Прошли почти сутки с тех пор, как организм доктора Пейдж получил сыворотку от вируса. Ее лицо уже приобрело розовый оттенок, исчезли набухшие вены с рук и шеи. Лишь еще парочка темных на щеке напоминали о случившемся. Но и те были не так заметны. Спала и высокая температура.
Теперь Ава чувствовала заметный прилив сил. Она медленно открыла глаза и вгляделась в окружающую обстановку. Баночки, колбочки, медицинские приборы — все это навело мысли женщины, что она находится в ПОРОКе. Так же она почувствовала тепло от ладони, которая несильно сжимала ее. А в следующую секунду услышала родной мягкий мужской голос:
— С возвращением.
Она повернула голову в сторону и увидела рядом с ней сидящего Дженсона. Он светло ей улыбнулся, а затем поднес ее ладонь к губам. Прикоснулся легким, невесомым поцелуем к ее нежной коже.
— Дженсон... — вполголоса произнесла Ава, ощутив, как пока еще трудно произносить слова вслух. Еще немного болело горло. Однако на ее лице появилась радостная улыбка, а глаза слегка увлажнились. Женщина почувствовала, как внутри слегка защемило сердце. Она ведь уже и не верила, что когда-нибудь наступит этот день, когда она сможет глубоко вздохнуть и сказать себе, что жизнь продолжается.
— Все хорошо, — произнес Дженсон успокаивающим тоном, сжимая ее ладонь, — все закончилось. Я с тобой. Все самое страшное уже позади и никогда не повторится. Слышишь?
Дженсон наклонился чуть вперед и коснулся тыльной стороной ладони ее щеки, не отрывая своего трепетного и ласкового взгляда от ее очей. В эти мгновения Дженсону захотелось плюнуть на свою сдержанность, былые слова, обещания, что дал себе и Аве тоже. Как можно ущемить себя сейчас, когда перед ним такая прекрасная женщина?
Как он вообще раньше жил, будучи в отношениях натянутой струны с доктором Пейдж? Неужели нужно было всего лишь какую-то неделю повести вместе в Жаровне, чтобы потом так потерять рассудок?
Ава снова оказалась в непосредственной близости от его лица. Смотрела на него таким добрым, понимающим и выразительным взглядом, что Дженсон понял — это конец. Еще мгновение и он точно плюнет на все и поцелует ее сам! И пускай все потом покатится ко всем чертям, это будет уже не важно. Даже если Ава залепит ему затем пощечину, он все ей простит. Лишь бы дала прикоснуться к ее губам хоть на несколько секунд, лишь бы поняла, что контролировать такое желание уже не в его силах.
Но Дженсона уберег от дальнейших действий внезапный стук в дверь. На пороге появилась Энни.
Мужчина чертыхнулся и скорчил недовольное лицо. Вот, надо было все испортить этой медсестре. Выпрямился и бросил на Энни вызывающий взгляд.
— Чего ты здесь забыла?
— Я все сделала, как вы просили. Проводила Томаса и Терезу в столовую.
— А то без тебя они бы заблудились! Ладно, все, молодец, свободна!
— А как доктор Пейдж себя чувствует?
— Томас... Здесь?..
Энни точно не ослышалась. Этот вопрос поступил из уст канцлера.
— Доктор Пейдж! — воскликнула на радостях девушка и подбежала к кушетке. — Вы очнулись! Какое счастье! Как вы? Как вы чувствуете себя?
— Хорошо... Энни. Спасибо, — еще ослабленным голосом ответила Ава, слегка улыбнувшись.
— Так, все, уймись! Ей не до тебя сейчас! — немного сердито произнес Дженсон и встал с кушетки. Взял девушку и увел к выходу. — Позови Томаса и Терезу сюда.
— А, но...
— Давай-давай! Иди!
Дженсон буквально выставил Энни за дверь, что сильно ее обидело. Она не меньше его самого волновалась за здоровье канцлера, а ей даже на минутку не дали увидеться с доктором Пейдж. Совсем некрасиво.
Мужчина вернулся к Аве, но на этот раз присел рядом на стул. Нечего показывать при Томасе и Терезе свое отношение к доктору. Это его личное дело.
— Дженсон... Но зачем ты так... Она ведь тоже переживает. Как и ты, — вполголоса произнесла женщина, а затем приняла попытку приподняться. Получилось плохо. Ослабленные мышцы не позволили осуществить задуманное.
— Куда ты? Лежи! — Дженсон удержал ее за плечи. — Тебе еще отдыхать и отдыхать.
— Дженсон...
— И не вздумай мне возражать! Я все равно не позволю тебе перегружаться.
Ава светло улыбнулась и положила свои ладони поверх его. Ей безумно была приятна его забота.
— Конечно, нет. Но у меня затекла спина столько времени лежать. Я же могу немного посидеть? Это не станет перегрузкой?
— Не передергивай! — Дженсон немного нахмурился, но тут же осек себя за чуть повышенный тон. — Я просто за тебя волнуюсь! — сказал он заметно мягче. — И хочу, чтобы ты знала, как очень важна для меня, — он выдержал небольшую паузу, а потом, придерживая ее за спину, помог ей сесть на кушетку.
— Я знаю. Найдя Томаса, ты доказал это.
— Только лишь привезя Томаса?
Ава тепло улыбнулась, не думая, что стоит еще что-то отвечать. Сейчас ей просто было приятно находиться рядом с Дженсоном, изучать его взглядом, такого немного иного и изменившегося, ощущать его тепло ладони в своей, да просто осознавать, что ее судьба кому-то небезразлична.
Дверь снова распахнулась, и лаборатория заполнилась еще тремя людьми. Энни полагала, что в присутствии Томаса и Терезы Дженсон ее не прогонит. Лица всех троих светились счастьем, их украшали теплые улыбки.
Первым к доктору Пейдж подошел Томас и осел перед ней на корточки. Увидев своего спасителя, а именно таким теперь парень являлся для Авы, женщина не сдержала своих слез. Если бы не он... Страшно было бы предположить, как закончилась ее жизнь. Горько и плачевно.
Дженсон решил, что такие сентиментальности не по его душе, поэтому решил оставить их наедине. И еще Терезу. Энни снова не повезло. Ее опять против воли вывели за дверь, ничего не объяснив.
— Томас... Спасибо тебе, — вымолвила женщина, а потом встала на еще ослабленные ноги. Молодой человек ее поддержал за руки, поднявшись вместе с ней. — Ты дал мне второй шанс, которого я не заслужила.
— Но что вы? Я...
Закончить фразу Томас не успел. Доктор Пейдж сделала маленький шаг к нему навстречу и крепко обняла, уткнувшись лицом ему в плечо. Молодой человек, конечно, не ожидал такого порыва со стороны канцлера, но тоже приобнял ее за спину, понимая, что былое отношение у Авы к нему не исчезло. И как искренне она благодарна ему за помощь.
К ним подошла Тереза. Ава тоже одарила свою помощницу теплом своих рук и почти по-матерински поцеловала в щеку.
— Я очень рада, что ты приехала. Что у вас с Томасом все в порядке. Ведь так?
— Да, у нас все хорошо. Мы обустроились. Живем, как в Глэйде, — улыбнулась Тереза, после чего получила пинок в спину от Томаса. Шутка получилась неудачной. — В смысле помогаем друг другу.
— Мы уже не думаем о ПОРОКе, — подытожил Томас.
— Я очень виновата перед всеми вами, ребята... — произнесла Ава печальным голосом, опустив голову вниз. — Поэтому такая мне расплата за все, что совершила.
— Доктор Пейдж, я знаю, мы с вами когда-то желали одного, — произнесла Тереза, а потом взглянула на Томаса. Тот слабо кивнул. — И у нас есть лекарство. Это ведь главное. И своя новая жизнь.
— Даже у Дженсона, — добавил молодой человек.
— Доктор Пейдж, вы уверенны, что ему можно доверять? — спросила Тереза.
— Да, он очень многое для меня сделал. Если бы не он, меня бы здесь не было.
— Все же будьте с ним осторожны. Мы все знаем, на что он способен. И без влияния Вспышки.
— Конечно, Тереза. Спасибо тебе за поддержку.
— Мы... Наверное, уже поедем. Друзья волнуются, — произнес Томас и переглянулся с Терезой. По ее кивку понял, что она не возражает.
— Конечно, — мягким голосом ответила Ава. — Я скажу Дженсону, чтобы вас доставили в комфорте.
— Не стоит, доктор Пейдж, мы сами разберемся, — ответил Томас. — Может быть... Еще увидимся.
— Берегите себя, — произнесла Тереза и на прощание обняла Аву.
Женщине, конечно, не хотелось столь скоро отпускать ребят, но у них действительно своя жизнь, и как бы Дженсон не был с ними приветлив, ПОРОК навсегда останется для них врагом номер один.
Доктор Пейдж проводила Томаса и Терезу до самой двери, открыв которую встретилась с недовольным и сердитым взглядом Дженсона, ясно говорившим, что он зол на то, как она не соблюдает постельный режим.
Но ладно, Аву он потом отругает за это, ему самому еще необходимо было обмолвиться с Томасом.
— Тереза, подожди своего друга у входа внизу. Мне с Томасом надо поговорить.
Девушка кивнула и направилась к лифту. Подождет его возле него. А то мало ли, чего ждать от Дженсона.
По пути встретилась с Энни.
— Тереза, вы уже уходите? — спросила она.
— Да, жду Томаса и поедем.
— Он еще разговаривает с доктором Пейдж?
— Нет. С Дженсоном. Ты хочешь с ней повидаться?
— Да. Но Дженсон не пускает.
— Иди сейчас быстренько. Пару минуток у тебя есть.
Энни счастливо улыбнулась и быстро направилась в сторону лаборатории. Затормозила перед входом, когда увидела Томаса и Дженсона в коридоре.
— Что тебе еще? — недовольно пробурчал второй. — Не видишь, я разговариваю!
— Вижу. Извините. Я к доктору Пейдж. На минутку. Можно?
— Иди!
— Спасибо.
Энни быстро юркнула в лабораторию, плотно закрыв за собой дверь, чтобы Дженсон не подумал, что она может подслушивать.
— О чем ты еще собрался со мной говорить?
Томас явно не горел желанием начинать новую беседу с Дженсоном, а то тот все рвался вылить ему душу. Странно все. Странно, по мнению молодого парня.
— Из моих уст прозвучит это немного дико, знаю, но... — Дженсон остановился. Не любил он долгие вступления. И сейчас не за чем тянуть. — Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты... Ты дал нам с Авой второй шанс. Мне — возможность посмотреть на жизнь другими глазами, а Аве... Просто родиться заново. Я бы ни за что не поехал черт-те куда, чтобы найти тебя, если бы на кону не стояла ее жизнь. Мое к тебе отношение ты знаешь. Ты имел полное право мне не верить. Но ты здесь. И благодаря тебе Ава будет жить. Жить столько, сколько ей отмерено. Будет жить и ПОРОК.
Томаса почему-то не удивило признание Дженсона. Казалось бы, к подобному он тоже где-то внутри себя был готов. А ПОРОК всегда полон сюрпризов. И Дженсон не исключение.
— Зачем ты мне это говоришь? Вовсе необязательно, чтобы я понимал причину твоих поступков, Дженсон. Ты избрал свою сторону.
— Чтобы ты просто меня понял.
— Зачем это тебе? Не поздно ли? О тебе уже сложилось свое мнение. И то, что ты пытаешься делать сейчас, оценивать не мне. Надеюсь, ты понимаешь, тогда Ава осталась ради тебя в разрушенном городе. Помни это.
— Все же я задам тебе вопрос: что я, — Дженсон особо выделил это местоимение, — могу для тебя сделать?
«Он что серьезно думает, что взамен я что-то у него попрошу? А хотя... Почему обязательно просить для себя?»
— Для меня ничего, Дженсон. А вот... Я знаю, что в камерах вы держите иммунов. Зачем они-то теперь? Зачем снова издеваешься над детьми?
Дженсон хотел сказать, что он здесь вообще ни при чем. Это дело рук Грейс. Но он слишком устал, чтобы что-то доказывать.
— Чего ты хочешь?
— Забрать их с собой.
— Через минуту они будут у главного входа.
При Томасе по рации Дженсон отдал приказ об освобождении всех иммунных, которых привезла мисс Вилсон.
— Береги ее, — сказал Томас напоследок. — Если она важна для тебя точно так же, как ты для нее.
А уж в последнем у Дженсона сомнений не возникало. Не держала бы в руке Ава сыворотку, все могло бы обернуться совершенно иначе.
Томас скрылся в стороне лифтов, а Дженсон еще минуту-другую смотрел ему вслед, переваривая в голове услышанное. Он не хотел сейчас вдаваться в подробности своих действий, зачем так поступил — вылил душу перед Томасом. Он сделал так, как посчитал нужным. Ради Авы.
Энни жалобным взглядом посмотрела на вошедшего Дженсона и поняла, что он снова ее прогонит. А ей так хорошо было находиться в обнимку с доктором Пейдж, что ее счастью почти не было предела.
По немного суровому взгляду мужчины девушка поняла, что лучше покинуть лабораторию самой, пока Дженсон на нее не прикрикнул.
— Не волнуйся, Энни, со мной теперь все будет хорошо, — произнесла Ава, улыбнувшись краешком губ.
Энни почти в этом не сомневалась.
Как только за медсестрой закрылась дверь, Дженсон тут же присел рядом с Авой на кушетку и посмотрел на нее сердитым взглядом.
— Почему ты меня не слушаешь? Разгуливаешь тут. Тебе отдыхать надо, выспаться, понимаешь? Хотя отдохнешь здесь, когда всякие, типа Энни, все никак не уймутся.
— Она просто переживает. Не ругай ее за это. К тому же мне уже намного лучше. Даже разговаривать могу. Спокойно.
— Но это не значит, что теперь я позволю тебе обложиться документами и засиживаться допоздна. Даже не мечтай.
Ава светло улыбнулась. Это выглядело очень заботливо со стороны Дженсона, почти из области фантастики, чтобы он так с трепетом относился к кому-либо, особенно к ней. Но факт был очевиден.
— Лучше будет, если я отвезу тебя домой.
— Да, ты прав... А то я в таком виде...
— Каком? Если половина сотрудников даже не в курсе твоего заражения. У всех достаточно работы, чтобы занимать свои мысли еще и тобой.
Доктор Пейдж выдавила на лице что-то наподобие улыбки, а потом взяла Дженсона за руку. Медленно встала с кушетки. Силы только-только начали к ней приходить, но Ава была уверена, что преодолеет на своих ногах расстояние до выхода.
— Я сама дойду. Я справлюсь.
— Ава! — Дженсон нахмурился. — Хочешь упасть по дороге и сломать себе что-нибудь? ПОРОКу не нужен хромой и перебинтованный канцлер!
Женщина нежным и теплым взглядом посмотрела на Дженсона и вложила свою ладонь в его руку.
— Не сломаю. Ты же удержишь?
Дженсону оставалось только согласиться. Ему было чертовски приятно, что Ава ему доверяла. Может, и раньше доверяла, но тогда это не выглядело столь открыто. Или сейчас Дженсон особенно остро это почувствовал.
Несколько метров до лифта и еще чуть больше после — и вот Ава уже находилась в теплом и комфортном салоне автомобиля. На переднем сиденье рядом с Дженсоном. Мысли ее одолевали, хотя она и не хотела ни о чем думать. Ни о прошлом, ни о будущем. Просто жить с тем, что имеет. И принимать мир таким, какой он есть.
* * *
— Какой же у меня везде беспорядок, — на выдохе сказала Ава, окинув тоскливым взглядом гостиную. А потом провела пальцем по тумбе. — Пыль в три слоя...
— Ты была не в том состоянии, чтобы убираться. Завтра пришлю уборщицу, выдраит тебе каждый уголок. А сейчас давай в комнату.
— А ты?
— Ты полагаешь я не разберусь в твоей квартире?
— Да, конечно, — она кивнула. — Ты можешь делать все, что захочешь.
Ава сделала шаг в сторону спальни. Дженсону подумалось, что последние слова она произнесла с обидой на него самого. Но не умеет он петь серенады тогда, когда это нужно. И не чувствует того момента, когда стоит быть мягче, и не разговаривать с Авой, как со своим подчиненным. Может быть... Когда-нибудь он сможет исправиться... Но сейчас еще не время.
Он опустился на уже привычный ему диван, скинув с себя куртку. В квартире было очень тепло и немного душно, можно было проветрить, но Дженсон решил, что, если Аве станет жарко, она сама откроет окно в спальне.
Через минуту женщина вышла в гостиную босиком в длинном теплом белом халате с рукавами в три четверти. Ее совершенно не смущало присутствие чужого мужчины в доме, хотя Дженсона таким она уже не считала. Это его самого от неожиданности видеть канцлера в таком домашнем наряде передернуло, что он на несколько секунд потерял дар речи, изучая Аву с головы до ног.
А потом опомнился, где находится, и уверенно сказал:
— Ава! Что ты все ходишь? Ты можешь просто лечь и?..
Но женщина его специально перебила:
— Но ванну я могу принять? Хоть пять минут? — она посмотрела на него недовольным взглядом. Ей было совершено непривычно, что ее действия так ущемляют. Она долгие годы жила одна, предоставленная самой себе в плане обихода, и могла в свое время пойти в душ даже в два часа ночи. Как раз сразу после того, как перешагнула порог квартиры.
А теперь появился Дженсон, который стремился перевернуть привычный ход ее вещей. Она, конечно, понимала, что он волнуется, переживает, но она давно уже не ребенок. И могла решить сама, как ей поступать.
— Ванну? — переспросил Дженсон, словно ожидал услышать от Авы что-то иное. — Можешь, конечно, можешь, — ответил он намного мягче и сдержаннее. — Но, если вдруг тебе станет плохо, сразу зови меня, ладно?
— Не станет, — тихо ответила Ава, поймав себя на мысли, что сама зря сердится. Она давно уже не была окружена вниманием со стороны мужского пола, почти забыла то чувство, когда за тебя может кто-то переживать. Сейчас это особенно чувствительно стало для доктора Пейдж. — Когда ты рядом... — Ава очень нежно провела ладонью по его щеке, одарив Дженсона теплым взглядом, — у меня всегда появляются силы жить дальше.
После таких трепетных прикосновений к его коже внутри Дженсона все вспыхнуло, дыхание за секунду участилось. Он смотрел на эту прекрасную женщину, не отрываясь, почти не моргая. Доктор Пейдж заполнила все самые сокровенные уголки его сердца, поэтому сейчас, когда они наедине и никто и ничто им не сможет помешать, Дженсон уже готов был сделать такой важный шаг.
Он наклонился чуть вперед к лицу женщины, но она сразу же сделала небольшой шаг назад. Опустила голову вниз, чувствуя какую-то неловкость, а потом снова посмотрела на Дженсона. Он даже не тронулся с места, а продолжал изучать ее взглядом, терпеливо ожидая, когда она сама будет готова принять его, его желание, переступить черту их деловых отношений.
Он так хотел, чтобы это случилось именно сегодня, сейчас, когда все проблемы уже позади, когда наступило время прислушаться к себе и понять, а чего действительно ждешь от жизни.
Но Ава лишь только слегка улыбнулась краешком губ и сделала шаг в сторону ванной комнаты. Сейчас она была еще не готова к кардинальным переменам в своей жизни. Она ведь понимала, что обычно следует за нежными и трепетными объятиями.
Дженсон не смел на нее обижаться. Кто, как не он знал, как это сложно принять то, что кажется непривычным и таким далеким? Его взгляд пал на центральную фотографию, после чего мужчине стало невыносимо горько на душе. А что, если он не значит для нее столь же много, как и она сама для него? И Ава всегда будет предана тому, кого любила?
С тоской посмотрев в сторону ванной, Дженсон тяжело вздохнул и побрел в соседнюю со спальней комнату. Узнать то, что творится на душе канцлера невозможно. Это только ее особый мир. Мир, который открыл для Дженсона новые чувства, ощущения, перевернул сознание, заставил на многое посмотреть иначе.
* * *
Заснуть не получалось у обоих. Хотя организм Авы этого и требовал, мысли были сильнее. О вирусе, о Дженсоне, о будущем ПОРОКа. А вот сознание Дженсона целиком и полностью завладела доктор Пейдж. Для него уже не стало открытием, что к ней тянуло его, рождая при этом нечто особенное и приятное в душе.
Доктор Пейдж лежала на кровати прямо в халате, лишь до пояса прикрытая одеялом. В следующую секунду она услышала глухие шаги. В дверях появился Дженсон.
— Ава... Все... В порядке? — спросил он первое, что пришло на ум.
Женщина лежала с закрытыми глазами, что навело Дженсона на мысль, что в отличие от него самого она видит уже пятый сон.
Но это оказалось обманчивым суждением. Ава распахнула очи и тихо произнесла:
— Да, все хорошо.
— Извини, я думал ты еще не спишь. Зашел на секунду.
«Не стоило вообще этого делать! — осек себя Дженсон в мыслях. —
Знаешь же, какой трудный был сегодня день, чтобы решать что-то еще важное на его исходе».
— Ничего страшного. Я просто думала. Ты меня не потревожил. Проходи.
Ава пригласила жестом руки Дженсона к себе, а сама чуть приподнялась на подушке. Он медленно прошел в спальню и присел на край кровати на расстояние вытянутой руки от Авы. Решил, что так будет правильнее. Сейчас они обмолвятся парой незначительных фраз, и он выйдет за дверь.
— Может, чего-нибудь хочешь? — поступил от него вопрос.
Ава ответила не сразу...
— Дженсон, обними меня...
И как он мог отказать ей в этом? Сейчас, в данный момент, он и сам этого желал, но одновременно душа протестовала. Он не понимал причину этого барьера, но уверен, назад дороги уже нет.
«Зачем она меня об этом попросила? Зачем? Зачем я только спросил?»
Но фраза уже сошла из его уст. Да и Ава ждала реакции.
Мужчина придвинулся к ней ближе, посмотрел в ее выразительные глаза и прислушался к себе.
«Дженсон, только не теряй голову. Возьми себя в руки! Дыши глубже. Ты сейчас только ее обнимешь и все. А потом спокойно как ни в чем не бывало отправишься в любезно предоставленную ей комнату и прикажешь себе уснуть. Да! Именно так и будет!
А лучше вообще пойдешь и умоешься, дабы привести свои мозги в порядок. Ты именно так и поступишь! И никак иначе!
Нет! Лучше вообще не делай того, что она просит, чтобы даже не возник соблазн поступить затем так, как тебе безумно хочется!»
Ава поймала на себе его обаятельный взгляд, в котором было море нежности и невероятной теплоты, обращенной лишь только на нее. Она сама заставляла его реагировать именно так и не иначе.
И это стало последней каплей терпения для мужчины. Держать себя на расстоянии больше не хотелось. Он желал поцеловать ее сейчас больше всего на свете.
— Ты уверена, что хочешь этого? — немного хриплым голосом спросил Дженсон. Он уже начал теряться в вихре новых ощущений, таких особенных, таких желанных.
— Да, — тихонько ответила она.
От ее голоса голова шла кругом. Дженсон уже плохо понимал, что с ним творится, контролировать себя сейчас стало выше всех его сил. И он отдался воле своих чувств.
Его руки обняли ее нежно и бережно... Лоб прижался к ее щеке. Это именно то, что необходимо было Аве в данную минуту. Почувствовать давно забытое тепло, нежные прикосновения, ощутить его дыхание.
— Я не могу... Позволить себе... — прошептал он, глубоко дыша, а затем коснулся лбом ее, утопая в ее бездонных очах. — Дать тебе большего... — его ладони робко обхватили ее лицо, взгляд затуманился. Дженсон замер. Так он готов был сидеть всю вечность. Чтобы чувствовать ее рядом, прикасаться к ее коже.
Ава с трудом понимала, о чем он говорит. Его волнение передавалось ей с особой быстротой, а, казалось, былое прикосновение ее ладоней к его горящим щекам вызвало в Дженсоне еще большую бурю эмоций.
Сжав волю в кулак, превозмогая себя, он резко отстранился от нее, словно Ава излучала огонь, которым обожгла его кожу. Сердце забилось сильнее, кровь подступила к вискам. В это мгновение Дженсон возненавидел себя и все, что сгубило его прежнее отношение к миру, а к доктору Пейдж в первую очередь. Он бросил на нее такой отрешенный, почти затравленный взгляд, что Аве захотелось провалиться на своем месте. Она плохо понимала, что с ним творится, но чувствовала, что ему очень тяжело, хуже уже и быть не может. И все из-за нее. Она почти была уверена в этом.
Ее глаза заблестели, но она не позволила себе такой роскоши — увлажнить ими щеки. Ей было больно за Дженсона. А ее присутствие только усугубляло его душевные муки.
«Зачем я его об этом попросила? Зачем?»
Если бы Дженсон знал, насколько схожи были их мысли...
Ава опустила голову и отвернулась, чтобы избавить себя от возможности увидеть его уход. Может быть, уход навсегда. Насовсем. Может, все это было сейчас прощальным аккордом для них обоих. Может быть, это и есть правильное решение и ничего не нужно усложнять?
Доктор Пейдж легла поудобнее на кровати, закрылась до самой шеи одеялом и постаралась заставить себя отключиться хотя бы на несколько часов, выкинуть из головы все насущные проблемы. И личного плана тоже. Она обо всем подумает завтра.
К этому же выводу пришел и Дженсон за стенкой в гостиной. Он справится с собой, со своими чувствами. Он сумеет.
Завтра все будет уже иначе. Завтра они снова перейдут на «вы», завтра Ава снова станет для него доктором Пейдж, которой он будет докладывать результаты своей работы, завтра все вернется в прежнее русло. Он так решил! Он вернется к этому и ничего не станет менять.
С ними останутся лишь только воспоминания о всем случившемся. Душевные разногласия — не болезнь. От них лекарства порой не существует.
