* * *
Море, волны, песок, голубое небо — все это Дженсон увидел из окна вертолета после долгих и томительных часов полета по Жаровне. Словно воздушное судно пересекло границу одного мира и за его стеной появился другой, райский. Зеленые кроны деревьев, легкий дымок от огня, на котором готовилась пища, какие-то странного рода палаточки — все это напомнило Дженсону сцены глэйдоровской жизни. Именно в таком райском месте (по сравнению с окружающим миром) содержали испытуемых, за которыми он частенько вместе с доктором Пейдж наблюдал по экранам лаборатории. Но Дженсону было по большому счету все равно, что Томас отхватил себе такой райский уголок земли, не тронутый радиацией и солнечными вспышками. По правде говоря, Дженсон уже и не верил, что на планете существует нечто подобное. Может, потому что давно потерял веру в хорошее. Конечно, у него, как и у всех сотрудников ПОРОКа была цель — найти лекарство, спасти человечество. Но он как-то заранее знал, что объектам не суждено выжить. И если и создадут лекарство, то пройдет еще не мало времени, прежде чем природа восстановится после катаклизмов. Но сейчас все его думы были только об Аве. Чистый морской воздух, конечно, ей бы в будущем не помешал, но Дженсон никогда так далеко не представлял даже свою жизнь, не то, чтобы жизнь доктора Пейдж. Пилот через несколько минут сообщил, что вертолет готовится к посадке. И Дженсон немного занервничал. Собственно, с какой стати? Он был не уверен в себе? Нет, такого чувства он давно лишился. ПОРОК не держит сотрудников, которые боятся сделать первый шаг. Дженсон тревожился за исход предстоящего разговора с Томасом. Мужчина, конечно, знал, что приложит все свои усилия и привезет Томаса в ПОРОК, но... Кто знает, как все может обернуться. На земле вертолет уже стал замечен несколькими людьми, а вскоре каждый житель Тихой гавани с интересом, подняв голову вверх, следил за приземлением воздушной машины. — Всем внимание! — заговорил Дженсон в ручной микрофон. — Это ПОРОК. Прошу всех сохранять спокойствие и оставаться на своих местах. Мы не тронем никого из вас. Мы приехали с совершенно другой целью. Томас! Я знаю, ты здесь! Мне необходимо поговорить с тобой! О лекарстве! Дальше Дженсон отключил микрофон, решив, что все остальное и необходимое для спасения Авы парень должен узнать в личном порядке. — Садимся! Хватит уже кружить! — сказал Дженсон пилоту немного дрожащим голосом. — Вон там места достаточно! — он указал на пустое место на песке вблизи моря, еще не занятое палатками. — У нас мало времени! — Да, сэр, садимся. — Никому не стрелять! — еще раз напомнил Дженсон двум своим подчиненным. — Делать только то, что скажу я! Никакой самодеятельности. Томас нужен мне целым и невредимым. Все ясно? Охранники кивнули. Через минуту вертолет приземлился. Именно сейчас Дженсон очень остро осознал, что от его слов и искреннего поведения зависит судьба дорогого ему человека. — Где Томас? — задал первый вопрос Дженсон, когда только вышел из вертолета и ступил на горячий песок. Охрана подтянулась за ним, приготовив оружие. Впрочем, оно всегда у них было в заряженном состоянии. Вокруг пороковского вертолета скопились, наверное, полсотни молодых ребят. Некоторые с интересом рассматривали прибывших гостей, а некоторые с опаской, помня былые деяния и то, что хотели с ними сделать. Время каждого человека меняет по-своему. — Какого черта ты сюда явился? — задал вопрос Ньют, буквально за секунду появившийся в шаге от Дженсона. В толпе-то сразу бывшего объекта мужчина и не приметил. Парень выглядел вполне здоровым, отметил про себя Дженсон. Либо еще действует временная сыворотка, украденная Томасом, либо уже по венам течет кровь бывшего объекта А-два. За спиной у Ньюта появился его друг Минхо. По его лицу сразу было ясно, что он снова, впрочем, как обычно, готов дать отпор незваному гостю. — Жаль, что я тебя тогда не пристрелил! Может, не тратил бы сейчас свое время на лицезрение твоей рожи! — Эй, ребята, спокойно! — наконец Дженсон узнал знакомый голос Томаса. Парень вышел из ближайшей к Дженсону палатки и оказался у заместителя за спиной. — Я сам с ним поговорю. Раз он того желает. Томас, как всегда сама, сдержанность. Лидерские качества на лицо. Снова он решает, как поступить. Ничего не изменилось. Томас медленно прошел вперед и встал перед ребятами: к ним спиной, лицом к Дженсону. Серьезный взгляд, немного резкие движения. Дженсон заметил и некую зажатость парня. Не трудно было догадаться о ее причине. — Томас, рад тебя видеть! — улыбнулся Дженсон, но получилось как-то натянуто и немного неестественно. Зачем он вообще выдал эту дежурную банальную фразу? Но голова соображала плохо. Вспомнить только одно лицо Авы и уже становится плачевно. — Зачем ты сюда явился? — недовольным тоном спросил Томас, смотря Дженсону в глаза. — Что тебе здесь нужно? Уже не говоря о том, как ты нашел это место. — Спокойно поговорить с тобой. Наедине. — Да какого хрена он брешет здесь? — недовольство Минхо было на пределе. — Катись туда, откуда явился! — прошипел Ньют. — Иначе с тобой быстро здесь разберутся. Учти, нас больше! ПОРОК нам больше не страшен! Дженсону хотелось ответить парням парой ласковых, но он сдержался. Нет, разборки ему сейчас совершенно ни к чему. Не будет он терять драгоценные минуты времени. Его и так уже нет. — Непременно так и сделаю. — Говори, зачем приехал? — из уст Томаса звучало как утверждение. — И проваливай! — Томас, наедине! — поставил Дженсон важное для него условие. — Какого черта? — снова не выдержал Минхо. Томас сделал шаг ближе к Дженсону. Глаза в глаза. Даже воздух между ними наэлектризовался. — Говори! — Томас дал ясно понять, что на его территории он главный. И он здесь будет ставить условия. Дженсон возражать не стал. В конце концов ради Авы он готов был терпеть все недовольство ребят. — Ава больна, — вполголоса произнес он. — Несколько дней назад она заразились. Я знаю, она иммун! — поспешил он добавить. — И вирус не должен был ее тронуть, но... Это случилось. Времени ушло достаточно, она уже не контролирует себя, не узнает даже меня, в общем, ты сам прекрасно все понимаешь. И еще понимаешь, зачем я здесь. — Почему я должен тебе верить? — спросил Томас, не раздумывая. — Назови хоть одну причину, чтобы у меня не возникло ни капельки сомнений, что ты не лжешь? Дженсон сделал резкий шаг к Томасу и вполголоса, глядя ему в глаза, произнес: — Потому что она умирает! Его взгляд был полон отчаяния, а всегда уверенный голос лишился былой силы. — И, если ты ей не поможешь, никто и ничего не поможет. — Звучит неубедительно, — Томас был непреклонен. Конечно, ПОРОК столько раз обманывал его и его друзей, а сейчас просит помощи? Как в такое можно поверить? А доктор Пейдж кажется всего лишь жалким предлогом со своей зараженностью. Неужели Дженсон ничего умнее не смог придумать, чтобы заманить обратно? — Послушай, Томас, — Дженсон перешел на едва слышный шепот. — Ты сам не хуже меня знаешь, как проявляются стадии заражения. Или у тебя память слишком короткая? Думаешь, будучи здесь, ты огородишь себя и всех от этой заразы? — Дженсон усмехнулся. — Тогда ты глубоко ошибаешься. Я не знаю причины заражения Авы. Да, это противоречит всем нашим исследованиям. Но она человек! Она, так же, как и вы все имеет право на жизнь! На нормальную жизнь! И то, что сейчас с ней творится... — Дженсон прикрыл глаза на мгновение, вспомнив измученное лицо Авы, набухшие на щеках вены, затуманенное ее сознание. Сердце отчаянно забилось. Но мужчина не из тех, кто показывает свою слабость на лицо. Он выдохнул прочь свой скопившийся недуг и продолжил. — Ты имеешь право сейчас мне не верить. Но я прошу не ради себя! А ради нее! Ей хуже, чем ты можешь себе представить. Помоги ей! Я большего не прошу. Не дай ей умереть! Ты должен поехать со мной. «Помочь? Дженсон просит меня ему помочь?» — пробежала мысль в голове парня. Томасу либо показалось, либо он тоже сошел с ума, но Дженсон говорил столь искренне, от души, словно перед ним сейчас был вовсе не тот человек, которого все прекрасно знали: жестокий, безжалостный, эгоистичный, готовый ради своей цели пойти на все, уничтожить ни в чем невинных людей, но добиться результата! Дженсон для Томаса и его друзей всегда был источником зла и пыток. А теперь он сам просил Томаса о помощи. Нет, мир явно перевернулся. Не иначе. И почему его вдруг так волновала судьба доктора Пейдж? Томас не знал, вернее, не очень помнил, да и не хотел вдаваться в подробности жизни канцлера и ее заместителя, поэтому решил оставить этот вопрос открытым. Может, в мужчине и на самом деле осталось что-то человеческое? Однако, опять же верилось с трудом. Томасу хватило достаточно времени, чтобы уяснить для себя, кто он за человек. Дженсон не умеет испытывать жалость к людям. Для него они всегда были и останутся объектами. Сомнения. Они ясно отражались на лице Томаса. Как иммун может заразиться? Неужели такое возможно? Или это очередная уловка Дженсона? И ему что-то снова понадобилось от Томаса? Или вирус действительно никого не щадит, а поражает мозг всех, без разбора? Где правда? Где ложь? Или, может быть, ее вообще здесь нет? Одни сплошные вопросы, на которые Томас непременно желал знать ответы. И именно сейчас, когда от него снова требуется принять решение. Томас еще раз внимательно посмотрел на Дженсона. Он держался уверенно, да и выглядел всегда таким, наперед знавшим, что ему делать. Но сейчас... Что-то в мужчине изменилось. Но что? Томас никак не мог понять: то ли интонации, то ли внутри что-то переменилось, тогда это во век не узнать, да и зачем узнавать? Зачем Томасу вообще понимать то, что творится в душе Дженсона? Ему бы понять, как самому поступить сейчас. Томас обернулся назад. По взгляду Минхо и Ньюта он понял, что те категорически против того, чтобы он даже мысль допускал о том, чтобы откликнуться на просьбу Дженсона. Однако что-то внутри самому парню подсказывало, что не будет Дженсон просто так тратить свое время, мотаться по всему свету и разыскивать его самого, чтобы в итоге просто навесить лапшу на уши о заражении главы ПОРОКа. Нет, что-то не сходилось. Что-то противоречило. Прошлое столкнулось с настоящим. — Эй, ты что ему поверил? — Ньют хлопнул друга по плечу. — Ясно же, что ПОРОКу что-то от тебя нужно, вот и… — Я согласен с Ньютом, — добавил Минхо. — Не просто так этот гад появился здесь. К тому же, первый раз я слышу, чтобы Вспышка заразила иммунного. Это чушь! Томас, это ловушка. — Вот именно, что не просто все это, ребята, не просто, — ответил Томас, — я почему-то ему верю. На этот раз и после всего... — Томас! — Ньют немного повысил голос. — Ты в своем уме? Как ему можно верить? После всего того, что ПОРОК сделал с нами? — Ньют, он бы не приехал просто так, в противном случае нас всех бы уже перестреляли, если бы ПОРОК снова что-то задумал. Понимаешь? — То есть ты думаешь, что этот гад просто решил взять твою кровь, чтобы получить лекарство? — спросил Минхо. — Мне смотреть противно на его комедию! — Я... Я не знаю, — искренне признался Томас. — Но чувствую, что Дженсон не врет на этот раз, понимаете? Прикрываться доктором Пейдж... Нет, не в его стиле. — А что в его? Убийства и издевательства! — реплика Ньюта получилась слишком громкой, что Дженсон волей-неволей ее услышал. — Томас, ты забыл, как ПОРОК постоянно нас обманывал, лгал без разбора направо и налево, а теперь просит тебя помощи? Это выше моих понятий! — Моих тоже, но... — Томас остановился на несколько секунд, а потом продолжил: — Послушайте, если это правда, то доктору Пейдж действительно нужна моя кровь. Сколько себя помню, она почти всегда была рядом... Может, это глупо сейчас прозвучит, но в свое время она заботилась обо мне, почти как мать, она позволяла мне немного больше, чем другим детям, когда я еще работал на ПОРОК. Я помню, как она хотела избавить наш мир от этого безумия. И что ко мне она относилась лучше кого бы то ни было из врачей и сотрудников ПОРОКа. Я не могу от нее отвернуться. Томас вспомнил себя еще совсем мальчишкой, лет пяти и свои первые годы в ПОРОКе. Хорошо отложилось в памяти, как доктор Пейдж приносила ему завтрак по утрам, как бережно самолично брала кровь, как искренне улыбалась и смотрела на него своими добрыми очами, как нежно и ласково брала его за ладонь, ведя на очередной тест. Как разрешала наблюдать из смотровой по экранам компьютеров за своими друзьями в Лабиринте. Только ей Томас и доверял, почти доверял (в ПОРОКе мало кому можно было искренне верить), ждал каждое утро и радовался короткому общению. — Томас! К ребятам подбежала Тереза, и увидев их в обществе Дженсона, сразу насторожилась. — Эй, что происходит? — обратилась она к Томасу, а потом повернула голову в сторону Дженсона. — Что вам нужно? — спросила она у него, однако Дженсон не посчитал нужным снова продублировать сказанное Томасу, поэтому сразу обратился к молодому человеку: — Томас! У нас нет времени! Совсем нет! — Томас, что происходит? Дженсон, объясните! — потребовала Тереза. — Ава заражена, — ответил мужчина уставшим голосом. — Нужна кровь Томаса для сыворотки. — Что? Доктор Пейдж? Она же иммун. Каким образом? — Я не знаю... — признался Дженсон. — Не знаете... А вы, значит... Уже поправились? — из уст девушки звучало как упрек. Дженсон, конечно, понял, что имела в виду Тереза, его заражение. Да... Ава постаралась. И Дженсон не упустил возможности использовать шанс на спасение. — О чем ты? — спросил ее Томас, нахмурившись. — Не важно. Если Вспышка действительно поражает кровь и мозг иммунов, то все мы находимся в зоне опасности. — Томас, да это бред! Это чушь! — выкрикнул Ньют. — Катись к черту, Дженсон! — Ньют, подожди... — Тереза хотела было что-то сказать, но ее опередил заместитель главы ПОРОКа. Дженсон сделал стремительный шаг в сторону Ньюта и схватил его двумя руками за ворот футболки. — Эй, отпусти его! — заступился Минхо, достав из-за, пояса небольшой, но хорошо заточенный нож. Но на Дженсона слова бывшего Куратора глэйдеров никак не повлияли. Его взгляд убитый, растерянный, но в то же время все такой же насквозь прожигающий был направлен только в темные очи парня. — Послушай, ты! — Дженсон слегка встряхнул парня за одежду. — Не мне тебе рассказывать, как Вспышка влияет на организм, как убивает по крупицам каждую клетку, каждую молекулу мозга, ткани, органов. Ты сам через это прошел. И вот он, — Дженсон ткнул пальцем в сторону Томаса, — он спас тебе жизнь, — голос Дженсона стал чуть ниже. В нем слышались нотки отчаяния и безысходности. Лицо чуть побледнело. — И он может спасти ее жизнь! Каждая минута, каждая лишняя секунда для нее словно пытка. Дженсон выдержал паузу, а потом обратился ко всем, кто следил за каждым словом, фразой, движением его самого и своих друзей. — Вы все сейчас довольны своей новой жизнью, радуетесь, веселитесь, победили ПОРОК, лекарство под боком. Хотя зачем оно вам? Ведь вы все иммуны! Вирус вам не страшен! Ава тоже так считала. Что ее организм защищен от этой чертовой заразы! Но проклятая Вспышка поступила иначе! И вас всех может ждать то же самое! Каждый из вас поставьте себя на ее место, а потом... На мое. Как вы бы поступили, будь Томас вашей последней надеждой на жизнь? Молодой парень заметил, как глаза Дженсона заблестели. В эту секунду он точно для себя уяснил — все намного хуже, чем он может себе представить. В душе Дженсона явно творилось что-то странное, что он своим поведением доказывает, как ему дорога чужая жизнь. — Томас, мы должны ей помочь! — звонкий голос Терезы возле его уха заставил парня отвести свой взгляд от убитого горем Дженсона. — Если Вспышка поражает иммунов, то ее действие совершенно непредсказуемо. И как поведет себя человек тоже неизвестно. Поверь мне! — Да... Ты права... Томас был почти уверен, что поступает верно. Сердце его не обманывало. — Дженсон... Я согласен. — Томас! — воскликнули Ньют и Минхо почти одновременно. Их лица отражали волнение и тревогу. — Все будет хорошо. У меня только возьмут кровь, и я вернусь. Через пару дней. — Пару дней? — изумился Минхо. — Вы не в соседней деревне поселились, — вмешался Дженсон. — Где берг*? Времени нет. Вторая стадия уже наступила. Томас внимательно посмотрел на Дженсона, еще раз проводя в сознании параллель между услышанным и своим внутренним миром. Правильно ли он поступает, что доверяет сейчас мужчине? Но верный ответ он узнает лишь только, когда приедет в ПОРОК и все увидит своими глазами. Либо нет... Насчет второго сильно хотелось ошибаться.* * *
На берге Томас с Терезой находились по одну сторону, Дженсон — по другую. Его снова начали одолевать смутные мысли, страх за Аву. Ему казалось, что он потратил столько времени впустую, ушло столько драгоценных минут. И вот только сейчас они летят на аэростате в Последний город. Лишь бы только Аве не стало хуже — это единственное, что волновало мужчину в данный отрезок времени. Томас тоже пребывал в собственных мыслях. Он продолжал думать над вопросом, правильно ли поступил, поверив Дженсону, согласившись вернуться в ПОРОК ради доктора Пейдж? Вдруг Минхо прав и он сам вместе с Терезой только что подписал смертельный приговор? Что же такое творилось в этом ужасном мире, раз иммунитет уже не спасает? Или все это хитрые уловки Дженсона? Тереза положила свою ладонь на руку Томаса и слегка улыбнулась. По ее светлому взгляду парень понял, что не надо сомневаться в том, что подсказало ему сердце — Дженсон не лжет. Не может он так искренне притворяться. И он действительно переживает за судьбу Авы Пейдж. Потом девушка попыталась выяснить у мужчины подробности случившегося с доктором Пейдж. Но Дженсон и сам мало чего знал. Он сумел только предположить, что Ава заразилась в Жаровне где-то на день пятый-шестой. А может быть, подцепила заразу уже в ПОРОКе. Хотя больше никто из иммунных сотрудников не жаловался на плохое самочувствие. Да и где произошло заражение, уже не имело никакого значения. Важно только успеть остановить безжалостную инфекцию. За время полета Томас так же отметил, как Дженсон нервничал. Он ходил взад-вперед по бергу, не зная, куда себя деть, постоянно теребил в руках оружие вместе с ампулой снотворного. Как выяснила потом Тереза, лекарством пресекали агрессию доктора Пейдж. Томасу на секунду даже сложно было представить, как Ава может повысить голос на кого-то. Нет, она точно не может, она всегда образец спокойствия. Однако Дженсон не горел особым желанием рассказывать о плачевном состоянии канцлера и вообще обо всем том, что случилось с ними в Жаровне Томасу и Терезе. Приедут и сами все увидят. Слова уже тогда будут не нужны. Секунды превращались в минуты, а те в свою очередь оборачивались в томительные часы, а конца и края Жаровни так и не видно. Дженсон начал тревожиться еще сильнее. Вдруг они заблудились? А если в берге закончится топливо? А если их настигнет буря? Дженсон из последних сил сдерживал свое волнение. Ведь Ава там одна. Совсем одна, не считая Энни, борется со своим недугом. Ей так плохо, а его нет рядом. Дженсону и самому не легко сейчас. Если бы он мог увеличить скорость аэростата, то непременно это сделал. А теперь многое, если не все, зависело только от крови Томаса. Парень отметил про себя, что совсем не помнит, чтобы Дженсона хоть раз в жизни так трясло. Но не было с ним такого. Неужели проявились признаки гуманизма? Он пытался об этом сообщить Терезе, но та не считала это важным событием на данный момент. Гораздо важнее было выяснить все подробности заражения, чего Дженсон раскрывать не хотел. Просто не было сейчас никаких сил. Наконец спустя долгих двенадцать часов полета берг приземлился на одну из дальних площадок неподалеку от главной башни. Для ребят было неким сюрпризом, что Последний город в довольно неплохом состоянии. Только сейчас по рации, так как ранее связь не ловилась, Дженсону передали, что доктор Пейдж по-прежнему в тяжелом, если ни ужасном состоянии. И лучше все подробности узнать ему у Энни. Под бдительным взором солдат Дженсона и ребят проводили до той самой лаборатории, где лежала доктор Пейдж. Лифт, длинные коридоры, бесконечные стены — все это снова время. Если сейчас же Дженсон не увидит Аву, он сам сойдет с ума. Пулей влетев в лабораторию, не обратив внимание на Энни по правую сторону от входа, Дженсон тут же опустился на колени перед доктором Пейдж и взял ее за едва теплую ладонь, имеющую слегка синеватый оттенок, покрытую черными набухшими венами. Убитым взглядом посмотрел в ее закрытые глаза и опустил голову, коснувшись лбом одеяла. Вены на ее шее уже полностью почернели и тоже набухли. Выпуклые змейки уже выпирали и на ее белых осунувшихся щеках. — Ава! Я вернулся! Я с тобой! Держись! Скоро все будет хорошо! — тихо произнес мужчина отрешенным голосом, мягко гладя женщину по руке. — Она спит, — услышал Дженсон голос Энни, которая подошла совсем неслышно с боку. — Я вколола ей последнее снотворное. Больше нет. Ей хуже с каждом часом... — Так, сейчас... Но договорить Дженсон не успел. В лабораторию вошел Томас, а за ним следом Тереза. — О, Боже! — воскликнула девушка, как только увидела лежащего на кушетке канцлера в таком беспомощном состоянии. — Доктор Пейдж... Томас тоже не без эмоций среагировал на им увиденное. Сердце готово было разорваться на части, когда его взгляд пал на Аву, уже мало походившую внешностью на здорового человека. И не только внешностью, как можно было понять. Доктор Пейдж действительно заражена Вспышкой. И Дженсон не соврал. Господи, что с ним сейчас творилось? Томас даже представить не мог Дженсона, проявляющего чувства сострадания и горести к канцлеру. Его словно подменили. Что такое произошло в ПОРОКе, что сумело перевернуть сознание заместителя главы с ног на голову? — Энни, живо проводи их в соседнюю лабораторию! Не стой столбом! — на повышенном тоне произнес Дженсон, на мгновение оторвавшись от доктора Пейдж. — Томас, идем, — Тереза взяла его за руку. — Настройся. Крови придется взять больше, чем в тот раз. — Бери, сколько нужно, — тихонько ответил молодой парень при выходе из лаборатории. Дженсон снова посмотрел в лицо измученной женщины и осторожно погладил ее руку, согревая своими теплыми ладонями, стараясь взять хоть немного той боли, что чувствовала Ава, на себя. Лишь бы ей стало легче. Он больше ничего не хотел говорить. Ее достаточно было просто видеть. Дженсон ждал только, когда вернется Тереза или Энни с лекарством.* * *
— Дженсон, ей нужно отдохнуть. Лекарство должно подействовать, — сказала Тереза, как только сыворотка была введена в вену доктора Пейдж. — Сколько это займет времени? — спросил мужчина, не отрывая от Авы прежнего тревожного взгляда. — От нескольких часов до суток, — ответила девушка и сняла защитную маску. — Она поправится. Пойдемте. Дженсон не хотел оставлять Аву снова на долгие часы. Хотя понимал, что так нужно. К тому же первые признаки улучшения самочувствия были на лицо — это выровненное дыхание. Но все-таки следом за Терезой Дженсон медленно покинул лабораторию. В коридоре его ждал слегка бледноватый Томас. Крови пришлось взять много. Не только на случай с канцлером. А вообще на будущее. Томас сам так решил. Пока он здесь, поможет. — Томас, ты в порядке? — спросил Дженсон. — Да. Как Ава? — Пока борется с недугом, — ответила Тереза. — Нужно время. — Я распоряжусь насчет еды. Тереза, надеюсь, ты помнишь, где столовая? — произнес Дженсон и быстро удалился в глубь коридора. Томас вскинул бровями, совершенно не ожидая от заместителя главы ПОРОКа такой доброты, и перевел взгляд на Терезу. Та только пожала плечами. А что она могла сказать? Она так же была не в курсе того, что происходит с Дженсоном. — Пойдем! — достаточно бодрым голосом сказала девушка. — Куда? — В столовую. Ты не голоден? — Честно говоря... — замешкался Томас. — Плохие воспоминания. Но ладно. Пойдем.* * *
В столовой находились только Томас с Терезой и еще пара врачей. Все остальные столы были пусты. Ребята сидели друг напротив друга и уплетали за обе щеки картофельное пюре с котлетой. Тереза вдруг подумала, что не мешало бы попросить у Дженсона пару картофелин, чтобы вырастить в Тихой гавани этот замечательный корнеплод. — Слушай, Тереза, что с Дженсоном? Он очень странный. Его как подменили. — Думала, только мне показалось, — ответила девушка, положив вилку на пустую тарелку. — У него всегда было такое отношение к Аве? Правда Томас сам не мог точно определить, какое. Слишком уж открыто Дженсон выражал свое волнение за ее здоровье. Это не могло не броситься в глаза. — Честно говоря, не замечала. Обычное... Деловое. Да и то доктор Пейдж общалась с ним в последнее время только по необходимости. Напряженные у них были отношения. — Как думаешь, что это за такая мутация вируса? Почему он поражает иммунов? — Я не знаю, — девушка пожала плечами. — Нужны исследования. Так сразу не скажешь. Ты же понимаешь. — А может доктор Пейдж не иммун? — посетило Томаса сомнение. — И никто об этом не знал? — Нет. Категорически нет. Такое не скроешь. Тем более, когда ты во главе. Уж я бы точно знала. Больше слов не нашлось. Тереза ушла в свои думы, а Томас — в свои. О ПОРОКе, друзьях, Дженсоне и, конечно, Аве. Сейчас для них для всех наступило одно из нелегких времен — ожидание. Надо запастись терпением.