Наказание.

Чанбин просыпается из-за солнечных лучей, нагло блуждающих его по лицу. Половина кровати рядом пуста и холодна, как будто ее владелец не спал на ней. Со вздыхает, отправляясь в ванную и подмечая, что браслет не светится. Совсем. И выглядит словно серый кусок камня. Ли не появляется на завтраке, и Чанбин ловит на себе подозрительные взгляды гриффиндорцев. А буквально через пару минут чувствует лопатками холодную стену через тонкую рубашку и чужие руки на шее. — Где Феликс? Со оглядывает надменно прижимающего его парня. Кажется, его звали Хенджин? — А чего это ты так за него волнуешься? — Чанбин тоже волнуется, но гриффиндорцу знать это совершенно не обязательно. — Тебя наши личные с Феликсом дела касаться не должны. Отвечай, где он?! — Ваши с Феликсом личные дела? — Со шипит, а воображение услужливо подкидывает изображения Ли, прижатого к стене этим грубияном и стонущего от его поцелуев. — Отпусти меня! Понятия не имею где ваш герой потерялся, ищите сами. Слизеринец сворачивает за угол слишком быстро, из-за чего не слышит громкого выдоха Хвана. — Влюбленный придурок. Со буквально влетает в их с Феликсом комнату, почему-то уверенный, что блондин сейчас там. Все-таки скоро начнутся занятия, он должен появиться хотя бы чтобы забрать учебники. Но в комнате абсолютно пусто. С ухода Чанбина ничего не изменилось, будто Ли и не было. Слизеринец замирает на пороге, растерянно оглядывая пустоту комнаты. Странные чувства накатывают волной, давно забытые и, казалось бы, ненужные. Чанбин хватает сумку со стула и вылетает из помещения, запинаясь о собственную мантию. Сбивает пару первокурсников на ходу, отпугивает всех, даже слизеринцев лишь одним своим взглядом. — Это не мои чувства, — рычит Со еле слышно. — Не мои, и никогда ими не будут. Бросает сумку на парту, с грохотом опускаясь на стул с рядом, мягко говоря, удивленным Минхо. Друг смотрит внимательно, словно дырку прожечь пытается и хмыкает понимающе. — Чего смотришь? — рядом с другом весь запал как-то пропадает, и Чанбин вздыхает устало. — Это же все из-за Феликса, да? — Что «все»? — Да ты себя со стороны видел? От тебя за километр аурой темной веет, и подходить страшно. А еще галстук на тебе задом наперед надет. И волосы взъерошенные. Обычно Со Чанбин такого себе не позволяет. Слизеринец фыркает, одновременно поправляя волосы и галстук, а потом тихо отвечает: — Его нет. Нигде. Даже друзья не знают где он. — Думаю, мальчик просто осознает свои чувства. Со тут же замирает, вытаращившись на друга округлившимися, словно у совы, глазами. Минхо смотрит на Чанбина и начинает тихо смеяться: — Ты еще «угукни». Тогда точно в сову превратишься. — Иди ты, — Чанбин, о боже, тушуется. — Так... О каких чувствах ты? Минхо смотрит, сощурившись, и где-то на дне медовых глаз блестит яркий огонек, Чанбину подсказывающий что ничего хорошего ждать не стоит. Ли опирается на ладонь, растягивая губы в кошачьей ухмылке. — Он вчера приходил к Джисону, — тянет нарочито медленно, смотря куда-то за спину Чанбину, и последний как-то совсем ясно понимает что там сидит с такой же коварной ухмылкой сам Хан. — Разговор серьезный был. А потом он забрал у него амортенцию. — Подожди! Амортенцию? Откуда у Джисона амортенция? Минхо сверкает зло глазами и тянет злобно: — Эта гадюка подпольную лабораторию содержит и варит там различные зелья. Сам только вчера узнал. Чанбин хмыкает тихо, сразу понимая откуда тогда на щеке Хана расцвел темный синяк. А он то думал... — Так... Зачем ему была нужна амортенция? — Чтобы убедиться, что твои чувства настоящие, и он может на них ответить. Чанбин не помнит, что происходило в следующие минуты. Помнит лишь как кашлял беспрерывно, а Минхо смеялся где-то под ухом слишком звонко. — Откуда он?.. — Чанбин смотрит ошарашенно, совсем ничего не соображая. Минхо не отвечает, лишь вырисовывает палочкой в воздухе льва, и Со сразу все понимает. — Подожди, ты сказал «ответить»? — Нравишься ты парню, придурок. Чанбина словно второй раз бьют куда-то около ребер, но он стойко выдерживает, одновременно подавляя в себе желание запищать как какая-нибудь первокурсница с Пуффендуя. — Не верю. — А ты найди Ли и проверь, — как-то слишком мягко произносит Минхо. — Вам нужно поговорить. Со кивает заторможено, переведя взгляд на браслет и замечая, что он начал светиться. — Минхо! — вскрикивает Со, панически закатывая рукав мантии. — Браслет серый! Стоит другу подорваться с места, как словно по щелчку пальцев открывается дверь и в кабинет залетает первокурсница с Гриффиндора. По ее щекам катятся слезы и вкупе с размазанной тушью это смотрится пугающе. — Черное озеро! Там кто-то тонет! Чанбину не нужно много времени, чтобы сложить два плюс два. Они с Минхо выбегают из кабинета, не произнеся ни слова. Чанбин чувствует, как где-то в глубине души сильная паника поднимается, вместе с волнением за Феликса. За его Феликса. На улице идет сильный дождь, барабаня по крышам и земле. Со мгновенно промокает, но даже не замечает этого, лишь бежит быстрее к уже виднеющейся поверхности озера. — Я никого не вижу! — кричит Минхо, мельтеша где-то рядом с палочкой. Чанбин тоже не видит, но чувствует. Чувствует, что Ли где-то там. Борется с пробирающей до костей ледяной водой и наверное уже даже не надеется на помощь. Со быстро сбрасывает мантию вместе с лакированными туфлями на гальку, что-то рисует палочкой над собой, невербально проговаривая. Он даже не знает что, не помнит, слова сами всплывают в голове, будто услужливо раскрытая книга. Откидывает палочку куда-то в сторону и с разбегу ныряет в разбушевавшиеся волны. Холод окутывает тут же, забираясь под одежду и тянет на дно, но Со не обращает внимание. Лишь ищет знакомую светлую макушку, надеясь хоть что-то рассмотреть в темной воде. Где-то сбоку вода всполохами идти начинает, и Со, резко развернувшись, видит Феликса. Тот абсолютно бледный и, кажется, уже без сознания. Бледная кожа режет смертельной белизной глаза, в некогда светлых волосах запутались песок с тиной, на руках и лице огромное количество кровоточащих ссадин. Чанбин подплывает ближе, обхватывая худое тело за хрупкую талию. Тянет за собой, на поверхность. Путь кажется слишком долгим, и Со уже думает, что Феликс умер, но под ногами начинает хрустеть галька. Чанбин падает на колени, прижимая Ли крепче к себе. Где-то рядом Минхо с Джисоном накладывают обогревающее заклятие, издалека доносятся крики учеников и учителей, но Чанбин их не слышит. Феликс на его руках не подает признаков жизни, его грудь не вздымается, и у Со внутри все замирает. — Нет-нет-нет, не смей! — Чанбин прижимает Ли ближе к себе, обвивая тонкую талию руками. — Не сейчас, не когда у нас все хорошо! Не смей, слышишь меня, ты, эгоист?! На глаза наворачиваются слезы, и Чанбин даже замирает на секунду. Он не плакал с того момента как его мать умерла, но сейчас это кажется таким незначительным. Со прикусывает губу в нерешительности, а затем прижимается к таким желанным губам, некогда ярко-розовым, а сейчас темно-синим от убивающего Феликса холода. На зубы попадает песок и на языке оседает привкус соленой воды, но Чанбин не обращает внимания, целуя и отдавая жизненно важный воздух. Легкие начинает покалывать, и он отрывается, с постепенно гаснущей надеждой смотря на Ли. — Нет... Не смей умирать, слышишь меня, глупый ты гриффиндорец? — голос Со срывается, и он хватается за ледяную руку Феликса, а затем оборачивается на друзей. — Где учителя? Где медик? Где все, черт возьми?! Те абсолютно так же напуганы, по щекам Джисона катятся бриллиантовые слезы, и Минхо прижимает его к себе ближе, с огоньком надежды смотря на Ли. Неожиданно за руку хватаются слабой хваткой, и Чанбин рвано выдыхает. Ли открывает глаза и, тут же, скатываясь на гальку, выплёвывает воду, скопившуюся в легких. Откуда-то позади слышится не то всхлип, не то вскрик Хана, но Со внимания не обращает. Лишь смотрит на Феликса, что сейчас дрожит как побитый котенок и даже на ноги встать не может. Тянется ближе, хватает за руку и прижимает к себе. Целует в лоб, запуская руку в волосы и вытаскивая из них тину. Феликс трясется, панически смотря на кровь на собственных руках. — Подожди немного, подожди... Помощь сейчас прибудет, — Со шепчет тихо, успокаивая Феликса, но чувствует, как силы резко покидают его. Прижимает парня ближе к себе, аккуратно обвивая руками, словно фарфоровую вазу. Боится что Ли сломается, на кусочки рассыпется, стоит лишь надавить. — Хен... — еле слышное, но такое важное. Феликс жмется ближе, оставляя кровавые разводы на белой рубашке Чанбина, но тот не обращает внимания, лишь гладит по мокрым волосам. — Они тут! — слышится крик медика откуда-то издалека, и Чанбин прикрывает глаза. — Помощь тут, малыш. Все хорошо, — шепчет Со и чувствует, как Феликс утыкается носом куда-то в живот. Минхо и Джисон тут, они позаботятся о них, правда же? Чанбин им доверяет, поэтому обхватывает гриффиндорца посильнее и погружается в непроглядную тьму.