Наказана любовью

      Звонок мобильного разрывался на полную катушку, заставляя резко проснуться и подпрыгнуть. Кое-как оторвавшись от подушки, я встала и взяла со стола "нарушителя тишины" в руки. Номер был незнакомым.       - Алло! – произнесла еле слышно.       - А я смотрю ты живучая! Да? – послышался на другом конце провода женский голос. – Андрей-то сейчас еле живой, в реанимации, а ты дома балдеешь. Здоровая ты наша.       - Лера? – конечно, кто же ещё мог позвонить по поводу моего бывшего, изуродовавший меня, а заодно и моего парня. – Тебе, что от меня надо? С чего ты взяла, что я балдею? Мне между прочим не лучше, чем ему. Это раз. И потом, он сам виноват, ты же видела всё своими глазами. Я его не трогала.       - Да? А ради кого он туда вообще попёрся? Почему вообще всё это устроил, а? Не из-за слепой любви ли к тебе? – особа не унималась, и походу сейчас была обвинять чуть ли во всех грехах, которые только существуют. – Ты ему по ночам снишься, он за тобой по всюду бегает, постоянно корит себя. Хотя, не понимаю, что он в тебе нашёл? Ты всего лишь мелкая дрянь, которая вертит парнями как хочет.       - СЛУШАЙ ТЫ! ЗА ЯЗЫКОМ СВОИМ СЛЕДИ, И ДУМАЙ ЧЁ МЕЛИШЬ. АНДРЕЙ САМ БРОСИЛ МЕНЯ, Я ОТ НЕГО НЕ УХОДИЛА. ОН САМ СКАЗАЛ, ЧТО Я ДЛЯ НЕГО ПРОСТОВАТА И Т.Д. И ПОТОМ, ПОГОВОРИ С НИМ, И ПУСТЬ ОН ТЕБЕ РАСКАЖЕТ, КАК ОН СО СВОИМИ ДРУЖКАМИ МЕНЯ В КАРТЫ "ПРОИГРАЛ". ЧТО ТЫ НА ЭТО СКАЖЕШЬ…?       -Женя, Женечка, успокойся, хорошая моя, - незаметно подкравшись сзади, Артём отобрал у меня телефон и усадил на колени. – Ты чего расшумелась так? Кто тебе звонил? Что там опять с этим архаровцем?       - Его нынешняя подружка, - тихо всхлипнут, я прижалась к груди парня, пытаясь найти у него защиту и поддержку. Тёма медленно гладил по спине, касаясь аккуратно пальцами. Дыхание было ровным, а взгляд взволнован. – Лера обвиняла в том, что из-за меня Андрей там чуть ли не присмерти, что он в реанимации.       - Она врёт, - спокойно ответил Тёма, проведя носом по щеке, - мне только что Свят звонил. С Андреем всё хорошо, он ещё со вчерашнего дня дома. Так что не волнуйся. А теперь давай собирайся, нам надо ехать на осмотр к доктору.       - Может не поедем?- взглянув на него кошачьими глазами, я заметила его ухмылку.       - А я смотрю, моя малышка, наконец-то осмелела, - сказал Артём, целуя в лоб. – Я, если честно уже и не надеялся, а тут вот как. Нет, солнышко моё, надо ехать. Надо.       Позавтракав и одевшись по теплее, мы вышли на улицу. После вчерашнего тепла сегодня был просто дубак. Холодный ветер подметал дороги, с деревьев сыпался снег, а холод был такой, что было ощущение, словно в твоё тело вонзаются тысячи кинжалов одновременно. Гололёд был засыпан снегом, и мы, не заметив его, чуть было не под скользнулись, пока дошли до стоянки.       Кое-как заведя машину, мы сдвинулись с места. Всю дорогу болтали ни о чём. Артём рассказывал, что произошло с ним за это время, что меня с ним не было, как решил изменить свою жизнь, и начать всё с чистого листа, лишь бы быть счастливым. Я же делилась с ним своими впечатления об одинокой жизни в городе, что чувствовала, пыталась уверовать его в то, что не обманывала, что действительно люблю, но не из-за страха, а действительно из душевных чувств. Парень мельком посматривал на меня. Конечно, было не совсем понятно, что у него в голове, но его искренняя улыбка подсказывала, что он верит моим словам.       Постепенно мы оба начали понимать, что та грань, что была между нами, исчезла. Хотя по сути, она начала таять ещё тогда, когда мы предавались радостям любви, но теперь она стёрлась окончательно. И я с твёрдостью готова назвать Артёма парнем. Моим парнем.       За всеми этими разговорами, не заметили, как приехали. Выйдя из салона авто, мы направились внутрь больницы. Народу было дофига. Видимо сегодня непогода хорошо помучила людей, своим ветром и гололёдными явлениями... У кого-то был вывих, у кого-то ушиб, здесь были даже дети, сидя на руках у родителей и потирая ушибленные места...       Просидев в очереди где-то час, я наконец-то зашла в кабинет. Хотя Тёма и предлагал, пойти, так сказать вабанк, но я его отговорила. Моя правильность опять выперла наружу и создала очередную проблему.       - А, наш раненый боец! – воскликнул мужчина, лет сорока пяти, одетый во всё белое. Прямо ангел, только без крыльев. – Ну сегодня ты выглядишь намного лучше, чем вчера. Тогда вообще капитально, сотрясение мозга, ушибы в области груди, гемоглобин пониженный. Хотели тебя здесь оставить, да парень твой не дал. Хотя сам был весь побитый, но держался стойко. Он часом не с тобой там?       - В коридоре ждёт, - робко ответила я. – Доктор, а к вам случайно ещё одного раненого не привозили? Андрей Кислов, - понизив голос, почти шёпотом произнесла это имя, и с надеждой посмотрела на врача.       - Привозили, - спокойно ответил он. – Но с ним всё хорошо. Так, нос разбит только, да костяшки выбиты. Но ребята, сказали, что он и есть виновник всего этого. Так что, как говорится, за что боролся, на то и напоролся. А что такое?       - Просто…его пассия…сказала, что он якобы в реанимации лежит… . Еле живой…       - Да ты её больше слушай. Это она специально. Её просто разозлил тот факт, что молодой человек устроил сцену ревности своей девушке. Пусть даже и бывшей. А на самом деле, у него даже сотрясения нет. Так, хватит болтать и иди сюда. – Доктор велел встать за ширму и раздеться. Ссадины на теле уже не кровоточили, хотя следы остались. Обработав их, а заодно и руку с носом, Иван Иванович, как было написано на его бейжике, сказал, что всё постепенно придёт в норму. Выписав необходимые рекомендации и пожелав скорейшего выздоровления, доктор отпустил меня на все четыре стороны, сказал лечиться дома.       Оказавшись в коридоре, я встретилась со счастливыми глазами Артёма. Чмокнув в разбитый нос, парень зашёл следом. Чтобы не просиживать зря время в больничных стенах, решила выйти на улицу, несмотря на то что погода там была, мягко говоря, ещё та. Прогуливаясь в больничном парке, я оказалась рядом с территорией какой-то школы, точнее лицея. На стадионе стояли горки, с которых скатывались малыши, радуясь приближению новогодних каникул. Рядом старшеклассники играли в снежки. Но больше всего меня привлекла девочка, что сидела одиноко на лавочке и с грустью смотрела в землю. Приглядевшись, я мгновенно её узнала. Это была Юля. Только вместо той весёлой хохотушки, которую я встретила тогда в лесу, перед мной сидел ребёнок, с безразличием смотревший на жизнь. Ни звуки голосов сверстников, ни вой ветра, не привлекали её внимания. Она сидела вся поникшая, словно белая роза на морозе.       - Юля, - девочка подняла голову и равнодушно повернулась. Увидев меня, она не испугалась, но и радости тоже не испытала. – Ты чего одна здесь сидишь? Холодно ведь. Тебя кто-то обидел?       - Мне воспитательница сказала, что я приёмыш... Что я больная и родителям своим не нужна... – Услышав такое, мне стало жутко. Разве можно говорить такие вещи маленькому человечку. Тут взрослый не знает, как после такой новости жить, а ребёнок и подавно.       - Это неправда. Ты не больная и абсолютно здорова. А насчёт приёмыша…, - поспешно закусив язык, я отвела глаза в сторону. Но девочка, видимо, поняла, что её обманывают.       - Женя, ты что-то знаешь? Скажи мне правду, пожалуйста. Ты мне хотя бы не ври, - в дальнейшем её голос превратился в истерику. Малышка уткнулась мне в грудь и начала долбить своими кулачками. Я еле-еле сдерживалась, чтобы не завыть от боли.       - Послушай, Юль. Ты сейчас иди, предупреди там учительницу или воспитательницу, что поедешь со мной. И ещё дяде Толе позвони, чтобы он не терял тебя. А сама поедешь к нам в гости. Идёт? – в этот момент показалось, что уже пора, как сказал Никита, склеить осколки. И попытаться наладить жизнь людей, ставшие для меня своего рода, новой семьёй.       Взяв девочку за руку, я смело направилась в обратную сторону. Снег летел навстречу, ветер пронизывал насквозь, но мы держались бодро. Конечно в душе творилась беспокойство, что Артём может и не обрадуется, что в очередной раз влезла к нему в душу, но ради счастья ребёнка, пусть даже чужого, я готова рискнуть...