***
— В неё стреляла половина крепости, а она даже не уклонялась. — Чушь! — Ваши бойцы настолько бездарны, Осик? — Хватит нести бред, в конце концов — там были и твои телохранители, Крайс! — Так не бывает, я сталкивался с джедаями, они так не могут! — Иди и скажи ей это сам! — Пусть только сунется, сучка — я её освежую! В зале для пиршеств — иронично, но логично: лишь это помещение было настолько велико, чтобы вместить всех воевод вместе с отрядами личных телохранителей — царило смятение и страх: многие из присутствующих уже многажды успели пожалеть о решении устранить такого еще вчера казавшегося невероятно неудобным экс-джедая… — Будь вы прокляты, Кайр. «Уничтожим джедая, и все станет, как прежде», да? Наконец не выдержал нервно смотревший на запертую дверь молодой раттатак, закованный в довольно-таки современную броню и, стиснув руку на рукояти бластера, зло вперился в своего сородича, который в ответ зло оскалился и с издевкой отозвался: — Что-то я не слышал твоих возражений, Мирро, когда я это предлагал! Что, одной обиженной девчонки достаточно, чтобы напугать целого воеводу? Как же мы обмельчали! Неестественно быстро наваливающийся на опытных воителей страх, напряжение, взаимные упреки… Неизвестно, кто схватился за оружие первым — но спустя несколько мгновений всю трапезную захватила сначала перестрелка, а спустя еще несколько мгновений обезумевшие от ярости и ужаса раттатаки схватились в жуткой, кровавой рукопашной… Угар боя спадал медленно. Немногие выжившие, приходя в себя и пряча друг от друга взгляды, только-только начали было расходиться — но в этот момент со стороны двери раздались негромкие звуки, заставившие кровь в их жилах застыть льдом. Ленивые, негромкие аплодисменты. — Какая предупредительность. Какая гостеприимность! Вы сделали почти всю работу за меня. Мои благодарности. Юная датомирка, с усмешкой смотрящая на измотанных, перепуганных воителей, отвесила им церемонный поклон — после чего с хищной усмешкой показала пальцем на единственного из выживших воевод. — Ты. Я пришла за тобой, Кирске! Непреодолимая сила грубо сгребла заоравшего от страха и неожиданности мужчину и медленно потащила его к холодно смотревшей на него гостье. А та смотрела на него и цедила слова — одно за одним, будто вынося приговор: — Наставник Нарек остановил самоуничтожение вашего народа в ваших идиотских войнах за пару кусков металла и случайного дохлого раба. Залитая чужой кровью броня на пытавшемся сопротивляться раттаке затрещала и, будто скорлупа, начала отлетать в стороны, а девчонка все говорила и говорила, смотря только на своего кровника — но, казалось, обращаясь ко всем остальным: — Он надеялся, что вы, сожри ваши душонки Тёмная сторона, станете цивилизованными разумными и частью Республики, и ради этого даже пошел на то, чтобы быть изгнанным из Ордена! Протянув руку — кто-то из присутствующих вскрикнул, наблюдая, как та прямо на глазах трансформируется в жуткого вида лапищу с мощными когтями — она поймала подлетевшего к ней Кирске за глотку и с жутким, ненормальным оскалом, еще больше пугающим оттого, что красовался он на лице юной девчушки, прошипела свистящим, пробирающим шёпотом: — Он в вас верил, жалкие вы животные! Ведьма пристально впилась в глаза мужчины своим жутковатым взглядом, из-за чего тот, было парализованный ужасом, вдруг с мукой в голосе нечленораздельно заорал… И, когда крик перешел в хрип, она разорвала связь взглядов и с полной жуткого наслаждения усмешкой с хрустом раздавила череп слабо дергавшегося воеводы. Бросив труп на пол, она некоторое время смотрела на него… золото в глазах угасало, как окружавшая её аура ярости. — А вы его предали. И были наказаны. Вдруг подытожила она спокойным, невероятно контрастировавшим с только что пылавшей в ней яростью голосом и, обведя взглядом трапезную, удовлетворенно кивнула — после чего, прикрыв глаза, что-то зашептала себе под нос. Один из бойцов, умевший читать по губам, впрочем, смог разобрать сказанное — и, впоследствии, поделиться с остальными: — Вот и все, Асажж, долг уплачен. Упокойся в Силе и прощай. Надеюсь, ты когда-нибудь найдешь своего наставника, где бы он ни был… Короткий вдох… Спокойные серо-зеленые глаза вновь цепко прошлись по трапезной, теперь с интересом изучая ёжащихся от их взгляда воинов и, спустя несколько секунд, в звенящей тишине вновь зазвучал её голос — звонкий голос подростка, наполненный зрелой властностью и мощью: — Воины. Слушайте меня и передайте остальным: я, Мария… — некоторое время помедлив, она решительно закончила, прощаясь с прошлой жизнью, — Вентресс, по праву силы и крови претендую на то, чтобы стать воеводой всех отрядов, глав которых я сегодня победила. Я даю вам и тем, кому вы это сообщите, эту ночь на раздумья, воины: вы можете уйти, и я не буду вас останавливать. Но помните: Раттатак будет моим, и рано или поздно вы или все равно присоединитесь ко мне, но уже потеряв надежду на то, чтобы легко заслужить моё доверие и возвыситься, или станете моими врагами и будете уничтожены. Решайте, воины. Решайте мудро. Закончив с этим спичем, она коротко наклонила голову в прощании и, без всякого страха развернувшись к полутора десятку воинов спиной, неспешно удалилась.***
— Проклятые привычки, демоны их сожри. Беззлобно ругнулась она себе под нос, задумчиво смотря в потолок. Лежать в огромной кровати было неудобно — габариты её неиллюзорно намекали, что хозяин её терпеть не может засыпать в одиночестве, но… заявленный статус подразумевал, что никакого другого варианта, кроме как занять самые роскошные покои в замке, у неё не было. Виноваты были действительно привычки: отчасти — к исполнению роли при внедрении, отчасти — к подгребанию под себя ресурсов в случае их категорического отсутствия. Впрочем, это было, скорее, хорошо, чем плохо — привычная административная суета по созданию свиты и созданию организации… это было хорошо. Хотя бы потому, что отлично отвлекало от множества вопросов — в числе которых был и фундаментальный. И всё же…Зачем? Во имя чего мне теперь жить? Ради чего всё это?