Я смогу

      Как же приятно оказалось Энди проснуться рядом с Егором, с его губами на губах и его же теплыми пальцами, поглаживающими между ягодиц! Плавающий в дремотной расслабухе парень одобрил действия любовника сладостным вздохом и приглашающе приподнял согнутую в колене ногу, облегчая доступ к сокровенному. Член Энди уже залупился и стоял, впрочем, как обычно по утрам, и, если бы не хотелось ссать, то кайф был бы полный. Палец Егора надавил на мгновенно поджавшийся анус, не проникая, впрочем, внутрь, потом пробежался вокруг нежнейшей лаской и исчез, и Энди недовольно фыркнул.       — Что, уже все? — спросил он плывущим, неверным голосом. — Так приятно было, зай…       Нависающий сверху Егор, мурча, засосал его нижнюю губу, выпустил, прикусил и зализал место укуса кончиком языка, потом повторил ту же процедуру с нижней губой, сдвинулся куда-то немного вниз и вправо и припал Энди обжигающим поцелуем к ямочке за левым ухом.       — Шестесят девять? — шепнул мужчина. — В душ тащиться неохота.       Энди совсем не возражал против шестесят девять, с готовностью завозился, лежа стягивая футболку, и зашипел от боли — зацепил раненую руку.       — О черт! — охнул, вспоминая произошедшее вчера и запоздало пугаясь.       Егор продолжал выцеловывать за ухом, от прикосновений его горячих сухих губ по коже, оседая в паху, бежали волны будоражащих кровь мурашек, путались мысли. Не иначе как инстинктом нашел одну из главных эрогенных зон Энди, гад похотливый… И Энди сдался, не стал отталкивать мужика.       «Разборки подождут, — решил парень, поворачивая голову так, чтобы Егору было удобнее играться с ухом и невольно тягуче выгибаясь в пояснице. — Потом скандал ему устрою за испоганенный вечер, сейчас слишком хорошо».       Дальше стало еще лучше — Егор прикусил мочку, пососал и облизал ушную раковину снизу вверх, одновременно захватывая в ладонь мошонку Энди и перекатывая между пальцами его поджавшиеся яички.       — Упха-а… — захлебнулся Энди, лихорадочно дергая тазом навстречу наслаждению. — Гошенька, еще, умоляю…       Почему он так бурно реагировал на любое прикосновение Егора, Господи? Почти как под наркотой! Прямо как когда-то с Мишей… — Мое чудо, — шептал Егор, поцелуями спускаясь от уха Энди по его шее к ключицам. — Ты ужасно… невыносимо… вкусный… Можно я тебя всего… оближу?       Где-то по дороге мужчина ненадолго задержался, наподобие вампира влажно присосавшись к бьющейся на шее парня жилке, и продолжил обжигающую дорожку засосов, присосался снова, дразня языком, в ямке над ключицей, и Энди полетел. Из головы парня махом выбило все мысли кроме «еще!!!», в голове воцарился звенящий вакуум, текущий капельками природной смазки член плотно прижался к низу трепещущего в предвекушении поджарого живота. Канули куда-то вчерашний кошмар и вчерашняя возможная измена Егора, боль от порезов растворилась, отходя на второй план, исчезли пространство и время и остались только собственное, вспыхнувшее лесным, неудержимым пожаром желание и Егор. Губы Егора, захватившие в плен сосок, пальцы Егора, гуляющие по мошонке, бедрам и промежности, плечи и гладкая, напряженная мускулами спина под ладонями, его упругие ягодицы и его же горячий, пульсирующий возбуждением крупный, идеально прямой, обрезанный, перевитый набухшими венками член с багровой головкой, удобно легший в руку и пачкающий липкой смазкой, спаренные страстные стоны, вздохи, всхлипы и причмокивания. — Мой, мой, — лепетал Энди, стискивая Егора в объятиях, сплетая с ним конечности и рвущееся из горла быстрое, жаркое дыхание и слыша горячечное, искреннее «мой» в ответ.

***

      Страсть схлынула, оставив мягкое, трепетно-нежное послевкусие и затухающие по телу трепетные волны удовольствия, и настал томный счастливый расслабон. Лично Энди, хоть и давил неприятно переполненный мочевой пузырь, не хотелось ни двигаться, ни разговаривать, только блаженно мурчать, и, целуя Егора, благодарно гладить его по груди ладонью, перебирая в пальцах покрывающие кожу мужчины мягкие, густые завитки волос.       — Я тебя люблю, — парень лежал на боку, головой на плече обнимающего рукой поперек торса, приятно щекочущего спину между лопатками Егора и пьяно улыбался. — А ты меня? Скажи да…       Рука Егора на мгновение замерла и возобновила скользящие, неспешные круговые движения.       — Не знаю, Андрюш, — Егор смотрел, осоловело помаргивая, поверх головы Энди в стену. — Скорее да, чем нет. Я пока еще до конца не разобрался. Только не расстраивайся, ладно?       Энди прихватил в пальцы сосок любовника, несильно сжал и промолчал. Честность Егора, конечно, больно ранила, но подкупала.       — Ой! — парень испуганно дернулся, возвращаясь к реальности, и, вскинув голову, забегал по спальне расширившимися глазами в поиске часов. — Гош, сегодня же вторник! Работа, еб!       Егор поймал его за запястье здоровой руки и удержал на месте.       — Какая работа после вчерашнего, чудо, расслабься, — он улыбался свободно и легко. — Мы с тобой на больничном минимум до четверга. Сейчас встаем, принимаем душ, завтракаем и едем в поликлинику за справками, заодно пусть руку твою проверят. — Энди недоверчиво прищурился, и Егор продолжил: — У меня друг в поликлинике близкий врачом работает, сделает все тихо, без огласки. Не беспокойся.       Энди заранее мощно взревновал к неведомому пока ему близкому другу Егора, но сдержался и не психанул сразу и немедленно. Портить начавшийся так замечательно день было жалко.       — А куда после поликлиники? — осведомился он, холодея изнутри, как можно небрежнее и сел, держа на весу горящую огнем, перебинтованную руку. Ткань повязки набухала проступившими свежими красными пятнами — видимо, помял в запале любовной возни, и кровотечение возобновилось.       Егор ласково огладил напрягшегося парня по пояснице и вздохнул.       — Ты отлично выглядишь, чудо, — мужчина сладко жмурился. — Посвежел, выспался, глазки ясные. Что с мозгами, вата вышла?       Энди прислушался к своему организму и кивнул — в теле ощущались прежние, донаркотические сила и гибкость, соответствующие возрасту, сердце билось размеренно и ровно, извилины не заплетались в морские неразвязываемые узлы.       — Здорово! — громко обрадовался Егор и тоже сел. — Наконец-то полностью отпустило! Значит, так, — он потрепал Энди по ягодице, — с этого момента больше никакого алкоголя, даже глотка пива или вина, до вечера пятницы, никаких снотворных. Пора тебе учиться жить по-новому, раз в кислоту влез. Давай, встаем, берем полотенца и в душ. Буду объяснять по ходу. Годится?       Энди согласно оскалился и бодро вскочил на ноги: его распирало от бурлящей по жилам энергии. Хотелось прыгать зайчиком, смеяться и петь. Скатившийся с кровати следом Егор коротко обнял парня, чмокнул в нос и тут же отстранился.       — Ты очень красивый, мое чудо, — мужчина сиял лыбой от уха до уха, сыто оглядывая Энди с макушки до пяток, всего, целиком, словно вбирал в себя темными, пульсирующими зрачками.       Энди загорелся по скулам польщенным девичьим счастливым румянцем и голым скромником поскакал в душ, убегая от норовящего пришлепнуть под задницу полотенцем любовника. Вчерашняя беспросветная депрессуха парня испарилась, будто приглючилась. Разумеется, Егор догнал его в прихожей, поймал в кольцо объятий и потискал малость за бока, шепча нежности. Энди подставлял губы под поцелуи, обвил мужчину обеими руками за шею и терся котенком, счастливый настолько, что аж светился.       В секс обжималки не переросли — Егор не позволил.       — Поликлиника, Андрюшка! — деланно-строго напомнил мужчина млеющему от ласк любовнику, разрывая объятия. — Кроме нас, больничные никто не получит. Оформим справки — поедем отмывать твою хату. Выплеснем нашу энергию на мирные цели!       Настройвшийся на взаимный минетик перед зеркалом Энди лишь разочарованно поморщился. Хотя — с Егором он был готов мчаться куда угодно: в поликлинику, драить свою квартиру до блеска, на луну без скафандра… Главное — Егор рядом и улыбается ему. Только ему и никому другому!