Малиновая дуэль
8 апреля 2018 г. в 14:26
Мы с Эриком перестали разговаривать. Я не спешила мириться: в какой-то степени мне стало легче. Он ворвался в мою жизнь, перевернул её вверх дном, вытаскивал меня на крышу встречать рассвет, водил по свалке, рассказывая историю той или иной выброшенной вещи, мы рисовали на стенах баллонами и купались у пруду прямо в одежде, он заставлял меня заплывать чуть ли не на середину. Но когда мы оставались наедине и у него в темноте ярко и жадно горели глаза, мне становилось не по себе.
Да и не до него было. Я гуляла с ребятами, ходили на чердак, сидели там у окна, вглядываясь в пейзаж города. Я с удивлением смотрела на пианино, и иногда мне там мерещился музыкант, играющий Леннона, и Оливия, стоящая рядом. В свете солнечных лучей, яркие, нереальные и винтажные.
А потом там случился пожар. Из-за Блейна, который чего-то испугался. Тот пожар всё решил — он сжег дружбу Блейна и Ромео. После Блейна увезли в обычную больницу, потому что он что-то повредил, и мы часто сидели на крыльце в неловком молчании. Тогда приходили кошки. Они пробирались через небольшую дырку в заборе, появляясь так же внезапно, как и убегая.
— Почему они так ко мне ластятся? — хохотала Элли, которую они буквально облепляли.
— Любят потому что, — отвечала Клэр, которую они сторонились, — Чувствуют, что ты чистая, как ребёнок.
— А тебя почему не любят? — спросила она, — У меня есть одноклассница, от которой все животные шарахаются. Идет такая, и вороны с громким карканьем разлетаются. Жутко это, если честно.
— Ну, городские некоторые меня любят, — задумалась Клэр, — Их вроде четыре, и я дала им имена. Им понравилось. А так… Эти чувствуют, наверное, мою тьму. А жаль. Я-то их люблю.
— От Брайана они тоже шарахались, — вспомнил Ромео, — А он гонял их, пытаясь поймать и погладить. Как вспомню, сразу смешно становится.
При его упоминании Элли тут же помрачнела.
— Поссорились, что ли? — удивилась я.
— Нет-нет, — замотала она головой, тут же натянув улыбку, — Всё в порядке. Я просто немного задумалась, но всё в порядке. Кстати, вы видели новеньких?
— Да, слабовато поколение пошло, — цокнул Ромео, — Ни одного Иного.
Я посмотрела за горизонт. Солнце уже почти село, вдали начинал разливаться алый.
— Да прям уж ни одного, — расхохоталась Клэр, — Просто кто-то подслеповатым стал.
— Да иди ты, — обиделся Ромео, — Ты даже отличать их от других не можешь, так что замолчи.
Вдруг кто-то начал нас расталкивать. То была Кларисса, она быстро спустилась по ступеням и побежала в сад.
— Как всегда, — фыркнул Ромео.
— Странная девица, — пожала плечами Клэр.
— Мне нужно поговорить с ней, — прошептала я.
Я вскочила и побежала за ней. Пришлось продраться сквозь кусты. Ветви царапали меня, листья запутывались в моих волосах, ноги натыкались на старый и начинающий гнить мусор. Она сидела на качелях, медленно раскачиваясь и глядя на заходящее солнце. Я подошла к ней и стала её раскачивать ещё сильнее. Она откинула назад голову и закрыла глаза. Косы растрепались, казалось, ещё немного, и они расплетутся.
— Мне кажутся очки лишними для тебя, — сказала я.
— А тебе всё время что-то кажется, — сказала она, — Иначе бы ты не попала сюда.
— Что скрывается за ними? — спросила я, останавливая качели.
— А ты узнай! — закричала Отступница, напрыгивая на меня, — Хочешь крылья? Так отбери их у меня!
Она выхватила нож и замахнулась. Я попыталась выбить его из её рук, но она была неумолимо сильна.
— Дуэль! — громко скандировала она множеством голосов, — Дуэль! Дуэль! Дуэль! Дуэль!
На секунду перед моими глазами вспыхнула картинка.
Та же девица. Нож-бабочка, выпады и скандирования толпы.
— Нет, — кричала я, отбиваясь от нападок Отступницы, — Я знаю, чего ты добиваешься.
— Да неужели? — нагло ухмыльнулась та.
Лезвие вонзилось в моё плечо.
Капли крови на аккуратно подстриженной траве. Ликование остальных. Воровка, почуявшая кровь. Бескрылая, попавшаяся на удочку страха.
Я не кричала. Я отважно смотрела в её глаза, прячущиеся за толстыми линзами очков. Она хочет моей крови, но она не получит ни капли. И страха тоже. Как бы не саднило плечо. Как бы ярка не была кровь и как бы красивы не были её брызги. Боль полоснула меня, и я приму её. Я не издам ни звука.
Порез за порезом. Страх, парализующий бескрылую. Воровка не убивает. Воровка играет, как кошка с полудохлой мышью. Она как бешеная собака, впервые узнавшая вкус крови. И теперь её не остановить. Выбор сделан, жребий брошен, и разлучить их смогут только прутья клетки. Осталось решить — падать будут двое или только одна.
Изловчившись, я выбила нож из её рук и повалила её на землю. Она с ненавистью глядела на меня, скаля зубы.
— Ты думаешь, что если пришьёшь себе мои крылья, то у тебя будет всё? — прошептала я, приближая своё лицо к её, — Нет, дорогая, теперь у тебя ничего нет.
— Я поглощу тебя, — прорычала она, — От тебя ничего не останется. И что ты на это скажешь, ощипаная птица?
— Да ты посмотри на себя! — расхохоталась я.
Моя кровь закапала на её лицо. Ярко-красная, горячая, такая неуместная на фоне её фарфоровой кожи. Она тяжело дышала, как громадный зверь, и нервно смеялась, как будто смеялась в лицо самой истине. Свет заходящего солнца в последний раз упал на неё, и я увидела трещины, покрывающие её с головы до пят.
— Чувствуешь? — ликующе спросила я, — Скоро ты рассыпешься на части. Сначала ноги. Потом руки. Потом лицо. Ты навсегда увязнешь в том аду, который сама сотворила.
— И что ты сделаешь? Это не остановишь. Процесс запущен. Тебе останется смотреть на крушение вражеского корабля. Смотри и ликуй, победительница! Чудовище повержено и скоро сгинет в тёмной пучине, а ты сможешь летать.
Она закашлялась. Видимо, я слишком сильно придавила её к земле. Я чуть ослабила хватку.
— Но знаешь, что? Я унесу крылья с собой. Я не дам тебе их урвать, ясно? Ты сгинешь вместе со мной, девка!
Она истерически расхохоталась, а я отпустила её и в страхе убежала. Бежала по темнеющему саду, продиралась сквозь кусты. Рука сжимала окровавленное плечо, чувствовала тёплую влагу и солоноватый запах, боль переключила моё внимание только на себя.
— Смотри, как ветер гуляет.
— Он провожает её.
Они держались за руки — бескрылая чайка и её приятель с длинными патлами. Смотрели на бушующую воровку, хватающуюся за прутья решетки в бессильной истерике.
— Я жду тебя, — хохотала она, — Эй, чувиха, я жду тебя. Встретимся в Сан Франциско, чувиха!
Парень обнял ту, к которой она обращалась. Прижал её к себе. На спине виднелись рваные шрамы, расползающиеся по всему телу. А воровка ликовала: ей удалось захватить с собой аж двоих.
Кровь стекала по белой раковине, стекала по спирали причудливым водоворотом, чтобы исчезнуть во тьме канализации. Казалось, ей не было конца. Рядом валялась порванная и испачканная футболка. На коже виднелась уродливая рваная рана, которая ужасно саднила. Я даже не могла пошевелить рукой, не вскрикнув.
Я посмотрела на своё отражение и впервые испугалась саму себя. Горящие во тьме глаза. Такие же, как у Лицедея. Такие же, как у Отступницы.
Тому, кто борется с чудовищами, следует опасаться, чтобы самому не стать чудовищем.
Лицо исказила ухмылка. Рыжие кудри спутались, как у брошенной куклы. Веснушки особенно отчетливо виднелись на фоне побледневшей кожи. Тело исхудало: отстрые локотки, торчащие рёбра и тазовые кости, осунувшееся лицо. Лето заканчивалось, а вместе с ним и мой запал.
В меня полетел листочек в клетку. Я поймала его и принялась читать. Какая-то анкета, датированная 1961.
— Раритет, — ухмыльнулся Саймон.
— Выйди, пожалуйста, — хмуро сказала я.
— Да не вопрос, — сказал он, но не вышел, а только отвернулся, — Это тебя Отступница так отделала?
— Дуэль, — процедила я.
— Могу бинты принести, — сказал он, — Ты на Эрика не злись. Он дурак.
— Он же твой друг.
— Ага. И дурак.
— А причем тут анкета?
— Когда-то был подобный случай. Всё закончилось тем, что все трое дружно сошли с ума.
Он приблизился ко мне, внимательно глядя своими тёмно-карими глазами.
— Чтобы победить ту, кто пришла из бездны, ты должна посмотреть в бездну. А чтобы посмотреть в неё, ты не должна бояться. Не будешь бояться — не дашь ей над собой власть.
— Если боюсь — то я проиграла?
— Да. Представь, что это игра. Только на кону кое-что очень важное.
— Так анкета-то причём?
— А ты прочитай её. Может, узнаешь свою подружку.
Он улыбнулся, подмигнул и покинул ванную. Я заглянула в листочек. Стандартная анкета девочки-подростка, как это поможет мне одолеть Отступницу? Видимо, придётся идти к Эрику за помощью…