Я смогу

      Егор нашел Энди в толпе сам — выскользнул откуда-то, бледный и всклокоченный, схватил его, растерянно оглядывающегося, за рукав и потащил обратно в туалет. Здесь, в относительной тишине, он зло шваркнул парня спиной о стену и прорычал, нависая:       — Я кому сказал держаться вместе?!       Энди беспомощно моргал, не зная, радоваться тому, что Егор снова рядом, или бояться. Не надумав ничего путного, парень порывисто обнял любовника вокруг торса обеими руками и утнулся ему носом в щеку.       — Я нечаян…но… заблудился, — вздохнул покаянно. — Больше не повторится, обещаю.       Егор сопел и не спешил отстраняться.       — Выебать бы тебя раком, чудо, — выцедил он сквозь зубы. — Без смазки, уроком на будущее, пока другие не выебали. — Энди покладисто молчал, признавая вину, и мужчина, смягчившись, погладил его по боку. — Глупый, не обижайся, — протянул он просительным тоном. — Я очень испугался, когда ты исчез. Сейчас тут опасно одному шляться, нагнут запросто и не пикнешь. Даже не поймешь, что тебя нагнули, ты же обдолбанный в жопу.       Энди протестующе мотнул головой и возразил, заплетающимся языком: — Ты ошиба…ешься, я вполне… сообра…жаю. Не… нагнут… я им не дам…ся…       Позади Егора обозначилось некое шевеление, но Егор мешал обзору, не давая рассмотреть подошедшего получше. Энди чуть сдвинулся в сторону и узнал Горца.       — И тебе не дам! — ощерился парень через плечо Егора пялящемуся в упор мужику в лицо, трезвея и вспыхивая мгновенной оскорбленной яростью. — Я не шлюха и не торчок за кокс трахаться!       Горец охнул и отшатнулся, изумленно вскидывая бровь. Егор обернулся на непонятный звук, и настала немая сцена — похоже, мужчины узнали друг друга. Некоторое, показавшееся Энди вечностью время они молчали, потом Горец искривил рот в подобии улыбки, а Егор крупно передернулся и как-то сник, что ли, смутился.       — Вот так встреча, — вымолвил он с усилием, подозрительно поспешно отодвигаясь от Энди. — А меня Стан уверял — ты в Испании на море купаешься…       Горец фыркнул, отрицая отлет в Испанию и песчаные пляжи, и скривил уголок красивого, четко очерченного, жесткого рта.       — Славная у тебя игрушечка, Горя, — сказал, сужая веки в щелки. — Свеженькая. Это же твоя игрушечка, верно? Где-то я его уже сегодня, вроде, видел… — он потер лоб. — Забыл, прикинь?       Егор выпрямился и закрыл продолжающего вытирать стену лопатками Энди собой.       — Его Андрей зовут, — мужчина весь подобрался, оживая, словно взвел внутри некую пружину.       Горец повторно вздернул бровь, медленно поднял руку к шее Егора, хищно, но чрезвычайно притягательно оскалившись, обхватил его кадык двумя пальцами, большим и указательным, сжал с угрозой — Егор судорожно сглотнул — и сразу отпустил, отступая.       — Я на танц.поле, моя сучка, — бросил, стремительно разворачиваясь на каблуках. — Избавляйся от игрушечки и приходи. Буду ждать.       Миг, и он исчез, мелькнув хвостом густых, завязанных в низкий хвост волнистых, отливающих рыжинкой русых волос.       «То ли снежный барс, то ли танцор с саблями», — так говорил Гоша об Олеге, вспомнилось Энди. Что ж, косвенные признаки вполне совпадали…       Он и Егор моргали Горцу вслед: догадавшийся, кого имел честь лицезреть Энди — с возрастающей паникой, Егор — задумчиво, с тоской. Между любовниками повисла предвещающая грозу, насыщенная электричеством пауза.       Первым опомнился Энди.       — Побежишь за ним, да? — тихо-тихо спросил заранее уверенный в ответе любовника парень, титаническим усилием воли загоняя подальше в сжавшиеся ледяным комом кишки всплеск черного отчаяния и инстинктом понимая — этого боя ему не выиграть. — Как собачка за хозяином, виляя хвостиком и визжа от счастья?       Егор стоял к нему боком, смотрел, набычившись, искоса, странно-пристранно, огромными, наполненными болью и клубящейся тьмой зрачками. Смотрел, смотрел, грызя губу, долго и влажно, потом потряс головой и коротко простонал.       — Блядь! — вскрикнул, с размаха шлепая ладонью о ладонь, и повторил с мукой, уже шепотом: — Блядь-блядь-блядь…       И тут Энди сразу и окончательно понял — мужчина, которого он любит до беспамятства, сейчас умрет. Его разорвет в клочки именно от страстного, неудержимого желания бежать за Олегом, скуля от слепого влюбленного восторга, что тот позвал, и по-собачьи виляя хвостом.       — Иди за ним, — покорившийся судьбе парень совершил над собой второе за ночь титаническое, выворачивающее наизнанку сердце усилие и, отпуская, вскинул руку по направлению, в котором удалился Горец. — Иди. Я… справлюсь, клянусь. — Егор стоял, запустив растопыренную пятерню в волосы на макушке, переводил безумный, пылающий взгляд с него на выход из туалета и обратно. — Деньги на такси меня есть, до дома утром доберусь. Уходи, я тебя… по-человечески умоляю. Испаряйся, — парень сделал у лица неопределенный жест кистью. Он не добавил ни «люблю», ни «ненавижу», посчитал подобное, гордый и выгорающий в пепел душой, напрасным и лишним. Если у Гоши есть к нему хоть какие-то чувства, то Гоша останется, если Энди безразличен мужчине — то он воспользуется щедро дарованной свободой. На чужом несчастье счастья не построишь.       Егор буркнул нечто невразумительное, типа «Спасибо, чудо, ты лучший», клюнул подло бросаемого парня в щеку и почти бегом устремился догонять Олега. На пороге туалета он обернулся, буквально на мнговение, и канул в темноту ведущего на танц.пол коридора. Энди показалось, или в зрачках у мужчины плескалось сомнение? А, без разницы, он уже отпустил.

***

      Когда Егор ушел, Энди отлепился от стены, наскоро умылся водой из-под крана и как сомнамбула побрел на танц.пол, ничего и никого не видя и не замечая. Парня пошатывало. Миновав коридор, он неожиданно легко влился в беснующуюся в ритме транса, остро пахнущую алкоголем, свежим потом, разнообразным парфюмом и похотью толпу абсолютно чужих ему парней и мужчин и сразу же столкнулся со Станом. Брюнет узнал Энди и просиял, словно встретил друга детства.       — Где ты шляешься, мы тебя обыскались! — воскликнул вполне искренне. — Горя с тобой?       Чудом услышавший его за грохотом музыки Энди кисло скривился, играя по заострившимся скулам желваками, и Стан непонимающе мигнул.       — Эй! — мужчина взволнованно схватил отворачивающего лицо парня за руки. — Котенок, ты чего?! Что-то случилось?! Вы поругались?! Обидел кто-то?!       Стан был таким… близким? Гораздо ближе остальных на танц.поле… Энди рывком за грудки притянул друга Гоши вплотную, ткнулся губами ему в ухо и прокричал:       — Сигарету дай!       Под ребрами у парня бушевало, кипело и лопалось невероятное, неописуемое страдание.       Стан продолжал не врубаться.       — Э-э-э, — вякнул он после озадаченной паузы. — Да тебя попустило! А ну, за мной, лечиться!       Похоже, Энди был обречен сегодняшнюю проклятую богами ночь курсировать между танц.полом и сортиром — буквально через полминуты Стан запихивал не сопротивляющегося парня в одну из свободных кабинок.       — Тебе какую дорогу, большую или маленькую? — спросил мужчина, запирая дверь кабинки на задвижку и хлопая себя по карманам. — Я богатый!       Энди молчал, поглощенный умиранием, и Стан насыпал ему на полочку из пакетика большую.       — Заправляйся быстренько и помчали! — велел. — Твой Горя где-то здесь, найдется.       Не нуждающийся в утешениях Энди выхватил у раздражающе разболтавшегося мужика обрезок соломинки и наклонился к полочке. Парень жаждал улететь в наркотические тартарары с огонечками и никогда более не возвращаться в извращенно убивающую его, предательскую реальность. Теперь, когда Гоша выбрал Олега, он будет пить и курить все подряд, что предложат, и подохнет от неизбежного передоза в волнах уносящего в гибельный рай кайфа.