***
Очередной этап муштры закончился: инструкторы еще гоняли отряды — кого-то прогоняя через стрелковый полигон (нормального оружия было не так уж много, и его приходилось беречь, и даже едва годящегося для стрельбы по мишеням хлама было заметно меньше, чем нужно, что заставляло вести стрелковую подготовку партиями в несколько приёмов), а кого-то гоняя в качестве строевой подготовки, но в самой Марии там уже не было нужды: время, когда младший комсостав еще не мог справиться с подобной бытовухой без помощи из-за чрезмерно большого для маленьких отрядов наемников масштаба, уже прошло. Войдя в комнату, девушка, не раздеваясь, со вздохом облегчения рухнула на кровать, блаженно утонув в мягкой перине: адаптация к, прокляни его Император, новому телу шла трудно. И нет, проблема была не в том, что она была с ним как-то несовместима — с этим как раз всё было отлично, как и с приспособленностью его к псайкерству. Проблема была в другом.Белая, в легкую синеву, кожа. Гладкий череп с змеящейся по нему варварской татуировкой, перетекающий в резкие, даже несмотря на остатки детской миловидности, черты лица. Непривычное строение челюстей с куда более опасным набором зубов и куда более функциональными на фоне «парадных» человеческих, клыками, выдающими в ней именно куда более сдвинутого в сторону хищника гибрида с ксеносом, куда более агрессивные повадки и множество других мелких, но для мастера биомантии ощутимых признаков…
Вот в чем дело.Ксенос.
Видит Император, она давно переросла правило «видишь ксеноса — убей его!», одним из её самых уважаемых и почитаемых наставников был эльдар, но всё же, всё же, всё же… Она тяжело вздохнула и уткнулась лицом в подушку: кроме всего прочего, это тело еще и было… юным, и гормональная буря была в самом разгаре. В чем-то это было приятно, и это определенно приносило новые ощущения, но как же это было, проклятье, неудобно… Со стороны дверного проема послышался тихий шум шагов: на мгновение она напряглась, но, определив их источник, вновь расслабилась. — О чем грустите, Госпожа? Звонкий смешок, эмоциональная аура, прихотливо сплетенная из лёгкого доброжелательного веселья, пряной щепотки возбуждения, вспыхнувшего от произнесения последнего слова, игривой беспечности и еще нескольких более тонких эмоций, умелые пальцы, начавшие ласково массировать кожу её головы, и игриво прижавшееся к ней со спины гибкое тело, пахнущее дурманящей смесью из почти неощутимых феромонов и изысканных духов… — Подростковые комплексы, наверное. Задумчиво отозвалась она, наслаждаясь прикосновениями и отстранённо размышляя о некоторых странностях этой, столь яркой и одновременно невинной, вселенной. Например, о рабстве. Забавно. В этой вселенной вопрос рабства, с точки зрения Марии, описывался именно этим словом. В отличии от Империума, здесь Искусственный Интеллект не стал таким пугалом, и благодаря этому факту любые формы рабства просто были не нужны: так или иначе, всегда и везде, кроме совсем уж диких и нищих мест вроде места, где жила она, оказывалось, что один раз вложиться в покупку дроидов выходит дешевле, чем сначала купить рабов (что само по себе было не таким уж и дешевым удовольствием), а потом тратить немалые деньги на поддержание хотя бы минимальных потребностей нормального живого существа. Однако, несмотря на отсутствие экономической необходимости, рабство существовало, даже несмотря на формальный запрет его в Республике. Неудивительно — желание властвовать свойственно всем разумным, и рабство, как одна из крайних форм этого желания, не могло умереть так просто. Рабов покупали хатты, в чьей то ли философии, то ли мировоззрении, то ли причудливой смеси религии и самообожествления они были необходимым элементом доказательства состоятельности любого уважающего себя слизняка. Рабов покупали для рабских арен, рабов покупали для экспериментов, рабов покупали даже для работы, когда простое и понятное желание иметь пашущих на тебя разумных превалировало над экономикой… Рабство — было. И особенно забавные гримасы это рабство принимало на Зелтроне — одном из самых странных явлений, о которых только слышала Мария (а поверьте, подобное признание от разумного, почти две сотни лет бывшего инквизитором, чего-то да стоит). Социально ориентированный гедонизм как национальная идея целого мира. Звучало это совершенно сумасшедше, но… оно было: розовокожие жизнерадостные миляги с этой планеты умудрились мимоходом и совершенно не заостряя на этом внимания кого бы то ни было, построить на своей планете самую натуральную полуизолированную утопию. Именно утопию: Зелтрон обладал неплохой и очень технологичной экономикой с запредельным социальным обеспечением населения, фантастически развитой (хотя и довольно специфичной) культурой и даже не самыми плохими научными кадрами. Это было место, где все были счастливы, и куда было не так-то просто попасть тем, кто бы мог это испортить. Главной причиной этого была одна-единственная способность: эмпатия. Все — абсолютно все — зелтроны обладали довольно-таки сильными врожденными способностями чувствовать и передавать свои эмоции. Именно это сформировало всё остальное: и абсолютную их безобидность — очень сложно желать кому-то боли или зла, когда ты буквально чувствуешь эмоции и ощущения того, кому ты этого желаешь, и специфичную этику, и… Много, много чего. Идеи рабства в Зелтрон пришли вместе с пришельцами со звезд — но… видоизменились и в конце концов сформировались в нынешнем виде. Торговля зелтронскими рабами была специфичным ремеслом даже в и без того странном ремесле. Во-первых, она была легальной. Во-вторых, строго и неусыпно контролировалась правительством Зелтрона, которое им занималось централизованно, и имело с этого очень неплохие доходы. А в третьих… В третьих, для самих «рабов» это был скорее туризм — с особыми правилами, превращающими просто путешествие в имеющее пряную щепотку опасности потакание изысканному и практически не имеющему возможностей для потакания ему на Зелтроне фетишу подчинения и бесправности… Но — с возможностью в любой момент все закончить и почти абсолютной безопасностью, гарантируемой строгим подбором хозяев и той выгодой, которую имели с этой схемы решительно все, в ней задействованные. Подобное среди юных искателей новых ощущений было популярной опцией путешествия по галактике, спрос, несмотря на ограничения, был огромен — изысканно-прекрасные розовокожие рабы и рабыни своим положением не тяготились, а наслаждались… И одной из таких экстремалок как раз и была Таиша. — Как там мои ребята? Вынырнув наконец-то из легкой, исцеляющей полудрёмы, навеянной некоторым ментальным утомлением от тренировки и вкрадчивыми ласками оседлавшей её девушки, спросила она, ловя ступни той и рассеянно их поглаживая. Из-за спины плеснуло откликом удовольствия и игривой радостью: наклонившись к её уху, зелтронка расчетливо прижалась грудью к её спине и страстным шепотом, в котором отчетливо звучали смешливые нотки, принялась… докладывать — вполне информативно и толково: — Госпожа, осмелюсь доложить — ребята очень толковые, мы движемся даже с некоторым опережением составленного Вами графика… Чуть вздохнув — в эмоциональной ауре, окружающей её, мелькнуло чуть уязвленное огорчение — она немного отстранилась и с совершенно детской обидой в голосе добавила чуть громче: -…хотя по-моему, это уж слишком утилитарно. Не впечатленная этой обидой Мария коротко усмехнулась и отозвалась: — Всё правильно. Я хочу дать им всего понемножку в жизненно важных областях: во-первых, мои подданные такого ранга, какими они станут из-за своих способностей, не должны иметь узкого кругозора, а во-вторых, это дает шанс поймать нежданный талант в неожиданных для меня сферах. Сладко потянувшись, она прислушалась к эмосфере и, поймав тень неудовлетворенного тщеславия — необыкновенно «чистую» и очаровательно-светлую, как бы это странно ни звучало — и, поняв причины её возникновения, рассмеялась: — Таиша, они слишком маленькие, чтобы приобщать их к вашей культуре, честное слово. В эмополе возникла яркая, как запах озона, насмешливость — и Мария, чуть приоткрыв один глаз, полушутливо пригрозила: — Скажешь — отшлепаю. Яркая вспышка похоти, азарт пополам с желанием нарушить правило и тут же — тянущее ощущение подчиненности, это желание давящее… Ощущать эмоции зелтронки было интересно, но… демоны побери это как раз начинающее входить в пору сверхвозбудимости тело: почувствовав, как дыхание, несмотря на самоконтроль, ускоряется, а внизу живота появляется знакомое, сладкое, тянущее ощущение, она вздохнула и, аккуратно скинув оседлавшую её рабыню на кровать, поднялась на ноги — после чего, с смесью удовольствия и некоторого сожаления рассматривая соблазнительно разметавшуюся по кровати девушку, сообщила: — Ладно, я отдохнула. Пойдем: пока у них физическая подготовка, нужно закончить сегодняшний урок с этими вашими коги… тьфу, компьютерами. Одарив слишком уж стойкую хозяйку жалобно-укоризненным взглядом, зелтронка послушно поднялась и, мстительно виляя попкой, отправилась в кабинет. Зрелище было, бесспорно, соблазнительным, хотя и несколько специфичным — Таиша, в отличии от многих своих сородичей, испытавших «рабство» раз в жизни и удовлетворившихся этим уникальным опытом, прочно «подсела» на эту зависимость — настолько, что, не забывая о фетише красоты и привлекательности, являвшемся одной из главных идей Зелтрона наряду с поощрением искания удовольствий, серьезно вложилась в изменение собственного тела: вживленные в руки и ноги браслеты, поблескивающие металлом полоски под грудью, над бедрами и вдоль выбритых на уровне висков волос, аккуратный пирсинг в интимных местах и, как центр, внушительного вида вживленный же в тело ошейник. Всё это было совсем не простым — браслеты могли прилипать друг другу, полоски при нужде разворачивались в прикрывающие твердым пластиком от ладоней зоны, закрывающие, соответственно, бедра, грудь или глаза, уши и\или рот, пирсинг имел возможность вибрации, а ошейник… Ошейник всё это координировал и позволял управлять с пульта, вручаемого хозяину или хозяйке: Таиша обожала чувство подконтрольности. Фыркнув, Мария покачала головой, следуя за рабыней. С зелтронкой ей сказочно повезло: многие, помня о репутации этого мира, считали их просто похотливыми идиотками, у которых на уме было лишь одно (и нельзя было сказать, что это мнение не имело под собой оснований), но… При всем при этом, нельзя было забывать о том, что на Зелтроне давали высококачественное образование, причем как раз в том стиле, о котором она заботилась для своих подопечных и сама: в зелтронской идеологии удовольствия интеллектуальные и духовные стояли на одной ступени с физическими (эхо старых, старых проблем, чуть не уничтоживших в своё время эту уникальную цивилизацию), и считалось невероятно важным дать юному поколению достаточно знаний для того, чтобы найти для него наиболее интересную и приятную нишу для самореализации… Проще говоря, уровень образования Таиши был более чем неплох — и именно поэтому формально купленная ею как «девочка для услад» львиную долю своего времени выполняла роль, скорее, наставницы — частично для юных псайкеров, частично для неё самой. Впрочем, Таиша не была бы зелтронкой, если бы не сочетала в процессе обучения Госпожи приятное с полезным — и, честно говоря, ни одной причины не одобрять это та не видела.