(Бонусная глава)
Прошла неделя спустя тяжелого заражения доктора Пейдж Вспышкой. Ава уже полностью восстановилась и снова полноправно руководила ПОРОКом на радость всем сотрудникам и, конечно, Дженсону. Первые дни дались ему очень трудно. Находиться наедине с канцлером было почти что пыткой. Поэтому Дженсон старался как можно реже видеться с Авой, а докладывать результаты своей работы только по необходимости. Первый разговор после восстановления Авы был трудным и эмоциональным для них обоих. Но продуктивным. Они пришли к выводу, что будет правильно вернуться к привычному былому ритму жизни без лишних обязательств. Сугубо деловые отношения и ни слова о том, что оба пережили. День за днем они будто заново привыкали друг к другу и это немного скрасило душевные переживания мужчины. Конечно, он не мог забыть и окончательно отречься от своего желания прикоснуться к Аве, даже просто обнять ее по-человечески. Первое время он постоянно думал об этом особенно по вечерам, а к концу недели почти что смирился, что желанию никогда не сбыться. А пару дней назад Дженсон заметил в Аве странные изменения. Она стала свободнее и увереннее себя вести при их совместных разговорах, даже порой шутить, да и просто выглядеть легко и свежо, словно освободила душу от непосильной ноши. Дженсон не мог понять, что такое с ней случилось. Возможно, нашли причину заражения вирусом иммунных, поэтому доктор Пейдж так счастлива, что сумеет предотвратить еще смерти. Однако, ничего подобного в ПОРОКе не произошло. Вспышку изучали все с той же кропотливостью. Никаких выдающихся событий не случилось. Разве что только канцлер получила от правительства благодарственное письмо за достойные годы трудоемкой работы по созданию лекарства от Вспышки. О Грейс Вилсон никто и не вспомнил. Хотя Ава и немного переживала, боясь, как бы ее смерть не отразилась на жизни Дженсона. Кто знает, как бы члены высшего общества отреагировали на сокращение кадров. Доктор Пейдж была почти довольна своей жизнью и всем, что в ней происходит. Если не учитывать их отношения с заместителем. Нет, она не сидела по ночам и не изводила себя тем, что у них с Дженсоном все так... Не совсем, как хотел он... Ава старалась не зацикливаться над этим. Она знала, что рано или поздно время само расставит все на свои места.* * *
Одним рабочим днем Дженсон весь на взводе вошел в кабинет канцлера. Он был очень зол, почти что кипел от бушующих внутри эмоций. Аве пришлось усмирить пыл мужчины стаканом воды. — Дженсон, что случилось? Успокойся. Сядь и объясни. Она вернулась за свой рабочий стол, предложив заместителю расположиться напротив. Однако Дженсону было сейчас слишком далеко до душевного спокойствия. — Ты слышала это?! — вызывающе начал мужчина, нервно ходя по кабинету. — Одурели совсем! Трепятся все, кому не лень, и считают это нормальным! Ни стыда, ни совести! — О чем ты? — Ава нахмурилась. — О нас! О нас! Только и делают, что нас обсуждают! Будто заняться нечем! Дел по горло! А они языками чешут! Идиоты! — не унимался Дженсон. Видно было, как ему не по душе слухи о его некой тесной связи с Авой. Которой и в помине нет. И никогда уже не будет. И с чего сотрудники только взяли, что у них с канцлером есть отношения? Дженсон этого не понимал. Он же четко следил за своими действиями по отношению к Аве, чтобы никакого лишнего жеста, никаких провожаний до дома, даже дежурных улыбок и то стало заметно меньше. Дженсон все для этого делал, чтобы не выдать свое отношение к Аве. Ведь она ему нравилась. Как женщина. Как красивая женщина. Безумно. И однажды в лифте, когда они вдвоем туда зашли, Дженсон сильно пожалел, что не пропустил Аву вперед. Стоял и мучался, не понимая, зачем ему судьба подает такие испытания, что он медленно сходит с ума от ее великолепия. Доктор Пейдж знала об этих сплетнях. Самолично слышала пару раз. Но они ее не задевали. Она с улыбкой отнеслась к этому временному явлению. Поговорят и забудут. — Тебя это задевает? — спросила она спокойным тоном, улыбаясь. — А тебя — нет? Вас, твою мать! — еще больше обозлился Дженсон на самого себя. Дурацкие правила! Как он устал от этой официальности. — Доктор Пейдж, мы же договорились на работе общаться и вести себя, как прежде. — Это естественный ход вещей, Дженсон, — в продолжение о сплетнях добавила Ава. — Они люди, как и мы с тобой, имеют и уши, и глаза. — Естественно? Обсуждать начальство? По-вашему, это нормально? — слова Авы только еще больше злили мужчину. — Ну уж нет! Это переходит все границы! — Важно не то, что думают и говорят о нас, а как мы относимся друг к другу. — Распустились совсем! — продолжал Дженсон на повышенном тоне. — Пара совместных поездок в лифте ничего не значит! Какого черта молоть что попало! — Это ты так думаешь. А вот твои взгляды все очень красноречиво объясняют. — Да-а-а? — изумился Дженсон. — Интересно! — он даже заставил себя сесть напротив Авы на стул. — И что же такое говорит мой взгляд? На вас! Может поделитесь, доктор Пейдж? Выскажете мне все, в чем я прокололся! — Может, поделюсь... — сказала она немного устало. — Зайдешь сегодня ко мне? — А здесь нельзя? Или тебя бумаги с приборами смущают? Не волнуйся, они немы по своей природе. Все, что услышат, сохранят в тайне. — Дженсон, сейчас у меня много работы, — объяснила женщина. — Давай оставим до вечера наш разговор, ладно? — Ну, конечно, давай! Давайте тянуть до второго пришествия! И прикрываться бумагами! Ава, черт, скажи мне сейчас! — он снова вскипел, как вода в чайнике. Ава просто издевалась над ним сейчас. Не иначе! — Ты боишься появляться в моем доме с некоторых пор? — ловко подловила доктор Пейдж. Она ведь знала, что Дженсон с некоторых пор дал себе установку забыть ее адрес. Но разве по своей воле? — Что-о? Я? Боюсь? Для Дженсона это выглядело почти что оскорблением. — Тогда в чем проблема? Ава широко улыбнулась, чувствуя, что одержала победу. Дженсон точно придет. И вечерняя беседа будет особенной. В следующую секунду в дверь постучались, и на пороге появилась молодая темноволосая медсестра с отчетом в руке. — Доктор Пейдж, я тут вам... — она осеклась, заметив Дженсона. Тот бросил на нее такой укоризненный взгляд, что девушке стало жутко неловко. Зато будет, что обсудить. Новая тема. Канцлер и заместитель наедине за обсуждением сугубо деловых вопросов! Да кто в такое поверит? Дженсону стало еще противнее, чем пару минут назад. — Ой, простите! Я помешала. — Нет-нет, заходи, — Ава жестом руки пригласила девушку в кабинет. — Давай посмотрим, что у нас нового. Дженсон скорчил лицо. Она, конечно, на своей территории, имеет право даже оборвать их разговор. Дать понять, что ею все уже сказано. Мужчине пришлось только быстро покинуть кабинет, чувствуя себя раздавленной мухой. Ава ведь разгадала его всего. Раскрыла все его тайны и внутренние страхи. Удивительно, но они тоже у него имелись. Не зря, ой, как не зря она пригласила его к себе домой. Что она хотела этим сказать? «Да, конечно! Боюсь я! — размышлял Дженсон, шагая по коридору, прокручивая в голове последние фразы, сказанные доктором. — Так прямо испугался! Нашла дурака! Черт! Черт! Какого черта? Зачем ей это надо? Зачем она этого хочет? Ведь мы решили все обсуждать на работе, все сразу. Никаких отступлений. А теперь, выходит чихала она на наш уговор? А мне, значит, дальше строить из себя мистера Невозмутимость и плевать на острые языки? Прелестно! Я, конечно, знал, что она коварна, но, чтобы настолько...»* * *
— Нет, она точно издевается надо мной! — сказал сам себе Дженсон обойдя комплекс второй раз. Ава как в воду канула. Испарилась, никому ничего не сказав. Дженсона это злило. Обычно она до ночи засиживалась в своем кабинете, а за окном только еще вечер, а канцлера не было на месте. «Может, что случилось?» — проскочила шальная мысль. Но не успел он о чем-либо еще подумать, как его кто-то окликнул. — Дженсон! — позвал женский голос. Звук исходил с другого конца коридора. Мужчина пригляделся — Энни. Сейчас у нее-то он все и выяснит. Она точно должна знать, где находится Ава. Девушка подбежала к нему и в спешке начала лепетать: — Как хорошо, что я вас нашла! Искала вас по всему ПОРОКу... — Ты знаешь, где доктор Пейдж? — Она уехала домой два часа назад. — Что? Почему? — насторожился Дженсон. — Она в порядке? — Да. Только просила вам передать, что она вас ждет. Сказала, что причину вы знаете. — И все? — Да. Только... — Что? Энни опустила голову вниз, а потом немного робко посмотрела на Дженсона, словно боясь произносить следующую фразу. — Что? Говори! — потребовал от нее мужчина. — Вы... Не сердитесь. По поводу того, что говорят о вас... С доктором Пейдж. Я их не поддерживаю. Они просто вам завидуют. — Было бы чему. — Доктор Пейдж очень хорошо к вам относится. Правда. Ей очень повезло с вами. — Ты многого не знаешь, — произнес Дженсон с некой грустью в голосе. — А сплетни я пресеку! Жестко. Ты меня знаешь!* * *
«Свет горит... На кухне. В спальне. Не спит еще, — размышлял Дженсон, находясь под окнами дома в автомобиле. — Точно меня ждет. Зачем? Зачем она меня пригласила? А я-то зачем приехал? Тоже нарушаю наш уговор. Ладно, мы сейчас спокойно поговорим и быстро разойдемся. Все в пределе границ». Дженсон поставил машину на сигнализацию и направился к подъезду. Лестница, лифт. Сорок первый этаж. И вот он стоял у квартиры доктора Пейдж. Рука, потянулась к звонку. — Открыто! Услышал Дженсон через дверь. Точно ждала. Глубоко выдохнул, отметив, что не помешало бы избавиться от легкого волнения, и нажал на холодную ручку. Первое, что отметил Дженсон, когда перешагнул порог, так это то, что в квартире пахло ненавязчивым запахом лаванды. Второе, что она вся сияла, в ней выдраен каждый уголок. Ни пылинки, ни соринки. Должно быть, доктор Пейдж заранее подготовилась к их разговору. Не снимая верхней одежды, Дженсон прошел сначала в гостиную, там никого не было, потом заглянул в спальню — тоже пусто. Свет уже не горел. Осталась вторая комната. Дженсон зашел внутрь и замер. Царил полумрак. Помещение освещал лишь тусклый свет двух напольных ламп наподобие тех, что располагались в гостиной. А при виде Авы у Дженсона перехватило дыхание. Она стояла полубоком возле большого окна при свете желтого полумесяца, держа в руке наполненный золотистой жидкостью бокал. На журнальном столике располагалась открытая бутылка коньяка или виски. Дженсон потом решил ознакомиться с этикеткой. Сейчас его внимание привлекло совершенно другое. Прекрасные формы доктора Пейдж подчеркивало облегающее довольно простое черное платье без рукавов на пару сантиметров ниже колен с узким блестящим ремешком на талии. Ее плечи прикрывал тоненький, неширокий шелковый платок. Великолепный образ завершали лаковые туфли на десятисантиметровом каблуке и красиво уложенные в пышный пучок на правую сторону светлые волосы. В ушах он заметил тоненькие блестящие серьги. Серьги? Дженсон даже не помнил, чтобы у доктора Пейдж были проколоты уши. Он поймал себя на мысли, что совершенно ничего не знает об этой женщине. Она для него тайна, загадка, которую волею случая ему хотелось разгадать. Дженсон забыл, как дышать, при виде такой неземной красоты в лице Авы. Нет, он, конечно, знал, что она всегда следила за собой и выглядела «с иголочки» независимо от времени суток, дней недели, но сейчас... Сейчас она выглядела особенно красивой. Женщина развернулась к нему лицом и легким движением руки скинула с себя платок. Тут то Дженсон и заметил, что платье оказалось вовсе не таким и простым, как ему думалось на первый взгляд, оно оголяло правое плечо Авы. Она медленно подошла к нему и одарила нежным и ласковым взглядом. Вечерний макияж с темной тушью, серыми тенями на веках, вишневой помадой на мягких губах и легкими румянами на щеках придавал Аве особый шарм. — Нальешь себе сам или мне за тобой поухаживать? — вдруг тихим шепотом спросила она. Только до Дженсона не сразу дошли ее слова. Он ничего не мог слышать и видеть, кроме ее лица и манящего голоса. — У нас... Кто-то умер? — наконец вымолвил он, хотя на языке вертелось нечто иное, не такое примитивное. — С чего ты взял? — Ты в черном... Первый раз. — Просто повода не было, — легко ответила доктор Пейдж и сделала пару шагов в сторону. — А сейчас есть? — Пожалуй, есть. Ава присела в кожаное кресло, положив руки на подлокотники. Ее тело было полностью расслаблено, все былое дневное напряжение медленно растворилось, давая женщине полную свободу движений и мыслей. Она сделала небольшой глоток алкоголя и обратила свой взор на ночные небоскребы. — Красиво, правда? Дженсон кивнул и сделал несколько небольших шагов в ее сторону после того, как налил и себе золотистой жидкости. Остановился в паре шагов от нее и тоже посмотрел в окно. — Да, — не мог он не согласиться. — Прекрасный город. Доктор Пейдж сделала еще небольшой глоток алкоголя и потом вполголоса сказала: — Удивительно, на что способен человек, когда сталкивается с угрозой жизни. Он готов почти на все, лишь бы еще секунду пожить в этом жалком мире. — Ты считаешь этот мир жалким? — Иммуны до сих пор остаются слабым местом для вируса. Несмотря на то, что лекарство и существует, вряд ли наступит тот день, когда мы окончательно победим Вспышку. В ее голосе звучала скорбь и тоска. — Мне слишком тяжело осознавать, как умирают люди, как гибнет человечество. Как ПОРОК бессилен, — с печалью продолжила Ава. — Значит, тебе придется это осознать и принять. Не понимаю, зачем делать из этого трагедию? Выживут те, кто достоин жить. Слабым здесь не место, — как ни в чем не бывало ответил Дженсон и пригубил немного алкоголя. — И почему я ожидала услышать от тебя иное? Женщина встала с кресла и сделала несколько шагов к выходу. Дженсон успел преградить ей собой дорогу. — Ава, перестань себя корить! — серьезно произнес Дженсон, смотря в ее темные глаза. — И еще считать виновной. Ты сделала все, что могла. А такими темпами, как работает ПОРОК, я даже не сомневаюсь, что мы найдем причину поражения вирусом иммунных. Пока ведь никто не заразился. И радуйся этому! Ава потупила взгляд, посмотрела на свой недопитый бокал в руке и печально улыбнулась. — А если заразится, вколем ему сыворотку. Никаких проблем. — У тебя все так просто... — Это ты только все усложняешь, — спокойно ответил Дженсон и допил до самого конца свой бокал с золотистой жидкостью. — Хороший коньяк! У тебя неплохой вкус. И очень неоднозначные желания. Ава светло улыбнулась и наградила Дженсона нежным взглядом. От его, такого родного и привычного, у мужчины снова начало бешено колотиться сердце, участился пульс. Она медленно подняла обе руки и свободной взяла пустой бокал у Дженсона и вместе со своим поставила на столик. А затем сделала небольшой шаг к нему и коснулась ладонями его расстегнутой куртки. — Тебе не жарко? — протяжным голосом спросила она, не отводя от мужчины нежного взгляда. — Нет! — он попытался ответить четко и уверенно, однако получилось худо. Особенно, когда в следующую секунду ее руки одним легким движением сняли с него кожаную куртку. Дженсона постигло смятение. Еще никогда и никому прежде он не позволял так управлять собой. Для Авы делать исключение тоже не входило в его планы. Но ведь они могут и измениться... Мужчина перехватил ее руки и несильно сжал за запястья. — Ава... — на выдохе произнес он, отмечая ее ледяное спокойствие. Его же самого трясло изнутри, в бешеном ритме колотилось сердце, наверное, уже залились краской и щеки. Вновь и вновь Ава рождала в нем новые и неизведанные ощущения. — Что ты делаешь? — Нарушаю наш уговор, — тихо ответила она, будучи полностью расслабленной, такой близкой, такой родной и своей. В ее взгляде сама нежность, теплота и даже легкое безрассудство. На лице светлая улыбка. И все только для него. — Перестань... Ты же знаешь... Назад дороги не будет. — И пускай, — ее горячий шепот окончательно сводил Дженсона с ума. Еще мгновение — и он сам не в силах будет сдержать себя. Не отрываясь ни на секунду, он смотрел в ее серые бездонные глаза сам боясь моргнуть, чтобы это время не прошло для него впустую. На мгновение Дженсон подумал, что еще один миг и он сойдет с ума от ее красоты, аромата бархатистой кожи, этих мягких манящих губ, если не прикоснется к ним хоть на секунду! К черту сдержанность, зачем ужимать себя в естественных вещах? Может, у него на роду написано, что Аве суждено изменить его жизнь? Дженсон подался вперед, чтобы наконец ощутить вкус ее губ, но резко остановился в паре сантиметрах от ее лица. Смятение. И теперь мысли только о ее желаниях. А вдруг она не захочет? Вдруг оттолкнет? Вдруг его порыв сейчас совсем неуместен и ей вовсе не нужно его излишнее внимание? Тем более после того, что она пережила. Может, она хочет простого человеческого тепла, а не нечто более тесного? Дурацкие мысли! Он же чувствовал, Ава хочет того же, чего и он. Но мысли все равно появились. Значит, какая-то частичка мозга заставила его думать иначе. Дженсон поднял на Аву немного взволнованный взгляд, боясь прочитать на ее лице очевидные возражения, но вместо этого заметил совершенно иное. Ее выразительные очи так и горели вопросом: «Чего же ты медлишь?» И не дожидаясь его ответа на словах или действиях, Ава сама очень нежно прильнула к его губам долгим и чувственным поцелуем, прикрыв глаза, дав понять, что вовсе не протестует, что желает того же, что это совсем недурно делать самой первый шаг. Ее тонкие пальцы руки одновременно аккуратно коснулись его шеи, заставив каждую клеточку Дженсона встрепенуться от новых райских чувств. За несколько секунд блаженства мужчина, кажется, забыл напрочь абсолютно все, что происходит в мире, что вокруг до сих пор умирают люди, что Вспышка по-прежнему спокойно властвует над ними всеми. Ему все равно. Новые ощущения окутали его с головой, а все еще длящийся поцелуй заставил потерять последние капли рассудка. В эти райские мгновения Дженсон и думать забыл о своей былой робости к доктору Пейдж. О том, что сам перешагнул черту, пересек пропасть. Все, что за ней — необъяснимые словами чувства. Он ведь даже и предположить не мог, что Ава все так сумеет решить за него, что первой сделает тот шаг, который для Дженсона казался тяжким грузом. Ослабив поцелуй, Ава медленно распахнула глаза и теплым взглядом посмотрела на Дженсона. Ласково провела одними подушечками пальцев по его горящей от легкого волнения щеке и чуть заметно улыбнулась уголками губ. Ее сердце пропустило несколько глухих ударов от такого родного и нежного взгляда его голубых очей, теплого дыхания и трепетных прикосновений к ее плечам. Она чувствовала полное умиротворение и покой, так просто изучая Дженсона взглядом. Они разговаривали глазами, без лишних слов и действий. Этого и не требовалось. А потом Дженсон вновь перевел все свое внимание на ее чуть приоткрытые губы. — Дженсон... — шепотом произнесла она его имя. — Ничего не говори, — в тон отозвался он, коснувшись лбом ее, и взяв ее ладони в свои. — Все потом... — его голос немного хрипел только от одного представления, что все эти секунды удовольствия снова повторятся и продлятся уже точно намного дольше. — Хорошо... — ее приятный и нежный голос окончательно свел Дженсона с ума. Он даже представить себе не мог, как же раньше не замечал этих бархатных волн ее тона, выразительных глаз, светлую улыбку, правда не помнил, чтобы Ава когда-нибудь ему ее дарила. В былой жизни подобной эмоции он не заслужил. Теперь наступил его черед. И Дженсон без сомнений готов был действовать так, как говорило ему сердце — просто отдаться воле своих чувств и подарить частичку себя этой прекрасной женщине. И он мягко прикоснулся к ее губам, осторожно поглаживая ладонями ее спину. Ава чувствовала, как теплая волна прошлась по ее телу, следом испарились абсолютно все мысли. Их унесло куда-то далеко-далеко, за много сотен километров от Последнего города, за Жаровню, за горы и леса. В особый мир. Мир для них двоих. Дженсон оторвался от ее губ и удовлетворенно вздохнул. А затем крепко прижал к себе Аву. Ее лицо коснулось его плеча, а руки бережно обхватили его шею. Так они молча стояли еще какое-то время, не желая отстраняться друг от друга, каждый слушая свое сердце. А потом Дженсон медленно разомкнул свои объятия, но по-прежнему не предпринимая никаких шагов в сторону. Он почувствовал, как горячий лоб Авы коснулся его, как через мгновение ее узкие и нежные ладони медленно вошли в его... Тонкие пальцы нашли себе пары, и больше не желали отпускать свои половинки. — Ава... Что ты со мной сделала? — шепотом спросил он в тишину комнаты. — Дженсон... Это ты со мной делаешь... — ответила она вполголоса и довольно вздохнула. — Не думай, что я такая... — Какая? Ты самая прекрасная и ничего иного я слышать не собираюсь. Ава и не возражала. Она согласно кивнула и улыбнулась краешком губ. Дженсон сделал тоже самое. Им было хорошо сейчас. Так просто наслаждаться друг другом. И больше ни о чем не думать. Они ведь заслужили хоть немного времени уделить лишь только себе, их внутреннему миру. Сказать на языке прикосновений то, что уже не выразить словами. Плевать на возраст, все равно, что им давно не по тридцать лет, уже не важно, что у каждого сформировался свой подход к жизни, свои принципы и манеры, с данного момента все это уже не имело серьезного значения. Их объединил ПОРОК, общие испытания, общая боль, переживания, утрата близких. Их объединила цель — найти и выжить, чтобы однажды стать намного ближе друг к другу, свободно открыться воле своих чувств и естественных желаний без всякой шелухи и широких стен.* * *
Этот вечер стал для Дженсона особенным. Он понимал это так же остро, как и то, что завтра все уже будет для них по-другому. Как он после всего того, что случилось, сможет спокойно пройти мимо доктора Пейдж, не одарив ее улыбкой и завораживающим взглядом? Сотрудники ведь все заметят. Каждую его помарочку. Нет, это совсем не то, что нужно было Дженсону. Но и скрывать от всех их родившиеся тесные отношения он не желал. Еще чего! Почему он должен испытывать дискомфорт в собственной организации? Ава тоже это желала. Он это понял еще сегодня утром, когда своими глазами увидел ее отношение к сплетням. Но все же так спокойно выставить на всеобщее обозрение их связь с канцлером не желал его мозг. И это его тяготило даже в минуты райского наслаждения наедине с Авой. Какое-то время спустя они расположились у нее в спальне, на кровати, на белом с черными кругами покрывале. Дженсон облокотился спиной об спинку мебели, прижав спиной к себе Аву, обхватив ее руками. Ее голова покоилась у него на плече. Ей было впервые за долгие годы спокойно и светло на душе. Губы Дженсона легко коснулись ее шеи, перешли на оголенную бархатистую кожу плеча. — Как я теперь поеду домой? — нарушил мужчина тишину их уединения. — Зачем? Останешься у меня, — вполголоса ответила Ава, даже не собираясь считать это проблемой. — А как же наш уговор? Я должен его соблюдать. «Конечно, должен! Именно сейчас ты это и делаешь!» Глупо уже выполнять данные себе обещания после всего того, что было. — Я не хочу, чтобы ты его соблюдал, — коротко ответила женщина. — Неужели у тебя остались насчет этого сомнения? — Лучше бы ты оделась в свое дурацкое белое... — выдохнул он. — Почему? Почему оно дурацкое? Ава приподнялась и развернулась лицом к Дженсону, наградив его вопросительным взглядом. — Ты не привык за столько лет? — Потому что от белого у меня крышу так не сносит. — Ты нервничаешь... — мягко произнесла Ава, улыбнувшись, и провела ладонью по его щеке. — Успокойся. Просто выброси из головы все ненужное. Не думай ни о чем. Она снова прижалась к Дженсону спиной и положила свои ладони к нему на руки. — Ты ли меня этому учишь? Часом ранее ты считала иначе. — Просто с тобой мне не хочется думать о проблемах, — призналась женщина. — Ты же сам сказал, что природу не изменить и надо смириться. — Надо! — уверенно ответил Дженсон. — Но кое с чем я мириться не желаю. — С чем же? — С тем, что накололи тебе на шею. Завтра я избавлю тебя от этой гадости. Ава поморщилась. Она уже почти и забыла о том, что с ней сотворили по приказу Вилсон. А за прядями волос неприятной надписи и не заметить. — Не надо. Это больно, — произнесла Ава совсем по-детски и Дженсона это изумило. — Ты испугалась пары невинных приборчиков что ли? — Не такие они и невинные. И потом меня это не напрягает. — А меня еще как! — решительно произнес Дженсон. Он был уверен, как никогда, что от татуировки в срочном порядке надо избавиться. Тем более, пока она еще довольно свежая. — Коробит всего от одной мысли считать тебя объектом. Так что завтра первым делом уничтожим все следы прошлого. Чтобы никаких воспоминаний! — Совсем никаких? Дженсон ничего не ответил. Все-таки он хотел помнить прошлое. И то приятное, что связывало с Авой. Он уткнулся лицом в ее шею и оставил на ней легкий поцелуй. Аве больше и не нужны были его слова. Ее сердце чувствовало гораздо больше и тоньше. Она верила, что не совершила ошибку, доверившись Дженсону. Несмотря на все его былые деяния. Он ведь доказал и не раз, как Ава важна для него, как и все то, что делает в рамках ПОРОКа. Судьба показала наглядно, как один поступок, одно событие может разом перевернуть очень и очень многое в человеке, принять душой то, что всегда казалось чужим и странным. Важно лишь однажды просто прислушаться к своему сердцу и поступить так, как оно подсказывает. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить в ней время порой на бессмысленные обиды, ссоры, унижения. Она может закончиться на завтрашней день, в следующий час, минуту. Поэтому это так важно ценить то, что имеется сейчас и то, что делается во благо ее сохранения. Ведь именно это всегда олицетворяла «Программа Оперативного Реагирования», глася каждому, кто является частью этой компании, что ПОРОК — это хорошо.