только-только начались. И смена власти была лишь цветочками. Энни поведала Дженсону, что временной сывороткой ПОРОК не располагает. А, значит, доктору Пейдж может помочь только Томас. — Ты издеваешься? Хочешь с жизнью попрощаться? Так я устрою! Не сомневайся! — после услышанной фразы об отсутствии сыворотки, Дженсон сам потерял обладание и снова закричал на девушку, приперев ее к стене коридора на виду у других сотрудников. Но те проходили мимо, считая своим делом не встревать в дела заместителя и медсестры. — Я не вру... Правда. Нет сыворотки. Ее не изготовили. — Какого черта? Чем вы тут вообще занимались? Иммунов, значит, привозили, а сыворотки нет? Что ты мне лапшу на уши вешаешь? — Да, так. Их не до конца протестировали, — дрожащим голосом ответила Энни. — Что?! — Да, вы же знаете, что нужно помимо тестов еще и эксперименты проводить, а Лабиринту их не подвергали... Никого из иммунов. — Да плевал я на эти эксперименты! — закричал Дженсон на весь коридор, что явно было слышно на двух соседних этажах. — Мне нужна сыворотка! Любым путем! Сегодня же! И меня совершенно не волнует, как вы ее сделаете! С Лабиринтами, без! Ты поняла? — Да... Поняла... — И еще! Принеси мне снотворное. Несколько ампул. — Да, сейчас. Как только Дженсон отошел от девушки на два шага в сторону, она тут же поспешила перевести дыхание в соседней лаборатории. Каждый разговор с главой отдела безопасности вызывал у нее чувство страха, что мужчина реально не сдержится и изувечит какую-нибудь часть ее тела. Через минуту девушка вернулась с двумя коробочками: лекарством и мединструментами. — Вот, держите. Здесь пять ампул. И шприцы. Хватит? — Замечательно. Свободна! Энни тут же удалилась с поля зрения Дженсона, надеясь, что до конца дня больше с ним не встретится. Хотя ей хотелось. Но только для одной цели. Ведь он был единственным человеком, кто знал истинное состояние доктора Пейдж. А о ней девушка тревожилась. Теперь вся надежда помочь Аве разлетелась по воздуху, растворилась в небе. Сыворотки нет, Томаса тоже. А доктор Пейдж медленно сходит с ума. Хуже уже некуда. К Дженсону подошел один из охранников, снял шлем, прежде чем доложить результаты поисков Томаса. — Сэр, мы облетели всю Жаровню, еще сотню километров к югу от нас, никаких следов. — Плохо! Плохо! Отвратительно! Значит, пока не найдете, не появляйтесь мне на глаза! — Но у нас закончилось топливо... — Ты что мне сопли здесь лить будешь? — озлобился Дженсон и сделал шаг ближе к охраннику. — Мне плевать, где и что у вас закончилось! Значит, заправляйте транспорт и продолжайте искать! Носом землю ройте! На юге, на севере, хоть у самого черта! Найти! Дженсон направился в сторону лифта. Ему пора вернуться к Аве. Чувствовал он, что поступил необдуманно, заперев ее одну в лаборатории, где уйма всяких инструментов и лекарств. Охранник последовал за ним, чтобы поддерживать диалог. — Я понял. Какие действия нам предпринять, когда цель будет замечена? — Мне доложить! И никакого оружия! Он нужен мне живым! Ты понял? Мужчина кивнул. — Ты еще здесь? — Дженсон недовольным взглядом посмотрел в лицо тоже прилично уставшего мужчины. Тот еще раз кивнул и удалился в сторону выхода.* * *
Через несколько минут Дженсон уже стоял у двери лаборатории, внутри которой он запер доктора Пейдж. Прислушался. Тишина. Ни единого звука. «Наверное, успокоилась», — предположил Дженсон, но на всякий случай приготовил шприц с лекарством, пусть пока ждет своего часа в куртке, и открыл дверь. Его взгляд сразу пал на женщину, мирно сидевшую на кушетке. Ее руки лежали на коленях, правда белая ткань платья была в каких-то красных подтеках. Дженсон быстро посмотрел по сторонам, но не увидел ни одной разбитой колбочки. Ава, воспользовавшись моментом, тут же кинулась к выходу, но мужчина, естественно, быстро среагировал и успел закрыть за собой дверь. Сам встал к ней спиной. — Выпусти меня!! — закричала Ава, сжав обе руки в кулаки, и стала бить мужчину по груди, плечам, пытаясь причинить ему как можно больше боли, чтобы освободить путь. — Выпусти!! — Ава, успокойся! Хватит! Дженсон взял ее за запястья и отцепил от себя. Не отпуская ее рук, он заметил, как их внутренние стороны по самые сгибы локтей были в узких порезах. Из ран струилась кровь, усеивая мелкими капельками белоснежную плитку лаборатории. — Черт возьми, ты что сделала с собой? — испугался Дженсон. — Ты с ума сошла! — Выпусти... Иначе пожалеешь! — из горла Авы раздался сдавленный стон. Но Дженсон никак не среагировал на ее слова. Довольно уже с него разговоров. Он быстро извлек из кармана куртки шприц с лекарством и без замедлений ввел его в руку Авы. — Все, все, успокойся! Тебе сейчас станет легче! — сказал Дженсон мягким голосом и прижал ее к своей груди. Доктор Пейдж уже не пыталась вырваться, тем более сопротивляться. Она доверительно обняла мужчину за шею, но в следующую секунду почувствовала острые покалывания в ранах и сразу же опустила руки вниз. — Зачем ты меня запер?.. — чуть слышно спросила Ава, подняв на Дженсона блестящие очи. — Ты же знаешь... Как мне плохо... — ее шепот едва можно было услышать, словно она и не хотела этого говорить. — Пойдем, сейчас подействует лекарство и тебе будет легче, — Дженсон развернул Аву лицом к кушетке, медленно подвел к ней и усадил в центре. А сам принялся осматривать лабораторию, чтобы найти бинты и ножницы. Наконец они нашлись в одном из ящичков стола у стены. — Кровь надо остановить. Я забинтую тебе руки, — сказал Дженсон, осев перед женщиной на корточки. — Давай руку. Ава протянула сначала одну, потом другую руку, спокойно наблюдая за манипуляциями мужчины. Он очень аккуратно наложил бинт на раны, словно постоянно только этим и занимался, и завязал узелки под конец, чтобы ткань туго обтягивала руки. Когда процедура была закончена, доктор Пейдж опустилась спиной на кушетку. По ее щеке покатилась чистая слеза. Дыхание стало размеренным. Подействовало снотворное.* * *
Когда это случилось? Когда же Ава стала для Дженсона тем человеком, без которого он уже плохо представлял свою жизнь? Когда он понял, что она значит для него? Всего за несколько последних дней? Или раньше? Когда он не смог просто взять и бросить ее одну в Жаровне в тяжелом состоянии? Или еще с той самой первой встречи в юности он разглядел в ней нечто самое прекрасное, что может быть в его жизни? Дженсон вовсе и не предполагал, он даже и в мыслях не держал, что так может случиться. Что их сугубо деловое отношение может во все это вылиться. Все получилось само собой. Непроизвольно. И Дженсон даже в мыслях не держал, что тоже однажды приложил к этому свои усилия. Разве он знал, что, помогая Аве с самых первых дней в Жаровне, изменится не только его к ней отношение, но и отношение Авы к нему самому? Конечно, нет. Ведь с самого начала он четко давал себе отчет в том, что доктор Пейдж никогда так близко его к себе не подпустит. Он всегда был, есть и будет для нее не более, чем коллегой. Иначе не бывает. Но Дженсон чувствовал, что лед начал таять, что он тоже стал для Авы не последним человеком. Просто им не выдалось и свободной минутки, чтобы поговорить об этом. Дженсон до сих пор пытался выяснить для себя, когда же он перешагнул тот край, где по одну сторону лежат четкие законы отношений для сугубо посторонних людей, а по другую — чувства понимания и веры друг в друга. Все случилось слишком быстро, словно Дженсон и не выстрелил в Аву, не встретил тогда Томаса и его друзей, а Последний город всегда был целым и невредимым. Но волею случая их судьбы стали слишком разными. И теперь многое из прошлого не имело значения. Важно то, что происходило сейчас. В данный отрезок времени. Дженсон совсем не представлял себе, как можно будет не встретить Аву с утра в одном из коридоров ПОРОКа, как не суметь с ней обсудить очередной протокол, его работу по поиску иммунов. Как может всего этого не быть, если Вспышка полностью превратит эту некогда сильную, умную, понимающую женщину в откровенно конченного человека, на уме которого будет лишь только желание изувечить себя и еще горстку здоровых людей, которые могут попасться на пути? Дженсон и не желал все это представлять. Слишком больно, слишком гадко, слишком несправедливо. Чего угодно, но только не такого итога он желал доктора Пейдж. На протяжении нескольких часов Дженсон сидел рядом с ней на кушетке, держа за горячую руку, смотря в ее измученное и побелевшее лицо. Ава тяжело дышала, порой и ртом вбирала в легкие такой необходимый кислород, но Вспышка внутри уничтожала все полученное извне гораздо быстрее. В несколько раз. И Дженсон с горечью осознавал, что ничего не может сделать, чтобы хоть как-то облегчить ее боль. Узкие вены уже заметно почернели на одной стороне шеи доктора Пейдж всего за каких-то пару часов, и тогда мужчина понял, что времени действительно больше нет. Вторая стадия заражения уже наступила, и совсем скоро придет ее конец. Он наглядно видел, что Вспышка на иммуна действует как-то иначе, не за двое суток убивает мозг, именно поэтому Ава еще не окончательно выжила из ума. Внутри мужчины все сжалось, опустело, покрылось черной сажей. В мире, где действительно существует лекарство, оно стало недосягаемым для того, кому оно жизненно необходимо. Дженсон вспомнил несколько приятных событий со дней их нахождения в Жаровне. Как он радовался элементарному дождю, какие светлые чувства переполняли его, когда после очередной ссоры он встретил доктора Пейдж целой и невредимой в домике Клемми, как был счастлив, что огонь не тронул Аву в их бывшей Лаборатории, и как это было чертовски приятно прижать ее к себе и провести так в обнимку всю ночь. Неужели все это теперь останется только в горьких воспоминаниях? — Ава... Не смей меня оставлять! — произнес Дженсон тихим голосом. — Не смей, слышишь? Ты не имеешь на это право! Ты можешь делать потом все, что угодно, я и сам ближе, чем на метр, не подойду к тебе, как бы не желал. Как захочешь, так все и останется между нами. Я справлюсь! Я справлюсь со своими чувствами к тебе. Обещаю! Забуду все, о чем мечтал... — Дженсон остановился на несколько секунд, поняв, что вряд ли это возможно. — Только сейчас... Ты должна держаться. Ты должна, понимаешь? В следующее мгновение Дженсон почувствовал легкое движение пальцев Авы в своей руке, а потом внимательно посмотрел в ее лицо. Она медленно распахнула свои тяжелые веки и обратила свой взор куда-то вперед. Мужчина заметил, как ее радужные оболочки обрели темно-бордовый оттенок, а на белой склере появились красные змейки. — Ава... Как ты? — спросил Дженсон, чуть наклонившись к ее белому лицу. Но женщина никак не среагировала на его слова. Даже не моргнула. И Дженсон насторожился. Все? Это уже можно считать началом конца? — Ава... Ты слышишь меня? Скажи что-нибудь! — не на шутку перепугался Дженсон. На этот раз женщина медленно повернула голову в сторону мужчины и пригляделась. Нахмурилась. Какая-то клеточка ее мозга уже не смогла выполнить свою функцию и Ава вполголоса произнесла: — Кто ты? — Ава... Ты что? Меня не узнаешь? Женщина как-то рассеяно посмотрела в лицо Дженсона, отметив про себя, что с этим мужчиной она вряд ли пересекалась. — Ава! Ава! Смотри на меня! — приказал ей Дженсон, обхватив ее лицо обеими ладонями. — Смотри мне в глаза! Смотри в глаза! Но вопреки желанию мужчины Ава зажмурилась. Не потому, что его повелительный тон резал слух, а потому что боль парализовала все ее тело. Доктор Пейдж плохо чувствовала даже кончики своих пальцев, свинцовая голова гудела, дышать было трудно, легкие сдавило нечто неведомое и холодное, безжалостное. В целом Ава вообще плохо понимала, что происходит вокруг. — Ава! Открой глаза! Ава! АВА!! ТВОЮ МАТЬ! — заорал Дженсон на всю лабораторию. Сердце бешено забилось в тревоге. От одной мысли, что доктор Пейдж может доживать последние свои часы, обращала мужчину в панику. — Не смей! Не смей умирать!! Слышишь?! — Дженсон... — наконец женщина вымолвила одними губами, не поднимая век. — Не кричи... — Прости... — мужчина глубоко выдохнул и крепко взял ее руку в свои ладони, прижал к груди. — Ты никак не реагировала... Ава несильно откашлялась, почувствовав горечь во рту и горле. Захотелось сплюнуть всю эту жидкую пленку, что образовалась во рту, но Ава решила не тратить на это последние силы. — Дженсон... — она снова тихо-тихо позвала его, медленно открыв глаза. — Исполни мою волю. — Конечно! Что мне для тебя сделать? — Обещай, что выполнишь! — голос Авы стал немного громче. — Непременно! — с уверенно ответил Дженсон, не сводя своего тревожного взгляда с женщины. — Даже не сомневайся! Ты только скажи! — Просто... Нажми на курок и... Избавь от мучений... — Ава! Ты в своем уме? — Дженсон вытаращил на нее округленные глаза. — Черт, конечно, нет! Нет! Никогда! — Ты обещал! Значит, выполнишь! — ее голос стал намного увереннее, даже темные очи светлее. Или Дженсону всего лишь показалось? Может, потому что он очень этого хотел. — Нет! Я никогда этого не сделаю! И не проси! — Это не больно... Ты уже раз так поступил... Ничего не мешает сделать второй. На мгновение Дженсон растерялся. То действие было совершено под влиянием Вспышки, а сам он, будучи в здравом уме точно не опустился до такого гадкого поступка. Он был уверен в этом. Хотя, что произошло ранее, в тот решающий день, сейчас уже не имело значения. Тогда Аве помогли, рана затянулась со временем, а теперь оно же играет против нее. — Нет! Ты не понимаешь, что говоришь! Я не дам, я не позволю тебе умереть! Запомни это! Женщина снова откашлялась, а потом сама высвободила руку. Говорить уже не было никаких сил, хотелось просто освободиться от той нечисти, что живет внутри, которая медленно уничтожает каждую клеточку измотанного организма. — Мучая меня, думаешь, что делаешь лучше? Ты не понимаешь, как мне плохо... Как внутри меня он все выжигает... Я не хочу... Однажды закрыть глаза и в следующую секунду обернуться этой бездушной и безжалостной тварью. Из ее глаз потекли слезы. Слезы беспомощности и отчаяния. Она больше не желала с чем-либо бороться. И Дженсон это понял. — Ава... — шепотом произнес он ее имя, не зная, что делать, как поступить. Неужели нет ни единого выхода? Кроме, как смерть. Он не хотел в это верить. Для кого угодно он пожелал бы такого исхода, но только не для доктора Пейдж. — Пожалуйста... Я прошу тебя... Помоги мне... «Может, это действительно единственный верный выход?» — пронеслась у Дженсона в голове страшная мысль. И он медленно достал из-за пояса пистолет. Вытянул перед собой и осмотрел со всех сторон, словно видел оружие в первый раз. А потом со всей силы швырнул его в дальний угол лаборатории. Несколько колбочек и мензурок усеяли пол осколками. — Ты не для этого принесла мне лекарство, чтобы я самолично тебя!.. — закричал Дженсон в ярости, но тут же осекся. Лекарство. Конечно! Как он сразу не додумался. Ведь настоящее лекарство давно течет по его венам! Дженсон тут же кинулся к двери. Вышел за порог. Поймал за руку первую попавшуюся медсестру, которая от неожиданности даже вскрикнула. — Не ори! Найди Энни. Срочно пришли сюда! Быстрее! — Да, конечно, — девушка кивнула и скрылась среди сотрудников. На несколько секунд Дженсон вернулся в лабораторию проверить состояние доктора Пейдж. Не стало ли хуже? Нет, к его сожалению, ничего не изменилось. Ава по-прежнему тяжело дышала и кашляла. Дженсон отметил про себя, что не помешает принести воды. Через минуту на пороге появилась Энни. — Дженсон, вы меня звали? — спросила она тоненьким голосом. — Да! Нужно срочно сделать переливание крови! Сможешь? — Переливание? — переспросила девушка. — Да! Моей крови доктору Пейдж, — пояснил Дженсон. — Вашей? Но... — Да, моей! Потому что в ней содержится лекарство! Все, давай, делай что-нибудь! — Подождите... — Что не так? Значит, зови другого врача, кто сможет это сделать! На лице девушки отражались сомнения. И не просто так. Им ведь должно быть объяснение. Тогда Дженсон взял Энни под руку и ввел в лабораторию. — Смотри! Смотри! — он указал рукой на кушетку. — Она умирает! И если не сделать то, о чем я тебя прошу, ты больше ее не увидишь! Энни даже не слышала, как захлопнулась позади нее дверь, так как сама чуть не потеряла сознание, увидев родного канцлера в таком адском состоянии: бледное лицо, набухшие черные вены на шее, забинтованные руки, а закрытые почти белые веки четко передавали всю ту боль, которую до сих пор ощущала доктор Пейдж как морально, так и физически. Увидев все это, Энни ахнула и резко прикрыла рот рукой, чтобы не разрыдаться прямо здесь и сейчас. — Все. Давай! — Дженсон взял ее за плечи и развернул к выходу. — Живее! — Подождите... — девушка всхлипнула и убрала со щек несколько слезинок. — Вы, кажется, были заражены? — Был и что из этого? Энни опустила голову вниз и заплакала сильнее, чем только разозлила Дженсона. Он поднял ее подбородок и внимательно посмотрел в ее блестящие глаза. — А ну говори! Сейчас же говори! — Нельзя сделать то, что вы хотите... — Почему?! Да говори же! — Потому что ваша кровь тоже заражена. И при слиянии с кровью доктора Пейдж Вспышка может действовать еще быстрее. Может возникнуть несовместимость некоторых составляющих крови и тогда все это приведет к летальному исходу. Нужна только чистая кровь. В эту секунду внутри мужчины что-то екнуло, что-то оборвалось. Словно ему самому сказали, что через минуту наступит конец света, и осталось жить всего каких-то несчастных шестьдесят секунд. Сейчас Дженсон выглядел таким потерянным, что вообще не представлял дальнейшее свое существование. Почему кто-то свыше решил против его воли отобрать у него единственного дорогого ему человека? Почему не дали ему шанс хотя бы попытаться все исправить? Наверное, потому что он этого не заслужил. Он всегда знал, что жизнь несправедлива. Почему к нему и доктору Пейдж должны быть снисхождения? Озлобившись на свою беспомощность Дженсон взял с ближайшего стола большую мензурку и со всей силы швырнул ее на пол. Та превратилась в множество мелких осколков. Стоявшая рядом Энни даже вздрогнула и закрыла лицо ладонями от порыва Дженсона. Он хотел еще разбить пару медицинских приборов, но его взгляд остановился на лежащем на полу оружии. Тогда он быстро сделал несколько шагов к пистолету и взял его в руку. Сразу же снял с предохранителя. Вернулся к Энни и медленно поднял правую руку с оружием, направив его на тело Авы Пейдж. — Нет! — вскрикнула Энни. — Нет! Что вы делаете?! — То, что она меня просила... — ответил мужчина заупокойным голосом. — Нет... Не надо... — дрожащим голосом произнесла медсестра, с ужасом представив, что через секунду сердце доктора Пейдж может остановиться. — Умоляю... Дженсон стоял всего лишь в паре метров от нее. Видимо, он сам уже не понимал, что делать и как сделать, чтобы Аве стало лучше. Найти Томаса, наверное, действительно невыполнимое желание. Доктор Пейдж была как обычно в этом права. И она снова права. Дженсон не понимает, насколько сильны ее боли и никогда не поймет, потому что его от участи перешагнуть Черту огородили. Последние секунды жизни Авы навели Дженсона на мысль, а что, если бы можно было обернуть жизнь назад? Стал бы он что-то менять? Например, не выстрелил бы в доктора, или не нашел свое спасение в Жаровне, или, может быть, даже не убил Грейс Вилсон? «Нет!» — ответил мужчина самому себе. Он ничего не хотел менять, даже зная, что в итоге вирус коснется сознания Авы. Он не хотел видеть свои последние несколько дней иными, потому что в другом случае он никогда не испытал бы тех чувств, которые родились у него к доктору Пейдж. И как и появились, так и должны умереть. Вместе с ней. Все, что происходило на данный момент вокруг мужчины, стало для него лишь неприятным фоном. Достаточно того, что внутри него тоже все покрылось черной мглой. Оказывается, нажать на курок и освободить от мучений того, кто этого так желает, невыносимо трудно. Где-то среди всех глухих внешних звуков до сознания Дженсона не сразу дошла самая важная фраза на сегодняшний день: «Сэр, мы нашли его!» Только через несколько секунд, которые казались вечностью, мужчина повернул голову в сторону выхода и увидел охранника, пытавшегося донести ему плод своей работы: — Сэр, он находится в четырех тысячах километров к западу от Жаровни. Какие будут дальнейшие действия?