За каменными стенами

Словно корабль в чужом порту Пэнси подходит, стуча небольшими каблуками по каменной кладке пола, маршем свадебным звуча между стен; голубыми переливами от текущей воды в озере играют волны на смольных, уложенных прядка к прядке, волосах. Драко буквально тошнит от ее идеального вида слизеринской королевы с острой линией скул и взглядом, от которого Блейз мгновенно с места вскакивает, удаляясь. Паркинсон ничего не говорит; молчит наэлектризовано, садясь рядом; смотрит немного жалобно — Малфой хочет непростительным в нее кинуть, не иначе. — Наверное, самое время отправить гордыню к Мерлину. — девочка пытается улыбнуться, едва уголки бордовых губ с аккуратной огранкой приподнимая. Она улыбаться ему не научена, стелиться мягкой патокой не привыкла, нужной быть априори не могла. Пэнси сглатывает противный ком, застрявший в горле костью, и рукой практически уверенно руку Драко накрывает, холодными тонко-фарфоровыми пальцами касаясь тряпки со льдом. — Решила поиграть в хорошую, Паркинсон? — этот мальчик, конечно, слишком наглый, желчь сквозит изнутри, как свет; слишком нервы крепкие у него для ребенка, которого постоянно тыкают носом в чистоту и святость голубой крови. В Малфое так много «слишком», что Пэнси боязливо обходит его в коридорах стороной, голову держа высоко-высоко. Драко же готов себе глаза выколоть, лишь бы на жену свою будущую не смотреть лишний раз так близко, хоть дотронься — у Паркинсон на безымянном фамильное колечко его семьи болтается, изумрудными огоньками прыгая по запястью. А девчонка глядит без какого-либо порицания, и неприметная жалость исчезает, стоит лишь кусочкам льда коснуться припухшего мальчишеского глаза. Пэнси говорит «я никому не расскажу, и Забини не позволю»; все-таки Малфой ее до дрожи в побитых коленках и до усмешек в колких губах — ему высокородная бледность к лицу, а черная майка к телу. Могла бы, написала б, ей Богу, стихи. — Я думал, ты железная, Паркинсон. Осколок смешного детства падает в бушующую бездну между слизеринцами, на самое дно проклятого колодца традиций — двое детей, ходящих по разным сторонам одной баррикады вскоре должны стать друг для друга всем. Призрак девочки-змейки с кресла соседнего шепчет «ну и дурак».