Плантагенеты

Он был невысок, худ телом, легко скособочен и походил на черную ворону с разбитыми крыльями. Яро бросалась усталость, вернее, изможденность. Манеры определенно выдавали в нем знатного вельможу. Далеко не юноша, бороды не носил, что позволяло ценить каждую черту немного смуглого лица. Ни гордой статью , ни широтой плеч и близко не мерился с дюжими русскими витязями. Однако, первым чувством Ульяны было восхищение: таких чистых серых глаз никогда не видела! И тут же на смену явился затаенный страх– отчего-то показалось, что разглядели ее насквозь, до самого потаенного нутра, холодили немым осуждением за то, что прервала драгоценную молитву. Она не знала за какие грехи, но дворянин горел изнутри, будто закипает в жилах кровь, пузырями алыми лопается, рвет вены. И тут ошпарило. Без укрывающей фаты, дурная, срамная, единится с незнакомцем! А если к грозе великой идет ? И все же, здесь иной порядок, чтобы тушиваться. Рыцарь вопрошал грудно, хрипло, но странно ласкающее. И совсем не противно звучал в его устах этот кашеобразный, шипящий язык. Хоть ему откровенно досаждала юная княжна, и не был расположен к игре, обходился учтиво и предельно аккуратно. Рука англа, цепь каменных лабиринтов и шепот «гуд найт» — все, что было между людьми с двух концов Европы. Утром, хохотала над своим приключением. Дома берегли от сглаза, редко выходила из своих покоев, проводя круглый день в обществе приближенных женщин и девушек из лучших родов. Все занятия и развлечения их состояли в вышивании да нарядах, и некому было полюбоваться на красоту их, не попадались они на глаза ни одному мужчине. Если случится какая хворь и оказывается необходимым присутствие лекаря, то сначала всю комнату больной, все окна занавесят черными занавесками, чтоб было темно, как ночью, и тогда только впустят. А тут каждый взор будет замечен множеством народу, от холопов, до бояр, которые составляли невестин чин. Добрый человек путь указал… Стыдно открыться, пленил ее латинянин. Что-то было в нем, заставляло хотеть новой встречи. О, если знать его беду, можно исцеление сыскать! Училась кланяться на иностранный манер и не до земли, а нежно и грациозно, понимать тесные родственные связи. Купцы, торгующие с англами, рассказывали, что скорбный разумом Генрих, Шестой на престоле, тихо умерщвлен Йорками. Ее же благоверный казнил своих племянников ради титула кесарьского. В таком случае, по закону, Ричард – великий еретик. Горько с таким калекой и уродом жить. – Благородная леди, только наследники герцога Йоркского достойны короны! – с жаром восклицала царевна Элизабет, помогая разобраться в семейной истории. Маленькая, длинноносая, она, при удаче, станет родней княжны. Однако, Ульяна страшилась задать главный вопрос. Именно, на этих девичьих посиделках, ей поведали, что небесный покровитель Англии появляется в момент коронации истинного венценосца. Еще рассказчики прибавляли, что видеть духа может только монарх, чья совесть не запятнана ни одним преступлением. Очень трогательно! Но, милосердие едва совместимо с властью. Человек, сидящий на троне, словно бы отрывается вместе с ним от земли. Муки и страдания людей перестают для него существовать. Все это — ничто по сравнению с его волей. И дядюшка Иван Васильевич, упрямый, бредящий сильной Москвой, тому пример. Русинку беспокоило, что государь явно не желает зреть суженую, но все что могла в неопределенности — отправить ему послание. Вытянулась, ища тепла у камина. Будущее ею, пережившей трех сыновей, и без того ощущалось гибельным. Раньше задавалась : почему именно Ричард, не самый красивый или хитрый ? Но теперь и он , с честью и храбростью, иного ждать нельзя, шел на бой всей своей жизни. Умереть как воин или царствовать, похоронив себя вместе с любимой королевой Анной — вот и все решение вопроса. Отвратительный мальчишка, доставивший ей, самим появлением на свет беды! Надо, однако, помнить, что сын — не пахарь, который нашел бы после кончины супруги утешение в догматах христианства. Он прежде всего властелин, а уже потом — человеческое существо. Устроить заговор оказалось несложным, привезти девчонку азиатской Татарии, кстати, где земля эта, еще проще. Конечно, пухленькая и рослая, физически мало подходит Его Величеству, но лекари правы, здоровьем цветет. Пожалуй, хорошо рожать будет. А косы, белизна тела, воспеты Двором. Увы, хорошо известен лихорадочный, сосредоточенный вид, неукротимая твердость. Король избегал всякой радости и намерился провести остаток своих дней монахом. Много толков и под конец все решили, что если так будет продолжаться, если что-нибудь не оживит его, то вряд ли долго пробудет на свете. Он держит боль от потери в себе, чахнет от восхода и до заката. — Объясни мне твое поведение, Ричард! - обрушилась мать на него, как только увидела: — Надежда и опора семьи, своими руками убиваешь династию. Мы, твои верные слуги, на протяжении тридцати лет проливали свою кровь, и что же получается напрасно. И если воля лордов значит мало, заклинаю памятью отца и братьев, согласиться на венчание!