Наказана любовью

      Его слова опустошили меня. Прижав подушку к груди, я опять тихо заплакала. Почему должна остаться здесь? У меня вообще-то дом есть, семья, учёба. Кто он такой, чтобы решать мою судьбу? Просидев так несколько минут, я услышала какой-то шорох и увидела ещё одного архаровца, который, собственно говоря, и затащил меня в машину. Парень стоял и смотрел равнодушным взглядом. Я ответила ему тем же.       — Привет, — спокойно молвил он и кинул мне в руки яблоко. — Ты как? Нормально? — подсаживаясь ко мне, спросил шатен. — А то судя по твоему красному лицу разговор с Артёмом у вас явно не задался…       — Как видишь, — ответила и посмотрела прямо ему в глаза. Присмотревшись, я узнала его. Он учился у нас в универе, только на другом факультете и на курс старше нашего. С ним ещё наши пацаны дружили.       — Что ты так на меня уставилась? — немного улыбнувшись, спросил парень. — Понравился?       — Да нет, — тихо ответила я. — Просто видела тебя… в коридоре… несколько раз… Ты по-моему с юрфака?       — Да. А ты с гуманитарного? — задал свой очередной вопрос шатен. — Меня, кстати, Никитой зовут. Но ты можешь звать меня Кисой, — улыбнулся он в очередной раз.       — Кисой? А других зверей здесь нет? — съязвив, немного вжалась в стену, боясь, что он воспримет это за дерзость. Но парень лишь громко рассмеялся.       — Послушай, Никит, ты же юрист будущий. И лучше меня знаешь, что это незаконно, даже преступно, — заведя в очередной раз ту же песню, я схватила его за руку. — Помоги мне сбежать, пожалуйста. Ты же с моей группой дружишь. Ребята тебе, как родные…       — Жень, даже не проси, — тихо ответил Ник. — Я не могу это сделать. Даже если и хочу, но не могу.       — Почему?.. — удивилась я.       — Потому что теперь… ты… принадлежишь мне и моим друзьям… — спокойно молвил он.       — Что значит «принадлежу»? Я же не вещь, не игрушка какая-нибудь, а живой человек. И вообще, крепостное право давно отменили.       — В наше время жизнь человека ни во что не ставится, — ответил Никита. — А твоя тем более. Ты никогда не задумывалась о том, что тебя на самом деле ненавидят? М? Ты всего лишь своего рода ресурс, из которого можно извлекать одну выгоду в виде домашних заданий, подсказок на занятиях и больше ничего…       — Это неправда, — твёрдо ответила я. — У меня с ребятами хорошие отношения, мы все друг друга уважаем и ценим. А ты так говоришь, чтобы меня окончательно доканать.       — Да нет, моя хорошая, — продолжил Ник. — У меня и в мыслях такого не было, чтобы тебя добить. Просто говорю как есть. И поверь, это ещё не самая страшная правда, которую ты вскоре узнаешь, — закончил он.       — В смысле?..       — Хорош болтать там, — раздался из-за стенки голос Святослава. — Никитос, хватит её опять на сопли разводить. А то сил уже нет терпеть.       — Действительно, Жень, — продолжил мысль своего дружка парень. — Слёзы тебе не помогут. Так что лучше смирись и успокойся, — с этими словами он погладил меня по руке.       — По — твоему с этим можно мириться? — спокойно спросила я. — Мной распорядились, как трофеем, а ты говоришь «успокойся». Да ты после этого… — в этот момент в комнату вошёл Святослав, а вместе с ним тёмно — русый парень. Схватив меня за руки, они вывели из комнаты и потащили вниз.       — Что происходит? Куда вы меня ведёте? — вырывалась я.       — Заткнись! — рявкнул Свят. Выйдя на улицу, мы очутились перед тем парнем, которого Никита назвал Артёмом. Ничего не говоря, кареглазый подошёл ко мне и, не дав сказать и несколько слов, надел на глаза повязку… После этого меня подняли и понесли, как потом выяснилось, в машину. Посадив на заднее сиденье, Артём сел рядом и, взяв меня за руку, прошептал в самое ухо:       — В твоих же интересах лучше молчать.       Через несколько минут машина двинулась с места. Ехали примерно час-полтора. Всю дорогу я сидела, как мышь, боясь пошевелиться. Через некоторое время машина остановилась. Меня опять занесли в какое-то помещение. Поставив на пол, Тёма снял с меня повязку. Проморгавшись, увидела что нахожусь в комнате намного шире, чем была до этого. Стены были бежевого цвета, на полу лежал ковёр, а у стены стояла среднего размера кровать. Я с недоумением посмотрела на Артёма. Подойдя ближе, он нагнулся и тихо сказал:       — Располагайся и чувствуй себя как дома. — После он вышел, оставив меня один на один со своими мыслями.       «Легко сказать, чувствуй себя, как дома…» — подумала я. Разве можно так себя чувствовать, когда удерживают против воли и морально давят? От этих мыслей сердце в очередной раз сжалось, а по телу снова пробежала дрожь. Взяв себя в руки, я подошла к окну. От туда открывался вид на лес. Деревья были высокими и густыми, а воздух был свежим. Спокойствия мне от этого не доставило и, опять тяжело вздохнув, я села за стол, который стоял возле стены. На нём лежали книги и несколько чистых листов с карандашами. Взяв один из них, сама не зная зачем, стала вертеть его в руках. В этот момент в комнату зашёл Артём и, присев передо мной на корточки, сказал:       — Жень, мне надо уехать ненадолго. Поэтому, ты остаёшься дома одна. Но не думай, что у тебя будет прекрасная возможность сбежать отсюда. Охрана тебя не выпустит, да и я тебя закрою на ключ. Чтобы ты не чувствовала себя пленницей, советую прогуляться по дому и всё осмотреть. Позже приду и мы с тобой обо всём поговорим, — с этими словами он встал и, поцеловав в щёку, вышел. Я очень удивилась. С чего это? Не чувствуй себя пленницей да ещё и поцелуй, который остался гореть на щеке.       Взяв себя в руки, решила последовать его совету. Выйдя из комнаты, обратила внимание, что на этаже есть ещё несколько, и все они были заперты. Моя воспитанность не позволила мне зайти туда и я решила их оставить на потом. Сбоку располагалась лестница. Подумав, что она непременно куда-нибудь ведёт, я спустилась. Оказавшись на первом этаже, попала в светлую и просторную гостиную.       «А у хозяина неплохой вкус, — подумала я. — Дизайн выполнен в современном стиле и при этом ничего лишнего».       С гостиной соединялась кухня. Она была не большой, но при этом очень уютной. Несмотря на то, что меня начал потихоньку мучить голод, я решила воздержаться, попутно вспоминая одну пословицу: «В доме врага горек хлеб». Вернувшись опять в гостиную, заметила в стене приоткрытую дверь. На этот раз любопытство всё же взяло верх надо мной. Открыв её пошире, я обомлела. Там была библиотека. Войдя внутрь, глаза мои расширились ещё больше — столько книг я за свою жизнь никогда ещё не видела. Здесь же находился небольшой столик за которым можно было уединиться с книжкой в руках. Как бы мне хотелось здесь остаться, открыть первую попавшуюся книгу и уйти в неё с головой от того кошмара, который свалился на мою голову. Выйдя из библиотеки я направилась дальше. В конце длинного коридора, начинавшегося рядом с гостиной, увидела ещё одну слегка приоткрытую дверь. За ней оказалась очередная лестница, которая вела куда-то вниз. Достигнув конца, я увидела пляшущие на стене тени, свет которых исходил из ещё одной комнаты. Всё-таки какой же этот дом огромный. Зайдя туда, я увидела и источник этих самых теней. Это был бассейн доверху наполненный водой. Она была настолько чистой и прозрачной, что в ней отражалось почти всё: окна, стены и даже моё худенькое тело. Опустив в неё руку, я начала расплёскивать брызги. Не по полу, конечно. С каждой секундой это занятие доставляло неизгладимое удовольствие, и постепенно сердце моё успокоилось.       Увлёкшись всем этим не на шутку, я не сразу услышала разрастающиеся шаги наверху. И только когда спустя несколько секунд в комнату ворвался Тёма, я мгновенно оставила игры с водой, вновь немного напрягшись. Взгляд его был взволнован. Увидев меня, он медленно выдохнул.       — Ну слава тебе, Господи! А я уж думал всё, сбежала всё-таки ж. Ты что здесь делаешь, ребёнок? — подойдя ко мне, он взглянул на меня с улыбкой.       — Ничего, просто дом осматривала, — равнодушно ответила я. — И кстати, я уже не ребёнок. Мне девятнадцать лет, между прочим.       — Да это я так, просто, — усмехнулся парень. — Нравится? — кинул он взгляд на воду. — Если хочешь, можем искупаться. — Я лишь молча помотала головой. — Ладно, пойдём наверх, а то уже время обеда. А мы с тобой даже толком и не ели. — Встав на ноги, он подал мне руку, слегка поглаживая запястье большим пальцем. На этот жест я ничего не ответила, решив, что не нужно вновь разжигать огонь его злости. Закрыв дверь, что вела в комнату с бассейном, мы поднялись на второй этаж, на кухню. Сев за стол, я посмотрела на Артёма. Поставив передо мной тарелку картошки с мясом, парень сел на против.       — Ничего, если я спрошу?       — Что ты здесь делаешь, — не дав мне договорить, кареглазый посмотрел мне прямо в глаза. — Хорошо, отвечу. Ты здесь, потому что я так захотел. Просто решил кое от чего тебя избавить. Вот и всё, — закончил он.       — От чего меня избавлять? У меня была нормальная жизнь. Семья, друзья, учёба. А меня из этого всего вырвали… Да ещё таким жестоким способом… — опустив глаза в тарелку, я стала медленно накалывать картошку на вилку и есть.       — Ошибаешься, — с грустью продолжил он. — Я знаю, что на самом деле у тебя не всё так просто. Одногруппники тебя ненавидят, а только пользуются. Родители еле терпят, особенно та женщина, которую ты называешь «мамой». А ведь она тебе не мать, а мачеха. И спит и видит как бы избавиться от тебя, как от наследницы, чтобы всё имущество досталось её сыну, то есть твоему «любимому» брату Илье…       Вслушиваясь в каждое его слово, невольно осознала, что он говорит правду… Одногруппники действительно пользовались моей добротой. Прося, чтобы я давала им списывать. Выполняла за них задания, которые им некогда было решать по причине того, что всё свободное время они проводили в клубах и на других увеселительных мероприятиях. Их дружба была для меня иллюзией. Желанием пользоваться удобной вещью, которая даже слова лишнего не скажет… Только осознала я это сейчас. После предательства лучшей подруги… Меня предал человек, которому доверяла всей своей хрупкой душой. И кого любила, как сестру, больше жизни…       Вот только по поводу моей семьи мне было немного непонятно… С чего Артём решил, что мама… мачеха желает мне смерти? Ведь она заботится обо мне, как о родном ребёнке. Взамен получая от меня ответную любовь и уважение. Тогда зачем ей избавляться от меня, если у нас даже никогда не возникало никаких лишних разговоров по поводу наследственной массы?       — Откуда ты всё это знаешь? — осторожно спросила я Тёму, сделав вид, что не думаю о сказанных им ранее словах.       — Никита рассказал, — немного помявшись, ответил парень. — А ему в свою очередь твои «друзья». В том числе и Лиза. — С этими словами он взглянул на меня и, заметив бледность, сказал, — не грусти. Поверь мне, всё могло быть намного хуже. А здесь ты в безопасности и вдали от всего этого. Я только прошу тебя, — он взял за руку и пристально, как будто с надеждой, посмотрел мне в глаза, — не отталкивай меня. Я сделаю всё, чтобы ты не чувствовала себя одинокой.       Ответив на его взгляд своим, я почувствовала исходящую от него теплоту, но вместе с тем боль в сердце возродилась с новой силой…